ФУРЦЕВА Екатерина Алексеевна, деятель Коммунистической партии и Советского государства. Родилась 24 октября 1910 г. в г.Вышнем Волочке в семье рабочего-текстильщика. По окончании ФЗУ работала ткачихой на фабрике "Большевичка". В 1924 г. Вступила в Комсомола, а в 1930 г. в Коммунистическую партию. С 1930 по 1937 г. находилась на руководящей комсомольской работе. Она работала секретарем Кореневского райкома комсомола Курской области, потом секретарем Феодосийского горкома ВЛКСМ. С 1933 по 1935 годы училась на высших академических курсах гражданского воздушного флота в Ленинграде, потом по решению ЦК ВЛКСМ была направлена помощником начальника политодела в авиационный техникум аэрофлота. В 1936-1937 гг. работала инструктором отдела студенческой молодежи ЦК ВЛКСМ. В 1937 г. она поступила в Московский институт тонкой химической технологии им. М.В.Ломоносова. Будучи студенткой, она не оставляла партийной работы: была членом партийного бюро и секретарем партийной организации института. С 1942 по 1950 гг. работала секретарем Фрунзенского районного комитета партии в Москве. В 1948 г. закончила заочное отделение Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). С марта 1954 г. Екатерина Алексеевна Фурцева стала первым секретарем Московского городского комитета КПСС. В январе 1956 г. стала Вторым секретарем МГК КПСС. На XIX съезде КПСС была избрана кандидатом в члены ЦК КПСС. На XX съезде она стала членом ЦК КПСС, кандидатом в члены президиума ЦК КПСС. С 1960 г. Екатерина Алексеевна Фурцева стала министром культуры СССР. В этом качестве она оставила значительный след в поле советской культуры. Будучи министром она выпустила тиражом 100 экз. книгу "Развитие культуры в СССР" (М., АПН, 1973).

Е.А.Фурцева умерла 24 октября 1974 г.

Ниже приводится свидетельство знаменитой балерины М.М.Плисецкой о встречах с Фурцевой.

"...Потом от Фурцевой звонок. Она тогда членом Политбюро была.

— Майя Михайловна, с Вами будет говорить Екатерина Алексеевна Фурцева. Соединяю.

Когда я звонила по всем проклятым приемным, секретари да секретарши холодили, морозили голоса. На заседании Совета Министров. Сегодня уже не будет. Очень загружен. Тяжелые дни. Готовится к докладу, Принимает делегацию. Завтра уезжает. И Фурцева тоже трубку не брала. А теперь — задергалась. Нашла время. И секретарша — такая приветливая...

— Майя, нам надо повидаться. Посоветоваться. По-женски. Ваш завтрашний спектакль обсудить. Приходите ко мне к пяти. Сегодня. На первый подъезд ЦК. На Старую площадь. Пропуск Вам выписан. Не забудьте паспорт взять. До встречи.

И вот я в цековском чистилище. Первый раз переступаю порог партийного улья. Все основоположники марксизма с серебристых стен глаза на меня пялят. Ленин. Сам Маркс, Хрущев, Булганин, опять Ленин...

Из-за заваленного бумагами широкого стола поднимается и идет ко мне навстречу миловидная, статная женщина. Средних лет. С усталой, чуть скошенной улыбкой. Тщательно причесанная. С тугим светлым пучком на затылке. В сером аскетичном костюме.

— Так вот Вы какая. Наша прославленная балерина...

Мы говорили с ней полтора часа. Обо всем на свете. Но нить рваного разговора, как чуткая крестьянская лошадь, все время возвращалась к своему скотному двору, к стойлу: надо что-то мне сделать, чтобы завтра не было успеха.

— Я могу, Екатерина Алексеевна, только одно. Не танцевать вовсе...

И вот эта миловидная, привлекательная женщина начинает нести сущую ахинею:

Вы должны обзвонить всех своих поклонниц и поклонников. Объяснить, что будет иностранная пресса. Возможна политическая провокация. Это во вред нашей с Вами социалистической Родине...

И, и, и, и...

А я свое твержу:

Могу не танцевать, Екатерина Алексеевна...

Отвлекаться не хочется, больно горькие дни вспоминаю. Но приторможу ход. О Фурцевой нельзя между прочим, всуе. Это была яркая фигура в нашей загаженном ничтожеством государстве. Да и конец у Фурцевой был трагическим: она отравилась цианистым калием. Безмерное честолюбие уложило ее на смертный одр.

После членства в Политбюро Фурцеву "разжаловали" в министры культуры. Она сменила Михайлова. И жизнь моя добрых полтора десятка лет перекрещивалась, сталкивалась лбами, воевала. Смирялась с Фурцевой. Ее нельзя писать одной краской. Черной. У Екатерины Алексеевны — множество оттенков.

Начну с фамилии. Внешность у нее была самая славянская. Но фамилия редкая, вроде пришлая, чужеземная. Много раз, особливо после спиртных возлияний на артистических банкетах, она любила в окружении подобострастной, рты пораскрывавшей российской толпы мило, обаятельно побахвалиться, как всеми любима. Но больше всего, говорила она, любят меня в Германии. Немцы толпами собираются вокруг, я как магнит их притягиваю, все улыбаются, рассказывала, ручки мне целуют, госпожа Фурцева, госпожа Фурцева... Не решились ее министерские оруженосцы изящно уговорить своего Министра пореже ездить в Германию. Прозрачно намекнуть, дескать, что фамилия Фурцева для немцев не самая благозвучная. Отвратить от нее посмешище. Не выставлять на глумление и позор. Открою словарь и процитирую: "FURZEN" переводится как "испускать ветры", "пердеть" ("пернуть"). Это русско-немецкий словарь Лангенштайдта. Страница 220. Самый распространенный. Желтый с синим. На каждом углу в Германии продающийся. Ан был кто-то у министра в роду из крепостных, батрачивший у немецкого, предположу, помещика. Злоупотреблял предок некими звуками, и прозвал его немецкий колонист Фурцевым...

Ну а серьезно, была она живым существом, не канцелярской куклой из папье-маше. Ее можно было растронуть, увлечь, переубедить, пронять, прогревать. Она тут же, при нас, хваталась за телефонную трубку, вступала в перепалку с неким отпетым бюрократом, Повышала на него голос, сердилась. Но... Монстру КГБ и она перечить не могла. Этот приговор обжалованию в советской системе не подлежал...

На самый послед она сощурила свои серо-голубые глаза и, напрягшись, в упор спросила:

— Вы говорили, что в партию у нас вступают не из убеждений, а ради карьеры,

— Не помню. Но раз у Серова это написано,,,

Фурцева вздрогнула. Мое упоминание всемогущего имени было ей в неприязнь. Она бегло оглядела углы кабинета. Может, и там тоже микрофоны?.."

(Плисецкая М.М. Я, Майя Плисецкая... М., Новости, 1996. С. 194-197).