Анализ социальных тенденций, отражающих статус женщин в общественно-политической сфере ни в бывшем СССР, ни теперь в России никогда не соответствовал и не соответствует международным стандартам.

Процессы социальной трансформации, начавшиеся в 1985 г., стимулируют определенные изменения (так позитивные, так и негативные), но мониторинг этих процессов до сих пор затруднен. Нет исследований о политических предпочтениях женщин, об их роли в новых политических партиях, в новых социальных движениях демократического протеста, о представительстве женских интересов в парламенте и в местных органах власти, о концепции формирования национального механизма, о том, какой может быть государственная политика в отношении женщин.

Гражданское общество в России находится в стадии становления. Концепция "гражданского общества" только в период перестройки стала предметом общественной дискуссии. В течение советского периода это понятие не было дискредитировано в такой мере, как, "социализм", "солидарность", "эмансипация женщин", "демократия". Гласность, демократизация, "новое политическое мышление" стимулировали появление новых политизированных образований.

В России зарегистрировано около 820 общественных организаций (среди них 26 политических партий плюс 15 партий функционируют без регистрации) [1]. Большинство партий еще слабы организационно и идейно. Эти новые формирования выражают интересы разных групп, культивируют понятия свободы, прав человека, "открытого" общества, достоинства, правового государства. В то же время в обществе активизируются силы, представляющие неокоммунистические и шовинистическо-патриотические партии и организации.

Начиная с 1985 г, в России к власти приходят новые лидеры, формируется новая политическая элита. Происходит это в условиях конкуренции старой ее части (правящей партийной номенклатуры) с новой политической, идеологической и экономической элитой, причем "старая" весьма успешно (в идеологическом, финансовом смысле) адаптируется к изменениям, а новая приобретает навыки управления.

Важным моментом для общественной жизни России представляется появление на политической арене бывших диссидентов, которые вышли из подполья, освобождены из заключения. Это участники и лидеры правозащитного движения (Доверие, Московская Хельсинкская группа, Демократический союз).

В период 1991-92 гг. женщины-лидеры стали видными на политической арене. Они представляет весь спектр политических взглядов - от консервативных до демократических, от "левых" до "правых". К счастью, численность женщин-лидеров, придерживающихся демократических взглядов, больше. Среди них большую известность получили депутатки [2] бывшего союзного и российского парламентов, лидеры новых политизированных образований: Е. Гайер, Г. Старовойтова, Е. Боннэр, Т. Корякина, Б. Куркова, Б. Денисенко, Э. Памфилова, Л. Богораз, Г. Ракитская, С. Умалатова, Н. Андреева, В. Новодворская и другие. Политические корни этих ярких фигур самые разнообразные:

1) бывшее диссидентское движение;

2) неформальные демократические образования (объединяющие представителей интеллигенции, одержавших победу на выборах в 1989 и 1990 гг.);

3) "старая" номенклатура, вступившая в борьбу с нарождающейся новой политической элитой и ее идеологией.

Авторитетные женщины-лидеры вышли из правозащитного диссидентского движения (Л. Богораз, Е. Боннэр, В. Новодворская). Эти политики популярны, но их рейтинг ниже рейтинга популярных мужчин-политиков. Кроме того, они не занимают важных государственных постов, остаются в своих движениях, хотя и имеют высокий моральный авторитет.

Социологическое обследование "Женщины и проблемы политического лидерства" представляет собой первый этап исследования "Гендерные аспекты политического лидерства в независимых политизированных образованиях в период социальной реконструкции в России". Цели исследования:

- объяснить социальное явление - слабое представительство женщин в независимых политизированных образованиях (социальных движениях демократического протеста, свободных профсоюзах, а также в правозащитном и т.п.), их неадекватное представительство в процессах принятия решений;

- выявить сходство и различия в политических, идеологических, этических позициях лидеров как женщин, так и мужчин; |

- выявить среду формирования (семья, интеллектуальная, политическая, социальная среда) лидеров.

Стратегия исследования (которое не ставит цель контролировать ситуацию, а интерпретирует явление, предлагает возможные способы решения проблемы) формируется согласно двум приоритетам: информативная адекватность и эффективность.

Выборка включает 15 лидеров-женщин и 15 лидеров-мужчин партий, свободных профсоюзов, правозащитных групп, социальных движений демократического протеста (экологического, антиядерного, женского). Возраст не ограничивается. Занимаемые посты: "первые" лица, члены руководящих органов, неформальные лидеры, обладающие высоким моральным авторитетом.

Метод исследования. Особенности объекта и цели исследования предполагают использование главным образом качественных социологических методов (включенное наблюдение; углубленное интервьюирование, анализ "языка тела", изучение документов, публикаций, архивов; посещение мероприятий, собраний, митингов). Возможно использование методов количественного анализа в необходимых случаях; сбор статистической информации, анкетирование после углубленного интервьюирования.

Специфика данного исследования. Исследование формальной и неформальной политической элиты имеет как позитивные (получение информации о планах, программах, целях, стратегии, проблемах, касающихся исследуемых формирований), так и негативные моменты, затрудняющие работу (это сложность общения с представителями политической элиты, связанная о их занятостью и т.д.).

В исследовании обращается внимание на "язык власти" и возможности доступа женщин к руководству политизированными образованиями. Исследовательница К. Маршалл, например, предложила для наблюдения (1986 г.) следующие объекты и кодирующие категории:

В исследовании делается попытка ответить на следующие вопросы:

1. Каковы образы "мужского" и "женского" в политике в современный период, находящие отражение в менталитете "новых" лидеров? Чем были вызваны изменения (если таковые имелись) в этих образах в период социальной трансформации? Как преобразуются понятия "маскулинности" и "фемининности" в период реформ? Как это отразилось на статусе женщин?

2. Каково понимание "демократии", "свободы", "открытого" общества, "равноправия" женщин и мужчин, "эмансипации" женщин и мужчин, "женского вопроса", "феминизма" у лидеров женщин к мужчин?

3. Какова личностная и социальная идентификация новых лидеров женщин и мужчин? Чувствуют ли себя лидеры-женщины аутсайдерами,. "двойными маргиналами"?

4. Что для них значит "быть лидером"? Используя какие концепции, можно создать культуру женского лидерства?

5. Как определяется власть, властные отношения между женщинами и мужчинами? Власть это - только ресурсы (человеческие, материальные, информационные), квалификация, знания, способности влияние? Каково соотношение между властью женщин и мужчин? Если позиции власти подразумевают не только ответственность за других людей, но и дают вознаграждения (статус, деньги, доступ к информации, привилегиям и т.п.), то как реагируют лидеры на то и другое? Если власть это - способность лидера заставить других делать то, чего они сами не сделали бы, то как делают это мужчины и женщины?

6. Какие мотивы привели лидеров в политику? Каково соотношение между "частной" и "общественной" сферой у мужчин и женщин лидеров?

7. Как женщины сочетают две пока антагонистичные роли: "женщина" и "лидер"? Сочетание этих ролей подразумевает конфликт? Как женщины-лидеры справляются с трудностями, вызванными уникальностью их ролей? Не страдают ли мужчины лидеры от невозможности сочетать две роли "лидер" и "отец"/"муж"?

8. Как работает система протекции для женщин и мужчин?

9. Неформальная сеть общения, какова она у женщин- и мужчин-лидеров? На каких основаниях строятся неформальные связи?

Продолжительность и место интервьюирования. Длительность интервью зависит от времени, которым располагает лидер, а место встречи можно выбрать по желанию респондента.

Возраст: от 35 до 56 лет. Дать ответы на вышеизложенные и другие вопросы помогают тематические блоки интервью:

1) рассказ о своей семье, о семье родителей, воспитание;

3) здоровье, здравоохранение, сексуальность;

4) равноправие женщин и мужчин, эмансипация женщин, "женский вопрос", феминизм;

5) лидерство, власть, влияние, авторитет;

6) демократия, политическая культура, общественное сознание.

Анализ проведенных на данный момент глубинных интервью дал интересный, многоплановый, порой противоречивый материал, который нуждается в дальнейшем сопоставлении и послужит основой для исследования в целом.

Личностная, социальная идентификация. Проинтервьюированные женщины-лидеры из организаций либерально-демократической и леворадикальной ориентации (получилось так, что в основном были представлены именно эти лидеры) идентифицируют себя прежде всего со своим политическим статусом (две из них были вовлечены в политическую борьбу еще до процессов социальной трансформации, начатых в 1985 г., обе - участницы правозащитного движения), со своей активной социальной позицией. Отсутствие конформизма у тех, кто участвовал в деятельности правозащитных групп еще до начала процессов провозглашенной перестройки, основывалось, как кажется, на том влиянии, которое имели идеи западной культуры и демократии (права человека, "открытое общество", движение хиппи, сексуальная революция, политические и гражданские свободы), на вызове господствующим в обществе ценностям, стереотипам, образу жизни.

Воспитание, семья родителей, собственная семья. Семья родителей оказывала двойственное воздействие: с одной стороны, это могло быть позитивное влияние, с другой - воспитание в семье способствовало отрицанию образа жизни и ценностей родителей. Отцы в какой-то мере определяли политические предпочтения дочерей в будущем, а матери формировали нравственные стандарты и нормы. Вероятно, чтение (очень интенсивное у всех пяти респонденток) сформировало критическое отношение к действительности, послужило импульсом для выработки критического мышления. Общение о "инакомыслящими", то есть диссидентскими кругами, группами, чтение самиздатовской литературы приведи двух женщин в правозащитное движение. Интересно, 'о родители будущей диссидентки были лояльны по отношению к режиму, а будущая "социалистка" воспитывалась в семье, которая была весьма критично настроена к режиму. Мужья (одна из респонденток не замужем) проинтервьюированных женщин разделяют взгляды своих жен, а распределение домашних обязанностей носит в целом эгалитарный характер.

Сексуальность. Опыт секcуализации собственного тела (первая менструация, первый сексуальный опыт, уроки физкультуры в шкоде и т.п.) был неоднозначен для респонденток. Можно предположить, что те из них, кто уже знаком с идеологией независимого женского движения, оценивают этот опыт как негативный. Все опрашиваемые испытали на себе сексуальное домогательство со стороны мужчин-боссов (в большей или меньшей степени).

Понятия "женственности" и "мужественности" трактуются весьма традиционно, хотя иногда им бросается стихийный (не сознательный, не идеологический) вызов. Отношение к гомосексуализму, лесбиянству, порнографии, абортам (все женщины высказались против запрещения абортов) демонстрирует весьма либеральный подход, хотя в некоторых случаях с оговорками.

Только две женщины из пяти допускают, что организации, в которых они работают, готовы вынести на обсуждение эти вопросы, сделать их предметом партийных дискуссий.

Лидерство. Женщины не признают наличия существенных различий между лидером-мужчиной и лидером-женщиной, за исключением одного, как представляется, важного момента - женщины и хотят, и делают нравственную политику. Под нравственной политикой понижается следующее: соответствие средств тем высоким целям, которые декларируются в программных документах; работа не ради карьеры, собственного продвижения по службе, а ради идеи; цель - не завоевание власти, а выработка механизмов народовластия; противостояние злу во всех его проявлениях; защита несправедливо обиженных и т.п.

Равноправие женщин и мужчин, женское движение, феминизм. Самые противоречивые ответы связаны с этой темой. О одной стороны, отрицается существование "женского вопроса", с другой - предлагаются способы его решения. Самую большую дискуссию вызывает вопрос о политике "позитивных действий"; о законодательных льготах для работающих матерей; о квотах для женщин; о государственной политике в отношении женщин,

Власть, влияние, авторитет. Эта часть вопросов оказалась наиболее более нуждающейся в дальнейшем уточнении. Следует углубить и расшифровать некоторые понятия для стимулирования высказываний на эту тему.

Здоровье, здравоохранение. Блок вопросов по субъективной оценке здоровья респонденток, здоровья их близких, нации первоначально был предназначен для установления связи между физическим, психическим самочувствием и политической активностью. Ответы интересных результатов не дали. Очевидно, этот блок следует исключить.

Демократия, политическая культура, общественное сознание. Особый интерес представляет оценка респондентками состояния демократии и демократических институтов в стране, опасностей, угрожающих функционированию этих институтов, уровня общественного сознания, прогнозов о путях развития для России, способов достижения общественного согласия.

Полученные предварительные результаты нуждаются в осмыслении и переосмыслении. Итоги данного пилотажного обследования будут использованы при интервьюировании еще 10 женщин- и 15 мужчин-лидеров.

Вот какие выводы могут быть сделаны предварительно.

1. Гендерные отношения на уровне принятия решений далеко не нейтральны. Женщины представлена не адекватно их численности в этих политических организациях [4]; программные документы почти всех политизированных объединений (за исключением придерживающихся консервативной и националистической ориентации, которые защищают патриархатную точку зрения на роль женщины обществе) игнорируют существование и важность решения "женского вопроса".

2. Женщины-лидеры из либерально-демократических и леворадикальных организаций занимают амбивалентную позицию. С одной стороны, позиция культуры патриархатного типа (среди них: иерархия в организации, сильный лидер, пренебрежение мнением женщин-избирательниц, разделение между частной и общественной сферой), с другой - большинство из них, хотя и не признают публично факт дискриминации женщин, все же настроены делать (и делают) нравственную политику.

3. Проинтервьюированные женщины-лидеры, хотя и характеризуются стремлением к общественной самореализации, они в целом не настроены "делать карьеру", либо это стремление "заблокировано культурными нормами".

4. Их положение как политиков и как женщин конфликтно: на первый взгляд, они изолированы и маргиналиэированы как политики "не того" пола, а если посмотреть глубже, то они не представляют и интересов женщин как социально-демографической группы, не имеют поддержки со стороны женских организаций, не участвуют в формировании политики в отношении женщин.

5. Женщины-лидеры вполне могут быть вытеснены из руководящих органов этих организаций, если не будут поддержаны независимым женским движением, не создадут в рамках своих партий женские секции, не поставят на повестку дня "женский вопрос". Все эти действия, а также реализация введенного национального механизма (квоты для женщин, "позитивная дискриминация" в качестве временных мер) будут способствовать появлению критической массы женщин на уровне принятия решений, которые смогут воздействовать на формирование политики в целом и политики в отношении женщин в частности.