Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

ВСТРЕЧА ЧЕРЕЗ ПОЛВЕКА.

25 июля 1942 года 5-й батальон в составе 229 стрелковой дивизии занял оборону вдоль правого берега Дона. Бой завязался жестокий. На наши оборонявшиеся подразделения двинулись два фашистских корпуса: 51 армейский и 24 танковый с 80-ю танками и самоходно-артиллерийскими установками. Кроме того, позиции обороняющихся обстреливали и минометами, а с воздуха подавляла авиация противника. Превосходство гитлеровцев в живой силе и технике было многократным. У бойцов 783 стрелкового полка не было противотанковой артиллерии, танков, недостаточно было минометов. Но их моральный дух оставался высоким. Они были готовы биться до последнего патрона.

Воины подпускали танки поближе и уничтожали их противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью. В бою с врагом любое оружие шло в ход: пулеметы, автоматы, ручные гранаты и наконец штыки. Даже тяжелораненые бойцы и командиры, те, кто еще мог держать оружие в руках, не покидали поле боя. Они дрались за каждый метр, дрались за Дон, дрались за Сталинград. Вместе с бывалыми бойцами воевали и юные женщины — медицинские сестры, врачи и санитарки, радистки и разведчицы, снайперы и связисты. Санинструкторы под непрерывным огнем выносили с поля боя раненых, оказывали им первую медицинскую помощь, переправляли бойцов на левый берег Дона. Им часто приходилось забывать о своей профессии и драться с врагом с оружием в руках, как рядовым бойцам-пехотинцам.

22-летняя Наталья Шапран, несмотря на разрывы бомб, мин, снарядов, свист пуль, грохот гусениц вражеских танков и стоны раненых, делала свое дело, забывая о себе. Многих раненых она вынесла с поля боя. Она прятала раненых в укрытиях, отправляла на противоположный берег Дона и снова бежала туда, под пули и снаряды.

У Наташи кончились бинты, был израсходован весь йод. А раненых становилось все больше и больше.

Взяв в руки автомат и перекинув через плечо санитарную сумку, она сказала раненным: "Вы потерпите немного, я Скоро вернусь" Наташа выглянула из окопа, чтобы сориентироваться, и увидела... немцев, которые прятались в соседнем окопе. Не успела Наташа вскинуть автомат, как фашисты забросали ее гранатами.

У Наташи оторвало правую ногу. Все ее тело было изрешечено осколками.

Очнулась Наташа от тяжести, навалившейся на нее... И сразу поняла: хоронят. Промелькнула мысль: "Заживо хоронят или это ужасный сон?" Нет, она хорошо слышала голоса, незнакомую речь.

Что делать? Ни руками, ни головой пошевельнуть не может. Ужас сдавил грудь и вытолкнул мучительный стон.

Солдаты остановились, прекратили бросать землю. Подошел офицер в немецкой форме. Приказал вытащить раненую.

Уже потом, делая операцию, врач-хирург на ломаном русском языке сказал ей: "Благодари Бога, фрау, что попала к солдатам похоронной команды из австрийцев. Будь здесь немцы тебе бы капут".

После операции Наташу и других тяжелораненых советских военнопленных оставили на носилках под палящими лучами июльского солнца. Медицинский персонал не обращал на них никакого внимания. Раненые изнывали от жары и жажды, но никто им так и не подал глотка воды.

26 июля 1942 года трех раненых командиров Красной Армии и вместе с ними Наташу отправили в какой-то населенный пункт. На окраине села их поместили в деревянное здание. У входа поставили часового и никого к ним не допускали. Пленные начали понимать, что здесь их обрекли на голодную смерть, так как считали, что все четверо — не жильцы. Но как говорится шила в мешке не утаишь. По селу поползли слухи, что на окраине находятся советские военнопленные.

И вот однажды, темной ночью, преодолевая в себе страх и пренебрегая смертельной опасностью, с небольшой котомкой в руках, пробиралась кустами, с противоположной от часового стороны, небольшого роста девушка. Она принесла раненым немного хлеба, молока, горячей вареной картошки. Через окно передала еду и так же быстро и незаметно скрылась в зарослях. Через сутки ночной визит повторился.

Спасительница назвалась Машей. На третью ночь Маша появилась снова с котомкой еды. В эту ночь раненые узнали и ее фамилию Самодайкина. Настоящая это была фамилия или придуманная для раненых, но имя и фамилию спасительницы Наташа запомнила на всю жизнь.

Так продолжалось одиннадцать ночей, пока всех четверых не отправили в лагерь для военнопленных на станцию Облизская, откуда в декабре 1942 года их освободила Красная Армия.

Связь Маши с ранеными пленниками прервалась.

И вот, спустя сорок пять лет, пионеры отряда имени Гули Королевой нашли Машу. А было это так.

Шли годы, Наталья Васильевна лечилась в госпитале, затем работала и хотя была инвалидом Великой Отечественной войны, училась. Стала бухгалтером.

Из памяти много улетучилось, но забыть те, одиннадцать ночей и Машу, она не могла. Почти полвека Наталья Васильевна искала ее, но безрезультатно.

В октябре 1987 году, на церемонию открытия памятника на Калининской горе в городе Суровикино, были приглашены ветераны 229-й стрелковой дивизии. По состоянию здоровья Наталья Васильевна на торжество приехать не смогла.

Пионеры отряда имени Гули Королевой из средней школы № 1 познакомились с ветеранами, взяли их адреса и организовали сбор материалов о воинах этой дивизии. Завязалась переписка. Ветераны сообщали все новые новые адреса, особенно тех, кто не смог приехать на открытие памятника.

Так, заочно юные следопыты познакомились и с ветераном 229-й стрелковой дивизии санинструктором 783-го стрелкового полка, жительницей Омска, Натальей Васильевной Шапран.

В одном из писем Наталья Васильевна рассказала о своем плене и что все послевоенные годы она ищет и не может найти свою спасительницу, Машу. Школьники взялись за поиски. После ряда неудач ребята обратились в районную газету "Заря", в которой 14 мая 1988 года была опубликована статья: Откликнись, Мария. И... Мария откликнулась. В их адрес пришло письмо из рабочего поселка Нижний Чир.

Благодаря юным— следопытам, сумевшим доказать, что память человеческая противостоит печальной траве забвения, состоялась радостная встреча двух патриоток — почти через полвека...