Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

ТЫЛ КОВАЛ ПОБЕДУ

О З. В. Кащеевой

 

Война оставила в наших душах неизгладимый след. О ней много написано и рассказано. И все-таки, хочется поделиться своими мыслями и воспоминаниями.

Война началась, когда мне не было и 16 лет. Я училась в 9 классе школы №25, расположенной на железнодорожной станции Златоуста. В этом городе я родилась. Этот своеобразный городок раскинулся в гористой местности, окруженный красивым хвойным лесом, на границе Европы и Азии.

Сообщение о войне встревожило нас, но при этом казалось, что это так далеко и до нашего города ни пули, ни снаряды не долетят. Но все оказалось много сложнее. Война своей трагической стороной дошла и до нас. В школе, где я училась, на второй день войны открыли эвакопункт.

Нас, учеников старших классов, заставили при нем дежурить.

На четвертый день войны, 26 июня 1941 года прибыл первый санитарный поезд с тяжело ранеными. Накануне всю ночь школьники помогали оборудовать госпиталь. Разгружать эшелоны с ранеными пришлось и нам. Вот когда мы впервые увидели жестокие результаты войны. Было страшно и больно, за то, что о помощи нас просили взрослые мужчины, искалеченные войной. С этого времени госпитали, а их в городе было несколько, мы посещали постоянно. Делали всякую работу: стирали бинты, кормили тяжело больных, писали письма под их диктовку, организовывали концерты.

Это была первая, но не самая страшная встреча с войной. 3 июля 1941 года в эвакопункте нам сообщили, что прибывает поезд с детьми. Всю ночь мы его ждали. Рано утром эшелон из шести вагонов прибыл на станцию. В вагонах были дети в возрасти от грудничков до 6-7 лет. Вагоны были переполнены, в них стояла страшная духота. На каждой полке лежало по 2-3 ребенка. Немытые, грязные, голодные дети около десяти дней находились в пути. Дети лежали тихо, не плакали, а точнее, уже не плакали. Детей сопровождали шесть женщин, но среди них не было ни одного медицинского работника. По всему чувствовалось, что эвакуация детей из детских учреждений проходила в экстремальных условиях, и на плечи взрослых легла непосильная ноша.

В Златоусте эшелон поставили на запасные пути и мы, школьники в одном из вагонов организовали баню. Из домов принесли ведра, тазики, корыта. Мальчики со станции носили кипяток, а девочки мыли детей, стирали белье, пеленки и все гладили горячим утюгом, так как у детей появились вши, чесотка и другие болезни. Здесь же, прямо у вагонов, на кострах варили обед, в основном каши, и кормили детей. Когда слух о том, что в тупике стоят вагоны с эвакуированными детьми. дошел до жителей станционного поселка, люди стали приносить детям продукты питания (молоко, картошку), одежду, обувь, игрушки и другие необходимые вещи. Трое суток мы не отходили от детей. Прошло уже 60 лет с той поры, а глаза, слезы, крик «мама» увиденный и услышанный тогда не забывается до сих пор.

Вот в ту пору кончилось и наше беззаботное юношество, ушли иллюзии и фантазии о войне, которую можно закончить быстро, без больших потерь и на «чужой территории». Война вошла в нашу жизнь. Мы перестали быть детьми. Мы тоже начали воевать. Вся наша жизнь, наши стремления были направлены на приближение победы, на реализацию лозунгов: «Все для фронта!», «Все для войны». В январе 1942 года мы, бывшие школьники встали за станки. В город прибыло ряд эвакуированных предприятий: Тульский и Подольский оружейные заводы, Московский часовой завод, Киевская швейная фабрика и ряд других предприятий страны. Оборудование прибывало, а рабочих рук не хватало.

Прямо из школы нас на автобусах привезли на завод, определили по цехам и рабочим местам. Срок обучения работы на станках исчислялся несколькими днями. Я начала работать на фрезерном станке и уже через четыре дня выполняла необходимые операции. Освоила токарный и копировальный станки. Чтобы не останавливать конвейера все время приходилось осваивать все новые и новые операции. И каждый из нас владел многими операциями. С конвейера сходили пулемет "Максим", авиационная пушка. Работали по 12 часов, часто на заводе вводилось военное положение, и тогда по 10 суток с завода никто не уходил. Кроме работы у станков нам приходилось перетаскивать разное оборудование. Вновь прибывшие станки устанавливались на большой железный лист и затем волоком тащили в цех. Очень тяжелая это была работа. Завод работал на полную мощность, тогда как корпуса завода еще строились. Не было крыши, не достроены стены. Было очень холодно, не работала столовая, отсутствовали простые бытовые службы. А с середины 1942 года начался голод, а затем массовая дистрофия. Население города за счет эвакуированных людей, возросло вдвое, а обеспечение продуктами отставало.
В конце 1942 года по числу заболеваний дистрофией и цингой Златоуст занимал второе место после Ленинграда. Я тоже переболела тем и другим.

Всего не описать, но совершенно точно, тыл жил трудовой, напряженной жизнью, каждый трудился за двоих-троих, по-фронтовому, с полной отдачей сил. Тыл ковал победу!

Так в те суровые годы в нас, бывших школьников, никто вроде не стрелял, нас не бомбили, а тяготы войны сполна легли на наши еще юные плечи. Война изломала, порой искалечила наши судьбы. У многих погибли на фронте родные. Большинство моих сверстников уже в мирное время заканчивали вечерние школы, хотя многие так и остались с незаконченным средним образованием. Институты многие заканчивали заочно.

Вспоминая прошлое, завидуешь нынешнему поколению. У них есть все условия учиться, работать. Хотя понятно, что это пришло не само собой. Эти условия завоеваны жизнями миллионов погибших в войну на фронте и тяжелым трудом тех, кто работал в тылу.

Зоя Кащеева. Январь 2005.

Зоя Васильевна Кащеева родилась 7.12.1925 года в Златоусте.

После войны была на комсомольской, партийной работе. 11 лет- секретарь райкома, а затем горкома партии Златоуста. Ушла на пенсию с должности Заведующего отделом науки и учебных заведений Челябинского обкома партии. Кандидат исторических наук. Награждена правительственными наградами.