Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

ТАЙНА СОВЕСТИ...

Мне доложили: в первом расчете ЧП — у солдата Зукраева пропал доппаек. Такого еще не было ни в родной 3-й батарее, ни в нашем 1-м дивизионе 142 артбригады. В смятении оказалась не только я — все командиры расчетов. Вместе посоветовались и решили проявить бдительность.

В очередную получку доппайков командир орудия и наводчик притворились ночью спящими. Вор, не подозревая опасности, взял паек у своего соседа и пошел в туалет. Ребята за ним следом. Схватили с поличным, когда он прятал украденное в кусты. Это был новенький, присланный к нам из штрафной роты на перевоспитание.

Вора привели ко мне в блиндаж.

— Сдать оружие, снять ремень, — отдала приказ, а у самой сердце готово выпрыгнуть... В голове промелькнул смысл двух Указов Верховного Главнокомандующего — пленных не убивать, мародеров расстреливать на месте преступления, за нарушение Указов командир подразделения подлежит разжалованию...

— Идите... Под наблюдением часового к утру выройте себе могилу...

Не сомкнул, конечно, глаз никто. Первые лучи солнца осветили готовую яму. По тревоге построились оба огневые взвода, отделения тяги и связи. Зачитав Указ Верховного Главнокомандующего, повторила:

— За мародерство полагается смертная казнь — расстрел...

Виновный стоял у края могилы белый, как полотно. Неожиданно обмяк, опустился на колени, на четвереньках пополз к строю, каждого солдата хватал за сапоги, приговаривал:

— Братцы, простите, если останусь в живых, никогда не возьму чужого. Детям и внукам закажу... Простите, братцы, Христа ради...

Все словно окаменели.

— Встань на свое место, — приказала кающемуся и обратилась к строю:

— Для исполнения приговора двум бойцам-добровольцам два шага вперед!

В висках стучало, мысли прыгали: " Нет, не хочу этого..." Наступившая тишина показалась вечной. Никто не вышел из строя. Давившая тяжесть свалилась с моих плеч.

— Простим и поверим ему?

Как общий вздох услышала ответ: — Прощаем!...

— Пусть наше прощение останется тайной чистой совести. Разойтись по расчетам!

По просьбе оставшегося в живых бойца я вскоре перевела его в другую часть. Как сложилась его дальнейшая судьба, не знаю. Зато по сей день горжусь высокой нравственностью своих подчиненных. Дисциплина держалась не страхом наказания, а на чувствах долга, дружбы, взаимовыручки, веры в порядочность солдата.