Гендерные частушки

ТРУДНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ ЯВЛЕНИЕ, САМО СУЩЕСТВОВАНИЕ которого вызывает столько страстей, сколько существование феминизма в России. Даже не существование, а предположение о существовании. Стоит заикнуться о феминизме, и обычно вполне уравновешенные люди начинают с пеной у рта доказывать, что феминизма в России нет и быть не может. И это, согласитесь, удивительно: как может нечто, чего нет, вызывать такую ярко выраженную аллергическую реакцию? Феминизм, феминистки и даже, как это ни невероятно, феминистское движение в России есть. В Министерстве юстиции России зарегистрировано 600 женских организаций. Составители справочника женских организаций, который выйдет в Москве этой весной, выяснили, что 450 из них можно считать реально действующими. Правда, организаций, которые сами себя называют феминистскими, среди них совсем немного -12, в том числе организация "Фемина" в Набережных Челнах. "Клуб бабы Яги", организованный преподавательницей Новосибирского университета Татьяной Бочаровой, Центр гендерных исследований в Петрозаводске и ассоциация журналисток "Аксинья" в Новочеркасске. Гораздо больше организаций, которые на Западе считались бы феминистскими, но здесь себя так не называют, - например, группа юристов в Калуге, которая защищает женщин от сексуальных домогательств, или 32 разные организации, защищающие женщин от насилия, или 52 организации солдатских матерей.

По словам одной из составительниц справочника, московского социолога Елены Кочкиной, "Организаторы кризисных центров, хоть и считают себя феминистками, перестали себя так называть. Или вот, Кочкина называет фамилию более или менее известной политической деятельницы из провинции. - Она может мне в частной беседе сказать:

"Между нами, феминистками". Но свою организацию она феминистской не назвала. Потому что ведет у себя в округе избирательную кампанию. Называть себя открыто феминисткой опасно". Впрочем, не для всех.

Мария Арбатова жалуется, что слава телезвезды "портит имидж". В метро спрашивают, не Арбатова ли она. Домой звонят женщины, желающие "записаться в феминистки". Или с просьбами типа: "Мой муж уехал в Америку и не платит алиментов. Свяжитесь с американскими феминистками, чтоб они его заставили", феминизм, по мнению Арбатовой, для этих женщин - это не то местком, не то книга жалоб. А Мария Арбатова, эксперт телевизионного ток-шоу "Я сама", - соответственно нечто среднее между председательницей месткома и директором магазина.

Тут, пожалуй, уместно вставить байку, рассказанную самой Арбатовой. Почти 20 лет назад, будучи студенткой Литинститута, Мария Арбатова "грубо отшила" пожилого профессора, с которым, по ее словам, "спали все". И в результате, уже после госэкзаменов, не могла получить диплом. Тогдашний проректор Евгений Сидоров не знал, что и посоветовать, а потому сказал: "Вы же драматург, придумайте что-нибудь". Арбатова придумала: явилась в деканат и заявила:

"Завтра я иду в Комитет советских женщин на прием к Валентине Терешковой". Вечером Арбатовой позвонили из института и велели принести зачетку, в которой появился "зачет".

Шли годы. Примерно с 1990 года Мария Арбатова перестала называть себя писательницей, а стала называть себя "писательницей-феминисткой". Тогда же она организовала женский клуб "Гармония", в разное время сочетавший в себе еженедельный девичник, танцкласс, уроки макияжа и аэробики и многое другое. Ток-шоу "Я сама", где Арбатова выступает в роли феминистки, принесло славу. В постперестроечной России Арбатова нашла и свое женское счастье, выйдя замуж за политолога Олега Вите. Весной 1996 года Арбатова оказалась на многонедельном выездном заседании авторов ельцинской предвыборной программы и даже сумела внести свою феминистскую лепту в создание разделов "Права женщин" и "Права детей".

Пожалуй, никто не сделал столько, сколько Мария Арбатова, чтобы представить понятие феминизма широким народным массам. Правда, ее представление о феминизме упрощено донельзя. Если судить по ее выступлениям в программе "Я сама", феминизм исчерпывается тем, моет ли муж посуду (Олег Вите моет). Многие российские феминистки злятся на Арбатову, которая упорно путает феминизм с феминизацией, женскость с женственностью, гендер с полом, а пол - с потолком. Зря злятся. Маша Арбатова, в конце концов, всего лишь лицо российского феминизма.

Первая неформальная феминистская организация под названием "Мария" появилась в 70-е годы. В 1979 году эта группа выпустила самиздатский альманах "Женщина и Россия" под редакцией ленинградской художницы Татьяны Мамоновой. Спустя года четыре наиболее активные участницы "Марии" были вынуждены эмигрировать. Судьба более или менее типичная для проявлявших в те годы активно инакомыслие, хотя широкий круг диссидентов, включавший тогда людей с самыми разными политическими воззрениями, феминисток своими так и не посчитал. Единственным исключением, по свидетельству самой Мамоновой, стал Андрей Сахаров. Даже в наиполнейшей "Истории инакомыслия в СССР" Людмилы Алексеевой нет ни одного упоминания о существовании организации "Мария".

Следующее феминистское издание, "Женское чтение", появилось уже на излете эпохи самиздата, в 1988 году, тоже в Ленинграде. Редактором на этот раз была типичная представительница уже другого поколения, бывшая хиппи, а на момент издания журнала сторож по имени Ольга Липовская. Всего она издала шесть номеров журнала, по 80 страниц каждый, состоявших в основном из переводов эссе западных феминисток. Затем кончилась эпоха самиздата и началась, для некоторых во всяком случае, эпоха третьего сектора, то есть легально существующих неправительственных организаций.

В марте 1991 года три женские организации, в которые входили в том числе Ольга Липовская и Елена Кочкина, организовали в подмосковной Дубне мероприятие под названием Независимый женский форум. То есть независимый от Комитета советских женщин. Со всей страны приехали женщины, некоторые из которых называли себя феминистками, многие ратовали за возвращение женщины к традиционной роли домохозяйки и матери, а большинство просто хотели себя показать.

Кое-кто из участниц этого первого форума с тех пор объединились в организации. Существовал, например. Московский центр гендерных исследований, который успешно функционирует до сих пор: работающие там социологи и другие ученые регулярно публикуют свои исследования. Следующий Независимый женский форум прошел в той же Дубне в ноябре 1992 года. Этот форум был последним - собираться для того, чтобы жаловаться на трудности женской жизни, уже становилось неудобно: пришло время предлагать какие-то решения.

Если в 80-е годы Ольга Липовская и собравшиеся вокруг ее журнала единомышленницы с упоением читали тексты западных - в основном американских - феминисток, то в 90-е годы стало понятно, что американская феминистская теория плохо соотносится с российской женской действительностью. "Например, слово "патриархат" - мне его больно слышать, - признается петербургский социолог Анна Темкина, изучающая феминистскую теорию с начала 90-х. - Похоже, что в Америке действительно существовало патриархальное общество, если пользоваться этим термином, то есть женщина, принадлежавшая к среднему классу, не работала, была полностью зависима от мужчины, ее мир ограничивался семьей - такова была буржуазия в 50-60-е годы. Совсем другая ситуация в России или, скажем, в скандинавских странах, где чистой буржуазии очень мало, где всегда существовали женщины, вовлеченные в труд".

Вообще с терминами беда. Язык западного феминизма часто либо язык психоанализа, который нам мало знаком, либо язык марксизма, который знаком до боли и которым, видимо, в большой мере объясняется аллергическая реакция постсоветского человека на феминистскую риторику. Можно, конечно, подобно Марии Арбатовой, плюнуть на заумные слова и попытаться свести феминизм к его применению в быту. Или просто заявить, что быть феминисткой - это значит требовать для женщин равных прав с мужчинами. Но и тут все не так просто. На Западе отстаивать равные права означает изменять законодательство. В России же (где женщины, между прочим, получили право голоса раньше женщин многих западных стран) законодательство во многих областях такое, что даже шведки могли бы позавидовать. Однако почему-то это не защищает женщину ни от потери работы, ни от дискриминации при приеме на работу, ни от мужниного битья.

Но не только движения Алевтины Федуловой и Екатерины Лаховой ратуют за введение все новых законов и официальных постов (например, специального уполномоченного "по правам человека-женщины"), некоторые тоже небольшие феминистские организации обращаются в первую очередь к законодательству. Последние два года Московский центр гендерных исследований проводит грандиозный проект под названием "Гендерная экспертиза" под руководством Елены Кочкиной. В ноябре Государственная дума приняла постановление "О Концепции законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин", рекомендующее равное участие представителей обоих полов в разработке всех законов и прочих официальных документов на всех уровнях власти. Пока эксперты "Гендерной экспертизы" анализируют существующие законопроекты: они написали стостраничные трактаты, в том числе по изменениям трудового законодательства и "говорухинского" закона о нравственности. Загвоздка одна: нет никакого механизма, который заставил бы законодателей читать эти отзывы, а уж тем более принимать их во внимание.

За пределами Москвы феминистки, судя по всему, давно решили махнуть, рукой на законодательство и попытаться оказать конкретную помощь конкретным женщинам. По крайней мере, в двух городах открылись, например, "шелтеры" - приюты для женщин - жертв домашнего насилия. Петербургский центр гендерных проблем, организованный в 1993 году Ольгой Липовской, начал свою деятельность с издания толстого ежеквартального альманаха под названием "Все люди - сестры", содержавшего отчеты о проведенных семинарах, результаты исследований и переводные тексты. Теперь центр издает бойкий информационный листок под названием "Посиделки", в котором рекламирует бесплатные консультации психолога и юриста и занятия по обучению работе на компьютере, которые проводятся в центре три раза в неделю. "За несколько лет я поняла, - говорит Ольга Липовская, - что требуется просто очень много практической работы. Я чувствую себя гораздо лучше, когда мне удается дать женщине работу переводчика или научить десять девочек работать на компьютере, чем если я прочитаю им лекцию, которая им неинтересна - пока неинтересна".

Лекции, конечно, тоже можно читать по-разному. Основательница организации "Фемина" в Набережных Челнах Елена Машкова, раньше работавшая социологом на КамАЗе, читает лекции по гендерным исследованиям в частном институте. В 1994 году одна из ее студенток прибежала в слезах: отец спустил в мусоропровод книгу, полученную от Машковой, со словами: "Тебе замуж выходить надо, а не книжки читать с такими словами на обложке!" Слово "феминизм" Машкова теперь в первом семестре не произносит. В конце концов, без него можно обойтись. Главное другое: используя свои связи с западными феминистками, Машкова пристраивает способных студенток на стажировку за границу. "Вот у меня три студентки закончили компьютерные курсы при организации "Сеть женщин Восток - Запад". Я понимаю, что это просто бумажка, но у нас в городе никто не знает, что такое компьютерные сети, а мои все в них работают. И еще упражняются в английском языке. Я считаю, что я им просто делаю будущее".