Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

Шахтерка-разведчица

Боевая сероглазая дивчина— такой навсегда останется комсомолка Нина Гнилицкая в памяти тех, кто ее знал. Эта бесстрашная разведчица появилась в дивизии донецких шахтеров в дни боев за город Красный Луч, в Донбассе.

Вот как это было.

Чистенький донецкий городок Красный Луч — детище Советской власти. До революции это был грязный, захудалый поселок Криндачевка. В годы первых пятилеток здесь выросли кварталы добротных домов, школы, техникумы, великолепные Дворцы культуры для тружеников шахт и заводов. Зеленые бульвары, благоухающие цветами скверы украсили улицы и площади Красного Луча. И когда мы в октябре 1941 года занимали здесь оборону, скульптура пионера с барабаном, стоявшая на площади, казалась нам олицетворением юности города.

Гитлеровцы рассчитывали с ходу взять Красный Луч. Но бойцы шахтерской дивизии несокрушимой стеной встали на пути врага и надолго остановили здесь его продвижение в глубь Донбасса.

Особенно упорные бои развернулись за село Княгиневка. Оно прикрывало подступы к Красному Лучу с юга. Неподалеку от Княгиневки расположена шахта 4-бис. И обе стороны прекрасно понимали, что ее наземные постройки могли быть легко превращены в опорный пункт. Вот почему здесь происходили наиболее ожесточенные стычки.

В одном из первых боев на северной окраине Княгиневки разведчик шахтерской дивизии Тугай в пылу схватки оторвался от своих. Когда он разобрался в обстановке, было уже поздно: все пути отхода враги отрезали.

Пробираясь по огородам и садам, Тугай вскочил в первую попавшуюся хату. Он надеялся найти здесь приют до ночи.

В этой хате жила семья шахтера Тимофея Гнилицкого. Старшая его дочь, Нина, сразу же сообразила, что бойцу надо помочь. Она повела его в горницу, быстро переодела в костюм отца. Военную одежду и оружие проворно спрятала в надежном месте.

Когда через некоторое время в хату Гнилицких ворвались немецкие солдаты, Тугай уже сидел за столом и завтракал.

— Это мой муж, — спокойно объяснила Нина немецкому ефрейтору.

Бой за Княгиневку только разгорался. Немцам было некогда, они торопились. Наскоро сожрав все, что было на столе, они понабивали карманы хлебом и пирогами. Перед уходом пригрозили Нине и Тугаю оружием: смотрите, мол, если обманули — будет плохо!

Но у Гнилицкой уже созрел свой план. Перед вечером она принесла Тугаю оружие и одежду.

— Когда стемнеет, мы пройдем незамеченными, — сказала Нина.

Подруга Гнилицкой Паша Белогрудова попросила их взять и ее с собой.

Вечером бой стал утихать.

— Пора, — сказала Гнилицкая.

Она повела Тугая и Пашу. Нина надеялась вывести их малоизвестной тропкой.

Пробираясь по задворкам села, Нина чутко прислушивалась к каждому шороху. Она словно чутьем угадывала, где можно пройти без риска нарваться на вражеские посты. Впоследствии Тугай удивлялся:

— Гнилицкая вела нас, как самый опытнейший разведчик-следопыт!

Через некоторое время Тугай и девушки были уже на окраине Красного Луча, в расположении разведроты шахтерской дивизии.

Трудно описать радость, с которой встретили разведчики отважных девушек. Ведь Тугая уже считали погибшим.

Стали думать и гадать, как быть дальше. Куда определить девчат. Ведь возвращаться в село они не могли, да и не собирались.

Паша Белогрудова согласилась остаться в роте санитаркой. А Нина отказалась.

— Я буду вас в разведку водить, — упрашивала она. — Я все тропочки знаю... И стрелять умею, и связисткой могу быть...

Пришлось уступить настойчивым просьбам. Нина Гнилицкая была зачислена бойцом разведывательной роты шахтерской дивизии.

Зная все выходы и входы в родном селе, захваченном гитлеровцами, Нина водила бойцов в разведку. Не один раз пробиралась она к врагам, не однажды приходилось ей пулей и гранатой пробивать себе дорогу назад, к своим. И всегда Гнилицкая находила какую-то никому не ведомую тропку, канаву, овражек и по ним выводила своих товарищей живыми и невредимыми.

В бою Нина не знала страха. Когда под шквальным огнем бойцы, случалось, залегали, она кричала им:

— За мной! Лежать дома будете, на печке!... Вот, глядите, мужчины! — И первой бросалась вперед.

— Тут уже деваться было некуда, — рассказывали о таких случаях бойцы. — Тут подымаешься и идешь за ней!...

Однажды разведчики принимали участие в ночном налете на Штеровскую электростанцию. Нина удивила своей храбростью даже бывалых бойцов. На группу советских солдат бросилась рота вражеских автоматчиков. Положение было критическим. В это время Нина поднялась во весь рост и начала в упор расстреливать немцев из карабина. Стреляла она сноровисто и метко. Ни одна пуля не пропадала у нее даром. Ее примеру последовали и остальные. Контратака гитлеровцев была отбита с тяжелыми для них потерями.

Через некоторое время Нина Гнилицкая выследила дом, где собирались немецкие офицеры. Ночью она привела сюда разведчиков. Они забросали немцев гранатами. Было уничтожено двенадцать фашистских офицеров.

За бесстрашие и находчивость в бою разведчики-шахтеры горячо полюбили Нину. Подвиги ее оценило командование дивизии: храбрая девушка была награждена медалью «За отвагу». Вскоре партийная организация разведроты приняла Гнилицкую в кандидаты партии.

— Я буду с честью носить высокое звание коммуниста!—взволнованно сказала на партийном собрании Нина. И эти слова в ее устах прозвучали как торжественная клятва.

В начале декабря 1941 года разведчики произвели дерзкий налет на северную окраину Княгиневки. Как всегда, их вела Нина. Все шло хорошо. Смельчаки успешно выполнили поставленную задачу и захватили указанный им рубеж. Но стрелковое подразделение, которое должно было поддержать ударную группу, замешкалось. Этим воспользовались гитлеровцы и окружили храбрецов.

Разведчики-шахтеры дрались упорно и мужественно. Уже немало фашистов уничтожили они. Но под огнем вражеских пулеметов и автоматов один за другим выходили из строя и наши бойцы. Вскоре их осталась совсем небольшая горстка.

— Драться до последнего!... — призывала их Нина.

Израненная пулями и осколками мин, Нина продолжала до последнего дыхания вести огонь. Начало уже светать. Последний бой разведчицы-шахтерки видел издалека раненный еще в начале стычки боец Евтушенко.

Вскоре перестрелка затихла. Все было кончено. Евтушенко, которому удалось отползти в безопасное место, увидел, как немцы облили горючим тела героев и подожгли их. Это было 10 декабря 1941 года.

В начале 1942 года после упорных боев дивизия донецких шахтеров освободила Княгиневку и шахту 4-бис. Прошло некоторое время. Фронт отодвинулся настолько, что шахта была восстановлена и стала давать добычу. Я решил побывать здесь в надежде увидеть тех, кто знал Гнилицкую до войны. Хотелось узнать подробнее, какая же она была в мирной жизни. Но, уходя из Княгиневки, немцы угнали все население. В селе никого не осталось, и узнать там ничего не удалось.

На шахте мне сказали, что в числе тех, кто вернулся и работает, как и до войны, отец Нины — потомственный, кадровый шахтер Тимофей Макарович Гнилицкий. Вскоре я уже беседовал с ним.

Это был высокий, сухощавый человек, лет пятидесяти, с крепкими и сильными руками. Он всю жизнь обушком рубал уголь. В то время работал крепильщиком.

Гнилицкие оказались выходцами из Харьковщины. Еще дед Нины — Макар Гнилицкий пришел на шахту из села Меловатки Купянского района. Работал забойщиком. Свою профессию передал сыну.

Нина Тимофеевна Гнилицкая родилась в августе 1916 года. Училась в княгиневской школе. Шестнадцати лет пошла работать на шахту. Сначала выбирала породу на сортировке угля. Потом работала откатчицей. Последние годы перед войной работала телефонисткой, там же, на шахте. В комсомол вступила в 1935 году.

— Как только началась война, — рассказывал Тимофей Макарович,— Нина все порывалась уйти в армию. Но на шахте нужны были люди, ее не отпускали... Княгиневку немцы захватили внезапно. Нина не успела уйти до прихода гитлеровцев. А может быть, собиралась партизанить в тылу. Она не раз говорила: «И здесь дело найдется... Будем бить гадов без пощады!»

Тимофей Макарович не знал тогда, где его семья:

— Известно мне только, что сын Егор в Советской Армии. Еще в 1940 году ушел по призыву и воюет. Жену, Арину Андреевну, и дочерей Зою, Веру и Людмилу фашисты угнали...

Я спросил Тимофея Макаровича, когда он в последний раз виделся с Ниной.

— С семьей я расстался 23 октября 1941 года, — ответил он. — Тогда мы, шахтеры, покидали Княгиневку. Собирались воевать. Но нас направили в тыл, добывать уголь на других шахтах. В тот день я в последний раз видел Нину... Она была у нас среднего роста, худощавая, русая. Нос немного курносенький. Веселая, бойкая девушка. Даже не верится, что больше ее не увижу... — Голос Тимофея Макаровича задрожал и сорвался. Крупные слезы покатились из глаз.

Тяжело видеть, как плачет сильный мужчина. Но в ту минуту Тимофей Макарович мог думать, что он навсегда потерял всю свою семью, а не только Нину.

Он узнал, что это не так, только после освобождения Донбасса, в 1943 году. Гнилицкий тогда снова вернулся на шахту 4-бис и встретился с женой и детьми. Они чудом уцелели и возвратились в родные места...

Секретарь комсомольской организации шахты Петр Васильченко не мог без волнения вспоминать о Нине:

— Нам всем так больно, словно потеряли любимую сестру. Нина была старше многих из нас. Она любила комсомольскую работу, умела увлечь за собой молодежь. За что ни бралась, все у нее выходило. Увлекалась она военным делом. Превосходно стреляла из винтовки и револьвера. Окончив курсы ПВХО, была командиром отделения связи. И на службе, и на общественной работе Гнилицкая всегда была образцом честного и сознательного отношения к делу. Когда по призыву партии и правительства донецкие шахтеры отправились сооружать укрепленные рубежи, с ними пошла и Нина.

Крепильщик Иван Носко, хорошо знавший Нину Гнилицкую, сказал:

— Как герой погибла в бою с врагами Родины наша Нина.

Звание Героя Советского Союза было присвоено Нине Гнилицкой Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта 1943 года посмертно.

В то время шахтерская дивизия сражалась на Кубани. Перед боями в роту разведчиков прибыло пополнение. Воины построились на небольшой поляне в лесу. Молодые бойцы впервые стояли на вечерней поверке в одних рядах с прославленными ветеранами.

— Смир-р-но! — раздалась команда старшины. Затем он раскрыл книгу личного состава. — Герой Советского Союза рядовая Гнилицкая Нина Тимофеевна,— торжественно прочитал он первую фамилию в списке.

— Погибла смертью храбрых в боях с немецко-фашистскими захватчиками, — чеканя каждое слово, громко ответил правофланговый.

Так навечно осталась в списках роты отважная шахтерка-разведчица Нина Гнилицкая. Никогда не умрет слава о верной дочери Донбасса.

Командир полка

А. ВЕРХОЗИН

Если бы мне, рядовому-штурману, кто-нибудь сказал, что я стану начальником штаба авиационного полка, которым командует женщина, то я бы принял это за шутку и тут же забыл о ней. Но в предписании значилось: в полк Гризодубовой. Должность: начальник штаба. Как тут не поверишь!

Полком командует женщина. А личный состав? Из кого будет состоять полк: из мужчин или женщин?

Генерал, к которому я обратился с этим вопросом, улыбнулся и сказал:

— В полку будет только одна женщина, остальные — мужчины.

Если бы Гризодубова формировала женский авиационный полк, как это делала Марина Раскова, было бы все ясно. Но тут командир — женщина, а подчиненные— мужчины. Разгорелось тогда у меня любопытство: что же это за женщина, которой доверяется командовать боевым полком?

На аэродроме, где формировался авиационный полк, я никого не застал. Валентина Степановна находилась в Москве по каким-то чрезвычайным делам. Да и рядовые летчики еще не прибывали. Их ждали в конце недели. В моем распоряжении оказалось несколько относительно свободных дней.

Пошел в библиотеку, взял книжки о летчицах. Разумеется, интересовала Гризодубова — мой новый командир. Передо мной раскрывалась интересная и содержательная биография. Валентина Степановна — дочь одного из русских авиационных конструкторов, Гризодубова Степана Васильевича. В 1910 году, в год рождения дочери, он на свои средства построил самолет и мотор собственной конструкции. Помощи ждать было неоткуда. Царские чиновники упорно не замечали способного конструктора-самоучку, вышедшего из народа.

Признание пришло лишь после Великой Октябрьской революции. Степан Васильевич получил материальную поддержку Советского правительства, ему были созданы условия для творческой работы.

Дочь унаследовала от отца большую любовь к летному делу; когда подросла, стала учиться на летчицу.

И вот пришло время, когда о Гризодубовой узнали во всех странах земного шара. В 1938 году она вписала в таблицу авиационных рекордов пять мировых достижений. В том же году 24—25 сентября советскими летчицами был совершен беспосадочный перелет Москва — Дальний Восток на самолете «Родина». Командиром корабля была Валентина Гризодубова. В состав экипажа входили Полина Осипенко и Марина Раскова. Их самолет пролетел по прямой пять тысяч девятьсот сорок семь километров, пробыв в воздухе двадцать шесть часов двадцать девять минут.

Летчицы установили международный рекорд дальности беспосадочного полета для женщин, который до сих пор не превзойден. За мужество и высокое мастерство, проявленные в рекордном полете, Валентине Гризодубовой, Полине Осипенко и Марине Расковой было присвоено звание Героя Советского Союза.

Постепенно из прочитанных книг сложился образ Гризодубовой. Смелая и умелая летчица. Влюблена в авиацию. Летает на самолетах многих типов. Несомненно, волевая. Не теряется в трудной обстановке. Будучи перед войной начальником международных авиационных линий Гражданского Воздушного Флота СССР, проявила незаурядные организаторские способности.

Многие прибывшие в полк летчики, оказывается, знали Валентину Степановну по прежней работе. И их мнения часто расходились. Кто-то считал ее чрезмерно строгой. А другой говорил:

— Заботливая очень.

— Рисковая! — добавлял третий.-

— Душа-человек! — отзывались иные.

И только потом я понял, что никаких противоречий в мнениях летчиков о Гризодубовой не было. Да, она умела, когда это требовалось, быть неумолимо строгой. Да, в боевой работе, как командир, когда необходимо, шла на обоснованный риск. При всем этом всегда проявляла сердечность и заботу о подчиненных, являлась подлинным организатором всей сложной жизни авиационного полка.

Ни одно малое или большое событие не проходило мимо нее. Особое внимание она уделяла людям, пристально изучала их. Технику пилотирования командиров экипажей в период формирования полка проверяла сама. Оно и понятно.

101-й авиационный полк, сформированный из опытных летчиков Гражданского Воздушного Флота, готовился к боевой работе. И командир полка должна была убедиться в мастерстве летчиков, штурманов, всех членов экипажа. С этой целью Валентина Степановна часто поднималась в воздух с подчиненными. Она придирчиво контролировала, как летчики выполняют взлет, посадку, как действуют экипажи на маршруте, боевом курсе, над полигоном.

Если выявляла пробелы, то немедленно требовала устранить их и больше не допускать в полете. Так, один из экипажей опоздал на две минуты с бомбометанием, а второй в облаках допустил временную потерю ориентировки. Оба эти случая стали предметом особого разбора со всем личным составом полка.

На состоявшемся тогда партийном собрании Валентина Степановна сказала, что личный пример коммунистов считает главным методом воспитания летного и технического состава.

В тот вечер после собрания много говорили о том, как надо выполнять боевые задания. И командир 1-й эскадрильи майор Иванов сказал:

— Кажется, Гризодубова не собирается смотреть на боевые полеты и воздушный бой из кабинета!

Тяжелая обстановка, сложившаяся на фронтах в первый период войны, потребовала мобилизации всех средств и возможностей для борьбы с фашистскими захватчиками. Тогда-то встал вопрос об использовании в качестве бомбардировщика многоместного почтово-пассажирского самолета ПС-84, получившего в дальнейшем название ЛИ-2.

Летчики гражданского флота отзывались о нем хорошо, но, когда встал вопрос о боевых полетах на этой машине, у некоторых настроение изменилось. Они говорили, что ЛИ-2 с бомбами под фюзеляжем не сможет набрать необходимую высоту и производить противозенитный маневр, что бой с истребителями на нем фактически вести невозможно. В числе неверивших были даже опытные летчики.

— Полечу в бой первая! — сказала тогда Гризодубова.

Для этого ответственного боевого вылета она подобрала группу коммунистов, в которую вошли Герой Советского Союза Масленников — известный полярный летчик, мастер пилотажа Гришаков, отважный пилот Васильченко.

И вот первое боевое крещение. Тяжело груженные машины рулят на старт, взлетают, ложатся на курс. Впереди—Гризодубова. Группе поручено бомбардировать скопление фашистов в районе станции Щигры и нанести им возможно больший урон. Одновременно на экипажи возложено задание вести воздушную разведку.

К объекту бомбометания группа подошла внезапно. Ранее на эту цель советские бомбардировщики полетов не совершали, а потому гитлеровцы даже не ожидали удара с воздуха. Они опомнились только тогда, когда на железнодорожный узел посыпались фугасные бомбы.

Ударили автоматические зенитки. Шапки разрывов появились ниже и выше самолетов, но поздно: Гризодубова уже увела свою группу на безопасное расстояние. Огонь противника не причинил вреда, зато в стане фашистов бушевали пожары и поднялась настоящая паника.

На обратном пути группу Гризодубовой подстерегали три гитлеровских истребителя МЕ-109. Но, встретив дружный и меткий огонь советских стрелков, фашистские пилоты не захотели рисковать и улетели искать более легкую добычу. Наша группа в полном составе возвратилась на свой аэродром. С тех пор разговоры о непригодности самолета ЛИ-2 как бомбардировщика прекратились. Это была, несомненно, большая победа коммунистов полка во главе с командиром.

Во второй половине июня 1942 года гитлеровские войска прорвали оборону войск Брянского и Юго-Западного фронтов, стали развивать наступление на Воронеж. Авиационный полк под командованием Гризодубовой почти каждую ночь бомбил скопления фашистских войск и их боевой техники. Особенно часто вылеты производились по резервам противника южнее Курска. Гитлеровцы встречали наши самолеты плотным огнем зенитных орудий и атаками своих истребителей. Наш полк нес потери, но еще больший урон наносили врагу мы.

Подполковник Гризодубова, как и прежде, летала ведущей, наравне с другими. Ее не раз предупреждал командир дивизии Иван Васильевич Филиппов. Он говорил:

— Осторожно, товарищ Гризодубова. Вас могут фашисты сбить, и я буду чувствовать себя виноватым, что не уберег такого командира полка.

Валентина Степановна, однако, продолжала летать. Но, испытав сполна на себе все трудности сложных боевых полетов на ЛИ-2, она с особой силой ощущала, что выполнять задание без подготовки нельзя. И готовилась к каждому боевому полету.

По примеру командира тщательно тренировались и другие экипажи. Обязательно намечались два-три варианта полета. Экипажи изучали задание, отрабатывали вопросы взаимодействия на борту корабля, чтобы в деталях представлять себе, что и кому предстоит делать на различных этапах полета.

Командир полка сама проводила разборы и розыгрыши полетов. Объясняла толково, учитывая опыт предыдущего полета, и обязательно старалась убедиться, что ее правильно поняли. Сказывался в этом характер Гризодубовой— любое дело делать с душой, полностью отдаваться работе, службе.

Как-то разведка донесла, что гитлеровцы готовятся к наступлению.

— Значит, будет у фашистов перегруппировка войск, — сказала Гризодубова, — надо готовиться к налетам на железнодорожные узлы, мосты! И совершенно ясно, что зенитный огонь противника там будет ожесточенный.

Так и получилось. Через три дня нам отдали такой приказ. На предварительной подготовке к полету Гризодубова сказала экипажам:

— Вылетаю первой. Для обозначения цели зажгу ее. Сделаю два захода. В первом сброшу зажигательные, во втором — фугасные бомбы. Вам следует бомбить с одного захода серийно всеми бомбами (четыре по двести пятьдесят килограммов).

Потом штурман Николай Николаевич Покачалов, летавший в этом ночном полете в экипаже Гризодубовой, рассказывал, как проходил боевой вылет.

Еще на маршруте их атаковал фашистский истребитель. Валентина Степановна уходила маневром, а стрелки, зорко осматривавшие воздушное пространство, открыли огонь. Истребитель отвалил. Валентина Степановна тем временем использовала встретившуюся облачность, вошла в нее и продолжала идти к цели.

Над целью самолет командира был схвачен двенадцатью прожекторами. Свет их слепил глаза. Приказав задернуть шторки на стеклах кабины, пилотируя самолет по приборам, Гризодубова шла на боевом курсе, не обращая внимания на разрывы зенитных снарядов.

Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, Валентина Степановна сделала два захода. От наших бомб у гитлеровцев возник крупный пожар — горели боеприпасы. Экипажи остальных самолетов, летевшие за своим командиром, бомбили уже горевшую и хорошо заметную цель.

За ужином авиаторы шумно делились своими впечатлениями. Бомбили успешно. Настроение было приподнятое. Кто-то открыл крышку стоящего в столовой рояля. Все знали, что Валентина Степановна мечтала стать не только летчицей, но и пианисткой. И вот начался импровизированный концерт. Торжественно звучали этюды Шопена, прелюдия Рахманинова, потом полились задушевные народные песни. Пели летчики Александр Сергеевич Кузнецов, Алексей Парфенович Буланов, полковой врач Иван Яковлевич Безденежный.

Назавтра же снова в бой. 8 и 14 июля 1942 года летчики полка во главе со своим командиром нанесли сильные бомбовые удары по технике и живой силе противника в районе железнодорожной станции Льгов.

В конце июля того же года Гризодубова во главе тридцати самолетов летала бомбить скопление вражеских эшелонов на железнодорожной станции Орел-Товарная. Эту цель гитлеровцы обороняли, как важный фронтовой объект, мощными средствами противовоздушной обороны. Но Гризодубова вывела свой самолет точно, и штурман Покачалов сбросил тяжелые фугасные бомбы на воинские эшелоны. На станции возникло пять пожаров.

По примеру своего командира коммунист летчик Гришаков со штурманом Юрчаковым прямым попаданием двух бомб взорвали еще один эшелон с боеприпасами. Результат этого боевого полета был сфотографирован летчиком Лунцом и штурманом Каспаровым.

Не менее успешный налет был совершен на переправу противника на реке Дон. Командир полка, несмотря на сильный зенитный огонь врага, снизилась и прямым попаданием бомб разрушила переправу, по которой двигалась армия Паулюса к Волге.

Гризодубова летала на боевые задания не только в качестве командира корабля, но и для проверки своих экипажей. Для этого она занимала в самолете место второго пилота и строго контролировала, как экипаж действует на различных этапах полета, на боевом курсе, в момент бомбометания. Особое внимание обращала на взаимодействие членов экипажа в воздухе. Были случаи, когда самолет, на котором находилась Валентина Степановна, возвращался из такого полета с большим количеством осколочных пробоин в плоскостях и фюзеляже. В других случаях она летала как контролер выполнения бомбардировочного удара своего полка и всей дивизии. Отбомбившись, ходила вокруг цели, пока не выполнят задачу все самолеты, и лично фиксировала успешность их бомбометания.

Тот, кто недостаточно хорошо знал Гризодубову, мог подумать, что она часто идет на риск. Но на самом деле Валентина Степановна учитывала все тактические факторы боя, все минусы обороны фашистов, быстро находила уязвимые места и умело пользовалась своим превосходством. Риск, конечно, при этом был. Но без него же и нельзя воевать! В любом случае чувство долга, воля, отвага, мужество брали верх над другими качествами человека.

Однажды летчики ее полка после успешного боевого вылета произвели посадку. Валентина Степановна направилась с рапортом к командиру дивизии полковнику Филиппову.

— Боевое задание полк выполнил. Цель разрушена. Бомбы пришлось бросать с малой высоты, — доложила она полковнику.

Присутствовавший на старте командир соседнего полка усомнился:

— Разве можно бомбить с таких малых высот? Тогда спокойно и логично Гризодубова доказала, что иначе поступить было нельзя. Бомбить прицельно с большей высоты мешали облака. Полку же был дан приказ не просто сбросить бомбы, а уничтожить объект противника.

— Спасибо за службу, Валентина Степановна, — прервал ее старший начальник. — Только что мне по телефону передали, что Военный совет благодарит ваш полк за успешный вылет, в результате которого врагу нанесен большой ущерб.

Как всякая цельная натура, Гризодубова с увлечением отдавала себя делу, которое ей поручали. Особенно много сил вложила она в организацию полетов в глубокий тыл противника — к советским партизанам.

Летчики полка совершили тысячи вылетов в оккупированные фашистами районы Украины, Белоруссии и других республик и областей. Они доставили партизанам более полутора тысяч тонн оружия и взрывчатки, вывезли около четырех тысяч человек — раненых партизан и детей.

Весной и летом 1943 года партизаны Украины готовились принять самое активное участие в решающих боях за освобождение своей республики от фашистских захватчиков. В мае — июне в партизанские соединения Ковпака, Сабурова, Федорова, Наумова, Бегмы авиационный полк Гризодубовой перебросил много вооружения.

Гитлеровцы заметили, насколько возросла активность полетов советских самолетов в районах Брянска, Чернигова, Ровно. Тогда противник установил патрулирование своих истребителей на этих направлениях. Почти каждую ночь кому-нибудь да приходилось вести бой с вражескими истребителями или попадать в зону огня зенитной артиллерии.

Летчику Петру Ткаченко пришлось принять неравный бой с двумя фашистскими истребителями. При первой же атаке противника Ткаченко был тяжело ранен, но не выпустил штурвала, продолжал не только вести самолет по курсу, но и руководить действиями подчиненных в бою. Штурман самолета и стрелки открыли пулеметный огонь по истребителям, сбили одного из фашистов. Напрягая последние силы, Ткаченко довел самолет до своего аэродрома и благополучно произвел посадку.

Чтобы спасти жизнь летчика, Валентина Степановна привезла к Ткаченко одного из лучших советских хирургов.

— Подвиг нашего товарища коммуниста Ткаченко,— сказала Гризодубова на партийном собрании, — это большая победа. Экипаж героя доказал, что советские летчики даже на транспортном самолете могут сбивать фашистских истребителей и уходить с поля боя победителями...

14 июня Гризодубова сама вылетела на украинские партизанские аэродромы. Самолет ее был загружен боеприпасами и медикаментами. Летчица преодолела зону зенитного огня над линией фронта и произвела посадку на партизанском аэродроме, где находились знаменитые вожаки народных мстителей — генералы Ковпак и Сабуров. Летчица-героиня была встречена партизанами с любовью и восторгом.

На аэродроме, где базировался полк Гризодубовой, стояли еще два полка. В одну из боевых ночей самолет соседнего полка прилетел с задания с зависшей под фюзеляжем двухсотпятидесятикилограммовой фугасной бомбой, которая могла оторваться и взорваться в любой момент. Положение осложнилось еще тем, что летчику не удалось сделать посадку с первого захода. Но поврежденный самолет не мог держаться в воздухе. У всех на глазах он ударился о землю и загорелся. Экипаж горящего самолета — летчики, штурман, бортмеханик, радист и стрелки — не мог покинуть машину. Двери ЛИ-2 при ударе о землю заклинились. Но кто осмелится подойти к горящему самолету? Взрыв бомбы мог последовать в любую секунду. Да и бензина в баках машины оставалось примерно около тонны. И тут Гризодубова вместе со своим заместителем — подполковником Орловым и двумя отважными мотористами смело бросилась к горящему самолету. Пострадавший экипаж, почти все члены которого были ранены в воздушном бою, удалось спасти.

Вот почему летчики полка любили и берегли своего Командира. В каждом вылете экипажи зорко наблюдали за командирским самолетом и в случае необходимости немедленно приходили на помощь.

В ту памятную ночь Гризодубова, как всегда первой, пришла на цель. Больше десятка вражеских прожекторов охватили самолет отважной летчицы. За командиром полка летел командир эскадрильи майор Ефремов. Увидев, что самолет Гризодубовой подвергается большой опасности, Ефремов вышел вперед и принял на себя огонь вражеских зениток. Жизнь командира полка была спасена.

Героических эпизодов из боевой биографии Валентины Степановны Гризодубовой можно привести немало. Много сил и энергии вложила эта женщина в боевую работу полка. Были у нее и волнения, часы нелегких раздумий. Немало трудностей отпустила ей жизнь: очень сложно отвечать за людей, воспитывать их, вести в бой. Но подлинное счастье испытывала Валентина Степановна, когда видела, как стойко и самоотверженно бились с фашистами экипажи ее прославленного в боях авиационного полка.

И только когда звезда Победы взошла над горизонтом и рассеялись окончательно тучи войны, Валентина Степановна перешла на работу в авиационную промышленность.