Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»
ДЕТИ ВОЙНЫ: ГЛАВНОЕ — ПОМОЧЬ СТРАНЕ
Осень 1941 года. Враг рвется к столице. Город на военном положении. Все чаще слышны сирены воздушной тревоги. В домах нет тепла, воды, иногда и света. Вечером Москва погружается в полную тьму. Школы не работают. Почти во всех семьях отцы и старшие братья на фронте. Многие матери весь день, а то и ночь у станков. Большинство детей эвакуировано.
Оставшиеся мальчишки обивают пороги военкоматов, а то и просто бегут на фронт. МГК ВЛКСМ принимает решение организовать детей, создать при крупных домоуправлениях разновозрастные пионерские отряды — так называемые пионерские форпосты. Я, студентка педагогического института, летом ездила в пионерский лагерь вожатой. Был опыт работы. Меня вызвали в РК ВЛКСМ Бауманского района и дали поручение организовать форпост по Большой Почтовой улице, дом 18/20 (в городке им. Буденного было 18 корпусов). Для начала повесила объявление в клубе: «Ребята, приходите завтра в 10 часов утра в клуб при домоуправлении. Здесь организуется пионерский форпост».
Ребятишек прибежало много, вопросы были разные: «А учиться будем? Какие будут кружки, военное дело изучать будем? А кино будет?».
Но жизнь подсказала совсем другие формы работы. В это суровое время начала войны много было дел и для ребячьих рук: помогать людям больным, старым, помогать стране. Избрали штаб форпоста — начальником стал Боря Виноградов. В его состав вошли Наташа Рослова, Маргарита Никандрова, Шура Терехов, Валентин Пустовалов и другие ребята.
Была создана тимуровская команда. Капитан — Володя Аверченков. Эти команды при форпостах положили начало массовому тимуровскому движению в нашем районе, а затем и в Москве.
Ребята-» разведчики» узнавали, кому нужна помощь, донесения передавались в команду.
Холод в домах вынуждал людей жечь мебель, книги. Получить ордер на дрова, а, главное, привезти их домой многим было не под силу. Однажды пришла к нам пожилая женщина и, чуть не плача, просила помочь: «печку-буржуйку» она приобрела, а топить нечем. Старшим ребятам было дано задание, которое они выполнили полностью: получили ордер на дрова, возили их на санках, носили на четвертый этаж. Бабушка уговорила ребят выпить горячего чаю с сахарином и как гостинец дала по печеной свекле.
Жители городка, прослышав о делах форпоста, все чаще стали приходить с просьбами и с благодарностью. Ребята-тимуровцы помогали во многом: сидели с малышами, приносили воду, ходили за лекарством, в магазин, раздобывали дрова.
Однажды пришел управдом с просьбой помочь проследить за светомаскировкой. Исправно помогали ребята, но как-то раз «ретивый наблюдатель» Миша Чалюк, заметив, что второй день в одном окне горит свет, взял рогатку и «стекло зазвенело». Жаловаться никто не пришел, света из окна больше не было видно, но Мише от товарищей досталось.
Во время воздушной тревоги можно было увидеть наших ребят с повязкой «дежурный» на рукаве: они помогали пожилым людям и детям спуститься в бомбоубежище. Во время частых ночных налетов многие уходили ночевать в метро. И здесь старшие ребята-тимуровцы оказывали посильную помощь: помогали разместиться, приносили лежаки. Заботились о своих постоянных подопечных.
Была связь с ПВО. Старшие ребята во главе с Шурой Тереховым дежурили во дворах и на крышах. Чувствовали себя героями, если удавалось «погасить» зажигалку. Так приобщались они к «боевым делам».
Ребята Москвы собирали деньги на танковую колонну «Московский пионер». Наши сборщики тоже с листом, заверенным печатью РК ВЛКСМ, ходили к жильцам микрорайона, сами зарабатывали деньги: расчищали трамвайные пути, грузили дрова на дровяных складах. Наш форпост собрал 1300 руб.
Было серьезное задание по сбору металлолома. Начали с разведки, затем выпросили у домоуправления лопаты, ломы. Получили разрешение откопать железные балки из-под снега (у корпуса № 4 была «заморожена» стройка, прерванная войной). Работали, не покладая рук, в мороз, полуголодные, кое-как одетые, нередко срывалась кожа с ребячьих рук, пристывая к металлу. Но в итоге — первое место! Случалось и так: Миша Чалюк со своими друзьями решили, что в войну не обязательно иметь на входных дверях медные ручки. И многие из жильцов с удивлением обнаружили вместо ручек записки: «Вашу ручку сдали в фонд обороны — там она нужнее». Но жалоб не поступало.
Приближался Новый год. Мы уже обосновались в бомбоубежище 2-го корпуса и решили организовать елку для детей. Договорились с трестом столовых о гостинцах. Подготовили самодеятельность. Рабочие одного завода привезли нам елку. Игрушки приносили из дома. Одна из женщин, которой во время ее болезни носили воду, ходили в аптеку, принесла нам гирлянду красивых лампочек. Несмотря на холод в помещении мои ребята были в пионерской форме, галстуках. Праздник удался на славу — много радости принес детям в суровое время.
Наша «елочная программа» пригодилась детям в дни дежурства в госпитале, где кроме концертов помогали раненым учиться ходить на костылях, писали письма их родным. Девочки чинили белье, вместе с медсестрами ухаживали за ранеными.
«... Мы, раненые бойцы, благодарим пионеров-тимуровцев за их чуткое, внимательное отношение к нам и выражаем им большое спасибо...», — так начиналось благодарственное письмо нашему форпосту от 1-го хирургического отделения госпиталя.
К 23 февраля все готовили бойцам на фронт подарки: теплые носки, варежки, пачки махорки. Девочки шили кисеты и вкладывали записки: «Скорее прогоните фашистов».
Освобожден от врагов Волоколамский район. Форпост получает задание — собрать керосиновые лампы. Опять пошли по квартирам и, как ни были дороги лампы самим москвичам, собрали мы 16 штук. Запомнился такой случай. Дверь открыла пожилая женщина и даже прослезилась от радости: «Ах вы, голубчики мои! Наконец я вас дождалась, как вы мне в прошлом году помогли, я тяжело болела, выходили вы меня», — это была подопечная Наташи и Маргариты. Услышав о просьбе, сказала: «Вот, возьмите мою лампу, она не только светит, но и греет», — и вынесла нам великолепную лампу-молнию. Но эту лампу мы отнесли в госпиталь. Принял ее с большой благодарностью сам начальник госпиталя. Ведь нередко идет операция — и вдруг выключается свет. Ребята были горды своим поступком.
Началась весна, теплом потянуло. Часто мы мечтали о лете, хотелось бы нам всем вместе поехать в лагерь. И наши мечты, как бы кто-то подслушал. По решению горкома ВЛКСМ в Подмосковье должны были выехать ребята школьного возраста на сбор дикорастущих трав, ягод и грибов. Для этого создавались трудовые лагеря, и детям на время работы полагалась продовольственная норма по рабочей карточке. Создание лагерей поручили городской детской экскурсионно-туристической станции и организации «Мосплодовощ».
Наш лагерь располагался в Петушинском районе, деревне Костино, в 10 км от станции. Примерно на 100 детей в возрасте 9-15 лет было двое взрослых. Поехали я и Астафьева Мария Ивановна — работник Бауманского детского Дома культуры.
Сразу столкнулись с трудностями. Продукты мы получили, а доставить их транспорта не нашлось. Решено было взять с собой продукты примерно дня на три.
Прошло три дня, а машины с продуктами нет. Мы с Машей не спали всю ночь. Рано утром я разбудила несколько человек из своего форпоста и сказала: «Ребята, у нас осталось только 3 буханки хлеба и немного сахара — на всех не хватит. Придется в первую очередь накормить малышей. Выпьем горячего чая и как-нибудь потерпим». На столе стоит чай, на подносе лежат хиленькие кусочки хлеба и колотого сахара. Мои ребята первыми берут чай и говорят: «Отказываюсь от хлеба и сахара в пользу малышей». И совсем неожиданно получилось так, что отказались все до единого! С трудом уговорили некоторых малышей взять свою порцию. В колхозе смогли купить молока к обеду. А когда пришла машина, приготовили обильный ужин. Главное, выдержали и никто «не пищал».
Наш режим был, как в обычном пионерском лагере: подъем (горнист — Боря Виноградов), зарядка, линейка (сообщения с фронта «В последний час», объявления о распорядке дня, о предстоящей работе, о ее норме), завтрак и в путь. После обеда — отдых. Вечером спортивные игры, хозяйственные дела для дежурных. А те, кто не выполнил норму, пытались добрать, но это не поощрялось. На вечерней линейке объявлялись лучшие сборщики, сообщались вести с фронта.
В лагере все делали сами, помогали готовить еду, кололи дрова, носили воду, убирали помещение.
Был избран штаб лагеря — Володя Аверченков, Зоя Галочкина, Наташа Рослова, Рая Воробьева, Петя Смолин, Женя Шумилин, три завхоза: Боря Виноградов, Леша Кашин и Сережа Клятов и наш художник. Завхозы были освобождены от сбора дикорастущих, поскольку делали большое дело — обеспечивали хлебом лагерь, а это было нелегко. Пекарня находилась в 10 км. Приходилось почти всегда нести хлеб на себе. Все продукты строго брались на учет. Распределялась норма на день, оставляли ИЗ (неприкосновенный запас) на всякий случай.
Наша работа заключалась в следующем: май-июнь — собирали раннюю крапиву, щавель; июль — ягоды (норма — 2 кг в день). Особенно трудно было новичкам (чаще клали в рот), ударялись в слезы («мне мама велела работать хорошо — ведь дали рабочую карточку»). С августа по октябрь начиналась грибная пора. Приходилось долго ходить, от тяжелой корзины у многих были потерты до крови плечи. А с обувью — просто беда! В теплые дни ходили босиком, но когда наступала глубокая осень, разували дежурных по лагерю. На ночь клали обувь для просушки на еще теплую плиту. Ребята в лес ходили одни. Учились ориентироваться на местности: по солнцу, деревьям, мху, лишайникам. Учились распознавать грибы.
А вот с лекарственными растениями было трудно. На помощь к нам пришел местный мальчик, увлеченный ботаникой, его бабушка была знатоком.
Дружба с ребятами из деревни Костино родилась не сразу: им наш труд казался забавой: «Подумаешь, по лесу гуляют, а им дают хлеба рабочую норму». Но постепенно менялось их мнение, и местные ребята открывали нам грибные места и даже давали проводников, если было свободное время, так как все они работали наравне со взрослыми. Мы их приглашали на открытие лагерной смены, праздники. На торжественной линейке 22 июня одним из ассистентов у знамени был местный мальчик, который на днях получил извещение о гибели отца. Была у нас одна дружная компания мальчиков — Юра Майоров, Миша Чалюк, Митя Рослов и Сережа Абрамов, их вожак. Они превращали свой труд в интересную игру: перед тем, как сдать грибы в грибоварку (пункт приема), раскладывали грибы по сортам и считали, кто лучше «провел бой». Белые были генералы, подосиновики — полковники и т. п.
Мы жили большой дружной семьей, у нас были свои традиции и правила. Помогать друг другу, особенно малышам. Главное — безукоризненная честность. Кладовка наша не закрывалась, дежурные сами брали продукты согласно норме на день и «меню». Помогали готовить еду, особенно удачно получался густой суп — «супокаша». Лучше всего он удавался Пете Смолину.
Если совершил проступок, действовало правило — сознаться перед всеми. «Повинную голову меч не сечет».
И случилось у нас... В 3 км от лагеря в сельской больничке жил и работал старенький фельдшер. Мы к нему часто обращались за помощью. И вот как-то привели больного, а сопровождающие в ожидании подергали морковку на грядке у фельдшера. Он пришел с жалобой, но когда увидел, что на общей линейке сознавались виновники, очень пожалел, что сказал, так сильно подействовала на него эта «экзекуция». По решению ребят они всю смену ходили и пололи весь огород фельдшера. Растроганный и благодарный хозяин огорода осенью привез ребятам большую корзину репы.
В одну из смен рядом с нами разместилась на отдых воинская часть. Крепко подружились ребята с фронтовиками, вечерами собирались, слушали рассказы командира части о боях под Москвой, участником которых он был. Воины отдыхали от фронта, трудясь на лесозаготовках, они снабдили нас дровами и помогали возить хлеб.
Скоро конец сезона. Все чаще ребята подходят к листу учета выполнения нормы. Ежедневно объявлялись рекордсмены дня. Зоя Галочкина приносила в день за несколько приемов до 30-40 кг грибов. За лето — осень сдали 10,5 т грибов, 800 кг ягод, 1 т щавеля, 50 кг лекарственных растений, связали 16 375 штук веников.
В Москве нас ждала приятная новость. В Колонном зале Дома Союзов был созван слет участников трудовых лагерей. Мы шли на слет стройной колонной со знаменем под барабан и горн, все в пионерской форме.
Мы заняли первое место в соревновании трудовых туристских лагерей. Нам вручили переходящее Красное знамя МГК ВЛКСМ.
Лучшим сборщикам был вручен знак «Отличник советской торговли» (от организации «Мосплодовощ»). Затем ребятам вручили пакеты с гостинцами и... настоящие кожаные ботинки! Можно было увидеть, как ребята буквально нюхали, чем пахнут новые настоящие ботинки.
Зимой 1943 года начались занятия в школах. И еще произошло одно важное событие: Указом Президиума Верховного Совета лучшие пионеры-тимуровцы форпоста по Большой Почтовой, дом 18/20 были награждены медалью «За оборону Москвы». Ребятам в 1943 году выдали медали, а в 1945-м — паспорта. Медали получили Аверченков Володя, Виноградов Борис, Комаревич Валентин, Никандрова Маргарита, Пустовалов Владимир, Рослова Наташа, Терехов Александр и Чалюк Михаил.
Прошли годы. Выросли мои славные тимуровцы. Петя Смолин стал профессором геологии, завхоз Леша Кашин — журналистом «Литературной газеты», Наташа Рослова окончила школу № 342 с золотой медалью, МГУ с отличием — инженер Гидропроекта. Миша Чалюк — слесарь-сборщик на радиозаводе, Володя Аверченков — офицер Военно-Морского флота...
Но дружба наша осталась на всю жизнь. Как-то на дне моего рождения 28 сентября зашел разговор о традиционной встрече. «Сказано — сделано!». И вот уже почти 60 лет встречи эти стали традицией. В «день дружбы» 28 сентября «ребята» приходят ко мне, а те, кого нет в Москве — присылают нам письма, телеграммы.
Вспоминаем былое, говорим о настоящем, грустим о тех, кого с нами больше нет, поем наши военные песни. Так мы заряжаемся энергией на дальнейшую жизнь.
Закончив работу в форпосте, я осталась в Бауманском детском Доме культуры (позже Дворец пионеров) — заведовала пионерским кабинетом района. Окончила институт, преподавала историю в школах № 347, 351, 357. Завершила свою трудовую деятельность директором школы № 357 Первомайского района. Награждена медалями «За оборону Москвы», «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг.».
