Оценивая в целом законотворческую деятельность фракции, можно занести в ее актив участие в разработке 209 из 325 законов, утвержденных парламентом. В пассив - затягивание с разработкой таких значимых для положения российских женщин нормативных документов, как законопроекты о равных правах и равных возможностях для женщин и мужчин, о предотвращении насилия в семье, о репродуктивных правах граждан.

Несмотря на то, что "Женщины России" не сумели добиться победы на парламентских выборах 1995 года, они оказали определенное воздействие на их ход. Показателен, в частности, тот факт, что практически все крупнейшие политические объединения и блоки включили в 1995 году в свои списки женщин. Кроме того, если в избирательной кампании 1993 года в списках кандидатов в депутаты от различных избирательных блоков и объединений женщины составляли 7%, то в 1995 году - уже 14%, т. е. вдвое больше²¹¹.

Такими результатами заканчивается вторая - "политическая" фаза в истории независимого женского движения России. Фаза очень важная. В эти годы независимое женское движение одерживает ряд внушительных побед. В их числе, прежде всего, закрепление в новой Конституции принципа равных прав, свобод и равных возможностей для женщин и мужчин. Но тогда же в этом движении начинают отчетливо проявляться все те противоречия российской социальной истории, о которых шла речь в нашей книге. Это "раскол", "смешение логик, отрицающих друг друга", столкновение противоположных ценностей и норм поведения - модернизм и архаика. Действуя скорее интуитивно, участницы женского движения пытаются преодолеть эти противоречия на уровне практического действия, что зачастую сопровождается поражениями и расколами.

С конца 1995 года - после парламентских выборов в России и IV Международной Конференции по улучшению положения женщин, проходившей под эгидой ООН в Пекине, в работе которой участвовала представительная группа наших соотечественниц, началась нынешняя фаза независимого женского движения. Что ее отличает? В условиях обострения социально-экономического кризиса женские организации ориентируются в основном на очень конкретные социальные задачи. И начинают приобретать навыки очень конкретного участия в их решении. Даже не столько под лозунгами преодоления дискриминации женщин, сколько с требованиями положить конец повсеместному нарушению прав человека.

Они как бы "наращивают мускулы" гражданственности, осваивают технологии социального партнерства во взаимоотношениях со структурами власти и партнерами по "третьему сектору", учатся заключать социальные соглашения и создавать "длинные цепи" гражданских инициатив. Причем по самым острым социальным проблемам, на решение которых у государства не хватает ни сил, ни доброй воли. Это такие проблемы, как насилие, включая насилие в семье, и изнасилование, детская беспризорность, наркомания, торговля женщинами и детьми и т.п. Над этими проблемами работают как уже хорошо известные в стране женские организации, в частности, Информационный центр независимого женского форума, Консорциум неправительственных женских организаций, Союз женщин "Ангара", "Конгресс женщин Кольского полуострова", так и организации, мало пока известные, только что возникшие, такие, скажем, как движение "Матери против наркотиков".

Подводя итоги, попробуем ответить на вопрос, что же представляет собой независимое женское движение в целом, как некое явление российской жизни? Каковы его основные особенности?

Первая, и едва ли не главная из них, заключается в том, что оно действует, опираясь на конституционные нормы равенства прав, свобод и возможностей женщин и мужчин и в общественной, и в семейной жизни, на принятии которых сумело настоять.

Следующая особенность состоит в том, что женское движение развивается в новом пространстве - в обширном "третьем секторе", среди других общественных и некоммерческих организаций, возникающих параллельно с женскими и формирующих горизонтальные структуры, горизонтальные связи, которые со временем, возможно, обретут качества гражданского общества. Его создание - их общая сверхзадача. Поэтому все организации этого типа действуют в первую очередь как "школы", обучающие основам "гражданственности" - демократического участия в жизни страны.

Третья особенность: ориентация на активное взаимодействие с государственными структурами как на федеральном, так и на местном уровнях, стремление заставить их обновляться, двигаться в сторону согласования интересов с представителями "третьего сектора". Эта особенность отличает женское движение от других, параллельно возникающих инициатив, поэтому остановимся на ней чуть подробнее.

Социологи отмечают, что характерной чертой действующих в стране социальных движений можно считать ориентацию на "негативный социальный проект", который складывается под воздействием вполне определенной, консервативно окрашенной мотивации. Она в значительной мере сводится к трем предложениям: "сохранить, уберечь, выжить"²¹². "Негативный социальный проект" нацелен на то, чтобы отыскать способы избежать худшего. В его задачу не входит обозначение параметров новой социальной практики - он развернут в прошлое, а не в будущее. Понятно, что ориентация на "негативный проект" напрямую связана с кризисным состоянием российского общества.

Ни одно социальное движение не может не считаться с этим решающим фактором сегодняшней жизни. Его учитывают и участницы женского движения. Но делают это иначе - предлагая новые, еще не освоенные формы социального действия и взаимодействия, такие, например, как социальный заказ, социальное партнерство. В этом тоже можно видеть знак пробуждающейся гражданственности, социальной ответственности.

Четвертая особенность: плюрализм мнений и подходов. Качество новое, осваиваемое с трудом. Почему? Нынешнее женское движение только учится стоять на своих ногах, не опираясь на спущенные сверху указания, без каких-либо навыков самостоятельности, без привычки оценивать, выбирать, намечать свои цели и добиваться их реализации.

Пятая особенность: "групповая" ориентация, осознание специфики интересов женщин в качестве интересов определенной социальной общности, которые необходимо отстаивать и отдельно представлять на политической сцене. И это тоже далеко не случайно. Особенности российского социума, который социологи почти единодушно определяют как социум "властецентричный" или как систему, где первичными являются властные отношения, как бы провоцирует выход новых субъектов социального действия в сферу власти, в сферу политики на всех ее уровнях.

Именно поэтому некоторые женские организации, с одной стороны, уже обрели опыт участия в различного рода избирательных кампаниях и даже опыт парламентской деятельности; а с другой - они же ведут интенсивный и небезуспешный идейно-теоретический поиск. Некоторые из них всерьез продвинулись по пути программного обеспечения своих действий. Вместе с тем, эти поиски трудно свести к какому-то общему знаменателю. Есть женские организации, ни в коей мере не оспаривающие в своих программных документах традиционной стратификации полов, не посягающие на существующую гендерную систему. Но ряд женских организаций развернуто обосновывает необходимость ее радикальной трансформации в пользу реального гендерного партнерства, или "паритетной демократии".

Шестая особенность состоит в том, что проблема соответствия повседневной внутренней жизни женских организаций их собственным идеалам и ценностям остается самой сложной для них. Да, в интенции независимое женское движение нацелено на утверждение подлинно демократических ценностей и норм в российском обществе.

Но может ли оно в реальности справиться с этой задачей? Ведь в нем участвуют наши соотечественницы, прошедшие социализацию в прежнее, советское время, повседневные нормы которого далеко не совпадали с демократическими образцами. Не случайно, скажем, наиболее влиятельные женские организации России подходят под определение "персонифицированных". Они в основном создавались - и создаются - "под" лидера. В этом проявляется не столько "умысел" их учредительниц, сколько особенности нынешнего российского социума, в котором все общественные связи, нормы и правила игры определяются "персонами", конкретными фигурами, лидерами. Понятно, что в таком случае организация выстраивается вовсе не на демократических основах, предполагающих равноправие ее членов.

Другая, тесно связанная с предыдущей, уже даже не особенность, а проблема: в чьих интересах в конечном счете существуют те или иные женские общественные объединения? В интересах конкретных "потребителей" их услуг, помогая им преодолевать те или иные конкретные трудности, отстаивая их права, служа тем или иным общественным целям? Или, решая задачи собственного выживания, обслуживая некую "персону"? Дилемма "служения или обслуживания" стоит сегодня перед каждой организацией "третьего сектора". И от того, какое решение предпочтут активистки женских организаций, зависит не только будущее женского движения, но и будущее демократии в России.

Еще одна проблема связана с тем, что деятельность женских организаций, как, впрочем, и многих других объединений "третьего сектора", находится вне зоны пристального интереса и внимания средств массовой информации. СМИ не пропагандируют ни целей и достижений женских неправительственных организаций, ни их ценностей и норм. Это всерьез осложняет как диалог этих организаций с обществом, так и их диалог с государством, уменьшает их шансы получить одобрение со стороны общественности, которое само по себе является позитивной ценностью. Может быть поэтому женские организации пытаются создать собственное информационное пространство. И успешно используют с этой целью компьютерные сети. Но для подключения к ним у многих, особенно молодых объединений, пока нет финансовых средств.

И, наконец, последнее. Государственная поддержка не только женских объединений, но вообще всех организаций "третьего сектора", способного всерьез облегчить ношу государства, а главное - обеспечить стабильность российской демократии, все еще очень несущественна и неадекватна очевидным общественным потребностям. В идеале должна была бы существовать специальная государственная программа развития "третьего сектора", которая могла бы избавить последний хотя бы от части его нынешних трудностей.

Развитие женских гражданских инициатив, женского движения в годы реформ можно считать одним из признаков медленной и подспудной демократизации российского общества. Но это только начало пути. Продвижение по нему осложнено не просто чьей-то злой волей, а гораздо более серьезными факторами, такими, например, как неизжитые стереотипы общественного сознания, традиционные предрассудки, т. е. всем тем, что относится к ценностно-нормативной базе повседневного человеческого поведения. Она не меняется в одночасье - декретами и конституционными уложениями, сколь бы важными они ни были. Она меняется в практике социальной жизни, включая практику женского движения.

199. См. подробнее К.Г. Холодковского. Введение к кн.: Гражданское общество в России: Структуры и сознание. М., 1998. С. 5.

200. Там же.

201. См.: Женские неправительственные организации России и СНГ: Справочник / Авт.-сост. Н.И. Абубикирова, Т.А. Клименкова, Е.В. Кочкина, М.А. Регентова, Т.Г. Тройнова. М.: Эслан, 1998. С. 10.

202. Именно такую классификацию предложили составители справочника "Женские неправительственные организации России и СНГ". (см. примеч. 201).

203. Женские неправительственные организации России и СНГ. С. 13-14.

204. Там же. С. 12.

205. Клименкова Т.А. Женщина как феномен российской культуры. С. 118-119.

206. См., в частности: Материалы научно-практического семинара "Жители Рыбинска о соблюдении прав человека в России". М.: МЦГИ, 1998. С. 16-17.

207. Ахиезер А.С. Указ. соч. С. 793.

208. Информационное письмо о подготовке II Независимого женского форума от 2 мая 1992 г.

209. Итоговый документ конференции "Женщины России: от дискриминации к обществу равных возможностей" от 2 октября 1992 г.

210. Завадская Л.Н. Российские реалии: Проблемы равенства полов // Интеграция женщин в процесс общественного развития. С. 403.

211. Данные Е. Кочкиной (Московский Центр гендерных исследований) составлены на основании расчетов по спискам избранных депутатов (см.: Российская газета. 1996. 6 янв.).

212. Яницкий О. Россия - общество риска // Рубежи. 1997. № 3. С. 146.