Всем, интересующимся историей Верхневолжья, известно имя Александра Александровича Червен-Водали, нотариуса, руководителя с мая 1906 г. Тверской организацией конституционно-демократической партии, а после 1917 г. председателя Временного исполкома Тверского комитета общественных организаций.

Характеристика А.А. Червен-Водали в отечественной историографии противоречива. Для одних исследователей он бессарабский помещик, появившийся в Сибири у Колчака летом 1919 г. "для ловли счастья и чинов"[[Лифшиц С.Г. Империалистическая интервенция в Сибири в 1918 - 1920 гг. Барнаул, 1979. С. 85.]] и разделивший судьбу Временного Верховного правительства России; для других - видный представитель российской контрреволюции, по психологическому складу и по идейной позиции сложная и неоднозначная фигура, опасный противник большевиков[[См.: Думова Н.Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром. М., 1982. С.327.]]. "Червен-Водали, - пишет Н.Г. Думова, - был человеком идеи, готовым ради нее на жертвы, неукоснительно следовавший партийной дисциплине. В этом он был схож с такими деятелями кадетской партии, как С.В. Панина, П.Д. Долгоруков, Д.И. Шаховский"[[Там же.]].

В тверских архивах не сохранилось документов, содержащих сведения об А.А. Червен-Водали, поэтому о его детстве, юности, общественной и профессиональной деятельности в Твери можно судить лишь на основании косвенной информации.

А.А. Червен-Водали по отцу был молдаванином, а по матери - англичанином. Его отец - бессарабский помещик - разорился, и вся тяжесть воспитания семи дочерей и сына Александра легла на мать, красавицу-англичанку, нежную, принципиальную, стойкую. Дочери учились блестяще, получили среднее образование в Кишиневской гимназии. Видимо, и Александр начал обучение в Кишиневе, а затем мать и сестры переехали в Одессу, где они открыли частное семиклассное училище. Окончив гимназию в Одессе, А.А. Червен-Водали поступил на юридический факультет Петербургского университета. По-видимому, в Петербурге он познакомился со своей будущей женой Ольгой Николаевной Лисицыной, дочерью старшего нотариуса в Твери, коллежского советника Николая Васильевича Лисицына, владевшего конторой при Тверском окружном суде. Ольга Николаевна окончила в 1899 г. Высшие женские курсы в Санкт-Петербурге.

Обвенчавшись в столице, молодые супруги приехали в Тверь. В "Адрес-календаре Тверской губернии на 1903 год" впервые встречается упоминание о нотариусе по г. Твери дворянине Александре Александровиче Червен-Водали[[Адрес-календарь Тверской губернии на 1903 год. Тверь, 1903. С.37.]]. Молодой, энергичный, честолюбивый красавец-нотариус активно включился в провинциальную общественную жизнь. Его успехи и растущая популярность в обществе в определенной степени были связаны с приездом в Тверь нового либерально настроенного губернатора князя С.Д. Урусова, ранее возглавлявшего управление Кишиневской губернией. Для нового губернатора выходец из Бессарабии Червен-Водали был почти земляком. Их связывают общие кишиневские знакомые, сходные оценки инспирированного властями кровавого кишиневского еврейского погрома. Личное обаяние и расположение губернатора помогают А.А. Червен-Водали войти в Тверское управление Российского общества Красного Креста[[Адрес-календарь Тверской губернии на 1904 год. Тверь, 1904. С.52.]], в правление Тверского общества взаимного страхования[[Там же. С. 55.]], добиться избрания в члены Совета старшин губернского общественного собрания[[Там же. С. 57.]]. После создания в годы революции 1905 г. в России конституционно-демократической партии А.А. Червен-Водали становится организатором Тверского государственного комитета партии народной свободы. Поражение первой русской революции круто ломает судьбу лидера тверских кадетов. Для местных жандармов он не просто оппозиционер-либерал. В записке о революционном движении в Тверской губернии с 1 апреля по 1 октября 1907 г. Червен-Водали именуется "социал-демократом-большевиком, примыкающим к кадетской партии"[[Государственный архив Тверской области (далее - ГАТО), ф. 927, оп.1, д.1184, л.34.]]. Перед ним закрываются возможности продвижения по государственной службе, за ним устанавливается негласный надзор[[Там же, д.44.]], масштаб его общественной деятельности резко сужается. А.А. Червен-Водали с головой уходит в управление делами вновь открывшегося в Твери народного университета. Однако участь связанного по рукам и ногам поднадзорного тяготит его и в июне 1910 г. он на 5 месяцев уезжает за границу[[Там же, д.1519, л.25.]].

Возвращение на родину приносит Червен-Водали новые надежды и успехи. Россия "стягивает" с себя оцепенение реакции, оживляется общественное движение, и он вновь ощущает себя необходимым. В Москве и Петербурге не забыли молодого, напористого тверского энтузиаста-либерала. В 1912 г. его избирают членом ЦК кадетской партии, он побеждает на выборах в IV Государственную думу и становится членом кадетской фракции.

Начавшаяся Первая мировая война резко меняет характер деятельности Червен-Водали. Он переезжает центр ее из столицы в Тверь, где живут жена и приемный сын. Александр Александрович глубоко переживает несоответствие морального и психического состояния общества серьезности положения страны и отдает все силы мобилизации материальных и духовных сил народа. В конце октября 1915 г. он возглавляет Тверской городской военно-промышленный комитет - самостоятельную общественную организацию, независимую в административном и финансовом отношении от городского самоуправления и входившую в состав Московского областного ВПК. Район деятельности Тверского городского ВПК не ограничивался Тверью, а распространялся на всю Тверскую губернию, за исключением Вышневолоцкого уезда, и на Клинский уезд Московской губернии[[ГАТО, ф.126, оп.1, д.22, л.153.]].

В ВПК, созданном для широкого привлечения к организации обороны страны всех ее творческих сил, А.А. Червен-Водали объявил войну "деморализующей атмосфере безответственных воздействий, взяточничеству и иным преступлениям". Он добился получения тверскими промышленниками заказов на изготовление бомбометов и снарядов к ним, на пошив брюк для армии, на изготовление парных повозок и подков для армии. Стоимость военных заказов, принятых тверским ВПК с 11 июня по 31 января 1916 г., составила 725 тыс. рублей[[Там же, д.62, л.59.]]. Иными словами, Тверской городской ВПК за полгода провел мобилизацию местной промышленности для нужд обороны.

Много внимания А.А. Червен-Водали уделял вопросам экспорта льна из Тверской губернии. В 1915-1916 гг. в России было свободных от внутренних потребностей 6-7 млн пудов льна, которые можно было экспортировать. Экспорт тверского льна способствовал укрепления крестьянских хозяйств, улучшению валютного рынка и стабилизации курса рубля.

Руководство А.А. Червен-Водали работой местной промышленности для нужд обороны не уводило его от политических дел и забот. Он пристально следил за созданием в IV Государственной думе прогрессивного блока, организовал массовую поддержку его деятельности в провинции. 26 ноября 1916 г. председатель Тверского городского комитета ВПК А.А. Червен-Водали направил председателю IV Думы приветственную телеграмму: "Тверской военно-промышленный комитет с горячим волнением следит за усилиями Думы добиться ответственного министерства, в организации такого министерства - единственное средство достижения победы, и выражает уверенность, что Дума до конца исполнит свой долг. Лично Вас просим принять выражение нашего глубокого к Вам уважения"[[Там же, д.16, л.91.]].

На эту телеграмму Червен-Водали пришел ответ М.В. Родзянко: "Высоко ценя внимание Ваше и членов комитета, я приношу сердечную благодарность за теплые слова, которые Вы сочли нужными передать мне. Родзянко"[[Там же.]].

Участвуя в работе Думы, во всероссийских съездах представителей ВПК, А.А. Червен-Водали расширял свои политические связи, становился деятелем не узкоместного, а всероссийского масштаба. Новый взлет его политической карьеры ознаменовала Февральская революция. После получения телеграммы о событиях в Петрограде на заседании Тверской городской думы, общественных организаций и рабочих А.А. Червен-Водали 1 марта 1917 г. был избран председателем Тверского временного городского комитета общественных организаций, состоявшего из 67 членов. Очень скоро "силою вещей" городской комитет превратился в губернский. Он взял на себя оповещение уездов о свершившейся революции, управление тверскими губернскими учреждениями (губернским управлением, казенной палатой, судом и т.д.), отвечая на запросы правительства. Более того, Временный исполнительный комитет ни в коей мере не считал себя временным и сразу предпринял шаги к тому, чтобы укрепить и узаконить свою власть. На заседании 6 марта 1917 г. он принял решение сообщить Исполнительному комитету Государственной думы и министру внутренних дел о том, что Тверской комитет "принял на себя обязанности по управлению губернией и в губернаторе в настоящее время не нуждается. В случае же надобности в подобной должности он считает, что она должна быть замещена по избранию Тверским Временным исполнительным комитетом с сообщением о том Правительству и Государственной думе"[[ГАТО, ф. Р-292, оп.1, д. 33, л. 46.]]. На посту губернского комиссара А.А. Червен-Водали ярко раскрыл свой талант политика и организатора. Он незамедлительно ввёл вооруженную охрану важнейших объектов в Твери - волжского моста, затверецкой части, складов товариществ Нобель и Мазут[[Там же, д.1, л. 6, 7, 49, 63.]], взял на учет все имеющиеся продукты, проверил их распределение и направил продовольствие на торфоразработки Якунчикова, семьям запасных чинов, в приюты и тюрьмы[[Там же, л. 13, 65, 69; д. 8, л. 4.]]. В связи с упразднением полицейской службы А.А. Червен-Водали оперативно создает городскую милицию, командирует в с. Рамешки отряд из 32 казаков для прекращения беспорядков, производимых беглыми арестантами[[Там же, д.1, л.100.]], устраняет от должности аморальных, ведущих нетрезвый образ жизни волостных старшин[[Там же, л.74.]], отдает приказание уничтожить все запасы казенного винного спирта на винокуренном заводе №1 в имении Петровского[[Там же, л.41.]]. В атмосфере разгула анархии он принимает меры к сохранению культурных ценностей. 7 марта он направляет в Тверской дворец В.И. Колосова для присутствия при описи дворцового имущества, причем Колосову предоставляется право отобрать вещи, имеющие историческое значение, с тем, чтобы "эти вещи были перенесены в музей и хранились впредь до дальнейшего о них распоряжения особо от остальных имеющихся в музее вещей"[[Там же, л.248.]].

Однако в должности председателя Тверского Временного исполнительного комитета общественных организаций Червен-Водали пробыл недолго. В конце мая 1917 г. ЦК кадетской партии отзывает его в Москву и полномочия губернского комиссара возлагаются на другого известного в Твери присяжного поверенного, социал-демократа Л.В. Забелина.

Октябрьская революция застает Червен-Водали в Москве, где он ведет энергичную подготовку съезда Торгово-промышленного союза. Для него не было вопроса, по какую сторону баррикад стать. С первых дней после октябрьских событий он включается в борьбу против большевистской власти, уезжает в Киев и становится одним из организаторов так называемой подпольной "девятки". Червен-Водали отдает много сил расширению ее деятельности и после создания весной 1918 г. на базе "девятки" новой подпольной контрреволюционной организации "Правого центра" продолжает борьбу с большевиками. Недовольство союзников прогерманской ориентацией "Право го центра" привело к выходу из него кадетов и формированию 21 июня 1918 г. новой антисоветской нелегальной организации - "Национального центра". И снова среди ее руководителей-кадетов А.А.Червен-Водали.

Летом 1918 г. вожди "Национального центра" для установления тесной связи с Добровольческой армией перебазировались на юг, к Деникину. Переехавший в Екатеринодар Червен-Водали разделял взгляды тех кадетов, которые считали, что недостаточно сломить большевизм, необходимо помочь белым вождям разработать отвечающую интересам масс экономическую программу. Червен-Водали взялся за создание законодательных проектов по аграрному, продовольственному и рабочему вопросам. В своей законотворческой деятельности он стремился придерживаться последовательно либеральной линии, выступая против отстаивания интересов помещиков и предлагая принять определенные меры для привлечения крестьянства на сторону Особого совещания, выполнявшего правительственные функции при Добровольческой армии.

Либеральные проекты пытался провести в жизнь А.А. Червен-Водали и в рабочем вопросе. На заседании "Национального центра" в Екатеринодаре он призывал своих коллег отказаться от борьбы с большевиками при помощи одних штыков и принять меры, "способные убедить рабочее население в том, что возрождаемый порядок лучше большевистского"[[См.: Думова Н.Г. Указ. соч. С.283.]]. По его настоянию в политическую платформу Национального центра был включен пункт об обеспечении права защиты своих профессиональных интересов с сохранением 8-часового рабочего дня для квалифицированных работников. На фабрично-заводских предприятиях А.А. Червен-Водали предлагал открыть подготовительные работы по законодательному урегулированию рабочего вопроса с привлечением как предпринимателей, так и пролетариев. Работа Червен-Водали в Национальном центре была прервана после получения в марте 1919 г. письма сибирских кадетов. Они просили прислать в ставку временного Верховного правителя России Колчака опытных организаторов, способных реализовать идею объединения фронта и тыла в единый лагерь.

Кадеты в Сибири располагали огромными средствами, много денег тратили на пропаганду, почти в каждом крупном городе имели свою газету. Но в практической работе они мало преуспели. На выборах в Учредительное собрание за них проголосовало всего 87 тыс. избирателей, или 3% от общего числа[[См.: Спирин Л.М. Разгром армии Колчака. М., 1957. С.21.]].

Просьба о присылке в Сибирь эмиссаров-кадетов была связана и с характером созданного Колчаком управления. Хотя в своем обращении к населению 18 ноября 1918 г. Колчак писал: "Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности"[[Там же. С. 35.]] - во главе его управления стали кадеты. Они взяли на себя ответственность за переворот, провозгласили своим долгом укрепление власти Колчака и заняли самые ответственные посты в его правительстве. Обстановка, в которой предстояло вести деятельность прокадетскому правительству, была сложной. Хотя экономическая жизнь здесь была лучше, чем в центре России (благодаря свободной торговле здесь были продукты), непорядки на транспорте с каждым днем ухудшало положение с продовольствием и товарами повседневного спроса. Армия Колчака с большими перебоями снабжалась военными и техническими материалами с Востока. Население мечтало о возвращении к благополучию и стабильности 1914 г. В этой ситуации были крайне нужны такие опытные руководители, как А.А. Червен-Водали. Вместе с кадетом Н.К. Волковым по поручению "Национального центра" он был направлен в Омск. Путь оказался нелегким: четыре месяца добирались они через Одессу и Коломбо в Сибирь.

В Омске Червен-Водали пережил глубокие потрясения и разочарования. Колчак и его министры не понимали требований жизни, население их ненавидело, армия временного Верховного правительства в один миллион человек плохо снабжалась, союзники кормили Колчака "завтраками", водили за нос, преследуя свои корыстные цели. Беда состояла и в том, что сам Червен-Водали оказался "белой вороной", "чужим среди своих", врагом для монархически настроенных генералов и всего офицерства, для сибирских атаманов, олигархов и спекулянтов.

Примечательна запись, которую сделал в дневнике помощник начальника штаба колчаковской армии барон А.Будберг 29 июля 1919 г., в день приезда Н.К. Волкова и А.А. Червен-Водали в Омск: "Вечером в совете министров у нас совершенно даром отняли насколько часов времени и кормили протухлым екатеринбургским рагу в виде сообщений приехавших оттуда гастролеров, на сей раз гражданского происхождения, Волкова и Червен-Водали"[[Барон А. Будберг. Дневник белогвардейца: Колчаковская эпопея // Дневник белогвардейца. Новосибирск, 1991. С. 286.]].

В Омске судьба свела Червен-Водали с В.Н. Пепеляевым, коллегой по работе в кадетской фракции IV Государственной думы и "Национальном центре". В объединенном колчаковском правительстве Пепеляев быстро двигался по служебной лестнице, был сначала директором департамента милиции, потом товарищем министра внутренних дел, министром внутренних дел и, наконец, уже в период агонии колчаковской власти - министром-председателем.

Вместе с В.Н. Пепеляевым совершал восхождение наверх и его соратник А.А. Червен-Водали, пытавшийся осуществить мечту кадетов о здоровой и сильной России, о создании новых разумных форм управления на основе привлечения честных и идейных людей. Но ему не удалось преодолеть реакционность правительства, нейтрализовать его враждебность всяким общественным организациям, облагородить и спасти "белое дело".

Червен-Водали боролся до последних дней. В ноябре 1919 г. он, спасая колчаковский режим, вошел в "тройку", заменившую разбежавшуюся министерскую коллегию. Кроме него, министра внутренних дел в то время, в "тройку" вошли военный министр генерал Ханжин и министр путей сообщения Ларионов. В "тройке" Червен-Водали действовал как исполняющий обязанности председателя совета министров[[См.: Архив русской революции. В 22 т. Берлин, 1923. Т. 9-10. С. 181.]]. Он объезжает воинские части, убеждает офицеров и солдат в том, что только борьба с большевиками спасет страну от холода, голода, грабежей и зверств.

В последних числах декабря 1919 г. связь между "тройкой", пытавшейся спасти положение в Иркутске, и Верховным правителем Колчаком, находившимся вместе с министром-председателем Пепеляевым в Нижнеудинске, уже почти не поддерживалась. В середине января 1920 г. Колчак и его министры были арестованы и спустя месяц по приговору чрезвычайной следственной комиссии расстреляны. Казнен был и А.А. Червен-Водали.

Трагичной оказалась судьба и жены Червен-Водали Ольги Николаевны. Умная, высокообразованная, она была верной помощницей мужа и в нотариальных делах, и в общественной работе. В 1917 г. после отъезда мужа из Твери в Москву Ольга Николаевна некоторое время возглавляла семейную нотариальную контору, а затем, после октябрьских событий, выехала к мужу в Киев. Но наладить здесь семейную жизнь не удалось. Вихрь гражданской войны унес А.А. Червен-Водали в Екатеринодар к Деникину, и Ольга Николаевна вместе с приемным сыном Юрием вновь пускается в путь. В Екатеринодаре встреча оказалась слишком короткой: через неделю после приезда Ольги Николаевны Александр Александрович был командирован в Омск. О.Н. Червен-Водали надолго потеряла связь в мужем. Выход из постоянной тревоги о нем и стесненного материального положения она нашла в работе в 29-м госпитале Красного Креста. Там были нужны заботливые женские руки. В боях за Екатеринодар получили ранения тысячи человек. Вместе с госпиталем Добровольческой армии она начала скитания по южным городам России. Перемещаясь через Анапу, Ростов-на-Дону и Славянск, госпиталь оказался в Феодосии, где после разгрома армии Врангеля он перешел а распоряжение большевистских властей.

Ольга Николаевна как жена видного кадета, врага революции была арестована и заключена в тюрьму. Месяц продолжались допросы. Задавали вопросы о переписке с мужем, о его местонахождении. Ольга Николаевна упорно стояла на своем: с мужем разошлась еще летом 1917 г., никаких сведений о его судьбе у нее нет. Эта ложь и заступничество за нее работников госпиталя через две недели привели к ее освобождению без предъявления обвинения.

Из Феодосии вместе с персоналом госпиталя в 1920 г. Ольга Николаевна вернулась в Москву. Здесь она временно поселилась в семье Алексея Николаевича Баха, профессора химии, бывшего народовольца, вернувшегося в 1917 г. из эмиграции.

А.Бах родился в г. Золотоноше Полтавской губернии. Окончил гимназию и поступил в Киевский университет, где сблизился с революционно настроенными студентами. В 1878 г. он был арестован по делу о покушении на товарища прокурора Котляревского. Из Киева арестованного Баха привезли в Тверь и затем отправили из местной тюрьмы через Новгород в самый отдаленный губернский город Белозерск. В начале 1882 г. Бах вернулся в Киев и снова стал студентом университета и членом центральной группы Киевской организации "Народная воля". В 1883 г. под угрозой ареста Бах перешел на нелегальное положение и уехал из Киева в Ярославль, где занялся пропагандистской работой и написал знаменитую брошюру "Царь-город", на многие десятилетия ставшую идейным оружием всех революционеров России, в том числе и марксистов.

В 1885 г. Бах уехал их России. Сначала он жил в Париже, но в связи с обострением туберкулёза в 1888 г. уехал в Швейцарию. Здесь он познакомился с 17-летней Александрой Александровной Червен-Водали. Она родилась в Кишиневе, с золотой медалью окончила местную гимназию, а затем и 8-й педагогический класс. Получив свидетельство на право преподавать русский язык, арифметику и историю в звании домашней наставницы, Александра работала в Одессе в открытом к тому времени матерью и старшими сестрами училище. Но она мечтала стать врачом, как старшая сестра, окончившая женские курсы при Медико-хирургической академии в Петербурге. К несчастию, в 1887 г. курсы были закрыты, и А.А. Червен-Водали уехала за границу завершать свое образование. Встреча с А.Н. Бахом круто изменила эти планы. Летом 1890 г. Александра Александровна и Алексей Николаевич Бах поженились, зарегистрировав свой брак в мэрии 5-го округа в Париже[[См.: Чуприна Г.И., Кривобокова С.С. А.Н. Бах. М., 1986. С. 45.]]. В Швейцарии А.Н. Бах получил диплом почетного доктора Лозаннского университета. Вернулся он в Россию 60-летним ученым. Поселился у своей давней приятельницы Екатерины Павловны Пешковой и целый год прожил в ее гостеприимном доме. Здесь А.Н. Бах познакомился с А.М. Горьким, на долгие годы завязав сотрудничество с ним и в издательской работе, и в комиссии по улучшению жизни ученых.

В семью своей золовки и приехала Ольга Николаевна из Феодосии в 1920 г. А.Н. Бах рассказал Ольге Николаевне о том, что, как только ему стало известно о смертном приговоре А.А. Червен-Водали, он вошел в ходатайство перед советским правительством о смягчении наказания шурину. Сам бывший первый нарком внутренних дел большевистского правительства, в 1920 г. Чрезвычайный уполномоченный Совета труда и обороны по снабжению армии и флота Алексей Иванович Рыков принял участие в решении судьбы Червен-Водали. В беседе с Бахом Рыков выразил уверенность в том, что по силе своего ума Червен-Водали может принести пользу советской власти[[Тверской центр документации новейшей истории, ф.7849, д.20676, л.229.]]. К делу А.А. Червен-Водали А.Н. Бах подключил и других влиятельных заступников - Е.П. Пешкову и М.И. Ульянову, с которой Баха познакомил его друг, известный хирург Дю-Буше, оперировавший в 1909 г. Марию Ильиничну по случаю аппендицита. Но слепая и жестокая логика гражданской войны помешала сохранить жизнь А.А. Червен-Водали. В связи с подходом к Иркутску белой армии вопреки отсрочке приговор был приведен в исполнение.

Ольга Николаевна вернулась в Тверь. Свою жизнь она посвятила хранению памяти о муже, собирая по крупинке каждую даже крохотную деталь его жизни в Сибири.

В 1922 г. случилось неожиданное. Она получила предсмертное письмо мужа, его золотые часы, обручальное кольцо и крест. О последней воле Александра Александровича она узнала от проживавшего в Москве адвоката Аренева, который выступал в суде над колчаковскими министрами. Аренев подробно рассказал Ольге Николаевне о ходе процесса, о выдержке и самообладании ее мужа, о его тревоге за судьбу жены и сына. Часы, кольцо и крест для жены приговоренный к расстрелу Александр Александрович передал профессору-геологу Преображенскому, с которым познакомился в Омске и который навещал его в тюрьме. В начале 20-х гг. Преображенский жил в Петрограде. От его жены Ольга Николаевна получила шедшие к ней два года заветные вещи. Вскоре до нее дошло и прощальное письмо Александра Александровича, написанное перед казнью. Оно шло к ней долгие годы, переходя из рук пользовавшейся доступом в тюрьму девицы Морозовой к дочери арестованного и позднее расстрелянного кадета Клафтона. Дочь Клафтона после казни отца уехала в Москву. Письмо расстрелянного колчаковского министра она побоялась взять с собой и спрятала его в тайнике в своей омской квартире. Лишь спустя год, она вернулась в Омск и вместе с оставшимися вещами привезла письмо А.А. Червен-Водали. В поисках Ольги Николаевны она обратилась к Баху и, встретившись у него с тверитянкой, женой инженера фабрики Морозовых Ниной Ивановной Кауфман, отдала ей письмо для вручения вдове.

В письме жене А.А. Червен-Водали писал: "Через несколько мгновений нас расстреляют, умираю за родину, которую горячо любил и к этому призываю тебя". Прощаясь с женой, Александр Александрович просил не покидать сына[[Там же, л.230.]].

Она стремилась жить в Твери скромно и незаметно Доставшийся ей по наследству дом с мезонином по ул. Симеоновская д.89/17, был национализирован. Она ютилась в небольшой комнате в доме 7 по ул. Коммунальной. Жила на иждивении приемного сына Юрия Владимировича Червен-Водали, заведовавшего лесотехническим участком в Вологодской губернии.

Гром грянул в январе 1933 г., когда в результате массовой коллективизации и форсированной индустриализации обострилось продовольственное положение в стране, усилилось недовольство людей проводимой большевиками политикой. Чтобы сбить накал антиправительственных настроений, в Твери в одну ночь были арестованы 25 бывших офицеров расквартированного здесь накануне Первой мировой войны 8-го Гренадерского полка. Поручики и капитаны в начале ХХ в., они по прошествии двух десятилетий уже повоевали с германцами, послужили в Красной Армии и теперь жили на скромные пенсии. Предаваясь воспоминаниям, собирались в день традиционного полкового праздника 1 августа и на похоронах однополчан. Всех их объединяло боевое прошлое, любовь к преферансу и приверженность к прежнему монархическому строю. Собираясь, говорили о трудностях, о "головотяпах-большевиках", шептались о "зверствах" ГПУ. У некоторых их них были родственники, осевшие в Польше, Финляндии и Болгарии.

Вместе с бывшими полковниками и майорами арестовали и Ольгу Николаевну. Поводом к аресту стало то, что она два раза посетила полковника П.П. Раевского, зять которого поручик В.Н. Формаковский в 1919 г. воевал во 2-й Симбирской батарее армии временного Верховного правительства России адмирала Колчака.

Как человек опытный в уголовно-следственных делах, Ольга Николаевна сама взялась за свою защиту. Она дала такие продуманные и обстоятельные показания, что ее освободили до суда из-под стражи, взяв расписку о невыезде.

Ольга Николаевна построила свою защиту на "трех китах". Во-первых, она сообщила важные подробности о суде над мужем и возможности смягчения его наказания, о заступничестве за него видных руководителей ВКП(б), попыталась посмертно реабилитировать его как честного человека и патриота. Во-вторых, она сумела разрушить созданный следователем "политический" характер ее связи с семьей полковника Раевского, сообщив, что знакомство было "шапочное", в основе своей коммерческое. Ольга Николаевна из нужды продала жене Раевского несколько золотых монет царской чеканки. В-третьих, просчитав неопытность следователя ГПУ, его нежелание копаться в архивных документах, она существенно преуменьшала дореволюционные доходы своей семьи, сообщив о владении не тремя домами (по ул. Троицкой, д.6; по ул. Никольской, д.11 и по ул. Симеоновской. д. 89/17)[[ГАТО, ф. Р-1199, оп.2, д. 15, л.74-76.]], а лишь одним, скромным деревянным домом с мезонином.

Политическое обвинение в антисоветской деятельности О.Н. Червен-Водали в ходе следствия не подтвердилось. К тому же, кто знает, могли сказаться хлопоты А.Н. Баха о судьбе свояченицы. Тем не менее ей было предъявлено обвинение по ст. 58, п. 10 и 11 и ст. 59, п.12. Суд приговорил ее к ссылке на 3 года без права проживать в Московской и Ленинградской областях, в Дагестане, в Таджикской ССР, в городе Ашхабаде, в городах Кирки, Мерв, Красноводске, Чите, Омском районе, Кузнецкстрое, а также в центрах округов, областей, краев, в столицах автономных республик.

Куда уехала отбывать ссылку О.Н.Червен-Водали, неизвестно. Как сложилась ее дальнейшая судьба, неясно. Несомненно одно: она навсегда осталась для властей женой казненного кадета-контрреволюционера.

Уходит, стирается память о яркой трагичной судьбе семьи Червен-Водали в Твери, о представителях третьего поколения российской либеральной интеллигенции. Выступившие на общественно-политическую смену в начале ХХ в., они посвятили свою жизнь постепенной трансформации страны, созданию правового государства, эволюционному вытеснению "зла" из сферы политических, социальных и личных отношений без радикальной смены общественного строя. Это поколение оказалось раздавленным колесом истории после тщетных попыток реализовать на практике либеральную модель развития России.

ПРИМЕЧАНИЯ