Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

В ГВАРДЕЙСКОМ ПРОЖЕКТОРНОМ

Всю войну Анастасия Михайловна Коняева (Шипицына) прослужила в одной части, даже на одной позиции, что случалось совсем уж редко. Сразу же после войны Анастасия Михайловна пришла в Уральский филиал института «Гипролеспром» — и работает там до сих пор.

Конечно, скажут, что так сложилась судьба. Но ведь и характер на судьбу влияет — от этого тоже никуда не уйдешь. Чувствуется в этом характере постоянство.

В армию Ася Шипицына уходила из Асбеста, где работала статистиком на заводе.

Тридцать девять девчат отправил на подвиг Асбест — совсем небольшой в то время город. Они ехали в одной теплушке, вместе с девчатами из Камыш-лова, и в Москве асбестовских девчат повезли в расположение 193-го зенитно-артиллерийского полка, занимавшего боевые позиции западнее столицы. Штаб полка располагался в поселке, по Белорусской железной дороге. Командовал этим полком один из активнейших участников обороны Москвы полковник М. Г. Кикнадзе, ныне генерал-майор артиллерии. Впоследствии, 7 ноября 1942 года, этому полку было присвоено наименование гвардейского, и он стал 72-м гвардейским зенитно-артиллерийским полком. Еще позже, 2 июня 1943 года, он был реорганизован в 1-ю гвардейскую зенитно-артиллерийскую дивизию. А прожекторный дивизион этого полка стал 1-м гвардейским зенитно-прожекторным полком.

В различных ротах этого полка и служили асбестовские комсомолки. Гвардейские значки хранятся у них до сих пор.

Асю Шипицыну, как и других девчат, учили прожекторному делу на боевых позициях. В трех километрах друг от друга, гигантской дугой, выгнутой на запад, стояли мощные прожекторы.

Между ними в шахматном порядке — батареи зенитных орудий. Вражеский самолет, попавший в перекрестье двух или трех прожекторных лучей, был обречен. Ослепленного голубым огнем летчика сбивали артиллеристы. Самое главное и самое трудное было поймать самолет в перекрестье.

Прожекторный расчет состоял, как правило, из шести человек: командир отделения, шофер, электрик, связист, 1-й номер — поиск самолета, 2-й номер — управление вольтовой дугой. Асе Шипицыной довелось быть и электриком, и шофером, и вести поиск самолета, и управлять вольтовой дугой. Постепенно, месяц за месяцем, девушки прожекторного дивизиона овладевали мужскими профессиями и заменяли уходящих на фронт солдат. В начале 1943 года в числе первых девчат в дивизионе стала ведущим прожектористом и Ася Шипицына. До конца войны управляла она своим прожектором на неизменной 508-й позиции, близ села Знаменского.

Однажды Асе удалось поймать фашистский «юнкере», и она долго вела его по черному небу. К сожалению, прожектористы соседних позиций не успели вовремя взять стервятника в перекрестье, и он вырвался из Асиного луча.

В темноте, уже неуязвимый, фашист развернулся, снизился и на бреющем полете стал расстреливать и бомбить позицию прожектористов.

Ловить его лучом на такой небольшой высоте уже не имело смысла. А позиция была совсем беззащитна.

И Ася выключила прожектор, вместе с другими бойцами ушла в укрытие.

Несколько раз проносился «юнкерс» над скрывшейся во тьме позицией прожектористов. Свистели над ней пули. Рвались рядом мелкие бомбы. Каким-то осколком перебило связь с командным пунктом. Но жертв не было. Просто повезло. Наверно, потому, что Ася вовремя сообразила выключить ток.

В роте потом шутили:

— В тебя разве попадешь?... Ты ведь кнопка!...

Ася Шипицына была, наверно, самой маленькой и худенькой девушкой в роте, потому и звали ее «Ася-кнопка».

В том же дивизионе, ставшем позже полком, служили и другие девушки из Асбеста.

Роза Елькина, кладовщица с эвакуированного в Асбест ленинградского завода, как и Ася Шипицына, стала первым номером прожекторного расчета. Служила она на 507-й позиции, в деревне Борки, и на 510-й позиции — у села Александровки. Летом 1942 года артиллеристы полка сбили фашистский бомбардировщик, который первая поймала в свой луч Роза Елькина, тогда еще совсем начинающая прожектористка.

На южных подступах к Москве, близ станции Столбовая, в нынешнем Подольском районе, на посту стояла Реветта Тарская, связистка прожекторной роты 20-го зенитно-прожекторного полка.

Худенькая, маленькая, белокурая Реветта пробилась в армию чудом. По всем правилам ее не должны были брать: ей было всего семнадцать лет и она была слишком мала ростом. Правда, она была неплохой спортсменкой и даже преподавала физкультуру в школе Алапаевска. Но все-таки в паспорте точно указан день рождения. В горкоме комсомола хорошо знали, что Реветте семнадцать.

Но она придумала выход. Причем весело, со смехом и шутками.

Эта девушка все умела делать весело. А веселым людям все удается.

Она прошла комиссию в райкоме, вместе с девчатами из окрестных сел. Она прибавила себе в анкете полгода — «перенесла» день рождения с июля на январь. И получилось, что ей уже восемнадцать.

Позже, на медицинской комиссии в казармах, откуда многих возвращали домой из-за малого роста, Реветта опять схитрила. Сняла свои туфли, взяла у подруги сапоги, наложила в них чулок и в сапогах пошла на комиссию. А когда поставили к рейке, еще на цыпочки приподнялась и дотянулась до нормы.

Солдатом Реветта Тарская была неплохим, к тому же веселым.

А в армии любят веселых солдат.

Вместе с ней уходили в армию из Алапаевска пятьдесят девчат. Они служили рядом, в соседних ротах, и всех уральских девчат в этих ротах называли алапаевскими.

Полк прожектористов, в который попала Реветта Тарская, взаимодействовал с истребительными авиационными полками. Он входил в кольцо прожекторных полей, созданное вокруг Москвы.

Сплошная стена ослепительного голубого огня поднималась с этих полей на высоту 3—4 километров. Фашистские самолеты не могли пройти на этой высоте незамеченными. Прожекторы ярко освещали их, ослепляя летчиков, а из темноты на них обрушивались советские истребители, поджидавшие врага на границах световых полей.

Было немало случаев, когда фашистские бомбардировщики поворачивали назад, едва завидев на своем пути стену голубого огня. Было немало случаев, когда фашистские летчики, позабыв о цели полета, яростно сбрасывали весь свой бомбовой груз на случайно обнаруженные ими позиции прожектористов. Потому что прожектористов фашистские летчики ненавидели и боялись больше всего.

Реветта Тарская, как и ее боевые подруги, своими наблюдениями на постах службы ВНОС помогала советским истребителям обнаружить и атаковать вражеские самолеты. Благодаря зоркой службе сотен таких же девушек-связисток, подмосковные прожекторные поля были препятствием для врага не только ночью, но и днем. Ночью фашистских летчиков слепили прожектористы. Днем неутомимые связистки из прожекторных рот наводили советских летчиков-истребителей на вражеские самолеты.