Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»
КАТЮША С УЛИЦЫ ВЕСЕЛОЙ
«Судьба летчицы неизвестна», — говорилось в донесении штаба 135-го ближне-бомбардировочного полка. Донесение оставили с опозданием — 15 сентября 1941 года, через три дня после вылета Екатерины Зеленко на боевое задание — бомбежку скопления вражеской техники в районе Лохвицы Сумской области. Ждали, что Катя вернется. Мало ли бывало случаев, когда пилоты подбитых самолетов возвращались в свою часть. Однако на сей раз не дождались...
Бумага с горькой пометкой «судьба неизвестна» пролежала в архивах много лет, прежде чем ее извлекли на свет и опубликовали украинские журналисты. В поиск включились комсомольцы, работники военкоматов, однополчане. Особенно много сделал Иван Георгиевич Колесников — бывший фронтовик, председатель Сумского совета ветеранов войны. Собранная им переписка удивительна: из 26 уголков страны прислали отклики десятки сослуживцев, родных и знакомых Екатерины Зеленко. Отклики, пронизанные уважением, гордостью, любовью. Эти бесценные человеческие документы воскрешают облик единственной, пожалуй, в истории авиации женщины, совершившей воздушный таран.
Она же была единственной девушкой-летчиком, участвовавшей в советско-финляндской войне. В те дни комиссар А. Г. Рытов, ставший впоследствии генерал-полковником авиации, приехал в полк, где располагался на озерном аэродроме. Комиссар зашел в один из домиков, в которых жили летчики, и был приятно поражен. На полу ни соринки, на окнах марлевые занавески, стол накрыт скатертью, даже еловая веточка красуется в банке — за всем этим уютом чувствовалась заботливая женская рука. Догадка оказалась верной: из-за ситцевой занавески, висевшей на телефонном проводе, вышла девушка.
«На ней унты, — пишет в своих воспоминаниях комиссар, — ладно пригнанная гимнастерка, подпоясанная офицерским ремнем. На голубых петлицах по три кубика.
— Старший лейтенант Екатерина Зеленко! — браво рапортует она и смущенно добавляет: — Екатериной представлюсь, чтобы не путали с мужчиной.
С виду Зеленко в какой-то мере напоминала парня. Женщину в ней выдавали карие жгучие глаза и маленькие пунцово-красные губы.
— Вот не знал, что у нас в армии есть летчица!
— Она не только летчица, но и сущий милиционер в этом доме, — шутливо заметил стоящий у окна капитан. — Житья от нее нет.
Екатерина улыбнулась:
— Что верно, то верно. Могу доложить, товарищ комиссар, что ни пьянства, ни табачного дыма, ни мата в этом доме вы не увидите и не услышите.
— И они терпят? — указываю глазами на летчиков.
— Ворчат, но терпят, — сквозь смех отвечает Зеленко.
— И все ж среди мужчин вам, наверное, неудобно?
— Поначалу было неудобно. А сейчас и они со мной смирились, да и я к ним привыкла. Ребята они хорошие. В обиду меня не дают.
Капитан, стоящий у окна, рассмеялся:
— Наша Катя, кого хочешь, сама может обидеть. Попадись только ей. Язычок, что бритва».
Понятно, что во время советско-финляндской войны Екатерина не только приносила уют в быт сослуживцев. Она совершала разведывательные полеты в тыл противника, бомбила вражеские объекты. И делала это наравне с мужчинами, о чем свидетельствует ее награда — орден Красного Знамени. В наградном листе отмечалось: «На боевые задания летает с большим желанием, в плохих метеоусловиях и сложной обстановке хладнокровна и расчетлива. Обстрелянная зенитной артиллерией, смело продолжает вести бой, задание выполняет отлично».
Орден вручали в Кремле. Михаил Иванович Калинин шепнул: «Будут фотографировать — садись рядом со мной». Потом она всегда носила с собой этот снимок: седой, с доброй улыбкой «всесоюзный староста» и юная летчица-комсомолка.
Каким образом ее рапорт с просьбой направить на советско-финляндский фронт оказался удовлетворенным? Понятно, почему не возражали непосредственные командиры, хорошо знавшие ее характер, боевые качества. Что касается более высоких штабных инстанций, то кому же придет в голову, что за подписью «лейтенант Е. И. Зеленко» может скрываться девушка... Значит, случайность?
Нет, Катя давно выбрала ту дорогу, что привела ее в военную авиацию. Выбрала еще тогда, когда жила в Курске на улице Веселой, росла десятым ребенком в семье. Когда старалась не реветь, ни в чем не уступить и даже обставить соседских мальчишек, когда в подражание парашютистам прыгала с сарая с зонтиком. Свою силу, ловкость, смелость ей приходилось доказывать много раз: и при поступлении в аэроклуб, и при отборе кандидатов в Оренбургское военное авиаучилище. Она была сильной спортсменкой. Среди первых финишировала на стометровке, метко стреляла, метала диск, копье и молот, много и охотно прыгала с парашютом. Ее подруга по училищу Нина — позже полковник Нина Ивановна Русакова, заслуженный летчик-испытатель СССР — отзывалась о Кате как о человеке, дружбой с которым гордятся всю жизнь.
После советско-финляндской войны Екатерина прибыла в Харьков, где дислоцировался 135-й авиаполк. Здесь она в совершенстве освоила бомбардировщик ближнего действия Су-2 — одномоторный, довольно легкий и маневренный, вооруженный пятью пулеметами. Освоила настолько, что перед войной в качестве инструктора обучала летать на новых Су-2 командный состав семи полков. Случай тоже редчайший: девушка неполных 24 лет в роли наставника опытных асов.
В июле 1941 года она повела группу бомбардировщиков на колонну гитлеровской техники. В результате умелого и решительного налета было уничтожено до 45 танков и 20 автомашин с пехотой противника. Эти сведения взяты из документов полка. Вот другая выдержка: «В районе станции Быхово в августе 1041 года группа бомбардировщиков попала под сильный огонь над скоплением войск противника. Несмотря на артиллерийский обстрел, т. Зеленко задание выполнила на «отлично», уничтожив батальон немецкой пехоты, не потеряв ни одного своего самолета.
Роковой для Кати день, 12 сентября, выдался пасмурным и туманным. Капитан А. И. Пушкин, помощник командира полка, вернувшись с задания, сообщил, что танковые колонны гитлеровцев стягиваются к Лохвицам. Нанести бы массированный бомбовый удар, да отсутствовали истребители прикрытия, как частенько бывало в трудном сорок первом. Катя, можно сказать, по-женски упросила отправить ее на задание в машине Пушкина — ее собственная была повреждена. Летчиком-наблюдателем в ее экипаже стал лейтенант Павлык. В паре с ней ушел самолет капитана Лебедева.
Через некоторое время с аэродрома увидели, как самолет Лебедева, гонимый «мессерами», проскочил на полной скорости над лесом и скрылся за горизонтом. Вскоре выяснилось, что капитан едва справился с посадкой — машина была истерзана пулями, плоскости чуть не отваливались. Бомбардировщик Зеленко он потерял из виду в облачности, когда завязался воздушный бой.
К вечеру 135-й полк начал передислокацию на новое место, куда и добрался на третий день усталый, раненый лейтенант Павлык. На них напали семь «мессеров», рассказал он. Сначала они разделились, но вскоре те, что погнались за Лебедевым, вернулись и присоединились к остальным. Все семеро взяли в кольцо самолет Кати. Когда один из фашистов заслонил смотровое стекло, Катя нажала на гашетку. «Мессер» загорелся, понесся к земле, но и наш самолет подбили. У Павлыка кончился боезапас, по приказанию Зеленко он выбросился с парашютом.
Что же произошло дальше? Судьба Кати оставалась неизвестной, о чем и появилась запись в полковых документах. Лишь после войны удалось дополнить картину того боя по рассказам жителей села Анастасьевка.
Уничтожив одного противника, Зеленко вошла в вираж и стала стрелять по другому «мессеру». Тут, видимо, у нее иссяк запас патронов. «Красные жгуты» уже не вылетали, по словам одного из очевидцев. Катя повела СУ-2 по дуге мимо зависших рядом «мессеров». Она еще могла бы выпрыгнуть с парашютом — внизу наши, но предпочла сражаться до конца. Она вышла на курс атаковавшего ее фашиста и повела бомбардировщик на сближение, повела со скоростью пикирования, не отклоняясь от курса ни на градус. И вот ее тяжелая машина врезалась в узкое, ускользающее тело «мессера» и проломила его. Местные жители молча следили, как обломки двух самолетов медленно расходились в осеннем небе и падали вниз, на пустые поля и золотисто-багряный лес.
В ноябре 1941 года полк представил старшего лейтенанта Екатерину Ивановну Зеленко к награде. Основание: 40 боевых вылетов, 12 воздушных боев, большое количество уничтоженной вражеской техники. Наконец, единоборство с семью «мессерами». Екатерину наградили посмертно орденом Ленина. «Это был летчик высокого класса, — скажет позже Герой Советского Союза генерал-лейтенант А. И. Пушкин. — Она родилась для авиации, как птица для полета!»
Много лет спустя в село Анастасьевку приехали дорогие гости — однополчане и родственники Кати. В доме с резными ставнями 73-летний крепкий старик говорил:
— Мы видели ее последний бой. Помним... Получилось так, что Катя как будто нашей землячкой стала, хотя живой-то ни разу по селу не прошла... Ее похоронил старый Мусий Хоменко, мы помогали. Нашли парашют у дороги, в него и завернули останки. Фамилию узнали из комсомольского билета, его забрала и сохранила наша учительница Анастасия Пантелеймоновна Марченко...
Когда Сумщина была освобождена от захватчиков, учительница Марченко принесла в военкомат комсомольский билет N 7463250 с бурыми пятнами крови. Потом Сумской обком комсомола переслал документ в Оренбургское авиаучилище с пожеланием: «Пусть этот простреленный и залитый кровью билет помогает новым курсантам глубже познать цену героизма и потерь в годы войны».
