|
|
|
|
|
|
|
|
||
|
|
|||
|
|
|
|
|
Петр Егорович Травкин, почтенный муж, проснулся утром и, зевая как обычно, пошел в ванную. Нужно было побриться и совершить остальной обряд начала дня. Почесывая свой давно сформировавшийся животик, Петр Егорович включил старенькую электробритву и подошел к зеркалу. Глянул в него и обомлел. Вместо привычного, слегка опухшего от сна собственного лица, он увидел в зеркале танк. От такой неожиданности, естественно, Травкин выронил бритву и стал яростно тереть свои заспанные очи.
Чертовщина какая-то, — подумал он. И потерши хорошенько глаза, снова робко заглянул в зеркало. Танк был на прежнем месте. Обыкновенная тридцатьчетверка, с крепкой башней, окрашенная в цвет хаки. Танк почему-то был еще и в клетке.
Травкин пулей или снарядом (уж теперь и не понятно, как правильнее) вылетел из ванной и побежал в спальню, где стоял роскошный зеркальный трельяж. Уже ни на что не надеясь, Травкин посмотрел на себя. Все три зеркала: центральное и оба боковых, отразили на своей безупречной поверхности танк тридцать четвертый в трех ракурсах. Прямо и сбоку. Травкин застонал и опустился на широкую кровать. Жена широко открыла глаза, потом рот, с писком зевнула и поинтересовалась, который час. Она спокойно смотрела на мужа, и Травкин понял, что для нее он прежний муж Петя, и никакого танка она в нем не видит.
Тогда он, кося глазом, быстренько глянул в зеркало на свое отражение. Увы! Танк был на месте.
В этот день Травкин на работу не пошел. Во-первых, потому что он не мог побриться. Как прикажете бриться, если ты вместо своего симпатичного лица в зеркале видишь военную технику, которая, хоть и содержится всегда в боевой готовности, но побрить танк еще никому не удавалось.
А во-вторых, Травкин не знал, в каком виде он предстанет перед окружающими. Явиться, знаете ли, в родной коллектив в облике танка — это значит сильно напугать товарищей.
Травкин был человеком добрым, решил никого из окружающих своим присутствием не травмировать и остался дома. И еще одно обстоятельство сильно мучило Травкина. Почему он хоть и танк, но в клетке? Что за знамение такое?
Конечно, первой мыслью было вызвать психиатра и объясниться. Но потом Травкин решил сам себя проверить. Что с ним все в порядке и крыша его никуда не поехала, он убедился, сыграв с собой партию в шахматы. Раз! Второе — он позвонил на службу и очень толково объяснил начальнику, что заболел и на работу не придет. А когда начальник попросил в двух словах изложить основные тезисы доклада, который Травкин ему писал, он же в двух словах и продиктовал эти тезисы за какие-нибудь полчаса. Очень здраво продиктовал. В общем, с психикой у Травкина было все в порядке. Так откуда же танк? Главное, Травкин в своей настоящей жизни не общался с танками. Мало что знал о них. И вообще был интеллигентным человеком. Целый день он провел дома в тяжелых раздумьях. А вечером, когда пришла жена, он решил ей все рассказать. Посоветоваться. Как жить дальше. Согласитесь, ни одной женщине еще не приходилось делить семейный очаг с танком.
Жена внимательно выслушала Травкина, потом подвела его к зеркалу. В зеркале тут же появился танк, вместо привычного лица мужа.
— Не понимаю, почему ты расстраиваешься? Ты мне, таким даже больше нравишься. Жаль, что это только отражение. Смотри, какой красавец. Сколько силы, мощи. С таким ничего не страшно.
— Но я не могу побриться, — пожаловался Травкин.
— Подумаешь... Отрасти бороду.
В общем, жена как-то очень легкомысленно и, прямо скажем, равнодушно отнеслась к превращению мужа. Кое-как прожив этот день, Травкин принял снотворное и лег спать. Ночью ему снились кошмарные сны. Первое, конечно, что он сделал утром — помчался к зеркалу. Тридцатьчетверка была на месте.
— Ну, — спросила жена, появившаяся рядом. — Как дела?
— Так же.
— Нужно сходить к экстрасенсу. Возможно, это издержки нашей неспокойной жизни. Говорила я тебе, не ходи ты на эти митинги, рейтинги. Вот теперь любуйся.
В этот день и жена не пошла на работу. А пошли они с Травкиным к экстрасенсу. Травкин робко вышел на улицу. Он боялся, что здесь, на свежем воздухе, при солнечном свете, все прохожие узнают в нем танк. И чего доброго подумают: в город вводят какое-нибудь нежелательное военное положение.
— Не волнуйся так, — сказала жена. — Вспомни, твоя тридцатьчетверка в клетке. Она надежно упрятана. И никуда дальше зеркала она не уедет.
— Бред какой-то, — вздохнул Травкин, но немного успокоился, тем более что встречный народ вел себя тихо и никакого внимания на Травкина не обращал.
К экстрасенсу нужно было ехать через весь город. Пытались поймать такси. Но где там. Пришлось ждать автобуса. Пришел обыкновенный, а совсем не резиновый автобус. Но граждане как будто об этом не знали. Они все пытались paстянуть несчастный "Икарус" и в длину, и в ширину. Супруги на несколько минут потеряли друг друга из вида, Травкин, подтянув живот, набрал в грудь побольше воздуха и рванул в среднюю дверь.
Он довольно лихо протиснулся в середину автобуса. Но тут кто-то сильно пихнул его в грудь и сказал:
— Куда прешь, как танк?
И вдруг будто Травкину кто-то открыл глаза и прочистил уши. Он заметил, что весь автобус кипит страстями.
— Куда прешь, как танк, — он услышал еще тридцать четыре раза. Это только в свой адрес. А умножить на всех пассажиров — ни один компьютер не сосчитает.
Сообразительный Травкин вдруг начал понимать. Хоть и есть какая-то народная мудрость, что сколько осла ни называй верблюдом, он им не станет. Но мудрость мудростью, а времена другие. И народ. Когда с такой убежденностью тебя называют танком, то всего можно ожидать.
— Так, — подумал Травкин, сдавленный со всех сторон жаркими телами соавтобусников. С танком кажется разобрались, но вот клетка откуда? Он стал пробираться к выходу и тут же услышал в свой адрес:
— Ну, зверюга, тебя как слона в клетке надо держать. Все ноги оттоптал.
Так все объяснилось.
Ни к какому экстрасенсу Травкин не поехал. Он был горд, что сам догадался обо всем. Его перестал волновать танк в зеркале. Поживи так, кем хочешь станешь.
Тем более, когда он рассказал жене о своей догадке всей этой чертовщины с зеркалом, она обрадовалась и, роняя теплые слезы на широкую грудь супруга, призналась, что с ней самой давно не ладно. Что по утрам она видит себя в зеркале не иначе, как коровой в шляпе. Она просто боялась рассказать мужу об этих своих злоключениях. А теперь, когда нашлось всему объяснение, она не боится рассказать ему всю правду.
На долгом семейном совете Травкины обнаружили два выхода из сложившейся ситуации.
Первый — никогда не смотреться в зеркало, тем более что необходимости в этом никакой нет. Видишь все равно не свое лицо, а черт знает что. Сказано — сделано. Зеркала из дома вынесли.
Со вторым решением — не ездить в городском транспорте — было сложнее. Без этого не обойтись. И они продолжают ездить. И всякое выслушивать в свой адрес. А когда Травкина слишком уж допекают всякими грубыми словами, он не остается в долгу и желает ближнему "посмотреть на себя в зеркало".
И жизнь вроде наладилась. Черт с ними с превращениями. Корова ты или танк — какая разница. Главное — в зеркало не смотреть.