Вскоре Серебрякову арестовали и она отработала в лагерях 20 лет. Оказавшись арестованной, она все время думала - за что, почему? Даже если муж в чем-нибудь провинился, то при чем тут она - верный и преданный партии человек, не имеющий в своей партийной биографии ни одного пятнышка? Конечно, пишет она, бывало и раньше, когда, скажем,

"...семьи опальных бояр и придворных не избегали царского гнева... Так было. Но теперь другие времена, И я настойчиво требовала встречи со следователем., чтобы узнать правду, барабанила в дверь, бунтовала. Тогда ко мне врывался корпусной и конвоир"".⁶⁶

И, конечно, кулаками разъясняли, что теперь действительно другие времена, каких еще не бывало - времена коммунистические. Но, очевидно, и после "разъяснений" врывавшихся тюремщиков ей было не ясно, за что же она арестована. Дочь чекистки и сама мыслящая по-чекистски, она думала:

Значит она думала, что это дело агентов буржуазии, проникших в НКВД и организовавших там заговор.

Над тем же вопросом билась и Е. Гинзбург, которая путем перестукивания задала его сидевшему в соседней камере известному коммунисту, обвиненному в "буржуазном национализме", Гарею Сагидуллину. Сагидуллин ответил:

Но тирания Сталина (Коба) была установлена до 1937 года (поэтому и стал возможным 1937 год) и установлению его тирании способствовали эти "лучшие люди партии".

Думали об этом все, думали и рядовые коммунисты. Одна из работниц тюрьмы, производившая личный обыск Евгении Гинзбург, тихо спросила ее:

Нет, арестованные коммунисты не были за бедный народ, за колхозников. Наоборот, именно коммунисты и превратили крестьян в колхозников.

Даже оказавшись в тюрьме, коммунисты держались обособленно и чувствовали себя "элитой", с презрением относящейся к бедному и беспартийному народу. И Гинзбург от ответа уклонилась. В действительности массовые репрессии происходят в СССР, очевидно, потому, что принудительно строится коммунизм, коммунистическое общество и вычищаются те, кто, не сочувствует коммунистическому строительству. Но почему, в частности, репрессировались в 1936-1938 гг. сами коммунисты? На этот вопрос, может быть, следует дать такой (конечно, не бесспорный) ответ: Основной идеей коммунизма является построение бесклассового коммунистического общества. Во имя этой идеи были репрессированы, т.е. расстреляны и погублены в концлагерях и ссылках, миллионы "классовых врагов". К средине тридцатых годов со старыми классами было покончено и общество было объявлено бесклассовым. Но заложенное в людях естественное чувство эгоизма продолжало жить. Коммунисты, оказавшиеся у власти, обрастали личной собственностью, пользовались всевозможными привилегиями и постепенно сами превратились в новый господствующий класс. Было ясно, что если после уничтожения старого господствующего класса возникает новый господствующий класс, то основная идея коммунизма - коммунистическое общество - несостоятельна, значит, несостоятельно и всё учение коммунизма. "Бытие определяет сознание", говорит Маркс. Но если бытие коммунистов оказывается некоммунистическим, то некоммунистическим должно быть и их сознание. Сталин, мысля догматически, полагал, однако, что если можно было уничтожить старые классы, то можно уничтожить и новый класс. Он почистил комсостав армии, усовершенствовал НКВД и при помощи сил НКВД ликвидировал свыше третьей части партии - 798.000 коммунистов - причем ликвидировал "с корнем", то есть с разгромом их семей.⁷⁰

Но почему разрушались семьи и отправлялись в ссылку или концлагери все взрослые члены семьи репрессированного, в том числе и женщины? Очевидно, потому, что расстрел или длительное (по существу пожизненное) заключение человека в концлагерь является величайшим и незабываемым горем для всех его наиболее близких людей. Оставить их на свободе - это значит оставить "у себя в тылу" обиженных людей, которые никогда не будут искренно преданными партии и в трудное для партии время могут перейти на сторону врага. Поэтому все близкие родственники арестованного - их матери, жены, сестры и дочери становятся в глазах партии потенциальными врагами и их тоже арестуют.

Необходимо подчеркнуть, что всё это относится не только к коммунистам, которых в общей массе арестованных было сравнительно немного, но и особенно к беспартийным. Серебрякова пишет, например, об арестованных родственниках беспартийных жертв чистки обществ:

Осужденные к смерти были невиновны и, конечно, ни в чем не виновны их матери, жены и дочери. Но они были обижены партией и партия им уже не доверяла. Их изолировали от общества, арестовали и они сидели в тюрьме, чтобы отправиться в лагерь принудительных работ.

Труд заключенных женщин. Высшая мера наказания - смертная казнь, конечно, самое страшное, что может выпасть на долю человека, но заключение в концентрационные лагери принудительного труда на 20-25 лет, в сущности, та же смертная казнь, лишь растянутая во времени в целях предсмертного использования рабочей силы заключенного.

Об условиях жизни и труда в лагерях написано много книг и журнальных статей. Мы приведем лишь несколько штрихов, относящихся к лагерям, в которых отбывали свой срок и женщины.

Обычно каждый лагерь состоит из десятков бараков, обнесенных забором из колючей проволоки высотой в 3-4 метра. Полоса земли около забора шириной в 5-6 метров минируется и ночью освещается прожекторами. Заключенный, вступивший в эту запретную полосу, расстреливается с вышек, расположенных через каждые 100-200 метров.

С внешней стороны забора охрану несут еще и сторожевые собаки. Побег из лагеря почти невозможен, тем более, что на сотни, а порой, и на тысячи километров нет никакого жилья и, как правило, беглец всё равно обречен на гибель.

Жизнь и работа заключенных в лагерях исключительно тяжела. Работают заключенные без выходных дней ежедневно в любую погоду 10-12 часов, не считая дороги между лагерем и местом работы.

На работу идут заключенные колоннами в окружении охранников и собак. Перед выступлением колонны заключенных предупреждают, что разговаривать в пути, отставать или отходить вправо и влево от колонны запрещается. Охрана стреляет без предупреждения. Иногда место работы находится далеко и дорога в условиях крайнего севера (мороз, ветер, вьюга) требует много времени и сил. В некоторых случаях (остров Вайгач) от лагеря до места работы протягивается стальной канат, за который держатся люди, чтобы их не унесло ветром.

Сама работа в шахтах и рудниках является для женщин особенно тяжелой и тяжесть ее увеличивается еще условиями крайнего севера. Скажем в Верхоянском лагере, расположенном далеко за полярным кругом, заключенные (в 1953 году их было 23.000 чел.) добывают олово, медь и золото в условиях вечной мерзлоты и при наличии только примитивных орудий труда. Конечно, это требует исключительного напряжения сил.

Много заключенных женщин работает и на поверхности (лесоразработки, прокладка железных дорог, возведение разных сооружений). И здесь труд осложняется зимой трескучими морозами, а летом тучами комаров. Поэтому, скажем, на Земле Франца Иосифа зимой выдавали заключенным специальные маски, предохраняющие от мороза лицо и дыхание. Тяжело работать и в знойных пустынях Средней Азии, где было мало местных жителей и много лагерей.

Женщины в лагерях назначались порой на более легкие работы, но легких работ в лагерях очень мало и женщины в своем большинстве несли такой же тяжелый крест, как и мужчины. В коммунистических лагерях принудительного труда оказалось, наконец, равноправие, но даже и здесь равноправие было не всегда полным.

После тяжкого трудового дня заключенные мужчины имели ночью спокойный отдых, а женщины часто и ночью покоя не имели:

Чтобы работа заключенных была интенсивной, коммунистическая власть ввела высокие нормы выработки, выполнить которые могли только физически сильные и тренированные люди. Степень выполнения трудовых норм определяла собою и пищевой рацион заключенного. Заключенный, выработавший 75% нормы получал и 75% пайка, выработавший 50% нормы получал и 50% пайка. Невыполнение нормы вело к уменьшению пайка, а уменьшение пайка - к ослаблению организма и дальнейшему невыполнению нормы, значит и дальнейшему снижению пайка, кончавшемуся крайним истощением (доходяги) и смертью. Смертность в лагерях была огромной. Выжить в лагерях обычный срок заключения (10-25 лет) могли только молодые, сильные и удачливые люди (удачей было попасть на работу в кухню, в канцелярию и т. д.) Но и выжившие возвращались из лагерей во многих случаях уже инвалидами. Светлана Аллилуева пишет, например, о своей тетке Анне Сергеевне - сестре своей матери - жены Сталина:

Таково положение репрессированных женщин в коммунистической стране. В последнее десятилетие положение это однако меняется.

Лагери принудительного труда еще существуют и подразделяются на 4 категории; общего, усиленного, строгого и особого режима, но их стало значительно меньше, значительно меньше стало среди заключенных и женщин, осужденных только за то, что они члены семьи "врагов народа". Конечно, пока существует диктатура одной партии или "касты" коммунистов возможны всякие неожиданности, возможны и попытки возврата к прошлому, но сейчас роль принудительного труда женщин в народном хозяйстве СССР былое значение потеряла. Поэтому говоря в дальнейшем о трудовой политике коммунизма мы будем иметь в виду только обычный (не принудительный, а добровольный) труд женщин в народном хозяйстве СССР.

ЖЕНЩИНЫ И ТРУДОВАЯ ПОЛИТИКА ПАРТИИ

Говоря об обычном труде женщин в народном хозяйстве СССР, отметим, прежде всего, следующее.

Возможное ухудшение женского облика. Почти все женщины трудоспособного возраста работают в народном хозяйстве и работают, как мы видели, с напряжением всех своих сил. Но партия поставила перед собой грандиозные задачи, связанные с преобразованием мира, и они требуют огромных усилий всего населения СССР. В составе населения СССР женщин на 20 млн. больше, чем мужчин и партия усиленно привлекает женщин на работу в народное хозяйство. Женщины, как правило, уступают мужчинам в рабочем опыте и квалификации и отчасти поэтому большинство их оказывается на физической работе. Это, очевидно, не беспокоит партию: женщин в стране больше чем нужно и физическая перегрузка их, вызывающая ускоренное постарение, может только приблизить страну к нормальному равновесию полов. Однако такая политика партии является пагубной не только для женщин, но и для всего народа.

Известно, например, что жизнь в коллективе требует от людей взаимного приспособления и некоторого приближения своей индивидуальности к "среднему" уровню и характеру всего коллектива. Женщины, особенно молодые женщины, подвержены этому "закону" нивелирования людей в коллективе в большей мере, чем мужчины. Сейчас большинство трудоспособных женщин в СССР выполняет в народном хозяйстве грубую физическую работу под руководством мужчин и в общем коллективе с мужчинами, выполняющими тоже грубую физическую работу. Женщины подчиняются здесь общему трудовому режиму, они одеваются для работы так же, как мужчины и они ведут себя как мужчины, занятые именно грубой физической работой.

Постепенно женщины усваивают не только мужские профессии, но и мужские повадки, мужские манеры и настроения. Многие женщины и, прежде всего, молодые женщины, девушки, начинают курить, некоторые привыкают сквернословить, а порой и пить. Происходит процесс огрубения, "омужичивания" женщин, усиливающийся еще и крайней неудовлетворенностью этих женщин своей работой. О процессе крайнего огрубения женщин упоминается и в советской литературе⁷⁴ и в советской прессе. Скажем, в 1967 году в"Литературной газете" появилась статья Л. Кузнецовой, которая говорит о девушках-разнорабочих следующее: одна красивая девушка

Горькая неудовлетворенность женщин своей грязной, тяжелой физической работой, настроение полной безнадежности, бесперспективности и даже отчаяния, стремление приглушить это настроение грубостью, сквернословием, а порой, и пьяным угаром приводит некоторых из них к духовному опустошению, к определенному снижению духовного и морального их уровня. Но женщин, занимающихся грубой физической работой, десятки миллионов человек. И в большинстве случаев это будущие матери нового поколения страны. Естественно, что существующая политика партии в области женского труда вызывает определенную тревогу за будущие судьбы народа. Такова "качественная" сторона результатов трудовой политики партии. Перейдем к ее количественной стороне.

Дальнейшая "мобилизация" женщин в народное хозяйство. Несомненно и в дальнейшем партия будет привлекать женщин к работе в народном или общественном хозяйстве и будет стремиться к тому, чтобы женщины работали в общественном хозяйстве с максимальным напряжением всех своих сил.

На сентябрьском (1965) пленуме ЦК КПСС А. Косыгин, говоря о количестве работающих женщин, подчеркнул:

Речь, как видим, идет о вовлечении в общественное или народное хозяйство именно женщин, так как если в народном хозяйстве работает 85% трудоспособного населения, а женщин только 75°/о, то это значит, что почти все мужчины уже работают. Но о каких женщинах идет речь? Во-первых, о женщинах, работающих исключительно в личном подсобном хозяйстве, т. е. главным образом на приусадебных участках и, во-вторых, о домашних хозяйках, пока не работающих в народном хозяйстве.

Однако вовлечь или мобилизовать в народное хозяйство женщин, работающих на приусадебных участках можно будет только тогда, когда государство сможет осуществить своими силами полное снабжение городов и ликвидировать приусадебные участки. Но пока приусадебные участки и подсобное хозяйство колхозников для снабжения городов необходимы, вовлечь в народное хозяйство женщин, занятых в подсобных хозяйствах невозможно. Значит, речь пока идет о женщинах, занятых домашним хозяйством и воспитанием детей. Вовлечь какое-то количество этих женщин в народное хозяйство если и можно, то только с большими трудностями.

Методы "мобилизации" женщин. До сих пор вовлечение женщин в народное хозяйство СССР производилось при помощи "кнута" и "пряника".

Кнут - это, во-первых, особо тяжелые материально-бытовые условия, которые партия создавала для народа, чтобы принудить всех женщин идти на работу в народное хозяйство и, во-вторых, атмосфера пренебрежения и общественного презрения, которую партия создавала вокруг домашних хозяек, не занятых "общественно-полезным" трудом в народном хозяйстве. Пряник - это ордена, портреты, почетные звания, газетная шумиха и пропагандное прославление "передовых" женщин, работающих в народном хозяйстве, чтобы заинтересовать в работе тех, кто еще в народном хозяйстве не работает и чтобы поощрить уже работающих в народном хозяйстве к дальнейшему повышению норм выработки. Но обстановка в стране меняется. Дальнейшее ухудшение материально-бытовых условий населения оказывается уже невозможным и этот кнут отпадает. Но и пропаганда начинает терять в своей эффективности. Правда, ведущий мотив советской пропаганды - поношение буржуазно-капиталистических и прославление социалистических условий общественного труда женщин езде сохраняется. Советская пропаганда продолжает еще утверждать, что

А в условиях социалистического общества работа на фабриках и заводах как будто бы не отрывает женщину от семьи, не обрекает детей, особенно в семьях рабочих, на безнадзорность, не превращает материнство работницы в тяжелый крест. Здесь как будто бы всего этого нет и

Однако этот фальшивый мотив пропаганды начинает уже терять свою убедительность. Конечно, во всех индустриальных странах современного мира женщины принимают участие в общественном труде, то есть работают в народном хозяйстве, и это является положительным фактом новейшей истории. Но люди в СССР постепенно узнают, что не в воображаемом по книгам столетней давности "буржуазно-капиталистическом обществе", а в современном индустриальном обществе Запада нет никакой необходимости в поголовном участии женщин в общественном труде, нет никакой необходимости применять женский труд в производствах тяжелых и вредных для женского организма, нет никакой необходимости искусственно создавать такую обстановку в стране, которая бы принуждала женщин идти на фабрику или завод.

Женщины на Западе участвуют в общественном труде, то есть работают в народном хозяйстве, но не поголовно, а как правило, в той мере, в какой они могут это делать, не нанося серьезного ущерба семье и детям. На Западе женщины, не имеющие детей, работают в народном хозяйстве примерно в той же мере, как и в СССР. Но выйдя замуж и родив детей, женщины чаще всего покидают работу и пока дети не пойдут в школу занимаются их домашним воспитанием. Только некоторая часть женщин, имеющих детей (в США на 1.3.1967 одна из трех) продолжают свою работу и в народном хозяйстве. Понятно, что удельный вес женщин, работающих в народном хозяйстве на Западе ниже, чем в СССР, а женщин, выполняющих физическую работу, тем более тяжелую физическую работу, на Западе значительно меньше. Женщин шахтеров, грузчиков, лесорубов, каменщиков, китобоев и т. д. на Западе совсем нет. И если в СССР, как пишут и советские авторы

то на Западе этого уже, как правило, нет. И поскольку это становится известным населению СССР, постольку пропаганда в этой части оказывается уже менее эффективной.

Второй прием пропаганды - превознесение, восхваление, воспевание женского труда в народном хозяйстве, героизация тяжело работающих женщин, поэтизация женщин "передовиков". ударниц и "маяков". Но и этот прием пропаганды также начинает терять свою убедительность, о чем пишут и в советской литературе. Скажем, в пьесе советского писателя Алексея Коломийца "Планета Сперанта" дан отрывок такой пропаганды по радио и реплики на нее слушателей. По ходу пьесы диктор говорит по радио:

"..Она уже в десятом классе ночами не спала, думала, кем ей быть: дояркой, свинаркой или свекловодом? И однажды, весной, очевидно, вдохновленная соловьями, которые без умолку пели под окном, она сказала: мама, я стану как и ты, дояркой. С тех пор прошел только год, а уже осуществилась ее заветная мечта - она стала членом бригады коммунистического труда... Более того, когда она проходит селом, ей вслед несется стоголосое: наш маяк..."

И вот реплики слушателей радио - молодых научных работников - Леси и Сергея:

Как видим, люди в СССР начинают уже понимать провокационный смысл этой пропаганды, начинают видеть в ней пустую казенную словесность, начинают чувствовать постыдную ее фальшь и начинают говорить и писать об этом открыто.

Советский писатель Вл. Немцов мужественно выступил по поводу такой пропаганды со следующими, например, словами:

И действительно, раньше, до коммунистической революции, в шахты и рудники ссылали преступников, приговоренных судом на каторжные работы.

Теперь, после коммунистической революции, работают там обыкновенные девушки и советская пропаганда прославляет это как величайшее достижение партии в борьбе за женское равноправие.

Возможности дальнейшей "мобилизации" женщин. Обстановка в стране изменилась и прежние методы, которыми пользовалась партия для мобилизации или вовлечения женщин в народное хозяйство становятся недостаточно эффективными. Но если бы они и сохранили свою эффективность - всё равно мобилизовать дополнительные контингенты женщин в народное хозяйство было бы очень трудно. Конечно, по мере роста населения и расширения промышленности, численность женщин, работающих в народном хозяйстве, будет увеличиваться. Но речь идет не об этом, речь идет об увеличении удельного веса женщин в общем составе работников народного хозяйства СССР. В настоящее время удельный вес женщин, с общем составе работников народного хозяйства, примерно, 54% (19% в составе рабочих и служащих), а удельный вес женщин в составе всего населения на 1 января 1966 г. - 54,2%. Это значит, что ресурсы женской рабочей силы в стране исчерпаны в той же степени, в какой исчерпаны и ресурсы мужской рабочей силы. Конечно, существует какое-то количество домашних хозяек, не работающих в народном хозяйстве (как существует какое-то количество мужчин тоже не работающих в народном хозяйстве), но их сравнительно немного, и мобилизация их не может сколько-нибудь существенно повысить удельный вес женщин в общем составе работников народного хозяйства.

Существенное повышение удельного веса женщин в составе работников народного хозяйства в дальнейшем не только невозможно, но и опасно. В условиях традиционной семьи и определенного уровня индустриализации страны существует определенный оптимум, определенный предел вовлечения женщин в народное хозяйство. За этим пределом действует правило или "закон": чем больше женщин вовлечено в народное хозяйство, тем ниже рождаемость в стране и тем, следовательно, меньше рабочих рук. Подробно об этом будет речь в другом месте, а пока заметим, что в СССР партия ведет в области труда и народонаселения по меньшей мере недальновидную и пагубную политику:

Стремясь максимально увеличить количество рабочих рук с народном хозяйстве и создать предпосылки для "освобождения" женщин от домашнего хозяйства, а в дальнейшем и от семьи, партия мобилизовала всех или почти всех трудоспособных женщин и привела страну к резкому снижению рождаемости, то есть привела народ к грани вымирания. В своей политике партия игнорирует правило, которое мы сформулировали бы так, чем больше женских рабочих рук в народном хозяйстве сейчас, тем меньше рабочих рук в будущем. Это мы подчеркиваем имея в виду, прежде всего, женщину-мать. Конечно, процесс вовлечения женщин в народное хозяйство является процессом прогрессивным и необратимым. Но никто и не требует возвращения всех женщин на кухню. Однако, когда речь идет о женщине-матери, государство может и должно Провести ряд мер, облегчающих ее положение, скажем: полное освобождение женщины-матери от работы пока ее ребенок беспомощен и не устроен, неполную рабочую неделю и неполный рабочий день для женщин, имеющих детей и мн. др. Между тем коммунистическое государство ничего этого Не делает и, таким образом, ведет страну к вырождению. И если этого не случится, то только потому, что современная техника, особенно автоматизация производства, сокращает потребности в рабочей силе и создает угрозу безработицы. Поэтому объективные условия заставляют партию отказаться от своей политики превращения всех женщин в рабочую силу народного хозяйства и удельный вес женщин в составе рабочих и служащих СССР будет понижаться.

Далее...