Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

НАВОДЧИК

Москва

Война началась для меня в декабре 1942 года с зачисления курсантом в 281-й отдельный истребительный противотанковый батальон. В ноябре 1943 года меня в числе восьмисот курсантов направили в 119-ю стрелковую дивизию, которая после жестоких боев пополнялась в Туле личным составом и техникой. Там меня направили в 421-й стрелковый полк — в батарею 76-миллиметровых пушек.

Боевое крещение принял под Невелем в Псковской области. Наш расчет выкатил орудие из укрытия на прямую наводку и раз за разом настойчиво и точно поражал указанные цели.

Дивизия прорвала вражескую оборону и углубилась в тыл на 20-30 километров. Объединившись с партизанами, мы наносили разящие удары по гитлеровским тыловым частям.

Наступление продолжалось. Шли ожесточенные бои, и гибли мои товарищи. Погиб наводчик орудия сержант Тимофеев, и к орудийному прицелу командир поставил меня.

В жестоком ночном бою освободили Дретунь и другие населенные пункты, выбили врага с части позиций на станции Идрица. Гитлеровцам очень не хотелось терять продовольственно-вещевой склад, склад боеприпасов и батарею зенитных пушек. Поэтому с раннего утра они начали контратаковать нас при поддержке авиации и бронепоезда.

Командир полка Мараховский приказал нашему расчету открыть огонь по бронепоезду. Мощными залпами мы лишили вражеский бронепоезд возможности передвигаться, а затем прицельно подавили все его огневые точки. Грозное бронированное чудовище превратилось в скопище искореженного металлолома! Во второй половине дня подошло подкрепление — 365-й стрелковый полк. Дружной атакой мы окончательно выбили фашистов с территории станции Идрица.

Наступление продолжалось. В ходе боевых операций приходилось совершать пешие марши до 50-60 километров в сутки и с ходу вступать в очередной бой. Даже солдаты-пехотинцы были измотаны до предела. А нам — артиллеристам — приходилось где перекатывать, где перетаскивать, а где и переносить на руках свое, вовсе не легкое, орудие. Но никто не роптал, не ныл, бойцы, а среди нас было и немало девушек, мужественно переносили все невзгоды.

Во время одного из переходов мы двигались по просеке через заболоченный лес и неожиданно попали под сильнейший прицельный минометный обстрел. Одна из мин разорвалась на лафете нашего орудия. Мгновенно погибли командир орудия Шарипов и подносчик снарядов Маев. Заряжающему Андрианову раздробило нижнюю челюсть, а я получил осколочное ранение лба. Подоспевшие санитары умело вытащили осколок и сделали мне перевязку. Что ж, было очень больно и обидно, но я искренне радовался, что остался в строю, снова был готов к бою.

На Витебском направлении довелось познать почем фунт лиха. Бои разыгрались нешуточные. Вдобавок в помощь врагу оказалась и погода: постоянно шел мокрый снег, ветер сквозь промокшие телогрейки продувал до костей. В течение трех суток — и днем и ночью — мы вели огонь по врагу у высоты, обозначенной на штабных картах номером 173,1. Люди были измотаны до крайности, но упорно отбивали вражеские атаки.

К исходу третьих суток немцы пустили на нас танки. Неизвестно, чем бы окончилась эта атака, но наш расчет метко сразил передовой танк, который вспыхнул чадящим факелом. И гитлеровские танкисты «наложили в штаны»: остальные танки ретиво повернули назад и трусливо скрылись за спасительной высотой.

Летом 1944 года кромешный ад пришлось переживать вторично. Жара до 30 градусов. Атаковать приходится сквозь лесные завалы, которые при нашем приближении немцы подожгли. Пламя, как в доменной печи! Едкий дым до нестерпимой боли «выедал» глаза... И в этом кошмаре, да к тому же под вражеским обстрелом мне — наводчику — нужно точно прицелиться!...

При освобождении Зеленого Городка в атаке погиб командир полка полковник Мараховский. Горестная весть как бы придала нам дополнительные силы, и полк рванулся вперед. Командиром полка был назначен полковник Яковлев, который умело повел нас вперед — к Балтийскому морю.

В одной из атак полк натолкнулся на неодолимое препятствие: вражеская огневая точка, замаскированная под цветочную клумбу, смертельной косой выкашивала цепи пехотинцев. А рельеф местности таков, что скрытно к дзоту не подберешься. Наконец разведчикам удалось точно установить координаты злосчастной цели. Сразу несколько артиллерийских расчетов направило свои орудия на ложную клумбу. Мощнейшим залпом вражеская огневая точка была уничтожена!

Сразу за Городком в лесном массиве были оборудованы позиции гитлеровской батареи 75-миллиметровых пушек. Они хорошо пристреляли местность и надежно перекрыли своим огнем дорогу на Полоцк. Прямой наводкой немцы подбили наш танк, уничтожили пушку — «сорокопятку» со всем ее расчетом, нанесли ощутимый урон пехоте. И тогда нашему артрасчету было приказано уничтожить вражескую батарею.

Дуэль одной пушки с целой батареей — дело нешуточное! Тут одной отваги недостаточно: силы явно неравные. Чуть-чуть просчитаешься, гитлеровцы весь расчет в куски разнесут! Осмотрели местность, прикинули различные варианты. Ничего не подходит!

И тут меня осенило: надо зарядить орудие в укрытии и взять пару ящиков снарядов с собой прямо на лафет; запрячь лошадей и галопом выскочить на открытую местность прямо перед немецкой батареей; там с ходу развернуть орудие и открыть беглый огонь, чередуя фугасные снаряды с осколочными. Бред?! Самоубийство?! Но именно эта лихая атака удалась: наши снаряды точно ложились в цель, и немецкая батарея вышла из строя! В этой бесстрашной операции вместе со мной участвовали мои друзья по расчету — Капитонов, Бабич и Воропаев.

Путь на Полоцк открыт. А далее боевой путь полка пролег через Прибалтику: освободили Шяуляй, Двинск, Даугавпилс и Ригу. В одном из неожиданных боев, у местечка Векшняй, наш расчет подбил немецкий танк — «Пантеру». Чуть позже, на рассвете, я обнаружил за лесной поляной гитлеровские палатки больших размеров. Развернув орудие, мы открыли огонь картечными и осколочными снарядами. Завязался затяжной бой. Вместе с пехотинцами мы сломили врага и захватили много гитлеровского вооружения. Среди трофеев оказался рожковый автомат «Шкода» новейшей конструкции, который вызвал особый интерес командования.

Но не только такие бравые ситуации сопровождали меня по фронтовым дорогам. В конце 1944 года на посту был смертельно ранен осколком мины мой друг Андрей Бабич. Похоронили его на безымянном холме у незнакомой опушки леса. Горько и тяжело прощаться с верными боевыми товарищами. До конца войны я так и не смог привыкнуть к неизбежным потерям однополчан. Ценой своих молодых жизней приближали они священный День Победы! По сей день скорблю, помню имена всех своих собратьев по оружию.

Февраль 1945 года чуть не подвел черту в моей фронтовой биографии. Во время разведки боем осколок снаряда попал мне в лицо. Военные врачи сотворили чудо: я остался жив, но до сих пор ношу кусок металла в носовой полости.

В марте 1945 года меня выписали из госпиталя и направили в 221-ю стрелковую дивизию — в 191-й стрелковый полк наводчиком 76-миллиметровой пушки. В рядах этой войсковой части мне пришлось в очередной раз пережить земной ад. А дело было так. Волею судьбы на совершенно открытом месте я оказался совершенно один в единоборстве с пушками врага, расположенными на хорошо оборудованных позициях на опушке леса. Вокруг моего орудия нескончаемыми фонтанами вздымались комья земли от разрывов вражеских снарядов и мин. Ничего этого я не замечал. С полной отрешенностью и с невиданным упорством прямой наводкой я посылал снаряд за снарядом по фашистским позициям... Опомнился лишь тогда, когда не уловил звуков ответных выстрелов. Гитлеровская батарея умолкла! Тут же пехота уверенно поднялась в атаку, вышибая фашистов из леса.

За этот неравный бой меня наградили орденом Славы III степени, который пополнил мою фронтовую коллекцию: два ордена Красной Звезды, медаль «За отвагу» и медаль «За оборону Москвы».

В наступлении на Кенигсбергском направлении 3 апреля 1945 года меня снова ранило. В рижском госпитале № 1175 встретил День Победы.

Домой вернулся только в ноябре 1945 года. Сразу включился в работу по восстановлению народного хозяйства. Работал по-фронтовому — и день, и ночь, не считаясь ни с чем. Одновременно учился, хотя и медленными темпами: только в 1962 году окончил Московский автомобильно-дорожный институт. Заслуженно горжусь своими успехами в мирной жизни. Подтверждение тому — орден «Знак Почета», медаль «За трудовую доблесть», серебряная медаль Выставки достижений народного хозяйства (ВДНХ).

Искренне желаю молодому поколению: берегите Мир, свое Отечество, родимый дом!