Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

ДВА ЗАДАНИЯ

Разведывательно-диверсионный спецотряд "Молот" входил в отдельную мотострелковую Бригаду особого назначения (ОМСБОН).

Эта Бригада была создана из добровольцев: спортсменов, студентов различных вузов, пограничников, чекистов, политэмигрантов на 5-й день Отечественной войны. На стадионе "Динамо" есть мемориальная доска.

Бригада ОМСБОН стала впоследствии базой подготовки групп и отрядов для заброски в тыл противника. Она готовила различных специалистов и постоянно пополняла свои ряды.

В 1942 году сюда меня направил для приобретения военной специальности Эсманский партизанский отряд, где мне вместе с матерью пришлось пройти жестокие испытания в мои неполные 17 и навсегда потерять мать и других близких мне людей на оккупированной тогда Украине...

В спецотряде "Молот", куда меня определили после учебы, нас было три девушки.

Людмилу Прохорову, ныне Бодак, я знала по радиошколе. Она не только сама хорошо работала на ключе, но и была инструктором радиоотдела.

Перед самой войной она успела закончить физико-математический факультет Горьковского педагогического института. В ее характере счастливо сочетались серьезность и веселость. Потом, уже в отряде, она не раз в трудные моменты разряжала обстановку шуткой и звонким смехом.

С Надеждой Тюриной — москвичкой, спортсменкой — я познакомилась в последний день формирования отряда. Смуглолицая, со светло-карими бархатными глазами, очень общительная и доброжелательная, она была настоящим коммунистом, старшим и верным товарищем. Наши симпатия и дружба возникли сразу и продолжались до недавней ее смерти.

Готовить к заданию наш отряд начали в конце декабря 1943 года. По распоряжению командования заброску в тыл врага на парашютах заменили пешим переходом линии фронта. Задача — пройти в район Минска, где действовала партизанская бригада полковника-чекиста Станислава Алексеевича Ваупшасова, тогда известного под именем Градова. Не вступая в бой с противником, в пути наш отряд выполнял разведывательно-диверсионные и оперативные задания.

Почти два месяца длился этот тяжелейший поход. Все необходимое несли на себе: взрывчатку, патроны, автоматы, а также вещмешки с одеждой и продуктами. У девушек ноши тоже были не по девичьим плечам: радиостанция с комплектом батарей, личное оружие, вещмешки. Шли только ночью, стараясь ничем не выдать себя... Дневали в заснеженных стогах сена или в лесу. Порой кидало в дрожь от голодного волчьего воя. Переходили "шоссейки" и "железки", форсировали реки и речушки.

Но самым трудным был переход по непромерзающим торфяным Пинским болотам: шли по колено в воде и не однажды проваливались по грудь, а то и по шею в февральскую ледяную купель. И нужно было позаботиться в первую очередь о сохранности радиостанции "Белка-4-Д" и питания к ней: не разбить, не утопить!

... Май 1944 года. Партизаны уже изрядно поработали: на боевом счету взорванные мосты, пущенные под откос эшелоны, разгромленные гарнизоны врага. И тогда немцы блокировали партизанское соединение Градова, не жалея авиации и артиллерии. Прижали к реке Птичь.

От наспех сшитой переправы, по которой успели перебраться партизаны и местные жители зоны, остались лишь свободно плавающие бревна. Выход один — нам добираться вплавь. В разгаре весеннее половодье, река слилась с болотами, желанный берег еле просматривался. Разделись, связали узлы из плащ-палаток — и в воду.

Плыву и вдруг чувствую: что-то тянет вниз. Ухожу под воду и вновь всплываю, судорожно глотаю воздух: "Тону!"

Вижу, подплывает ко мне наш подрывник Феликс Курлат. Впилась в его шею обеими руками.

— Ой, дивчино, не души, так вместе потонем, — взмолился Феликс, — держись одной рукой, держись за плечо.

Я опомнилась, простонала:

— Ноги свело судоргой... — В страхе: — А где мой узел? Плащ-палатка с завязанной в ней радиостанцией и шифрами мерно покачивалась на волнах. Подгребая каждый одной рукой, мы оба добрались до берега... с узлом спасенным.

Не помню, поблагодарила ли я Феликса? Взаимовыручка была неписаным нашим законом. Иначе бы не вынесли всего, что пришлось.

Архивные данные: с января по июнь 1944 года в условиях суровой зимы и весенней распутицы разведывательно-диверсионный отряд "Молот" прошел 650 километров по вражеским тылам; убито и ранено 577 фашистских солдат и офицеров, полицаев и других предателей Родины; взято в плен 2 офицера и 15 солдат; произведено 52 взрыва; пущено под откос 2 бронепоезда, 15 эшелонов, при этом разбито 17 паровозов, 112 вагонов и платформ с живой силой, продовольствием и военной техникой; разрушено 790 метров железнодорожного полотна, 1195 метров телефонно-телеграфной линии, взорваны одна водокачка, обслуживающая паровозы и цистерны с горючим, 78 грузовых автомашин с техникой и живой силой, один железнодорожный мост.

День Победы я встретила на новом задании.

Наши войска ушли за пределы Родины. А в белорусских лесах еще скитались недобитые гитлеровцы: одни стремились пробиться в Германию, другие — совершали нападения на наши тыловые части, третьи — собирали сведения разведывательного характера. У некоторых из них были радиопередатчики. Наша оперативная группа под руководством опытных чекистов выдавала себя за одну из "патриотических" немецких групп. Среди нас были немцы — антифашисты и пленные радисты, которых удалось склонить к работе на советскую разведку под нашим контролем.

Началась радиоигра. Во вражеский центр в Берлине исправно летели шифровки — якобы о "боевых действиях" против частей Советской Армии, о "собранной ценной информации разведывательного характера". Это была очень умело составленная нашим командованием дезинформация.

Не раз мы принимали сброшенные с самолетов огромные тюки с оружием, боеприпасами, медикаментами — и все отправляли на фронт, своим. Исправно получали информацию о заброске в наш тыл диверсионных групп, которые вовремя обезвреживали.

А однажды... На указанные нами в шифровке координаты вылетел вражеский самолет. Предупредили фронтовых зенитчиков — пропустить. У нас все готово для встречи. Ярко пылают костры. Самолет приземляется. Выходят двое. Их встречают наши товарищи-немцы, одетые для этого случая в гитлеровскую форму. Обмениваются нацистскими приветствиями и вручают секретный пакет летчику: в Берлине он подтвердит наличие "успешно действующих, преданных рейху групп". А тем временем "гостей" вводят в землянку... и они попадают в руки советских разведчиков...

Несколько месяцев продолжалась эта радиоигра под кодовым названием "Березино". Мы, радисты, находились на вахте по 8 часов — вместо 4-х по норме. Наш непосредственный начальник — старший радист Борис Дмитриев, в своем деле ас, работал с Центром в Берлине. Алексей Крылов контролировал передачи немецкого радиста. Сергей Бобков и я держали связь с 1 Белорусским фронтом и Москвой.

Помню милых девушек-переводчиц Тамару Ивановну и Елену Долгову. Переводимые ими на немецкий язык тексты не вызывали сомнений у гитлеровцев. Работали успешно, жили дружно.

Второго мая 1945 года Борис Дмитриев принял из Берлина сообщение о самоубийстве Гитлера. Помню и последнюю радиограмму из вражеского центра, адресованную нам: командование благодарит офицеров и солдат за верность долгу до конца, но приказывает сдаться в плен русским, так как Германия вынуждена капитулировать...

Здорово же, оказывается, все мы поработали, коль остались неразгаданными, да еще и удостоились благодарности!

Мы ликовали, смеялись и плакали от счастья: вот она и пришла — долгожданная Победа!

На этом задании я встретила и свою судьбу — будущего мужа — Эмиля Блицау, отважного минера-разведчика, с сопровождающей его всю жизнь пулей в 2-х сантиметрах от сердца.