Все минусы и плюсы государственной эмансипации довольно скоро сказались на положении женщин, когда страна вступила в период нынешних реформ. Период, казалось бы, неизбежный, но "смутный", без четкой ориентации: сначала реформаторы двигались в сторону "социализма с человеческим лицом", затем заговорили о становлении рынка и рыночной экономики, в какой-то момент перенесли акцент на лозунги построения демократического правового государства и гражданского общества. Даже серьезные аналитики до сих пор не могут придти к общему мнению о том, какие же задачи решались в 90-е годы. В самом общем виде можно утверждать лишь, что страна вступила в очередную фазу процесса модернизации, который длится в России уже по меньшей мере со времен Петра Великого и все еще далек от своего завершения. На этом этапе, по идее, обществу необходимо было осуществить либерализацию экономической и политической жизни, что, как правило, сопровождается дифференциацией и усложнением общественных и властных структур¹⁵⁷, повышением социальной активности граждан, массовыми масштабами проявлений личной инициативы в сфере труда, экономики и социально-политической жизни, "переходом к новому типу воспроизводства на основе нового менталитета"¹⁵⁸.

Как правило, в таких ситуациях общество на какой-то момент оказывается в состоянии культурной и ценностной неопределенности, размытости перспектив социального развития, до той поры, пока тем или иным образом не завершится скрытое и открытое противоборство сил традиционалистских и модернистских. В нашем случае очевидно было одно - социалистическое государство распадается, исчезает, на его месте возникает что-то другое, пока неявное, не явленное. Такие времена тяжело переживаются рядовыми гражданами, но в них есть одно преимущество - многое зависит от воли, от выбора самих граждан.

Социальные отношения пола в этот момент претерпевают существенные перемены - иной становится их конфигурация. Государство фактически перестает оказывать женщинам свою поддержку. Правда, на уровне текущего законодательства сохраняются его патерналистские функции, но сохраняются номинально - в казне нет средств для обеспечения женских "льгот" и "привилегий" хотя бы на прежнем уровне. Кроме того, меняется и идеологическая подоплека взаимодействия государства со своими гражданками и гражданами. Но меняется, опять же, невнятно. С одной стороны, скажем, М.С. Горбачев еще на заре перестройки говорит о необходимости "дать женщинам возможность больше быть дома". С другой стороны, он же вводит в святая святых "мужской" власти, в политбюро ЦК КПСС, женщину, чтобы она на самом высоком уровне курировала вопросы, связанные с положением советских тружениц. Причем вводит действительно специалиста по этим вопросам, главного редактора самого популярного в ту пору женского издания, журнала "Крестьянка", Галину Семенову, которая начинает разрабатывать новую программу повышения социального статуса женщин. Она успевает прослужить на этом посту меньше года, добивается за это время создания Комитета по делам семьи и женщин в ранге министерства в кабинете министров под председательством В. Павлова. Августовский путч 1991 года обрывает эту деятельность.

В 1992 году новое российское государство делает окончательный выбор в пользу либерализации экономики. Для женщин этот курс означает конец всей прежней системы отношений с государством. Но откровенно государство об этом по-прежнему не говорит, никто не покушается на конституционные положения, гарантирующие охрану материнства и детства. Меняется лишь объективная ситуация: возникает частный сектор, более динамичный, с высокооплачиваемым трудом, который отторгает женщин как невыгодную рабочую силу. Ведь действующая система законодательства возлагает на предприятия всю материальную нагрузку, связанную, в частности, с обеспечением "льгот", отпущенных на материнство и детство, с выплатой пособий по уходу за детьми, которые получает женщина.

Частный предприниматель, естественно, не желает нести эти издержки. Женщина моментально становится невыгодным товаром на рынке труда - слишком дорогостоящим и менее надежным работником. Поэтому ставка на рыночную экономику разделяет рынок труда на два сектора: один - новый, рыночный, "мужской", престижный и высокооплачиваемый, другой - традиционный государственный, "женский", с сохраняющимся чисто внешне высоким статусом социальных занятий, но с низкой оплатой труда. Как отмечают социологи, наиболее высока доля женщин среди работающих в сфере образования (79%), здравоохранения и социального обслуживания (83%), торговли, общественного питания (76%), связи (71%), культуры и искусства (72%)¹⁵⁹.

На конкурентоспособности женщин на рынке труда начинает остро сказываться и разрыв в уровне квалификации женщин и мужчин. Разрыв, как уже отмечалось, парадоксальный, так как работающие российские женщины все еще имеют более высокий уровень образования, чем мужчины. Социологи приводят такие данные: 47% работающих женщин и 34% работающих мужчин имеют высшее, среднее специальное и техническое образование. Женщины преобладают среди лиц с высшим и средним специальным образованием. Мужчины - среди лиц с общим средним, неполным средним и начальным образованием¹⁶⁰. И при этом, несмотря на более высокий уровень образования и профессиональной подготовки, женщины составляют около 2/3 всех работников промышленности, имеющих минимальные разряды¹⁶¹.

С чем это связано? В первую очередь, с домашней загруженностью, не позволяющей женщинам заниматься повышением квалификации, т.е. приспосабливаться к меняющимся запросам экономики. По официальным данным, в 1990/91 году на курсах повышения квалификации занималось 6% работавших женщин и 20% работавших мужчин. Контраст разительный. Но еще разительнее другое: по тем же данным, женщины, прошедшие обучение на курсах повышения квалификации, не отметили существенных перемен в своем служебном положении: - 9 из 10 остались на прежнем рабочем месте и с тем же разрядом, меньше двух из десяти получили прибавку к зарплате¹⁶². Что не могло не отразиться отрицательно на стремлении повышать квалификацию, на закреплении данной мотивации.

Концентрация женщин в традиционных, бюджетных отраслях экономики и углубляющаяся сегрегация в сфере труда сопровождаются для них целым рядом негативных последствий. Первое в их числе - увеличение разрыва в заработной плате мужчин и женщин. По официальным данным, в среднем по народному хозяйству заработная плата у женщин почти на 1/3 ниже, чем у мужчин¹⁶³. На парламентских слушаниях в марте 1994 года приводились другие данные: "До перехода к рынку средний уровень оплаты женского труда составлял 70% от соответствующего уровня оплаты труда мужчин, на сегодня этот показатель составляет менее 40%!". Здесь же пояснялось, что такой огромный разрыв связан еще и с динамикой оплаты труда в "женских" и "мужских" отраслях экономики. Скажем, в 1992 году в "мужских" - электроэнергетической и нефтедобывающей отраслях промышленности среднемесячная оплата труда была в 2-4 раза выше, чем в "женских" - легкой и текстильной¹⁶⁴.

В Пятом периодическом докладе Правительства Российской Федерации "О выполнении в Российской Федерации Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин" (1998 год), который оно раз в четыре года обязано представлять в специальную Комиссию ООН, отмечалось в связи с этим, что "за последние годы наблюдается тенденция сокращения доли женщин в таких отраслях, как торговля, общественное питание, кредитование, финансы, страхование, ранее считавшиеся отраслями с преимущественной занятостью в них женщин". И далее давалось пояснение, почему это происходит: "Преимущественное вовлечение мужчин в данные сферы деятельности объясняется тем, что в этих отраслях происходит наибольший рост заработной платы работников, а соответственно, вытеснение женщин". Иными словами, речь идет об очевидном проявлении гендерной сегрегации, которая представляется государственным чиновникам процессом естественным, не требующим вмешательства, корректировки со стороны государства.

Здесь же приводились такие достаточно красноречивые данные об общем экономическом положении российских женщин: "В 1997 году около 7% российских женщин, имевших в начале 90-х годов доступ к финансовым и другим видам ресурсов, имеют доход от собственности или предпринимательской деятельности, обеспечивающий им попадание в группу наиболее обеспеченных слове населения". Для сравнения - в целом по стране, по данным экспертов, в число "богатых" и "состоятельных" людей попадают около 20% населения¹⁶⁵. Читаем доклад дальше: "Около 60% российских женщин... составляют группу наемных работников, для которых заработная плата является основным, а подчас и единственным источником дохода, который, в свою очередь, не намного превышает прожиточный минимум". По тем же экспертным данным, очевидно, что этот показатель полностью с совпадает с процентом "малообеспеченных" и "бедных" в целом по стране, к которым также принадлежит 60% населения. "Около 30% российских женщин составляют безработные, малоимущие и одинокие, нуждающиеся в конкретных формах социальной поддержки. Доходы данной категории населения во многом ограничиваются предоставляемыми социальными выплатами, и, как правило, они живут за чертой бедности". Всего по стране к категории лиц, живущих за чертой бедности, относят 10-12% населения¹⁶⁶. За всеми этими данными просматриваются контуры явления, которое определяют как "

феминизация бедности" в России.

Впервые об этом явлении стали говорить международные эксперты, наблюдающие за динамикой социально-экономических показателей в нашей стране в ходе ее реформирования. В частности, эксперты Европейской экономической комиссии еще в начале 90-х годов с тревогой отмечали, что в России в общей численности работающих женщин доля относящихся к группе лиц с низким уровнем доходов (ежемесячная заработная плата ниже 150 руб.) составляла 43%, в то время как аналогичный показатель для мужчин равнялся 16%¹⁶⁷. А также и то, что женщины составляют непропорционально высокую долю в числе бедных - их большинство в основных группах "риска": среди пенсионеров женщин в два раза больше, чем мужчин; 94% неполных семей возглавляют женщины; в большинстве многодетных семей женщин и мужчин примерно поровну, но в 81% неполных многодетных семей нет отца; наконец, среди студентов женщин чуть больше, чем мужчин - 54%¹⁶⁸.

Одна из предпосылок "феминизации бедности", как уже говорилось, - низкая заработная плата. Другая предпосылка - безработица. Безработица стала бичом, источником постоянного страха и напряженности для многих и многих женщин, как молодых, так и предпенсионного возраста. К середине 1992 года доля женщин среди всех зарегистрированных безработных равнялась в среднем по стране 78%. Причем этот показатель мог быть еще и заниженным - ведь использовались только данные биржи труда. И ни для кого не секрет тот факт, что большинство незарегистрированных безработных - как раз женщины¹⁶⁹. В конце 1997 года ситуация несколько улучшилась, но тем не менее безработные женщины, зарегистрированные в органах службы занятости, по-прежнему составляют большинство - 62,9% в общей численности безработных¹⁷⁰. То есть тенденции остаются прежними.

Главная особенность женской безработицы, или, как пишут лихие журналисты, "безработицы с женским лицом", заключается в том, что это - безработица квалифицированная. В начале 90-х годов более половины - 59,9% безработных женщин имели высшее или среднее специальное образование¹⁷¹. Данные на 1997 год еще хуже: женщины составляют 67% среди безработных, имеющих дипломы о высшем образовании; 75% - среди безработных со средним специальным образованием и лишь 48% - среди безработных с неполным средним образованием¹⁷².

Сложность ситуации для безработных женщин во многом обусловлена тем обстоятельством, что качественный состав безработных и наличные в службе занятости вакансии не совпадают: в структуре вакансий 90% мест приходится на рабочие профессии. Может быть, еще и поэтому безработные женщины устраиваются на новую работу труднее и дольше, чем мужчины. Например, в 1993 году уровень трудоустройства безработных мужчин равнялся 36%, а женщин - 23%173. В конце 1994 года средняя продолжительность безработицы у женщин составляла 5,7, у мужчин - 5,2 месяца; а в 1997 году соответственно - 7,5 и - 6,9 месяца¹⁷⁴.

Нельзя не обратить внимания и на то, что официальная, зарегистрированная безработица - это только надводная часть айсберга, с которым столкнулась страна при переходе к рынку. Гораздо более значительными были масштабы "скрытой", вынужденной безработицы, когда работников не увольняют с производства, а отправляют в отпуск без сохранения содержания или с минимальной оплатой. Широко практиковались в эти годы и такие меры, как сокращенный рабочий день. А в 1995 году типичным явлением для работников государственного сектора экономики, для бюджетников, большинство среди которых составляют женщины, стали невыплаты заработной платы. По мнению независимых экспертов, скрытая безработица в стране начиная с 1994 года охватывает более 30% занятых¹⁷⁵.

Среди проблем, связанных с безработицей, одной из самых острых является поиск нового рабочего места женщинами в возрасте до 30 лет, доля которых в 1994 году составила 37,4% от числа всех безработных женщин. Примерно половина из них - 48% имеют детей до 16 лет, из этих 48% одинокие матери составляют 11%, многодетные - 10%¹⁷⁶. На начало 1997 года среди безработных молодых людей в возрасте до 18 лет доля девушек равнялась 58%, в возрастной группе от 18 до 24 лет - более 70%, в группе 25-29-летних безработных - 66%¹⁷⁷. При этом предприятия, представляющие заявки в службу занятости или публикующие объявления о приеме на работу, отдают явное предпочтение мужчинам. Пол работника, а наряду с ним наличие и количество детей становятся определяющими характеристиками при приеме на работу.

Ситуацию, в которой оказываются женщины на рынке труда, усугубляет то обстоятельство, что государство практически не вмешивается в отношения женщин-тружениц и частных нанимателей из рыночного сектора экономики, где не действуют какие-либо социально-правовые гарантии охраны труда женщин, особенно беременных и возвращающихся из отпуска по уходу за ребенком. Зачастую при найме на работу в этой сфере женщин вынуждают писать заявления с обязательствами не заводить детей в течение того или иного срока, не требовать больничного листа в случае болезни ребенка и т.д. Как отмечают специалисты, статус женского труда много ниже в развивающемся секторе рыночной экономики, чем на предприятиях государственного сектора. В первом случае женщины занимают, как правило, нижние ступени должностной иерархии, их труд отличается исполнительским, нетворческим характером.

На женщинах в основном сказываются и издержки, связанные с пересмотром прежней политики социального обеспечения. Предприятия, ранее бравшие на себя заботу об обеспечении детей своих работников детскими дошкольными учреждениями, о медицинском обслуживании, содержании пионерских лагерей, выплате пособий по беременности, родам и прочих, отказываются от этой нагрузки. Часть ее обязаны брать на себя органы местного управления, часть - государство. Обязаны, но не всегда и не везде делают это. В результате происходит массовое закрытие детских дошкольных учреждений, а также резкое повышение стоимости их услуг. По официальным данным, численность детей, посещающих дошкольные учреждения, сократилась с 1994 по 1997 год на 23% ( на 1,4 млн человек)¹⁷⁸.

Женщины, имеющие в основном более низкую зарплату и уровень квалификации, чем мужчины, вынуждены в таком случае оставлять работу и заниматься воспитанием детей, переориентироваться на дом, домашний труд, работу в подсобном хозяйстве или на садовом участке. Иными словами, происходит выталкивание женщин из сферы общественного производства. А это, в свою очередь, закрепляет тенденцию к расширению масштабов бедности в стране. Семьи с детьми, лишаясь одной из двух зарплат родителей, практически неизбежно попадают в разряд малоимущих. Эксперты Европейской экономической комиссии утверждают, что в середине 90-х годов 77% российских семей проживало в условиях бедности¹⁷⁹.

На положении женщин сказывается и медленное возникновение ориентированных на рыночные отношения систем социальной защиты и социальной инфраструктуры. В результате чего в этот период резко вырастают элементарные физические нагрузки, ложащиеся на женщин в сфере домашнего труда. Только с 1994 по 1997 год сеть предприятий службы быта сократилась в стране на одну треть; уменьшилось количество химчисток (на 3,5%) и прачечных (на 27,8%). По данным на 1997 год, 63% из общего числа предприятий службы быта находятся в негосударственном секторе, где цена услуг значительно выше. В результате фактического разрушения социальной инфраструктуры, абсолютного сокращения бытовых услуг и их резкого подорожания вся тяжесть выполнявшейся здесь ранее работы легла в первую очередь на женщин. Существовавшая и прежде проблема совмещения профессиональной деятельности с домашними обязанностями стала еще более острой для основной массы женщин.

Одним из болезненных проявлений очевидной асимметрии в отношениях между полами следует считать насилие над женщинами, принявшее самые разные формы: изнасилование, в том числе в условиях вооруженных конфликтов, насилие в семье, принуждение к проституции, торговля живым товаром, садизм, убийство на сексуальной почве. К этому следует добавить все отрицательные последствия, связанные с проживанием женщин в зонах вооруженных и межнациональных конфликтов, со статусом беженцев и вынужденных переселенцев - проблемы трудоустройства, приобретения жилья, потери прежнего жилья и прежних источников доходов и т.д.

Представляя "Национальную Платформу действий по улучшению положения женщин РФ" на национальной конференции "Женщины и развитие: права, реальность, перспективы" (13-14 декабря 1994 года), министр социальной защиты РФ Л. Ф. Безлепкина объясняла всплеск насилия над женщинами следующими обстоятельствами: "Политическая, экономическая и личная свободы, рождающиеся в стране, не знавшей гражданского общества, цивилизованного права и индивидуальной свободы, не могут не вызывать произвола, как личного, так и государственно-административного"¹⁸⁰. С этим утверждением трудно спорить, но оно верно лишь отчасти.

Насилие над женщинами провоцируется еще и тем общим подходом к ней как к существу второго сорта, который все прочнее утверждается в последние годы и проявляется в конкретных фактах и цифрах. Так, по данным Генеральной прокуратуры, в 1993 году было зарегистрировано 332 тыс. преступлений, жертвами которых стали женщины, в их числе - 14 тыс. изнасилований. В семейных баталиях погибло 15 тыс. женщин, а 56 тыс. получили тяжелые телесные повреждения. Но это - официальная статистика, она весьма далека от реальной картины, так как большинство жертв насилия не обращаются в правоохранительные органы. К тому же, до судов доходит лишь 68,5% от общего числа зарегистрированных случаев изнасилования. Фактически не работают и статьи закона, карающие за принуждение женщин к вступлению в половую связь с лицом, от которого женщина зависит по службе, а также за принуждение женщины к вступлению в брак. Число осужденных по этим статьям ежегодно не превышает двух-трех десятков человек.

Закон бездействует и в том, что касается похищений и перепродажи девушек и молодых женщин в притоны, интимклубы, стриптиз-шоу, их вербовки за границу с теми же целями и т.д.¹⁸¹ Больше того, в стране отсутствует официальная статистика о незаконной переправке за границу женщин и девушек. При этом всем известно, что торговля женщинами входит в число трех самых доходных отраслей бизнеса наряду с торговлей оружием и наркотиками. Эти показатели - едва ли не самое очевидное свидетельство "разных возможностей" для женщин и мужчин в годы реформ.

"Разные возможности" - знак функционирования гендерной системы, основанной на почти полном устранении женщин из сферы принятия решений, будь то экономических или политических. Женщины не участвуют в эти годы в сражении за передел собственности и власти в стране. Их - считанные единицы в числе представителей крупного бизнеса. Характерны, например, данные, приводимые газетой "Интерфакс-АиФ" в номере за конец октября 1998 г. В списке 50-ти самых влиятельных представителей отечественной бизнес-элиты значится только одна женщина, и та - на 30-31-ой позиции¹⁸². Зато на женщинах держится бизнес "челночный" - самый мелкий и рискованный, в первую очередь страдающий при тех или иных финансовых потрясениях.

При явном преобладании женщин среди специалистов с высшим и средним образованием, их число среди руководителей предприятий незначительно: 8-11% среди первых руководителей хозяйственных органов, 8% среди их заместителей. Среди государственных служащих федерального уровня в начале 1997 года женщины составляли 56%. Однако руководящие должности занимали только 9% из них, а остальные были заняты на должностях, не требующих принятия решений.

В пирамиде государственной власти женщины представлены таким образом: осенью 1998 года одна женщина, правда, в ранге вице-премьера, вошла во вновь сформированное правительство страны. Ни одной женщины никогда не было в Совете Безопасности при Президенте РФ - органе, который принимает важнейшие стратегические решения. В законодательном собрании страны на протяжении 90-х годов их представительство менялось таким образом: в составе Верховного Совета РФ в 1990-1993 годах женщин было 5,6%, Федерального Собрания РФ в 1993-1995 годах - 11,4183, Федерального Собрания РФ, избранного в 1995 году, - около 10%.

Эти показатели входят в разительный контраст с данными о том, как были представлены женщины в структурах законодательной власти в эпоху социализма, когда существовала специальная система квот, гарантировавших женщинам треть мест в парламенте страны и половину - в структурах местной власти. В 1989 году она была отменена, вместе с ней рухнул декоративный фасад активного женского участия в делах общества. Более того, оказалась скомпрометированной сама идея этого участия, а вместе с ней - и идея женской эмансипации, которую стали выдавать за составную часть даже не левой, а большевистской политической культуры. В это время считалось дурным тоном говорить об общественных нуждах женщин, об их политических запросах и карьерных притязаниях. Патриархатные настроения начинают преобладать в общественном мнении во всех его вариантах - от крайне правого до демократического.

Газеты, радио, телевидение распространяют пространные речи и суждения о необходимости восстановить "естественную" иерархию в отношениях между полами, нарушенную тоталитарным государством. Утверждается, что подобное нарушение "естественных" отношений между полами чревато гибелью культуры и что чуть ли не оно является причиной всех пороков прежней системы отношений. Далее следуют призывы к женщинам свято исполнять свое природное назначение продолжательницы рода, матери и воспитательницы детей. Популярность этих рассуждений обеспечивается и усталостью нескольких поколений женщин от эмансипации "по-советски", обернувшейся для них многократно увеличившейся нагрузкой, и другими более сложными процессами.

Показательна в этом плане позиция известного писателя В. Распутина, глубоко убежденного в том, что когда-то прежде, а точнее, вплоть до середины XIX века, Россия была Домом Богородицы. "Светлость" женщины обеспечивала гармонию в стенах этого Дома. А затем началась злокачественная мутация женщин. Главным образом из-за какого-то порочного их влечения к гражданской службе и общественной деятельности, то бишь - из-за эмансипации. Женщина потеряла себя на поприще гражданской деятельности. Вслед за этим потеряла себя и страна. Отсюда призыв: "Ищите женщину!" "Настоящую женщину", которая помнит о своем "естественном" предназначении и благодаря этому способна спасти и мужчин и страну¹⁸⁴.

Далее...