Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

НАПЕРЕКОР ВРАГУ

Тогучин (Новосибирская область)

Известие о вероломном нападении гитлеровской Германии на нашу страну полностью изменило мою жизнь. Не раздумывая долго, пошла работать на военный завод — выпускать для фронта 150-миллиметровые снаряды. Работали и день, и ночь, почти без отдыха.

Летом 1943 года к нам приехала Галина Николаевна Голованова — представитель Сибирской дивизии добровольцев. Откликнувшись на ее страстный призыв, я первой из заводских девушек подала заявление с просьбой об отправке на фронт — в действующую армию.

В Новосибирске мы прошли медкомиссию и через несколько дней получили повестку — явиться в пункт назначения. В первый день ноября 1943 года наша дружная команда — 150 девушек-добровольцев — на эшелоне отправилась на Запад, в 22-ю армию.

По прибытии на фронт, в числе восемнадцати специально отобранных девушек, я приступила к боевой подготовке на снайперских курсах. По окончании подготовки нас распределили по ротам.

Начались реальные боевые действия. Целыми днями приходилось наблюдать за вражескими позициями и разить противника прицельным огнем. В третьем бою мне не повезло: была сильно контужена и отправлена в госпиталь.

После излечения я попала на 1-й Прибалтийский фронт — стрелком-автоматчиком в 115-й стрелковый полк 3-й Холмской Краснознаменной стрелковой дивизии.

Шли очень ожесточенные непрекращающиеся бои. Летом 1943 года со мной произошел следующий случай. Дивизия наступала. Преследуя немцев, автоматчики вырвались вперед и закрепились на рубеже, ожидая дальнейшей команды.

День был — сущее пекло. Мой напарник — солдат-узбек — набрал в котелок совершенно коричневую от глины воду. Но и этому мы были искренне рады. К тому же у нас оставалось еще два сухаря и целый кусок сахара. Неслыханная роскошь по тем временам! Но только мы успели обмакнуть сухари в импровизированный «чаек», как начался яростный артиллерийский налет немцев. Снаряды разрывались рядом с нашей ячейкой. Вражеские пули впивались в земляной бруствер, делая эту защиту все менее надежной. Голову поднять было невозможно. (Позже я узнала, что пробежавший мимо командир нашего взвода, увидев нас двоих засыпанных землей, сообщил, что меня и моего напарника убило.)

Вскоре послышались отчетливые крики: «Ура!... Ура!...»

Все ясно — наши пошли в наступление. Поднялась и я во весь рост и... обомлела. Выкрикивая по-русски «ура!», гитлеровцы, как в известной сцене из легендарного кинофильма «Чапаев», двинулись в атаку при поддержке танков.

Что в эти мгновения мне пришлось пережить, словами не опишешь. Но сосредоточилась, сконцентрировала внимание и силу воли. Подпустила врагов как можно ближе и метнула гранату в первые шеренги фрицев.

Бой был очень тяжелым. Многие мои боевые товарищи погибли или были ранены. Младший лейтенант принял на себя командование всеми, кто остался жив. Он распределил нас по всей траншее, и мы раз за разом отражали атаки озверевших фашистов.

Сколько длился тот бой, никто не считал. Не считали мы и свои потери. Знали одно: отступать нельзя! Автоматчики выкатили на передовые позиции «сорокопятку» — 45-миллиметровую пушку — и стали поражать наступающие танки. Это придало нам уверенности, но немцы нескончаемыми волнами упорно атаковали наши позиции.

Чувствовалось, что приближается критический момент: все больше и больше красноармейцев погибли или были тяжело ранены. К счастью, на наш рубеж прибыло подкрепление — новая, хорошо укомплектованная дивизия. Вражеская атака окончательно захлебнулась!

Нашу дивизию отправили в тыл на пополнение людьми, вооружением, техникой. Здесь во время краткого отдыха бойцов роты автоматчиков наградили орденами и медалями. Я была награждена орденом Славы III степени.

Считаю эту награду самой авторитетной для фронтовиков. Ношу ее с гордостью и достоинством.

* * *

* * *

* * *

* * *