Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

МЫ ПОМОГАЛИ ФРОНТУ КАК МОГЛИ

Когда началась Отечественная война, я училась на 3 курсе МГПИ имени К. Либкнехта (в войну он эвакуировался в Улан-Удэ). Сразу поступила на курсы медсестер и окончила их в сентябре.

Осенью 1941 года первый раз сдала кровь для раненых. Потом это повторяла неоднократно, так как у меня — первая группа крови, и она всегда была нужна.

В июле 1941 года немцы начали бомбить Москву. Я жила на Госпитальной улице напротив военного госпиталя имени Бурденко. Немцы, естественно, пытались его разрушить, была большая вероятность попадания зажигательной бомбы. Поэтому мы, жильцы дома, как и многие москвичи, запасались на чердаке песком, бочками с водой. После объявления воздушной тревоги дежурили на крыше. Когда же в перекресток наших прожекторов попадал вражеский самолет, мы особенно были настороже.

По направлению Бауманского РК ВЛКСМ в декабре я начала работать пионервожатой в Бауманском детском Доме культуры.

Сегодня мне хотелось бы рассказать не только о себе, но и о том, как жили дети в годы войны. Ведь нынешние школьники плохо, а иногда и вовсе не знают об этом.

В Москве осенью и зимой 1941 года сложилось очень тяжелое положение. Немцы наступали, многие предприятия и учреждения эвакуировались, большинство мужчин были на фронте и на рабочих местах их заменяли женщины.

Школы не работали. Встал вопрос о том, чтобы как-то организовать ребят, оставшихся в Москве, привлечь их к нужным делам, да и родители были бы спокойны, что дети пристроены. Для этого райкомом комсомола и детским Домом культуры были организованы пионерские форпосты по месту жительства.

Я была направлена пионервожатой в форпост по улице Карла Маркса, дом 20. В одном из корпусов дома было более или менее благоустроенное бомбоубежище. Там мы и обосновались.

Для ребят стали работать различные кружки, библиотека, которыми руководили вожатые и педагоги, оставшиеся в Москве. Это было единственное место в микрорайоне, где ребята могли пообщаться, с пользой провести время.

Пригодились и мои медицинские знания. Организовали кружки по сдаче норм на значок «Будь готов к санитарной обороне». Проводили соревнования санитарных постов форпостов района.

Много нашлось полезных дел для ребят: помогали тем семьям, где были маленькие дети, старые и больные люди (принести воды, поиграть с малышами, привезти и наколоть дров и др.).

Собирали металлолом, деньги на танковую колонну «Московский пионер».

Когда освободили от фашистов подшефный Волоколамский район, у ребят дел прибавилось. По двое-трое ребята обходили свой микрорайон и собирали керосиновые лампы, свечи, примусы и многое другое, что было нужно людям, но утеряно во время наступления фашистов.

Для фронтовиков собирали конверты, тетради, бумагу, карандаши, варежки, носовые платки, носки, кисеты и др.

Все собранное форпостами приносили в детский Дом культуры, где был штаб. Там паковались посылки и отправлялись на фронт. Часто в посылки ребята вкладывали письма с пожеланиями здоровья, победы.

В детском Доме культуры висела доска, где каждую неделю подводили итоги работы форпостов.

Так прошла зима сорок первого - сорок второго года.

В мае 1942 года я была мобилизована на трудфронт (стройучасток 1/97-99 оборонительных сооружений), где пробыла с 9 мая по 31 августа 1942 года, поэтому знаю не понаслышке, не из песен, что такое «бруствер», «землянка в три наката», так как своими руками их строила.

Осенью 1942 года начали работать школы, меня направили пионервожатой в школу № 619. Зима 1942 года была очень холодной и голодной. В классах немного теплее от дыхания ребят.

Чтобы как-то поддержать детей, по классам разносили небольшие ломтики черного хлеба, посыпанные сахаром. Для большинства ребят это было лакомством.

Затем меня перевели пионервожатой в женскую школу № 353.

Здесь работа стала более разнообразной. Ребята не только учились, но и много делали для фронта. В школе № 353 была организована швейная мастерская. Девочки шили и чинили белье для госпиталя, детского сада, ремонтировали детские игрушки. Выступали в госпитале с концертами, писали за тяжелораненых письма родным, приносили и читали книжки, помогали раненым, чем могли. Продолжали опекать старых, больных в своем микрорайоне.

Вместе со старшими ребятами мы разгружали для школ дрова с барж у московских причалов. Затем их распиливали, убирали уголь в котельной школы.

Старшие девочки работали октябрятскими вожатыми. После уроков они помогали малышам делать уроки, играли с ними, дожидались пока за ними придут старшие, так как у многих дома никого — все на работе.

Летом выезжали в туристическо-трудовые лагеря.

Мы жили в школе Петушинского района. Лагерь был на полном самообслуживании. Сами везли продукты из Москвы в лагерь, сами готовили еду, убирали.

Но главным был сбор дикорастущих трав. Для госпиталей и больниц собирали щавель, крапиву, грибы, бруснику.

Все собранное сдавали в заготовительный пункт «Мосплодовощ». А там уже распределяли его по госпиталям и больницам.

Кто больше собирал, пользовался уважением среди ребят, поэтому слово «ишак» не было оскорблением. В лагерной газете «Ключик» были такие слова:

«Обычай в лагере таков, Таков он и у нас в отряде: У нас три ранга ишаков, Не ишаки плетутся сзади».

Мы старались, чтобы ребята не только работали, но и отдыхали, узнавали новое, интересное.

Для этого проводили походы, спортивные и военные игры. В этом нам помогали военруки школ. Часто это были вернувшиеся с фронта раненые офицеры и солдаты...

В сентябре 1945 года я перешла работать в детский Дом культуры Бауманского района, переименованный в Первомайский Дом пионеров. Окончила институт. Работала в Доме пионеров до ухода на пенсию.

С той поры прошло много лет. Но память хранит лица ребят-пионеров военного времени, те чувства, которые созвучны были нам, те обычные дела, которые мы делали в то необычное время. А вот и медали: «За оборону Москвы», «За доблестный труд в годы Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг.». За ними столько воспоминаний...