|
|
|
|
|
|
|
|
||
|
|
|||
|
|
|
|
|
Председатель жилищного кооператива Юрий Павлович Домосед сидел на собственной девяти метровой кухне и пил чай с бубликами.
Несмотря на фамилию Домосед, Юрий Павлович домоседом не был, он был общественником. И борцом. Он постоянно боролся за чистоту во всем доме, на лестничных и детских площадках. И собственноручно следил за исправностью лифта. Он был электромехаником и, вообще, мастером на все руки. Поэтому домоседом не был.
Однако в этот предвечерний час у него были сорок минут свободного времени и Домосед вкушал блаженство пополам с крепким чаем с бубликами.
Было ненормально жарко для этого времени. Юрий Павлович распахнул окно, включил вентилятор. Потом он достал из широких домашних штанов толстый блокнот.
— Так... завтра у нас вторник. Немедленно вырвать у Шапошникова грузовик и привезти песок на детскую площадку... Лето, вон, кончается. Позвонить насчет кошек. Полный подвал котят... — Домосед записывал. — И... главное! Решить вопрос с дворничихой...
Вдруг в окне домоседовской кухни (а он жил на первом этаже) появилась гривастая лошадиная морда. Она внимательно глядела на Юрия Павловича.
— Ненормальная какая-то! — воскликнул Домосед, — Ты что здесь делаешь?
Лошадь невозмутимо смотрела на Домоседа. Потом сказала:
— Дай бублик...
Домосед подошел к окну и как раз в этот момент заметил дворничиху. Одетая в модное, умопомрачительное платье она направлялась в сторону автобусной остановки. — Голышкова! — закричал ей в окошко Домосед, оттолкнув лошадиную морду. — Зайдите немедленно в правление...
Дворничиха продолжала идти, уверенно держась на неустойчивых высоких каблуках.
— Дай бублик... — опять попросила лошадь.
— Да подожди ты со своим бубликом! У меня двор не убран, баки с отходами прокисают... А она вон... финтифлюшка... Голышкова, вернись! Хуже будет... — неуверенно пригрозил Домосед.
Но было видно, как Голышкова изящно опустилась на заднее сидение поджидавших ее "Жигулей".
— Уехала... — сказала лошадь.
— Вот именно... — Домосед совсем расстроился, — А ты что здесь стоишь? — вдруг заорал он на лошадь. — Ты ведь на газоне стоишь!
— Бублик хочу, — вздохнула лошадь.
— Уйди с газона, — железным голосом повторил Домосед. — Он вдруг вспомнил, как трудно было собрать жильцов, чтобы сообща сделать газон, как он доставал лопаты, потом семена... И все сам... сам...
— Лошадь! Я говорю в последний раз, уйди с газона! — Юрий Павлович сердито замахнулся на лошадиную морду.
Морда исчезла.
Расстроенный Домосед не стал даже смотреть телевизор. Сегодня его не интересовали новости в мировом масштабе. Он понял, что Голышкова завтра опять встанет поздно и что Шапошникову звонить бесполезно. Не даст грузовик... И дети останутся без песка...
Перегруженный неприятными размышлениями, Домосед отправился спать. Он накрылся с головой одеялом и приготовился быстро заснуть, как вдруг какая-то тревожная мысль шевельнулась в нем. Он стал вспоминать. Что же произошло? Только что с ним что-то произошло!
И тут он вспомнил.
— Идиот! Ах, какой идиот! Лошадь... Подумать только... с ней можно было договориться. Домосед едва не заплакал от огорчения.
— Прошляпил... Дать бы ей бублик и привезти песок для детской площадки.