Все официальные пропагандистские советские издания, учебные пособия и научные исследования в один голос утверждали: "Главным, определяющим моментом фактического равноправия женщины в обществе является ее участие в общественном труде. Труд - это основа эмансипации женщины, ее экономической независимости. Труд способствует развитию личности женщины, повышает ее роль в жизни общества и семье, дает ей моральное удовлетворение"¹¹⁷. Представление о том, что женщина может и не трудиться в общественном производстве, напрочь исчезло из советского общественного сознания. Именно на этом основании, определяя характер гендерных отношений в советский период, сегодняшние социологи единодушно квалифицируют его как "контракт работающей матери".

Важно отметить, что втягивание женщин в общественное производство диктовалось не столько потребностями эмансипации, сколько нуждами

модернизации советской экономики, ее перехода из фазы аграрной в индустриальную. Следует еще раз напомнить, что любая модернизация, даже если она происходит в порядке естественной эволюции, сопровождается общественными потрясениями. Это процесс конфликтный, мучительный, особенно тогда, когда естественную эволюцию подменяет планируемая революция, как это было в СССР.

Начиная с 20-х годов удельный вес женщин в составе наемной рабочей силы все время повышался. Правда, в рамках этой устойчивой тенденции имели место и определенные колебания, обусловленные изменениями в запросах экономики: в период нэпа, в послевоенные годы, в начале и середине 60-х годов, когда разворачивались реформы А.Н. Косыгина, занятость женщин снижалась. И наоборот, в 30-е годы - в момент форсированной индустриализации страны, в годы Великой Отечественной войны, в 70-80-е годы происходит рост доли женщин в общей численности рабочих и служащих.

в 1922-1970 гг, %¹¹⁸

1922 г. 1926 г. 1940 г. 1945 г. 1950 г. 1955 г. 1960 г. 1970 г.

25  23  39  56  47  46  47  51

В 70-е годы доля женщин в общей численности рабочих и служащих, достигнув 51%, удерживается на этом уровне вплоть до конца 80-х годов. Все это двадцатилетие 70-80-е годы 92% советских женщин трудоспособного возраста работают и учатся. Главной сферой приложения женского труда была промышленность. Она занимала первое место по абсолютному числу используемых женских рабочих рук, при этом численность занятых там женщин росла быстрее, чем численность мужчин. В результате удельный вес женского труда в промышленности достиг к 1974 году 49%, в сельском хозяйстве женщины составляли 45% работников совхозов, подсобных хозяйств, других сельскохозяйственных предприятий. Женщины составляли большинство среди работников здравоохранения и социального обеспечения (84%) просвещения (74%); культуры (70%) связи (68%) торговли и общественного питания (76%) ¹¹⁹. Иначе говоря, женщины работали во всех отраслях народного хозяйства и всюду играли огромную, часто решающую, роль, во многих случаях решающую роль, в качестве основной рабочей силы.

Количественные показатели женской занятости, значимые для описания процесса модернизации общественного уклада, недостаточны для выводов о воздействии женской трудовой активности на достижение свободы и равенства женщин в обществе. Гораздо важнее здесь показатели качественные, свидетельствующие о характере и содержании женского труда. Что происходило с этой точки зрения? Социологи отмечали, что менялись сами типы женской занятости: с 30-х по 70-е годы практически вдвое сократилось число женщин, занятых в сельском хозяйстве, в основном в результате общего процесса перехода сельского населения в города. В те же годы в 4 раза возросла доля женщин, занятых трудом промышленного типа, а также трудом по информационному обеспечению производства и управления¹²⁰. Иначе говоря, можно утверждать, что рост общей численности женщин, работающих в народном хозяйстве, или общей доли женского труда, сопровождался ростом его квалификации.

Вместе с тем, спецификой профессиональной занятости женщин в СССР многие годы оставался неквалифицированный или малоквалифицированный труд, преимущественно ручной, крайне тяжелый, не требовавший какой-либо профессиональной подготовки. По официальной статистике, таким трудом к началу 80-х годов было занято около 40% женщин, в то же время для всех занятых этот показатель приближался к 30%¹²¹. Это значит, что женщины составляли основной контингент работников тяжелого физического труда: около половины промышленных, строительных и сельскохозяйственных рабочих, занятых ручным физическим и маломеханизированным трудом, 70% складских рабочих, 90% занятых на конвейере, 97% занятых ткачеством в легкой промышленности, 98% уборщиц, сиделок, нянь¹²².

Огромное число женщин трудилось в условиях вредного производства: свыше миллиона человек - при неблагоприятном температурном режиме, около миллиона - при повышенном уровне шума и вибрации и столько же - при большой запыленности и загазованности рабочих мест, почти 700 тыс. - при недостаточной их освещенности. Доля занятых женщинами рабочих мест, не отвечавших требованиям норм и правил охраны труда, в начале 80-х годов составляла: на предприятиях химической промышленности - от 20 до 50%, радиопромышленности и приборостроения - по 46, лесной и бумажной промышленности - 34% ¹²³.

Социологи, исследовавшие эту проблему, отмечали, что женщины с низкой квалификацией сознательно шли на вредное производство - оно обеспечивало более высокую оплату труда, сокращенный рабочий день, ранний выход на пенсию. С их добровольного согласия руководители предприятий предпочитали не вспоминать о действующем законодательстве об охране женского труда, которое было достаточно хорошо развито в тот период.

В социалистическом обществе равная оплата за равный труд изначально была закреплена законом. Действительно, и в промышленности, и в других сферах занятости женщина получала за равный труд ту же заработную плату, что и мужчина. Проблема была в другом: во-первых, происходила "феминизация" низкооплачиваемых работ; во-вторых, по мере того, как женщины осваивали ту или иную профессию, эта профессия становилась непрестижной и низкооплачиваемой. Так возникали межотраслевые и внутриотраслевые различия в заработной плате. Они были свидетельством реального неравенства в оплате женского и мужского труда, но свидетельством скрытым, неявным.

Отраслями по преимуществу "женского" труда к началу 80-х годов были торговля и общественное питание, здравоохранение и социальное обеспечение, народное образование и культура. Здесь средняя заработная плата была гораздо ниже, чем в целом по народному хозяйству, и уступала оплате труда в промышленности, строительстве и на транспорте. Если принять за 100% оплату труда в промышленности, то в эти годы среднемесячная заработная плата в торговле и общественном питании составляла 71%, в здравоохранении и социальном обеспечении - 64, в народном образовании - 69, в учреждениях культуры - 56%¹²⁴. Но и в промышленности, в тех ее отраслях, где преобладали женщины, - а это легкая, пищевая, швейная, фармацевтическая, - средняя заработная плата была почти на треть ниже, чем в целом по стране. Этот разрыв существовал и внутри одной и той же профессии, здесь точно так же средний заработок женщин составлял менее двух третей заработной платы мужчин¹²⁵.

Социологи были склонны объяснять разрыв в оплате мужского и женского труда отставанием женщин-работниц в уровне профессиональной квалификации от работников-мужчин. Эти объяснения звучали парадоксально, особенно рядом с другими статистическими данными - данными об уровне образования женщин.

Уровень образования женщин в СССР служил знаком особых достижений социалистической системы. На всех женщин распространялся закон об обязательном общем среднем образовании. Начиная с середины 60-х годов женщин-специалистов с высшим и средним образованием было в стране 59%. В 1981 году женщины составляли 52% студентов в высших учебных заведениях, 56% учащихся в средних специальных учебных заведениях126. В общем составе специалистов - инженеров, агрономов, врачей, педагогов - женщин было больше, чем мужчин. Это свидетельство важного места женщин в системе общественного труда и их огромной роли в жизни страны. Настолько огромной, что в случае их всеобщей забастовки, особенно там, где их большинство, народному хозяйству грозил бы хаос, а то и полный крах. Ведь женщины - это 66% врачей, 74% учителей, 60% инженеров, 87% экономистов и бухгалтеров, 45% агрономов и зоотехников, 40% научных работников¹²⁷.

Чем объяснить эту тягу советских женщин к высшему образованию? В первую очередь, завоеваниями русского женского движения прошлого века и начала нынешнего столетия. Благодаря этим завоеваниям, уже в 1913 году в составе студентов, обучавшихся в Петербурге, числилось 37% женщин¹²⁸.

Другой фактор - потребность общества в максимальной мобилизации женских трудовых резервов. Высокая образованность и профессиональная подготовка женщин должны были стать реальной основой их равноправия в труде и его оплате. Официальная наука не без оснований подчеркивала, что "решение проблемы общего образования и развертывания на его основе среднего специального и высшего образования дает женщине все возможности стать квалифицированной работницей, специалистом и руководителем в народном хозяйстве"¹²⁹.

Но этого не происходило. Почему? Откуда возникало неравенство в оплате труда, трудности в реализации профессиональных навыков, барьеры в продвижении по службе, недопредставленность женщин на руководящих должностях и сверхпредставленность на низкостатусных работах, для которых характерны либо низкая оплата, либо тяжелые условия труда, - т. е. все то, что было типично для положения основной массы трудящихся женщин и что социологи называют сегрегацией в профессиональной сфере по признаку пола?

Все эти проблемы, ярко проявившиеся в сфере труда женщин, были вызваны во многом еще и тем, что существовавшая модель их занятости была сформирована как слепок с модели мужского труда. В этом случае профессиональная активность женщин оказывалась плохо совместимой с другой их функцией - матери и воспитательницы детей, хозяйки дома, исполнения которой также ожидало от них общество. Ведь ее позиции в обществе определял "контракт работающей матери", который не случайно относят к числу гендерно рассогласованных контрактов.

* * *

Юные девушки, оканчивая среднюю или высшую школу и получая профессиональную подготовку, вместе с ней усваивали и принцип равенства мужчин и женщин, который был заложен в основу социалистической системы образования. Как правило, вслед за этим, а зачастую и в момент учебы, они выходили замуж и рожали детей. В СССР, по данным статистики, на долю молодых матерей (до 30 лет) приходилось к началу 80-х годов 3/4 всех рождений¹³⁰. Создание семьи, рождение детей вносили глубокие изменения в их жизнь. Гораздо более глубокие, чем в жизнь их партнера по браку. В этот момент они, как правило, впервые обращали внимание на неравное положение полов, на дискриминацию женщин, с которой они не сталкивались прежде, дискриминацию, вызванную, по всеобщему мнению, естественной спецификой их пола. Скажем, молодая пара, оба с университетскими дипломами, в начале своей карьеры и семейной жизни поровну делят домашний труд, работают на схожих должностях с равным усердием и обладают равными способностями. Спустя 9 месяцев она рожает ребенка и остается с ним дома. Он продолжает работу. Профессиональная карьера женщины вынужденно прерывается. На время. И в это время она берет на себя помимо хлопот о ребенке еще и всю нагрузку по дому. Муж, со своей стороны, чтобы компенсировать ее домашнюю загруженность, а также недостаток ее заработной платы, чтобы поддержать семью материально, интенсивно работает. Начинается стремительный рост его карьеры, продвижение по службе. Растут его знания, навыки и одновременно заработная плата. Его время становится более "дорогим", чем ее. Когда ребенок подрастает и женщина выходит на работу, груз домашних обязанностей сохраняется за ней - ведь ее время "дешевле", чем время уже продвинувшегося в карьере мужа. Разрыв между ним и нею углубляется и закрепляется: ему - карьера, ей - домашние заботы, воспитание детей и профессиональный труд "между делом".

Сохранившиеся в обществе патриархатные традиции и воззрения, которых она не замечала, пока училась, теперь давят на нее, сдерживают ее вольный или невольный протест против такого порядка вещей. Протест, сопротивление женщин проявляется, прежде всего, в сокращении рождаемости. Ведь женщина еще может как-то поправить свою профессиональную карьеру после перерыва, связанного с рождением первого ребенка, но рождение второго - в том случае, если ей никто не помогает, -наносит непоправимый удар по ее профессиональным притязаниям. И никакие пособия по материнству, никакие охранные льготы этого противоречия снять не могут. Более того, они его усугубляют, если законодательство распространяет пособия, связанные с рождением детей, не на семью, а на одну только мать. Размеры той категории женщин, которые на время прерывали свою трудовую деятельность после рождения ребенка были, судя по статистике, незначительны в Советском Союзе, в отличие от других социалистических стран.

Именно в этих странах для преодоления неблагоприятных тенденций в воспроизводстве населения, возникающих как следствие сложностей совмещения женщинами профессиональной активности и материнских обязанностей, государство стало проводить активную демографическую политику, что затем стало влиять и на демографическую политику в СССР. Главная ставка в этой политике была сделана на оплачиваемые отпуска для женщин по уходу за ребенком и надбавки на детей. В Венгрии с 1967 года была введена выплата работающим женщинам ежемесячных пособий по уходу за ребенком до достижения им 3-х лет. В Чехословакии с 1971 года устанавливается оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до 2-х лет. В СССР работающие женщины имели тогда же право на частично оплачиваемый (112 дней) отпуск до достижения ребенком возраста 1 года¹³¹.

В официальных речах подчеркивалось, что подобные меры имели неоценимое значение для женщины-матери и для ребенка, поскольку они якобы свидетельствовали об общественном признании материнского труда. На самом деле речь шла о другом: частичная компенсация семье материальных издержек по воспитанию детей и предоставление работающей женщине возможности прерывать профессиональную деятельность на время ухода за ребенком способствовали, с одной стороны, стимулированию рождаемости, т.е. улучшению демографической ситуации, а с другой - укреплению семьи.

И то и другое, разумеется, очень важно и для общества, и для государства. Отчасти эти меры решали и проблему совмещения профессиональной активности женщины с ее семейными и материнскими обязанностями. Но только отчасти, и только тогда, когда эти пособия были ощутимыми, сравнимыми хотя бы с размерами минимальной заработной платы. В других случаях женщины были вынуждены прерывать свой отпуск и выходить на работу. В середине 70-х годов, по данным социологических обследований, проводившихся на предприятиях Москвы и ряда городов Дальнего Востока, далеко не все матери малолетних детей использовали полностью отпуск без сохранения заработка, который позволял им не работать до достижения ребенком 1 года. Из общего числа обследованных, 17% женщин использовали от 4 до 6 месяцев этого отпуска, 14 - 7-9, 63 - 9-12 месяцев и 6% оставались с ребенком до 1,5 лет. Отвечая на вопрос о том, почему они не использовали отпуск полностью, большинство из них ссылалось на материальные трудности в семье и невозможность прожить на заработную плату мужа¹³².

Широко включив женщин в общественное производство, государство было вынуждено пойти также и на развитие сети дошкольных и школьных учебных заведений. Вплоть до 1960 года ситуация с дошкольными учреждениями в СССР была напряженной: на начало 60-х годов только 12,6% детей дошкольного возраста посещало детские сады и ясли. К 1980 году ситуация улучшилась - уже более 45% детей находилось под опекой детских учреждений, пока их матери работали¹³³.

Помимо этого у работающих женщин существовали еще и проблемы с заболевшими детьми, с летним детским отдыхом, а также проблемы жилья, питания, уборки - т. е. все то, что требовало их домашнего труда. Социалистическое государство, изначально обещавшее женщинам снять с них груз этого труда, не торопилось выполнять свое обещание. Даже в такой относительно благополучной стране, как ГДР, где были созданы наиболее благоприятные для работающих женщин условия, последние должны были расходовать на выполнение домашних работ в семье, состоявшей из четырех человек, 47,5 часов в неделю. По данным Института физиологии в Дортмунде, энергетические затраты домашней хозяйки, применяющей современные технические средства, и рабочего, занятого тяжелым физическим трудом, примерно равны¹³⁴.

Далее...