Я, господа, не голословна. Я, как все искренне преданные делу люди, искала, где больше сочувствия, на кого можно бы опереться, и сделала маленькую анкету. Как близко к сердцу принимают равноправие все другие партии, я знала. Тут для меня не было никаких сомнений. Я знала, повторяю, что во всех партиях у нас имеются сочувствующие лица, но что на всю партию, как таковую, нам рассчитывать нечего. Относительно же социал-демократической, каюсь, у меня были некоторые иллюзии. В октябре 1906 года я обратилась к представительницам c-л. движения: в Англии - к Доре Монтефиоре, во Франции - к Мадлен Пельтье и в Германии - к Кларе Цеткин. Я поставила им следующие вопросы: 1) с какого времени началось у них с-д женское движение, 2) почему они выделились в отдельные "женские организации, а не состоят членами готовых уже мужских организаций и 3) как относятся к их стремлениям их товарищи - мужчины. Ответы получились следующие:

Письмо г-жи Монтвфиоре. Чтобы категорически ответить на ваши вопросы, я должна сначала объяснить вам, что у нас, в Англии, имеются две социальные партии - социал-демократическая и независимая рабочая партия. Программа их приблизительно одна и та же, отличаются они главным образом по темпераменту. С.-д. партия более догматична, независимая рабочая партия - более гуманитарна. С.-д. организация не интересуется нашим женским движением, говоря, как говорят с.-д. и в России, что существует лишь одно движение - движение рабочих. Напротив, независимая рабочая партия настолько принимает в нем участие, что Кейр Гарди, ее президент, более всех содействует нам в парламенте. К организации для требования права голоса побудило наших работниц то, что в последнее время английские рабочие, желая добиться в парламенте больше прямого представительства, основали Комитет представительства труда, состоящий из социалистических организаций и тред-юнионов, с целью оплачивать расходы по выборам и для платы рабочим депутатам (в Англии члены парламента не получают вознаграждения). Чтобы организовать этот Комитет представительства труда, пришлось обратиться к каждому тред-юниону с просьбой делать особый взнос на нужные расходы. Но в некоторых союзах (союз текстильный) работниц оказалось больше, чем рабочих. Работницы охотно согласились помогать своими взносами платить парламентскому рабочему представителю, но они скоро заметили, что он представляет не их, а только мужские интересы. Работницы уже начинают понимать то, что я и другие женщины моих взглядов стараемся объяснить им в течение нескольких лет, а именно что если женщины будут теперь лишены возможности влиять на законы и изменять их, то грядущий социализм будет мужским социализмом и, следовательно, будет иметь для человечества немногим больше цены, чем теперешний социальный строй. Поэтому-то мы и боремся теперь с таким упорством.

Письмо г-жи Пельтье. Почти во всех ремеслах, где есть мужчины и женщины, синдикаты смешаны. Женские же синдикаты имеются в исключительно женских профессиях. В конфедерации труда женщины занимают то же положение, что и мужчины... В принципе с.-д. занимают по отношению к феминизму положение враждебной инертности. Со стороны лидеров - присоединение на словах, со стороны массы - явное противодействие.

При вступлении в партию женщина, если она не является в сопровождении своего мужа, встречается враждебно. И если есть предлог не принять ее, то им не забывают воспользоваться. Если уж ей и удалось пройти, то делается все возможное, чтобы отнять у нее желание приходить: около нее не садятся, с ней не разговаривают, все интересное решается помимо нее. Наконец, если она так или иначе выдвинется, это возбуждает ненависть и зависть. Что касается женских требований, то о них нет и речи. Если же какая-нибудь женщина заговорит о них, то делается все, чтобы замять этот вопрос: "Конечно, мы сторонники права голоса для женщины, но, в конце концов, право голоса не имеет такого значения. Надо начать с перевоспитания женщин, за тем уже хлопотать о праве голоса. А прежде всего дело женщины - готовить суп".

При вступлении в партию я поставила своей задачей изменить это положение вещей. С большим трудом мне удалось поставить этот вопрос на конгрессе в Лиможе, где, сделав все, чтобы не обсуждать его, уделили ему наконец очень маленькое место. Было решено представить проект закона, но выбранные для этой цели уполномоченные предоставили всю работу мне. Я должна была считать себя счастливой, что они соглашались представить в Палату выработанный мною проект.

В качестве председательницы довольно значительной группы женщин я попробовала убедить их вступить в партию. Поражение было полное. В секциях им был оказан вышеописанный прием. Теперь их отношение к социалистам скорее враждебное. Мне пришлось изменить тактику: я, сколько могу, организую женщин на почве феминизма и время от времени прошу содействия на собраниях одного или нескольких социалистов-демократов. Надо сознаться, что женщины очень инертны. Если бы они энергично требовали себе места, то в конце концов им бы и дали его. Они также и очень робки. Они не приходят на партийные собрания, потому что они происходят по вечерам, после собраний отказываются идти в кафе, так как это неприлично... а между тем все дела решаются в кафе.

По-моему, главная причина враждебности партий к феминизму та, что партия состоит из рабочих. Только среди интеллигенции женщина может надеяться на некоторую справедливость, для рабочего же она только самка и служанка.

Клара Цеткин в любезном письме указала мне на отчет с.-д. женской конференции в Мангейме, на которой рассматривался вопрос о политических правах женщин. Тут я нашла факты, ставящие под большое сомнение дружеские чувства соцдемократов к нам. Так, например, в Бельгии в 1902 году соцдемократы отказались от требования избирательных прав для женщин. Конечно, из весьма тонких соображений о "целесообразности", но разве не все равно, кто вам зажимает рот, тонкие ли соображения соцдемократа или грубая рука полицейского? И, что всего хуже, выбросив, как ненужный балласт, женское равноправие, они все же не добились всеобщего избирательного права для себя.

Та же самая история и с тем же самым результатом повторилась в Швеции и Австрии. Когда здесь так называемые буржуазные женщины вели отчаянную борьбу, соцдемократы не только не агитировали за уравнение и женщин в правах, но они еще убедили своих товарищей-женщин - опять-таки из разных тонких соображений - агитировать за всеобщее избирательное право мужчин только. Ни требование избирательных прав для женщин не было выставлено, ни агитация не велась в пользу этого. Оно просто, без всякой нужды, с легким сердцем было отброшено. И мы опять остались при прекрасной с.-д. программе для будущих времен. Но пойдем дальше. В 1906 году во Франции консерваторы потерпели поражение при парламентских выборах. Чтобы обеспечить себе лучшее будущее, они вздумали искать поддержки у женщин и подняли вопрос о равноправии их. Либералы, как водится, моментально забыли про свой либерализм и стали доказывать, что уравнение женщин в правах грозит чуть ли не самому существованию республики. А социалисты? Их положение было трудное. И вот "Revue Socialiste" предпринимает опрос всех европейских социалистических лидеров. И заметьте, вопрос был так и поставлен: какое положение должна занять партия, имеющая в своей программе равноправие женщин, если правые внесут этот вопрос? Ответы получились любопытные. Нигде не сказано, что социалисты должны внести сами этот проект. Все доказывают только, что опасность не так велика, как это кажется, и что если вопрос будет внесен правыми, то не пристало социалистам идти против своей программы. Вандервельде, например, хотя и объявляет себя сторонником женского равноправия, но признается, что понимает колебания партии.

Эдуард Бернштейн говорит, что понимает всю справедливость этого требования, считает женщину весьма способной к законодательной работе, прибавляет еще массу других комплиментов, но признается откровенно, что, если бы ему пришлось принести равноправие женщин в жертву другим, более важным вопросам, он нисколько не задумался бы это сделать. Но все же рекомендует, если бы клерикалы внесли это предложение, вотировать за принятие его.

Каутский говорит: "Казалось бы, в ответе на поставленный вопрос не может быть никаких сомнений, если бы мы не знали, что в некоторых странах на некоторых товарищей наших нападает легкая дрожь пред этим вопросом. Они относились с энтузиазмом к нему, пока не предвиделось его осуществление. Но их сомнения росли по мере того, как стала приближаться возможность его". Эта анкета была для меня последним ударом. Для меня ясно стало, что женщинам не следует надеяться ни на одну партию. Им нужно организоваться самим: всем женщинам всех классов, как это делают англичанки, - и вербовать друзей во всех партиях, где они только найдутся. Женщинам нужно добиться права голоса во что бы то ни стало. Только тогда станут считаться с их волей, только тогда они смогут исправить то зло в человеческих отношениях, которое составляет плод однополого общественного строя. Не утешило меня и Штутгартское постановление.

И тут законы пишутся, по-видимому, для того, чтобы их не исполнять. В апреле сего года венгерские соцдемократы выступили против требования женского равноправия и заявили в главном своем органе "Nyoszaun", что считают вопрос о женском равноправии вообще несвоевременным. То же самое произошло и в Богемии.

13 сентября голландские соцдемократы вместе с независимой рабочей партией устроили митинг. Ораторов было 12, между ними одна женщина. Вопрос шел о всеобщем избирательном праве. Большинство о женщинах совершенно забыло. Трое обратилось к женщинам с просьбой поддержать их, не пообещав даже в свою очередь сделать что-нибудь в пользу женского равноправия. Один только Трельстра, лидер голландской с.-д. партии, говорил о необходимости пропаганды среди женщин, чтобы они могли сделаться живой силой для рабочего класса, вместо того чтобы быть мертвым балластом. И здесь цель чисто утилитарная, эгоистичная. Как видите, хорошие законы еще не доказывают, что и нравы хороши.

Одно из обвинений, бросаемых соцдемократами буржуазным женщинам, это то, что они обособляются, создают особое женское движение, а не сливаются в одной общей борьбе с мужчинами. В упомянутой брошюре своей я показала фактами, что женщины только этого и хотели, но что их всюду отталкивали, заставляли организоваться отдельно. В некоторых областях Германии соцдемократы имели до сих пор предлог - законы, не позволяющие женщинам участвовать в политических собраниях. Ну, а в других частях Германии, где этого препятствия нет? Послушайте только жалобы на той же Мангеймской конференции депутатки из Вюртемберга фрау Шраден. Там представитель партии прямо завил, что женщины слишком глупы, чтобы слушать рефераты в собраниях. Другая делегатка, Радель-Гера жалуется: "В первый раз три округа. Рейс, Альтенбург и Веймар, послали делегатку на женскую конференцию. Нелегко было нам довести наших товарищей - мужчин до этого. Если мы допустим, говорили они, чтобы ваши женщины принимали участие в агитации, то дети наши покроются вшами". Г-жа Вейман из Лейпцига говорит: "Вначале и у нас было не лучше. Многие товарищи-мужчины не понимали всего значения женского движения. Но это менялось с успехами нашего движения". И тут же она говорит о специально женских нуждах, о воспитании детей, яслях, школах, которые им так близки. И всюду женщины организуют сестру свою пролетарку, а не мужчины. Последние скорее тому противодействовали.

В Италии десятки тысяч работниц работают на рисовых плантациях. Неорганизованные, они страшно эксплуатируются. Г-жа Альтобелли и другие не раз обращались в партию за разрешением образовать женскую рабочую организацию и получали в ответ, что в этом нет надобности, что женщины Италии имеют полную возможность вступать в мужские организации. Как эти организации гостеприимны по отношению к женщинам, мы видели из письма г-жи Пельтье. Как бы то ни было, но в 1902 году такое ходатайство было отклонено. Время шло, и итальянские работницы оставались неорганизованными, и только в 1906 году они получили разрешение организоваться. И опять-таки над этой организацией работают женщины, а не мужчины, они устраивают съезды, конференции и т. п. Правда, сделав эту уступку, соцдемократы говорят, что это только разделение труда, что у женщин имеются свои вопросы, такие, как женское избирательное право (как видите, это у них считается чисто женским вопросом), защита детей, обеспечение рожениц и т. д., в которые не могут вникать глубоко партейтаги ("Gleichheit", 1908, № 18). А мы же, так называемые буржуазки, что говорим? Вы посмотрите, какой переполох произвел в Германии закон 15 мая среди соцдемократов.

Издавна существуют в Германии женские с.-д. образовательные клубы, начало которым положено так называемыми буржуазными женщинам. В этих клубах образовывались и учились пролетарские женщины. С введением же упомянутого закона, разрешающего женщинам принимать участие в политических собраниях, партия нашла, что в этих отдельных клубах нет больше надобности, под предлогом, что это лишняя трата сил. Послушайте же, что говорят по этому поводу соцдемократки. "Gleichheit" пишет: "До тех пор, пока приговором партийных инстанций мужчинам не запрещено, как излишняя трата сил, собираться в клубах для игры в кегли, курения и т. д., нет никакого основания запрещать повсюду и женщинам собрания, которые могут при случае развернуть полезную деятельность".

Далее: "Отдельные женские организации необходимы, потому что женщины, за немногими исключениями, не решаются проводить свои мнения в мужских собраниях, тем более что и товарищи наши - мужчины не всегда, как известно, на практике служат интересам равноправия" ("Gleichhei", № 19). Не кажется ли вам, что это говорим мы, грешные буржуазки? Если это классовая борьба, то уж, конечно, борьба класса женщин против класса мужчин. Жизнь сильнее всяких теорий. Проповедуя постоянную совместную работу, нападая на буржуазных женщин за их отделение от мужчин, соцдемократы и сами не заметили, как у них постепенно вырастало женское движение, которое уже носит официальное название пролетарского женского движения, у которого свои клубы, пресса, съезды, конференции. Мы видели даже уже и первый международный женский социалистический конгресс, который из скромности для начала назвал себя конференцией. Женское с.-д. движение за последнее время стало делать такие быстрые успехи, что мы можем только радоваться. Женские с.-д. организации возникают в таких странах, где о внешней помехе работать вместе с товарищами-мужчинами не может быть и речи.

Я заканчиваю и резюмирую в кратких словах все сказанное. Итак: женщины никогда не мирились со своим униженным положением. Это доказывают все меры, предпринимаемые во все времена для обуздания их. Чтобы сохраните, привилегии мужчин, прибегали и прибегают ко всем мерам: охраны: усиленной, чрезвычайной и даже военной, как видим мы теперь в Англии. Все терема, гаремы, все эти "табу" для женщины, наложенные на все то, что доставляет удовольствие мужчине и с чем ему не хочется делиться с нею, доказывают, что дух сопротивления велик у женщин. "От всех этих запретов можно бы одуреть, - говорит Михайлов, - если бы здравый смысл не спасал женщину". И еще я скажу, униженное положение женщины не доказывает ее низшую породу, как угнетатели всякого рода не принадлежат к лучшей части населения. Я не объявляю похода ни против мужчин вообще, ни против социал-демократов в частности. Еще меньше против теории сил последних. Я только против того. чтобы мы, женщины, ждали свободы от них. Все прошлое человечества не оправдывает таких ожиданий ни по отношению к женщине, ни по отношению к угнетенным вообще. Освобождались лишь те, кто, восстав, писал свои законы.

Женщина и политика

Выступление массы женщин на защиту их политических и гражданских прав наблюдается в настоящее время как в странах Старого, так и Нового Света и носит характер не только устойчивого, но и постоянно растущего явления, полного жизненных сил. Где же источник этого движения, неудержимо прокладывающего себе дорогу вперед?

Фактором, породившим борьбу женщин за политические права и постоянно привлекающим новых борцов из женской среды на защиту их прав, служит характер капиталистического развития, толкающий массы женщин на путь самостоятельного заработка" Уже давно рост легкой промышленности с сопровождавшим его удешевлением товаров лишил мало-помалу всякой ценности целый ряд домашних работ, на которые прежде уходила вся жизнь женщин и девушек в огромной массе семей. Обесценив продукты их разрозненного кустарного труда, прогресс капиталистического развития властно призвал женщин к самостоятельному заработку за пределами домашнего очага и толкнул их в некий океан общественной жизни в качестве людей, самостоятельно зарабатывающих себе средства к существованию.

Новый образ жизни миллионов женщин вызвал среди них настоятельную потребность сбросить с себя путы, тысячелетиями стеснявшие их самостоятельность, и в настоящее время неудержимо толкает Женские массы на борьбу за отмену политических и гражданских законодательных актов, ограничивающих политические и гражданские права женщин и не соответствующих более реальному соотношению общественных сил. Однако, намечая общие задачи в деле политического и гражданского раскрепощения женщин, женское движение отнюдь не является однородным как по характеру входящих в него элементов, так и по отношению этих разнородных элементов к основным вопросам политики и тактики женского движения. Противоположность классовых интересов, так резко дающая себя знать на каждом шагу в мужской среде, само собой разумеется, сказывается также и в женской среде и вносит неизбежную дифференциацию в женское движение. И уже в настоящее время на почве противоположности классовых интересов женское освободительное движение распалось во всех странах, где оно только имеется, на два течения: на женское буржуазно-демократическое движение и на движение пролетарское.

Насколько неизбежным явилось это распадение, видно, между прочим, из совершенно различного отношения женщин буржуазно-демократической среды, с одной стороны, и пролетарок - с другой, к принципу всеобщего избирательного права для всех граждан, без различия пола, несмотря на то, что этот принцип выставляется как на пролетарском знамени, так и в программах буржуазно-демократического женского движения. В то время как пролетариат, мужской и женский, видит во всеобщем избирательном праве средство для уничтожения всех привилегий и монополий государства и могучее орудие для коренного переустройства современного капиталистического общества на началах социализма, само собой разумеется, что буржуазно-демократическое женское движение не усматривает в такой перспективе ничего заманчивого для себя, с точки зрения классовых интересов буржуазии. Более того, буржуазия со страхом и трепетом взирает всегда на пролетариат, энергично Добывающий себе всеобщее избирательное право как средство для завоевания лучшей доли и счастья. Вот почему буржуазия всех стран в лице своих, как мужских, так и женских, представителей не готова, даже в период ее оппозиционных выступлений, заменить провозглашаемый ею принцип всеобщего избирательного права цензовым избирательным правом, этим барьером, сдерживающим напор трудящихся масс в их стремлении к политической власти. Недавним примером такого отношения женской буржуазной демократии к вопросу о всеобщем избирательном праве служит поведение феминисток в Норвегии в 1907 году, ставших всецело на сторону цензового представительства и резко отмежевавшихся от тактики рабочего класса, выступившего с требованием полной отмены имущественного ценза.

Со своей стороны социал-демократия в Англии с Квелчем во главе и в Германии в лице Цеткин и других совершенно справедливо показывает рабочим, что в избирательном праве, ограниченном тем или другим цензом, имущие классы приобретают новую привилегию, с помощью которой усиливается их господство над бесправной частью населения. Вот почему социал-демократия на Западе не раз указывала женщинам-пролетаркам, что им не следует поддерживать буржуазно-демократическое женское движение в его борьбе за цензовое представительство.

Предупреждая работниц относительно того, насколько ненадежного союзника в борьбе за всеобщее избирательное право они имеют в лице буржуазной демократии, социал-демократия постоянно ставит на вид женскому пролетариату, что в борьбе не только за всеобщее избирательное право, но и за другие реформы в интересах труда место женщин-пролетарок в рядах общей пролетарской организации, как мужской, так и женской. Вместе с тем история наглядно показала, что, только идя рука об руку с организованным мужским пролетариатом, работницам удалось добиться всеобщего избирательного права в Финляндии, в Новой Зеландии и в Западной Австралии. Во всех этих странах требование всеобщего избирательного права для женщин было выдвинуто рабочим классом, который самым кровным образом заинтересован в том, чтобы избирательное право не было обусловлено цензом, а действительно сделалось бы достоянием всех совершеннолетних женщин, так как от этого, бесспорно, сильно возросло бы политическое значение рабочего класса в целом.

Переходя к России, мы наблюдаем здесь уже на заре женского освободительного движения, что женский пролетариат не вступает в организацию женской буржуазной демократии, несмотря на обещания последней встать "вне классов и вне партий", а входит в ряды своих товарищей-рабочих. Такая тактика русских вытекает из сознания, что успех освободительного движения женщины-работницы неразрывно связан в России, как и везде, с успехом классовой борьбы пролетариата в целом, и этой борьбе должны безраздельно принадлежать все пролетарские силы.

Со своей стороны, признавая всецело, что место работницы там же, где место и мужчины-рабочего, в рядах классовой пролетарской организации, мы в то же время допускали, что в России снова может наступить момент, всем нам еще памятный, когда силы всех русских демократических партий смогут слиться на почве общего тактического выступления, хотя бы в борьбе за всеобщее избирательное право. Но что же нужно, чтобы организованный пролетариат, как мужской, так и женский, мог участвовать в таком, хотя бы временном, объединении своих усилий с усилиями других демократических партий? Прежде всего, подъем настроения в рядах этих демократических партий и соответствующий этому подъему характер тактики. Только при наличии этих условий у русских демократических партийных и других организаций явится возможность применить известное правило: "Отдельно идти, но вместе быть".

Далее...