Гендерный анализ предполагает не только выявление и исследование гендерной компоненты различных социальных стратегий (например, закона о занятости населения, структуры бюджета и т.п.), формирующих государственную политику в целом, но также и анализ тех законодательных актов, которые явно связаны с областью гендерных отношений.

К таким актам относятся целый ряд статей Основ законодательства Союза СССР и союзных республик о труде, Кодекса законов о труде РСФСР, а также специальные постановления различных государственных органов (Совета Министров СССР, Верховного Совета СССР, ВЦСПС и др.). При этом отметим, что с резким изменением политической ситуации в 1990-1991 гг. большинство из органов, принявших те или иные постановления, либо изменили название, либо прекратили свое существование, либо передали свои функции другим местным органам разного уровня. В этой связи выполнение данных постановлений, которые, как правило, носили общесоюзный характер, в условиях политической дезинтеграции бывшего СССР носит проблематичный характер.

Среди постановлений в этой области выделяются два документа: Постановление Верховного Совета СССР от 10 апреля 1990 г. "О неотложных мерах по улучшению положения женщин, охране материнства и детства" и Постановление Совета Министров СССР от 2 августа 1990 г. "О дополнительных мерах по обеспечению социальной защищенности семей с детьми в связи с переходом к регулируемой рыночной экономике". Эти решения оказались той минимально возможной частью разработанной, но неосуществленной Государственной программы улучшения положения женщин, охраны семьи, материнства и детства, которая была принята соответствующими органами.

Первой особенностью указанных постановлений является то, что они охватывают традиционные для нашего законодательства в области положения женщин сферы: условия труда для женщин, меры, связанные с рождением ребенка и уходом за ним в первые годы жизни, трудовые льготы для женщин, имеющих семейные обязанности, специальные меры по предотвращению бедности семей с детьми. Рассмотрим данные меры с точки зрения их гендерных последствий.

Это одна из старых, традиционных для советского законодательства сфер регулирования женского труда. Она включает такие вопросы, как запрет ночных смен для женщин, запрещение работы во вредных условиях труда, ограничения по подъему и перемещению тяжестей, дополнительное вознаграждение за работу в условиях, не отвечающих правилам и нормам охраны труда (надбавки к заработной плате, сокращенное рабочее время, дополнительный отпуск, досрочный выход на пенсию и др.). Данный подход, ориентированный прежде всего либо на запретительные меры, либо на различные компенсационные выплаты и льготы, за годы советской власти показал свою низкую, если не отрицательную, эффективность, поскольку он создает сильную экономическую заинтересованность, как со стороны администрации, как и со стороны работниц, в сохранении подобных рабочих мест.

Так, начиная с 30-х годов, главным государственным ведомством по труду, совместно с центральным органом профессиональных союзов страны, составляются и утверждаются так называемые Списки работ, на которых полностью запрещен труд женщин. Однако всегда существует достаточно большое число женщин, продолжающих трудиться на таких работах (в настоящее время порядка 8 тыс. человек). Кроме того, более 4 млн. женщин работает в условиях, не отвечающих правилам и нормам охраны труда. Женщины при этом часто вынуждены довольствоваться неадекватной компенсацией, поскольку администрация берет определенную "плату за риск". В промышленности 44% женщин выполняет тяжелую работу во вредных условиях труда.

Понятно, что для действительно эффективного механизма решения данной проблемы необходимы новые подходы, которые мотивировали бы предприятия ликвидировать вредные производственные условия (ибо они, конечно, так же вредны и для мужчин), а, с другой стороны, заинтересовывали бы женщин повышать квалификацию и таким образом добиваться возможности более высокой оплаты труда, а не ценой собственного здоровья.

Как выглядят в этом свете вновь принятые постановления? К сожалению, снова решено проделать весьма дорогостоящую процедуру по составлению нового Списка запрещенных работ для женщин. Более того, предполагается разработать список работ, на которых рекомендуется работать женщинам репродуктивного возраста (а также подросткам).

Данное решение, которое оказалось принятым, несмотря на очевидную его неэффективность, в период перехода к рыночным отношениям (когда усиливается конкуренция на образующемся рынке труда) может иметь для положения женщин в этих условиях крайне негативные последствия. Программа вывода женщин из вредных условий производства может оказаться в определенной мере программой их вывода из производства вообще.

Кроме того, в условиях широкого распространения сексистских стереотипов в общественном сознании перечень закрытых для женщин работ вряд ли будет ограничен именно биологически обусловленными критериями. При этом специальная научная проблема в гендерном дискурсе - вопрос о сущности биологической и социальной детерминации половых различий.

Общая тенденция состоит в том, что на законодательном уровне женщины получают все больше льгот в трудовой деятельности, связанных с выполнением семейных обязанностей. Однако часто эти меры имеют чисто идеологическое значение, ибо отсутствует механизм их реализации. К таким льготам относятся: право работать неполное рабочее время, по гибкому графику, дополнительные свободные дни для семейных дел и дополнительные дни к отпуску работающим матерям и т.п. Критерием назначения данных льгот является наличие определенного числа детей в обусловленном данным законом возрасте.

На наш взгляд, особого внимания с точки зрения гендерного анализа заслуживает такая льгота, как неполное рабочее время. Сама концепция неполного рабочего времени в постсоциалистическом контексте имеет интересную гендерную интерпретацию.

В период государственного социализма абсолютной нормой, нарушение которой влекло уголовную ответственность, была полная занятость, или полное рабочее время. Конечно, на практике данное правило часто оказывалось лишь формально прокламируемым, поскольку существовала так называемая скрытая безработица на рабочем месте. Тем не менее всякое формальное отступление данного правила рассматривалось как девиация, ненормальность, вот почему символическое право женщин на работу неполное рабочее время конструировало особую гендерную структуру их труда, делавшую "женский труд" полем особых, отличных, от нормы, специфических отношений, а самих женщин - специфической, "иррациональной" формой рабочей силы. С другой стороны, рабочая сила мужчин социально конструировалась как нормальная, "правильная", рациональная форма.

Вместе с тем подобная интерпретация может быть распространена и на другие протекционистские в отношении женщин меры трудового законодательства, в том числе на запрет работать в ночное время. Опять-таки, запрет, с одной стороны, носит чисто символический характер, поскольку женщин, работающих в ночное время, больше, чем мужчин. С другой стороны, имеющееся "изъятие" из правила, хотя бы и на уровне идеологии, производит и воспроизводит такой тип гендерных отношений в сфере труда, при котором женщине отводится особое, "охраняемое" государством место.

В современных условиях перехода на рыночные отношения, подобная льгота, даже несмотря на то, что теперь администрация не только может, но и должна по желанию женщины предоставить возможность работать неполное рабочее время либо по гибкому графику, начинает носить и вовсе символический характер, ибо у частного предприятия всегда есть возможность не принять на работу женщину, труд которой подвержен сильному социальному регулированию, то есть является более дорогим.

В то те время сами предприятия, в условиях реальной экономической самостоятельности, в значительно большей степени заинтересованы в том, чтобы эффективно использовать имеющуюся у них рабочую силу, т.е. предоставлять части работников возможность работать неполное рабочее время.

Впервые в нашей стране материнский отпуск по уходу за ребенком как часть отпуска, продолжающаяся после отпуска по беременности и родам, стал вводиться с середины 50-х годов. Можно сказать, что с этого времени началась практика правового оформления родительства как функции женщины, отцовство же соответствующего правового статуса не получило. Таким образом, в правовом аспекте стала создаваться различная структура возможностей для мужчины и женщины с точки зрения открытости (закрытости) сферы воспитания детей и ухода за ними.

В 60-е годы, в период проведения экономической реформы, наблюдается тенденция продления материнского отпуска, усиления его социальных гарантий (выплата пособия). Со стороны некоторых демографов, экономистов выдвигаются предложения о введении оплаты в размере минимальной заработной платы и продлении материнского отпуска вплоть до достижения ребенком школьного возраста, а в случае 3 и более детей в семье - о полном освобождении матери от обязанности трудиться в общественном производстве с соответствующей оплатой домашнего труда и включением времени на уход за детьми в общий трудовой стаж Демографические ">.

Данные предложения в силу экономических соображений не были реализованы, хотя в 70-80-е годы продолжалась тенденция увеличения материнского отпуска.

Начальные годы социальной трансформации сопровождались усилением призывов значительно продлить материнский отпуск с увеличением его оплаты как возможной стратегии снижения женской безработицы в связи с предстоящим массовым высвобождением рабочей силы.

Важно видеть, что для данной стратегии главное - все-таки экономический интерес, интересы же женщины являются инструментальными, прикладными.

Точно также отводят лишь инструментальное место интересам женщин демографы, выступающие за значительное сокращение занятости женщин с детьми, поскольку их озабоченность вызывает сокращение рождаемости, характерное для населения европейской части страны и связываемое, как правило, с профессиональной занятостью женщин .

В целом данную линию на сокращение занятости женщин за счет более длительного материнского отпуска поддерживает и Постановление Верховного Совета ССОР от 10 апреля 1991 г. В соответствии с ним общая продолжительность отпуска составила три года, из которых 18 недель - частично оплачиваемая часть отпуска. Предусматривалось, что по истечении отпуска матери предоставляется возможность вернуться на прежнее место работы. К сожалению, на практике в современных условиях, когда закрываются или меняют свой статус многие предприятия, данное право часто становится неосуществимым.

Изменился и порядок оплаты отпуска: если раньше он оплачивался фиксированным пособием, то теперь его сумма равна размеру минимальной заработной платы и изменяется в зависимости от уровня инфляции. Впервые получили право на пособие в размере 50 % от официального минимального уровня заработной платы те родители, у которых нет стажа работы. В условиях рынка это важное изменение (правда, к сожалению, у нас пока не налажена практика регулярного объявления официального уровня минимальной заработной платы).

Данное постановление содержит еще одно принципиально важное, как мы полагаем, изменение (думается, что здесь сыграли роль рекомендации авторов Концепции государственной программы улучшения положения женщин, охраны семьи, материнства и детства). Теперь отпуск является не материнским, а родительским, ибо распространяется не только на мать, но и на отца, а также на бабушку или дедушку. Однако представляется, что в очередной раз мы имеем дело скорее с символическим, чем реальным достижением

На наш взгляд, введение родительского отпуска необходимо дополнить целой стратегией позитивных действий. Так, было бы полезным образовать специальный независимый орган, в ведении которого находился бы контроль за реализацией равных возможностей для мужчин и женщин (по примеру шведского или финского Омбудсмана). Возможно, было бы целесообразно установить определенную долю родительского отпуска, которая в обязательном порядке должна быть использована отцом. Омбудсман должен рассматривать все те случаи, когда отцу было отказано администрацией в его праве использовать родительский отпуск.

В то же время все эти меры могут оказаться неэффективными в условиях нарастания пропаганды патриархатных стереотипов, что является характерной чертой постсоциалистической реальности. Поэтому необходима поддержка тех средств массовой коммуникации, которые ориентированы на формирование эгалитарных гендерных отношений.

Важно отметить, что в условиях, когда продление материнского (родительского) отпуска совпало с формированием рыночных отношений, это приводит к тому, что предприятия стараются закрывать находящиеся на их балансе детские учреждения, в первую очередь для детей до 3-летнего возраста. Таким образом, женщины снова оказываются в ситуации отсутствия выбора. Только если в прошлом у них часто не было возможности не работать, то теперь, напротив, подчас единственной возможностью становится домашний вариант ухода за маленьким ребенком.

Таким образом, на практике продолжительный материнский отпуск ограничивает структуру возможностей женщины и становится формой исключения женщины из сферы общественной и изоляции ее в сфере частной.

1. Антонов А. И. Социология рождаемости. М.: Наука, 1980.

2. Борисов В. А. Перспективы рождаемости. М.: Наука, 1976.

3. Гоша Ж. Занятость и семья // Трудовая активность населения. М.: Мысль, 1986.

4. Женщины на работе и дома / Под ред. Д. И. Валентея. М.: Финансы и статистика, 1978.

5. Костаков В. Г. Основные тенденции и проблемы занятости населения // Население СССР за 70 лет. М. : Наука, 1988.

6. Кулешова Н. М. Использование труда на режимах неполного рабочего времени. М.: Экономика, 1987.

7. Kyнгypoвa H. И. Женщина в общественном производстве при социализме. М.: Финансы и статистика, 1983.

8. Посадская А И. Женская рабочая сила: природа и генезис // Женщины в обществе: реалии, проблемы, прогнозы. М.: Наука, 1991.

9. Захарова Н. К., Посадская А. И. "Женский вопрос" и социальная политика // Семья и семейная политика. М: ИСЭПН АН СССР, 1991.

10. Урланис Б.Ц. Демографические процессы и демографическая политика // Проблемы повышения эффективности использования рабочей силы в СССР. М.: Наука, 1983.

12. The Swedish Child Care Leave Act. Ministry of Labour. Stockholm, 1978.

13. The Work Environment Act. Stochholm, 1977.

14. Demographic Policy and Population Development. Geneva, N.O., 1989.

15. The Social Construction of Gender. Ed. by Judith Lorber and Susan A.Farrel1. Sage Publication. 1991.