Другое ключевое слово для определения системы, которая вызывала у наших респонденток внутреннее сопротивление, - "здравый смысл", точнее, его отсутствие:

А если бы я Президентом была? Я могла сделать бы по-другому? Жизнь устроить в соответствии со здравым смыслом и с логикой жизни". (Случай 9).

Несмотря на критическое отношение к номенклатурной системе в целом, многие респондентки отмечают достоинства системы подготовки кадров при социализме, по сравнению с ситуацией почти полного ее отсутствия в переходный период:

"Существовала система подготовки кадров. Существовал банк данных, как, сейчас у нас в Центре занято сти. И действительно, человека замечали, за ним уже наблюдали, как он работает, смотрели, как и чего, и потом выдвигали". (Случай 4).

Карьера в переходный период. Очевидно, особый интерес представляет новая волна женщин-руководителей, привнесенная демократическими изменениями и оказавшаяся не у дел в настоящее время.

Система подготовки кадров в переходный период находится в критическом состоянии: старая разрушена, а новая пока не создана. Процесс выдвижения стал более открытым, более демократичным, но утратил черты постепенности.

В этом вакууме проявляются тревожные тенденции: клановость, протекционизм, не подтвержденный квалификацией:

"Клановость [в продвижении по служебной лестнице] постепенно начала играть роль... Хотя вроде сейчас демократия, но она оборачивается тем, что если к одному нечестному чиновнику пришла власть, то у него окружение такое же. Сейчас должности можно изобретать, раньше это было недопустимо. Было утвержденное штатное расписание. И вот под нужного человека или под женщину нужного человека - будь то дочь, племянница или кто-то другой - придумываются должности. И, как результат, ненужные амбиции, отсутствие образования". (Случай 5).

Выдвижение женщин весьма проблематично, особенно из некоммерческого сектора, так как государственные чиновницы имеют возможность получать квалификацию в Академии госслужбу при Президенте РФ, (Ярославский филиал):

"Должна ли администрация проводить работу по резерву на выдвижение женщин? Думаю, что да, но это не должно быть панацеей от всех бед. Вообще проблема в целом с резервом в администрации пока не решена. Мы забросили работу, которая велась до 1990 года, когда был целенаправленный резерв, назначали только из резерва, потом сочли, что это неправильно". (Случай 3).

Явная и скрытая дискриминация женщин, барьер в виде "стеклянного потолка" (продвижение со средних уровней управления на высшие), негативно влияют на перспективы вертикальной мобильности. Подобная дискриминация порождает у женщины-руководителя неуверенность в своих силах, понимание того, что придется работать во враждебном окружении, преодолевать скрытое и явное сопротивление коллег и начальников. Как следствие, у наших респонденток-руководителей низкие карьерные ожидания:

"Такое у меня чувство, что вот, все - я остановилась... Для меня будущее вообще размыто. Я боюсь, что я останусь здесь, и мне очень жалко себя, если я действительно останусь здесь". (Случай N).

"А карьера? Вся моя карьера на кухне закончилась". (Случай 9).

Корпоративизм представителей элиты на местном и областном уровнях проявляется в ее закрытости, что затрудняет вхождение в нее новых членов. Отсюда не обеспечиваются циркуляция состава элиты и внедрение новых идей, невозможен доступ рядовых граждан к общению с представителями власти.

Первоначальная гипотеза автора состояла в том, что элиты в переходный период стали более открытыми и демократичными, однако, респонденты разной политической ориентации опровергли это предположение, правда, на разных основаниях. Особенно закрыты элиты для женщин:

Элиты местные сначала подталкивают народ к отделению, хотя и говорят для вида: "Давайте объединяться". Но ведут себя так, чтобы народу захотелось на кого-нибудь зыкнуть. Они заставляют искать врага наверху. А враги тут, не враги, а бестолочи". (Случай 9).

"Все время на сопротивлении. Я хотела делать то, что считала нужным, а меня пытались ставить в рамки. "(Случай 9).

Проинтервьюированные женщины-лидеры, появившиеся на политической арене в период реформ, представлены следующими типами:

а) "неудобные", "некарьерные", "строптивые". Цель - не карьера сама по себе, а лишь возможность реализовать себя через общественнозначимые цели. Утрата этой возможности обесценивает достижение карьеры. Удовлетворение может приносить не достижение карьеры как таковой, а просто осознание правильности собственных прогнозов:

"Отправной точкой, вероятно, было то, что от Бога, от рождения: внутренняя какая-то строптивость, невосприимчивость ко лжи, невосприимчивость отрицательных человеческих черт. Лесть, ложь мной не воспринималась". (Случай 9).

б) "бескомпромиссные". Им сложно установить отношения с политическими противниками.

"Вот это желание критиковать. У меня даже в гороскопе написано - критик по натуре. Я все себя останавливала: "Ну что ты критиканством занимаешься? Ну, ты критикуй, а как исправлять-то? Надо что-то делать". (Случай 11).

"По природе не можем сидеть [дома] и "не участвовать ". Я человек, легкий на подъем. Я, скорее всего, оставлю домашние дела, но сделаю что-то там [в организации]". (Случай 11).

д) "упорные в достижении цели" (даже если эти цели кажутся кому-то незначительными), "делающие себя":

"Я стала над собой работать. Заставлять себя идти туда, куда хочу, хотя вроде бы это неудобство. Вроде бы неудобно, вроде бы стесняешься чего-то, то есть комплексы были. И, вот, преодолевая эти комплексы, вдруг я начала замечать, что у меня что-то получается. Психологические тренинги мне тоже очень помогли". (Случай 11).

е) "идеологически убежденные". В начале перестройки к власти приходят люди, чьи убеждения при старом режиме не совпадали с официальной идеологией. Эта убежденность была "вопреки", "несмотря на", а не "в соответствии с". Убежденность, как черта характера, была и остается в дефиците:

"Они, коммунисты, где-то внутренне понимают: я не из карьеристских побуждений, просто потому, что я такой человек. Это мои убеждения, и я их никогда не меняла. Они говорят: "Мы знаем, что тебя нельзя купить". (Случай 9).

Те женщины-лидеры, однако, которые попали в коридоры власти, вынуждены идти на компромиссы:

"Она мне нравится, ее позиция. Как профессионал, как умеющая подать себя женщина. Ее политическая ориентация меня настораживает, и явно выраженное стремление сделать карьеру и себя в этой карьере". (Случай N).

Явному стремлению женщины-лидера "делать карьеру" препятствует не только "стеклянный потолок", но и непонимание со стороны самих женщин - подозрительность по отношению: а) мотивации карьерного роста, б) возможности предательства интересов тех, кого она представляет. Принято считать, и не без оснований, что в коридорах власти она вынуждена становиться другой, "обтесываться", так как она должна играть по правилам, доминирующим в структуре, в которой она работает.

"Мужчина несет в политику интеллект и

волю, женщина - интеллект и совесть".

Г. Карелова. Из выступления на секции

"Женщины и власть". Конгресс российских

женщин. Июнь, 1998.

Право женщин на участие в управлении государством - политическое право. В общественном сознании политические права девальвируются, по крайней мере, по сравнению с периодом начала перестройки. Это в основном связано с двумя причинами. Во-первых, несмотря на отсутствие политических прав при социализме, государство гарантировало определенный минимум социально-экономических прав, обеспечивающий выживание. В переходный период в условиях гарантированных политических прав и свобод, социально-экономические права граждан серьезно нарушаются. Как следствие, в общественном сознании работает стереотип: "Зачем нам свобода, если нечего есть?"

Во-вторых, реализация политических прав и свобод, в частности права на свободные выборы, в переходный период не меняет пока в лучшую сторону повседневную жизнь большинства людей в целом. В результате, разочарование избирателей: "Выбирай - не выбирай, лучше не становится".

В этой ситуации сдвига в ценностях и ожиданиях российских граждан женщины пытаются реализовать свое право на участие в принятии важных государственных решений. Однако, несмотря на законы, декларирующие равноправие мужчин и женщин (Конституция РФ), на законодательные акты, указы Президента, поддерживающие права женщин, право женщины на участие в принятии важных государственных решений остается реализованным далеко не полностью в условиях молодой российской демократии. Как результат, ее "неженское лицо", более того, динамика количественных показателей представительства женщин в органах власти показывает, что происходит дефеминизация власти переходного периода.

В частности, на уровне принятия решений происходит вымывание демократически ориентированных, нацеленных на реформы женщин-лидеров. Их маргинализация, как в демократическом движении, так и в структурах власти, приводит к ослаблению демократического потенциала сторонников реформ, оставляя этим лидерам практически единственный и пока не очень влиятельный канал воздействия на формирование политики на федеральном и местном уровнях - деятельность неправительственных женских организаций, В свою очередь, именно женское движение становится практически единственной возможностью для женщин-лидеров расширить социальную, психологическую, политическую базу поддержки проводимой ими политики.

И все же, хотя общественное мнение о роли женщины в политике отражает устаревшие стереотипы, в политическом участии и представительстве женщин наметились тенденции, которые отражают возрастание политической активности все большего числа женщин, разнообразие форм их политической мобилизации.

Исследование показывает, что для женщин существуют барьеры как институционального, так и индивидуального характера.

Отечественное законодательство о госслужбе и выборах не является "гендерно чувствительным", то есть не учитывает разницу в воздействии одних и тех же законов на женщин и мужчин, как кандидатов и претендентов на высокие должности. Необоснованный в современный период принцип гендерной нейтральности способствует тому, что женщина оказывается в невыгодном положении как кандидат на выборах и как возможный претендент на руководящую должность на высшем уровне. Негативно сказывается отсутствие в стране антидискриминационного законодательства в сфере занятости и семейных отношений, которое, с одной стороны, запрещает косвенную дискриминацию, с другой, - вводит меры "позитивной дискриминации", то есть политику "поддержки действий женщин".

"Гендерная нечувствительность" законов объясняется тем фактом, что женщины-лидеры на местном уровне в основном не знакомы ни с российским, ни с международным законодательством, защищающим права женщин. Исполнение же законов и указов Президента, особенно связанных с такой щекотливой и деликатной сферой, как "власть и женщина", - традиционно слабое звено в системе российского права.

Правовая неосведомленность ложится на "плодородную почву" патриархатно-тоталитарных традиций российской политической культуры, которые характеризуются давним и глубинным отчуждением женщины от власти через поло-ролевую и специфически политическую социализации.

Стихийное осознание гендерного неравенства, гендерного конфликта женщинами-лидерами пока не находит на местном уровне своего эффективного организационного и политического выражения. Следует признать, однако, что, несмотря на отрицательную динамику представительства женщин на уровнях власти в трансформационный период по сравнению с коммунистическим режимом, качественные характеристики политического участия и представительства женщин изменились - они приобрели социальный опыт влияния на политическую жизнь, обретения власти, повышения самооценки и понимания гендерного аспекта проводимой политики.

Этот процесс идет более активно на федеральном уровне. На местном уровне женщины, хотя и мало, участвуют в политических партиях, профсоюзах (здесь уже намечаются позитивные изменения - появляются независимые профсоюзные лидеры, например) и т.п., тем не менее, активно проявляют себя в новых социальных движениях: экологическом, историко-археологическом, благотворительном, правозащитном и нарождающемся женском движении.

Приход в политику новой волны женщин-лидеров, убежденных демократов, экологистов, правозащитников, которые социализировались в условиях старого режима и не могли реализовать себя в те времена, знаменует качественные изменения в политическом участии и представительстве. Участие этих женщин в политике подняло планку женского участия и представительства. В политике появилась ролевая модель женщины-руководителя, которая не только не дискредитировала новый образ женщины-политика, активистки (как это случилось с образом мужчины-политика), но и предложила свое видение политики, стиля общения и стиля лидерства.

Исследование показывает, что в целом женщины-лидеры поддерживают и демонстрируют новый стиль лидерства: неиерархаичный в отношении подчиненных и коллег, неагрессивный, нацеленный на поддержание связи с избирателями, на удовлетворение их повседневных нужд.

Женщины-руководители политическую цель всегда соизмеряют со средствами, которыми она достигается. Опираясь на свой жизненный опыт поддержания жизни семьи, они делают акцент не на сроках достижения цели, а на цене, издержках, которые должны быть принесены в жертву во имя достижения казалось бы благих целей. Все это способствует гуманизации не только сферы политики, но и повседневной жизни людей.

Политика нуждается в женском видении, в женском подходе, а женщины нуждаются в выражении своих интересов в политике.

Как международный, так и небольшой отечественный опыт указывают на эффективные средства решения этой задачи:

• формирование адекватной политической воли;

• формирование соответствующей организации процесса принятия решений, как на политическом, так и на административном уровнях, совершенствование национального механизма по продвижению женщин;

• развитие и укрепление женского движения и женских НПО;

• проведение институциональных реформ, связанных с процессом отбора руководящих кадров, подготовки программ обучения и процедур занятия важных постов;

• подготовка и реализация политики "позитивных действий", то есть действий, поддерживающих женщин;

• создание банка данных талантливых женщин, который можно использовать при заполнении вакансий на высшие государственные и политические посты;

• изменение партийной политики в отношении формирования партийных списков и отбора кандидатов во время выборов; разработка женской платформы и ее включение в партийные программы;

• создание новой информационной среды по вопросам статуса женщин и гендерных отношений, создание позитивного образа женщины-руководителя в средствах массовой информации;

• организация курсов и школ лидерства для женщин, повышения квалификации женщин-руководителей;

• проведение гендерных исследований по количественному и качественному представительству женщин;

• проведение женскими организациями кампаний в поддержку прогрессивных кандидаток; создание фондов для их поддержки на выборах;

• отказ лидеров разного уровня от политики "мужского шовинизма";

• распространение культуры политической корректности;

• справедливое гендерное распределение домашних обязанностей по дому.

Задача женского движения - поддержать и развивать видение политики и реформ, стиля лидерства "по женскому типу". А применять и развивать их могут и мужчины, и женщины.

* Автор приносит благодарность Н. Венцову за помощь в организации интервью, Н. Быковой и Н. Авдеевой - за предоставление статистики по выборам. Автор также выражает признательность О. Катушевскому за организацию контактов с женщинами-лидерами.

За оценки и выводы, изложенные в статье, ответственность лежит только на авторе.

1. Oakley A. Interviewing woman: contradiction in terms//Doing Feminist Research/. Ed. H. Roberts. Routledge, 1981.

2. Hum M. The Dictionary of Femnist Theory. Harvest Weatsheaf, 1989. P. 167.

3. Bennis W., Nanus B. Leaders. The Strategies for Taking Charge. Harper Perennial, 1985.

4. Humm M. The Dictionary of Feminist Theory. Harvester Wheatsheaf, 1989. P.I 14-115.

5. Ibidem. P. 172

6. Shapiro V. Political Integration of Women. Roles, Socialization, and Politics. University of Illinois Press, 1984. P 113-114.

7. Тишков В. Женщины в российской политике и структурах власти // Женщина и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен. M.: Наука, 1994.

8. Силласте Г. Женские элиты в России и их особенности. //Общественные науки и современность. 1994. № 1.

9. Кочкина Е. Представленность женщин в российских органах власти //Общественные науки и современность, 1998. № 5 (готовится к изданию).

10. Темкина А. Женский путь в политику и гендерная перспектива; Здравомыслова Е. Коллективная биография современных российских феминисток // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. СПб.: Центр независимых социальных исследований, 1996.

11. Women and Politics and Decision-Making in the Late Twentieth Century. A United Nation Study. United Nations Office in Vienna, Center for Social Development and Humanitarian Affairs. Martinus Nijhoff Publisher: Dordrecht/Boston/London, 1992. P. XII.

12. Lejenaar M. How to Create a Gender Balance in Political Decision-Making. A Guide to Implementating Policies for Increasing the Participation of Women in Political Decision-making. European Commission. March, 1996.

13. Константинова В. Гендер и политика. Механизм продвижения женщин на высшие посты в общественной жизни. Лаборатория гендерных исследований ИСЭПН РАН, 1997 (ротапринтное издание).

14. Женщины мира. 1995 год. Тенденции и статистика. ООН. Нью-Йорк. 1995. С. 217.

15. and S. Roberts. Mothers's day in Congress. USA Weekend, May 9-11. 1997. P. 4.

16. Амелин В.Н., Устименко С.В. Технология избирательной кампании. M., 1993.

17. Schapiro L. Russian Stidies. /Ed. by Ellen Dahrendorf. London: Collins Harvil, 1986.

18. Левада Ю. Уходящая натура? "Человек советский": предварительные итоги//Знамя. 1992. N6. С. 201-212.

19. Политология. Энциклопедический словарь. M., 1993. С.176.