Одним из направлений деятельности стала реформа института брака и бракоразводного процесса. Во второй половине XIX столетия неразрешимость неудачных браков, распространенность браков по принуждению и расчету приобрели особую актуальность. Вспомним русскую литературу, вспомним романы и жизненный путь Томаса Гарди, Джона Голсуорси, сестер Бронте, Уильяма Морриса...

Недовольство официальным институтом брака приводило к тому, что люди передовых взглядов все чаще отказывались оформлять юридически и церковно свои семейные отношения. Доказательство нового взгляда на брак - судьба У. Морриса, художника прерафаэлита Д.Г. Россетти, актрисы Эллен Терри. Да и в русской литературной среде есть примеры гражданских союзов. Но "свободная любовь" - скорее исключение из правил, удел богемы, к которой общество применяло особые мерки.

По мнению исследователя А. Ланщикова, не только противники, но и многие сторонники Чернышевского расценивали роман "Что делать?" как своего рода призыв к многомужеству и свободной любви [6, 48]. Современник писал, что у Чернышевского "не выдуманное, а только разве слишком тенденциозное изображение" страстной потребности молодежи тех лет выработать свою мораль, жить по новым и справедливым правилам [1, 1: с. 314].

Однако в реальной жизни все было сложнее и драматичнее, чем на страницах утопических романов. Редко фиктивные браки становились фактическими. Гораздо чаще ложность положения, "фальшивая нота", по словам Софьи Ковалевской, давала себя знать и приводила к трагедии.

Несколько иначе сложилась судьба Анны Михайловны Евреиновой. Евреинова первая получила степень доктора прав в 1877 г. Ее отец - петергофский комендант - пытался выдать дочь замуж против желания. Отчаявшись, Аня решила утопиться. Но, получив письмо из Гейдельберга от Софьи Ковалевской, которая сама в свое время посредством фиктивного брака бежала из "темного царства" семьи, Евреинова тайно уезжает за границу. Разъяренный отец подает жалобу в III отделение. Разговоров было на весь Петербург. Уже позже, вернувшись дипломированным юристом, Анна Евреинова публикуется в "Журнале гражданского и уголовного права" и в феминистском издании "Друг женщин".

Но не всегда так удачно складывалась жизнь, построенная на последовательном проведении исповедуемых принципов.. Один из примеров - семейная история Писаревых. Литературный критик "Отечественных записок" и "Русского слова" Дмитрий Писарев был известен помимо всего и своей статьей о женских типах в произведениях Гончарова, Писемского и Тургенева. В журнале для девиц "Рассвет" была опубликована его рецензия на 5-е Парижское письмо Михайлова, посвященное кружку парижских деятельниц женской эмансипации. В этой рецензии Писарева говорилось: "Мысли, приведенные Михайловым, должны быть распространяемы в нашем обществе... на этих мыслях должно быть воспитываемо молодое поколение; только подобные мысли, проведенные в жизнь, способны сформировать женщину гармонически развитую, способную приносить пользу, нравственно свободную и, следовательно, счастливую" [Цит. по: 5, с. 679].

Младшая сестра публициста, Катя (1853-1875), девушка с короткими волосами, бойкая, дерзкая - тип нигилистки, в то время входивший в моду, - решается на фиктивный брак с высланным студентом Гребницким. Фиктивный союз дал ей желанную свободу и самостоятельность. Она уезжает в Цюрих, поступает на медицинский факультет, знакомится с бывшим членом кружка чайковцев, а теперь одним из основателей славянской секции Интернационала в Цюрихе В. Александровым. На средства Е. Гребницкой он переезжает в Женеву, основывает типографию, где она работает наборщицей и живет в устроенной Александровым русской коммуне. Но в результате осложнившихся отношений с Гребницким и Александровым, в состоянии отчаяния, о чем свидетельствуют ее последние письма к родным, Катя Гребницкая кончает с собой (она застрелилась), будучи на 5 месяце беременности.

Издатели сборника материалов "Шестидесятые годы" со ссылкой на работу Н.Н. Голицина приводят одно из возможных объяснений причин смерти Гребницкой. Версия такова: будто бы, когда капитал Кати был истрачен Александровым на народное дело, он принудил ее продать себя богатому старику с целью употребить эти деньги на продолжение дела [28,166-167]. Правда это или нет - неизвестно. Ясно лишь, что она пережила сильное потрясение. Печальному исходу содействовала и болезненность психики, унаследованная детьми от матери. Дмитрий Писарев, в свою очередь, был задиристого нрава, лечился от душевного расстройства, как и его соратник по "Отечественным запискам", поэт русского крестьянства Н.А. Некрасов, увлекался карточной игрой, был обременен карточными долгами.

С именем Некрасова связана еще одна история, проливающая свет на историю семей Н.П. Огарева и А.И. Герцена. Речь идет о так называемом "огаревском наследстве". Друзей связывала не только детская клятва, но и запутанные матримониальные отношения. Оба оказались несчастливы в первых браках. Герцен тайно женился на родственнице против желания семьи. Родственные браки были не редкость, примером тому - Шелгуновы, венчавшиеся по разрешению Синода. Д. Писарев считал своей невестой двоюродную сестру. Герцен пережил любовь жены к другому, ее раннюю кончину и смерть детей. Через несколько лет после свадьбы Огарев расстался со своей супругой, обязуясь выдавать ей ежегодное содержание. С этими деньгами - огаревским наследством - связана некрасивая история, в результате которой расчеты супругов велись через суд. В 1853 году, после смерти бывшей жены, начался новый судебный процесс, но теперь уже против доверенных лиц, якобы присвоивших деньги умершей в нищете М.Л. Огаревой. Одним из доверенных лиц была А.Я. Панаева, писательница из круга "Современника". Некрасов, гражданский муж Панаевой, в счет долга уплатил из средств журнала 12 тыс. рублей серебром. Друзья Огарева считали их виновными в присвоении денег. В Петербурге говорили о "нравственной несостоятельности" Некрасова [22, 104].

Гибели прекрасной женщины-актрисы посвящается герценовская "Сорока-воровка". В Лондоне, в типографии Герцена, были опубликованы мемуары Екатерины II, статья о княгине Е.Р. Дашковой, первый русский перевод ее "Записок". Много страниц в "Былом и думах" отведено передовым женщинам той эпохи, с которыми судьба свела Герцена и Огарева. Среди них Наталья Алексеевна Тучкова (1829-1913), сыгравшая важную роль в жизни друзей. Еще в конце 1840-х годов она стала гражданской женой Огарева. Старик Тучков долго переживал невозможность легального брака дочери. Но и последовавший брак не принес радости вспыльчивому, страдающему нервными припадками Огареву. Сложившиеся в семье отношения - разрыв между Тучковой и Огаревым, ее гражданский союз с Герценым - приходилось держать в тайне от всех. Как и в случае Шелгуновых, все жили одним домом, а родившиеся от брака с Герценом дети носили фамилию законного отца - Огарева. Но и этот союз не дал радости ни Тучковой, ни Герцену, ни его детям от первого брака. Позже семья оказалась разбросанной по всей Европе: старшие девочки больше жили в Италии, Тучкова с младшей Лизой, дочерью Герцена, в Ницце, Огарев - в Женеве, Герцен - в Париже. Уже после смерти отца семнадцатилетняя Лиза, оставив записку, покончила с собой при странных обстоятельствах.

Биографии этих знаменитых людей, искавших свой путь к человеческому счастью, стремившихся изменить положение женщины в обществе и семье, дать ей свободу и независимость, пусть пока на бумаге, в статьях и произведениях или на примере собственной жизни, оставляют двойственное впечатление. "Мучительная напряженность", "наглухо закрытая семейная жизнь", "семейная цензура" опубликованных писем и мемуаров - подобные фразы часто можно встретить в комментариях и исследованиях. Т.А. Богданович в работе "Любовь людей шестидесятых годов" пытается выявить основное правило "новых людей" в решении вопросов личной жизни и определении личной нравственной позиций. И получается, что подчинение чувств разуму, выработка новой передовой морали - утопия, жизненный подвиг горстки людей, которых не удовлетворяло искание новой формы для старых чувств, и "они считали возможным изменить сами чувства" [2, 12].

Об одной из первых русских писательниц, Елене Ган, матери Е.П. Блаватской, писали: "Свою личную драму она обобщила и выступила на защиту женщины вообще" [8, с. 59J. Как видим, эти слова могут быть отнесены ко многим первым русским феминистам, которые заговорили о женской эмансипации - теме, ими пережитой и выстраданной. И в искренность их строк нельзя не верить.

1. Боборыкин П.Д. Воспоминания. Т. 1, 2. М., 1965.

2. Богданович Т.А. Любовь людей шестидесятых годов. Л., Acadimy, 1929.

3. В..я. Отголосок на "Жалобу женщины" // Современник. 1858. № 2.

4. Головачева-Панаева А.Я. Воспоминания. Русские и писатели. 1824-1870. СПб., 1890.

5. Коган Г.Ф., Виленская Э.С. Примечания //Михайлов М.И. Сочинения. Т. 1,3. М., 1958.

6. Ланщиков А. Вместе - врозь... (Лев Толстой, Николай Чернышевский и "женский вопрос"//Прометей. 1980. № 12.

7. Лихачева Е. Материалы для истории женского образования в России. 1856-1880. Т.З. СПб., 1901.

8. Материалы по истории русской литературы и культуры. Русская женщина 30-х годов (Письма Е.А. Ган). С предисл. М.Г. //Русская мысль. 1911. Кн. 12.

9. Мейзенбуг М. Воспоминания идеалистки. М.-Л., 1933.

10. Милль Дж.С. Автобиография. М., 1896.

11. Михайлов М.И. Женщины, их воспитание и значение в семье и обществе // Современник. 1860 № 4, 5, 8.

12. Он же. Джон Стюарт Милль об эмансипации женщин // Современник. 1860. № 11.

13. Он же. Женщины в Университете // Современник. 1861. № 4.

14. Уважение к женщинам // Современник. 1866. № 2, 3.

15. От редакции // Рассвет. 1860. Т. 5.

16. Павлюченко Э.А. Женщины в русском освободительном движении. М., 1988.

17. Слепцова Ж. В.А. Слепцов в воспоминаниях его матери // Русская старина. 1890, № 1.

18. Туган-Барановский М. Джон Стюарт Милль. Его жизнь и учено-литературная деятельность. СПб., 1892.

19. Тучкова-Огарева Н.А. Воспоминания. М., 1959.

20. Феминизм: проза, мемуары, письма. М., 1992.

21. Цебрикова М.К. Гуманный защитник женских прав // Отечественные записки. 1870. № 2.

22. Чичерин Б.Н. Воспоминания. М., 1991.

23. Чуковский К.И. Люди и книги. М., 960.

24. Шелгунов Н.В. Женское безделье // Русское слово. 1865. № 5.

25. Он же. Женское бездушие //Дело. 1870. № 9.

26. Он же. Суемудрие метафизики // Дело. 1870. № 6.

27. Шелгунов Н.В., Шелгунова Л.П., Михайлов М.И. Воспоминания. Т. 1, 2. М., 1967.

28. Шестидесятые годы. Материалы по истории литературы и общественному движению. Под ред. Н.К. Пиксанова и О.В. Цехновицера. М.-Л., 1940.

29. Штакеншнейдер Е.А. Дневник и записки. 1854-1886. М.,-Л. 1934.

30. Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб., 1993.