Сегодня в 4 часа закончились работы Первого Всероссийского съезда женщин, по целям своим главным образом информационного.

Мы явились сюда и возбужденные, и как бы отуманенные напряженной шестидневной работой... Мы принесли сюда наши горячие животрепещущие впечатления! Сегодня я говорю с этой кафедры случайно: мой доклад, стоявший в программе первого Общего собрания 10 декабря, не мог быть заслушан за недостатком времени и перенесен на повестку нынешнего собрания. Маленькая случайность - незначительное обстоятельство. И между тем в эти шесть дней совершилась такая громадная перемена в настроении этого собрания, что я должна отбросить целую половину моей работы. Да, конечно, и теперь, как тогда, я хочу говорить об идеалах будущего. Но тогда я подходила к ним путем беглого исторического контура, намечающего картину вековечного полового рабства и социального бесправия половины человеческого рода, а сегодня я уже не хочу, я не могу оглядываться назад. Мысль отказывается останавливаться на картинах, которые, однако, я не считаю и сегодня менее поучительными: мысль слишком прикована к настоящему и будущему.

В работе съезда мы многим можем быть удовлетворены, но, конечно, далеко не всем мы можем быть довольны. На этой большой, в рамках одной недели даже огромной работе не могла не отразиться непривычность женщин к стройной коллективной умственной работе. Излишняя горячность иной раз отнимала много времени, много напрасных напряжений, которые могли бы быть лучше использованы, но, пожалуй, это не так уж важно! Чего я не умею сегодня, тому могу научиться завтра. Важно то, что Первый съезд собрал тысячу женщин, и собрал бы значительно больше, если бы условия помещения не вынудили нас прекратить дальнейшую запись. И все эти женщины, как одна, почувствовали, что назад нет пути! Раскрепощение женщины должно и может совершиться только ее собственными силами - ее натиском. В самом деле, нельзя же требовать, чтобы мужчина стремился к ограничению собственных привычных монополий с таким же жаром, с каким нам естественно добиваться всех человеческих прав. Первый съезд много сделал для поднятия женского самосознания.

Широкая информационная программа дала место свободному отражению жизни: на съезде работали те, кто принес ему что-нибудь или кто у него искал чего-нибудь; намеренного подбора не было. В интересе, проявленном членами к работе секций, выяснились господствующие в обществе настроения и тенденции. Наибольший интерес привлекали секции правовая и экономическая. И как это ни странно на первый взгляд, мало затронутой оказалась вся область искусства. А ведь, казалось бы, женское творчество именно здесь никогда не было стеснено формальными преградами...

У нас было всего несколько докладов по литературе и, к большому сожалению, по причине затянувшихся прений на заседании 15 декабря остались незаслушанными единственный доклад по живописи и еще по сценической деятельности женщин. Не было ни одного доклада по всей области музыки, которой женщины посвящают себя не меньше, чем мужчины. Едва ли все это может быть объяснено простой случайностью.

После этого вступления, в котором лишь бегло, наскоро могли отразиться общие впечатления от съезда, я перехожу к сущности моего доклада в том виде, как он должен был быть прочитан в день открытия съезда.

Ручательством тому, что современное мировое женское движение не есть явление преходящего характера, которое можно (как уже это бывало не раз) утопить в самодовольном индифферентизме женщин обеспеченных классов и в пассивном сопротивлении большинства мужчин, - ручательством служит то, что мы имеем перед собой совпадение двух могущественных факторов.

Идея человеческого равенства поднимает, сближает, объединяет женщин всех культурных стран с быстротой, присущей только идейным подъемам. Фактор же экономической необходимости парализует сопротивление господствующего пола со всей неумолимостью экономики.

Прошли времена, когда, сделав женщину бесправной, объявив ее своей собственностью, хозяин жизни брал на себя и логическое следствие этого: он кормил всех женщин, сколько бы их ни было в семье. Но в наше время большинство мужчин даже и привилегированных классов должно вовсе отказаться от семьи, если жена не будет вносить своего заработка. На твердой почве стоит в своих требованиях современная женщина, но, к сожалению, почву эту всего чаще колеблют свойства ее собственной психики, еще всецело приспособленной к отживающему строю жизни.

Женский вопрос разветвляется на сеть отдельных вопросов, связанных между, собой и обнимающих решительно все сферы жизни. Нет сомнения, что женщина разделит с мужчиной все социальные обязанности и вытекающие из них права, но для этого далеко еще не достаточно добиться права на одинаковое образование; моральное воспитание людей должно быть очищено от тех вековечных тенденций, которые подготовляли в ребенке женского пола существо иной, разновидности, приспособляемое к потребностям, вкусам и воззрениям мужчины. Конечно, и это - не более как вопрос времени. Но по мере того, как все очевиднее намечается уже неотвратимое назревание эволюции уравнения полов, глубочайшего значения для судеб всего человечества, в душе растет повелительная потребность мысленно заглянуть в это будущее.

Не любопытство, естественное у зрителя, не увлечение, зажигающее самую цель гипнотизирующим светом и погружающее в тень все, что расстилается по сторонам, нет! Спокойное трезвое сознание не может не стремиться уловить хотя бы основные черты этого будущего, которым ему не суждено жить. И вот мне представляется, что задача, встающая перед современной женщиной, не исчерпывается самой целью достижения равноправия, как ни велика эта цель... Но ведь недаром же в прошлом за нами лежит такой страшный путь!

Без сомнения, этим я не хочу сказать, что вся женская история мне представляется сплошным страданием: спутница, приписанная к чужому паспорту, пользовалась многими его преимуществами! А та сила женской природы, которой предоставлено исключительное развитие, сила любви, она несет в себе самой источник счастья.

Страшным исторический путь женщины я называю по двум основаниям: во-первых, потому, что он отклонил развитие женских сил от их естественного роста.

Без сомнения, до некоторой степени это отклонение парализовалось законом наследственности - этим таинственным и малодоступным для науки законом скрещивающейся передачи. Ведь невозможно даже вообразить себе, что сталось бы с женщиной при тех же внешних условиях, но без этого благодетельного закона в связи с неустранимым воспитательным воздействием самой социальной среды, поскольку женщина не была от нее отрезана затворами гаремов и теремов... Да! Во что выродилось бы существо, намеренно лишенное образования, самодеятельности и личной воли, лишенное человеческого достоинства в своем подчинении специфической женской чести, не совпадающей с честью человеческой и составляющей собственность ее господина! Существо, предназначенное жить для одной только любви да для низменного труда, но чью любовь можно приобретать или уступать по деловой сделке; можно дарить как утонченную форму гостеприимства и можно брать насилием, как трофей победителя. Чья любовь, свободная всюду и во все времена, ей вменялась в преступление. Мать, не имеющая права свободного материнства и обязанная материнством принудительным в нерасторжимом браке, который заключается помимо ее воли и выбора. Существо, в котором намеренно культивируются пороки и привлекательные слабости, но с которого, с одного только требуются добродетели.

Спасала это существо только природа. Всю присущую ему силу души она обращала на возвышающую способность любви и самопожертвования. Будущее покажет, что дает человечеству просвещенная, равноправная и духовно свободная женщина. Человечество растила и воспитывала любовь матери, и, когда не было этой любви, тогда был весь ужас страдальческого детства. Но детство будущего будет ограждено от случайностей. Материнская любовь войдет в границы, назначенные ей природой. Та гипертрофия чувства, к которой привела скованность женских сил, редко бывает на пользу и ребенку и обществу.

Но если женская духовная сила не могла развиваться нормально в насильственных условиях, то ведь и свободная мужская сила пошла по пути одностороннему: в этом состоит второй результат нарушенного равновесия. Мы знаем только культуру, развившуюся в разъединении двух индивидуальных сил, природой предназначенных действовать сообща. Еще никогда не был использован весь запас творческих сил, присущих человечеству.

Было бы праздной игрой ума заниматься перестраиванием прошлого, но и уйти от этого прошлого некуда. Вот почему и я могла подойти к моей мысли только скучным путем труизмов.

Готовясь выйти на широкую дорогу равных обязанностей и равных прав, современная женщина не должна забывать того, что равенство в точном значении этого понятия не может быть в функциях организмов, созданных различно. Это не только непоправимо, как всякий закон природы, но в этом заключена ее мудрость, которую нужно понять. Жизнь - не математика! Равенство при различии не только может вполне удовлетворить чувство справедливости, но именно оно-то и должно дать впервые полноту и гармонию в проявлениях двуликой человеческой души.

До сих пор мы имеем только культуру силы, не считавшую человеческих жертв, которыми оплачивается ее каждый шаг. Культуру, не укротившую зверя в человеке, потому что во все времена она жестокое возводила в героическое. Это культура, опирающаяся на рабство пола и рабство труда.

Повелительно встает перед нами вопрос: каким же путем пойдет освободительная сила второй половины человечества, когда кончится ее социальная и психическая зависимость? Будет ли этот путь только обязательным продолжением и развитием всего созданного мужским гением? Полноправная гражданка должна ли только количественно увеличить сумму материальных и умственных ценностей? Приложит ли она свою сознательную санкцию и к вековым язвам, выросшим вместе с человечеством?

Ведь женщины должны уже теперь сознавать, что слепое следование по следам мужчины потребует от них и одинаковых свойств. Для всего ли найдутся в нас эти свойства? Можем ли мы развить их в себе, захотим ли мы этого?.. Вот в чем вопрос: несет ли свободная женщина новому миру задатки иных, еще незнакомых возможностей, скованных ее историческим порабощением? А как первый и основной импульс, вынесла ли она из своего векового рабства жажду несокрушимую справедливости и ненависть к страданию, к греху и уродству человеческого страдания на прекрасной земле!

Пора нам перестать стыдиться самих себя. Это было понятно, пока борьба велась за случайные частичные уступки от не поколебленных еще мужских монополий, но этому не должно быть места в вопросе личных прав, даруемых самым именем человека. Пора перестать доказывать, что та может быть совершенно такой же, как он, нет! Прежде всего, она должна быть сама собой и должна приложить все силы к тому, чтобы развивать собственные индивидуальные возможности. И тогда-то слиянием двух различающихся психик в дружном строительстве жизни впервые создается то общее, что должно быть нашим идеалом. Не подчинять или преклоняться, а дополнять и умерять одна другую в творческом синтезе двух сил.

Об этом рано даже мечтать, но надо уже теперь понять и хотеть этого.

Итак, перед современной женщиной в ее великой борьбе намечается двойственная цель. Нужно все напряжение воли, ума и труда, для того чтобы двигаться по пути частичных реальных завоеваний, но еще больше сознательных усилий требует работа над духовным раскрепощением. Нужны интимные победы над препонами внутренними, для того чтобы совершалось высвобождение душевных сил женщины из той связанности специальными целями физической природы, которая, восторжествовав некогда, создала почву для исторического порабощения половины человечества. Предстоит сводить долгий и сложный счет с жестокой работой веков! Но не отрицать ее, нет! Напротив, полностью осознать и искать пути для иного, независимого самоопределения. И для таких же свободных и трезвых оценок.

Надо верить в то, что женщина достаточно созрела, чтобы сознательно и неотступно стремиться к нарушенному равновесию своих сил. Только в этом залог полной победы.

Далее...