Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

СВЯЗИСТКИ ПУЛЕМЕТНЫХ ПОЛКОВ

В конце войны многие пулеметчицы Москвы и Подмосковья, как и Тамара Плотникова, становились связистками.

Однако немало девушек служило в связи зенитно-пулеметных полков с самого своего прихода в армию.

По словам бывшего командира 29-го зенитно-пулеметного полка подполковника в отставке Родиона Тихоновича Огиенко, из нового пополнения, которое прибыло в зенитно-пулеметные части в конце апреля 1942 года, отбирали прежде всего тех, кто годен в связистки. Отбирали девушек максимально грамотных, точных, быстрых и аккуратных при выполнении любого задания.

Бывший замполит этого же 29-го полка, бывший политработник штаба Московского фронта противовоздушной обороны полковник Глеб Борисович Лысой высказывается по этому поводу не менее определенно:

— Мне никогда не приходилось видеть более точных и находчивых связистов, чем комсомолки, которые служили в Московской ПВО в военные годы. У этих девушек, в большинстве своем очень грамотных, была удивительная исполнительность и сообразительность. От их четкой работы очень многое зависело в зенитной обороне Москвы.

У связисток была нелегкая и небезопасная служба. Им приходилось устанавливать и ремонтировать связь в любых условиях — в дождь, мороз, метель, порой под бомбами и пулями.

Летом 1942 года широкую известность получил в Москве и Подмосковье подвиг связистки комсомолки Лиды Гуляевой. В начале июня, в холодную, дождливую ночь, оборвалась связь между двумя подразделениями. В боевых условиях эта связь была необходима.

Лиде Гуляевой было поручено восстановить линию. Обрыв оказался на реке. С проводом в зубах девушка вошла в холодную воду и плыла до тех пор, пока Связь не была восстановлена.

Лида Гуляева первой среди девушек — защитниц неба Москвы — была награждена медалью «За отвагу». Статья о Лиде во фронтовой газете «Тревога» была первой статьей о девушке-воине противовоздушной обороны Москвы.

Немало уральских комсомолок попало в связь 20-го зенитно-пулеметного полка, защищавшего самые опасные подступы к Москве. Среди них была тагильчанка Галя Ефимова, работница химического завода, подруга Жени Даниленко и Таси Андреевой.

Галя Ефимова, имевшая среднее образование, была сразу определена в отделение связи. Она служила на Кутузовке, тянула провода, устанавливала телефоны. Полк в это время создавал все новые и новые пулеметные точки, и каждую из них надо было надежно связать с командным пунктом роты и с соседними отделениями.

Весной 1943 года Галю направили на двухмесячные курсы армейских связистов. Связисты любовно прозвали свои курсы на подмосковной станции Тарасовка «тарасовской академией», и марка этой «академии» высоко ценилась в частях Московского фронта противовоздушной обороны.

После окончания курсов Гале Ефимовой присвоили звание сержанта и направили ее в отдельный батальон связи, который формировался летом 1943 года. Батальон, как говорили в армии, «держал связь» на железнодорожных станциях западного направления.

Взвод, в котором служила Галя, прибыл в Уваровку и расположился в шести километрах западнее нее. Связисты обслуживали здесь не только зенитные пулеметы, но и зенитную артиллерию: тянули и исправляли связь, часто под бомбежкой, передавали во время налетов команды, ориентиры самолетов, а порой и подтаскивали патроны пулеметчикам, ведущим заградительный огонь.

Во время одного из налетов бомба попала в землянку связистов, и землей засыпало Лену Хренову, дежурившую у телефона. Однако девушке повезло: бревна накрыли ее шатром, и после налета ее откопали совершенно невредимую.

Из Уваровки отдельный взвод связи под командой лейтенанта Григорьева был переведен в Можайск и расположен близ Можайской железнодорожной станции, в полуразрушенном здании кирпичного завода. В этом взводе была и Галя Ефимова.

Как и в Уваровке, связь здесь нередко приходилось восстанавливать под бомбами. Особенно часто перебивало линии связи, протянутые вдоль железнодорожных путей. Здесь были сплошные воронки от бомб. Говорят, в одну воронку бомбы дважды не падают, но здесь падали. И дважды, и трижды. И все же во время налетов по этим воронкам ползали связисты и искали обрывы и восстанавливали связь, необходимую для ведения боя.

В Можайске Галя Ефимова стала командиром отделения связи. В ее отделении были три девушки. Одна из них, уральская комсомолка Катя Солдатова, прошла с Галей всю военную службу, от первых до последних дней.

Летом 1943 года отделение связи, которым командовала молодая тагильчанка, было переброшено в Гжатск и налаживало на Гжатской железнодорожной станции связь пулеметных взводов и зенитно-артиллерийской батареи. Связистов здесь было мало, и Галя Ефимова была старшим связистом по званию.

Эта волевая, подтянутая и немногословная девушка была умелым организатором, четко и рационально направляла своих подчиненных. С ее мнением считались и многие командиры, старшие по званию. Внешняя суровость и некоторая замкнутость Ефимовой не располагали к фамильярности, к панибратству. Но ее связистки лучшего командира не желали. Потому что абсолютная справедливость и неустанная забота о подчиненных были для Гали высшим законом армейской жизни.

Из Гжатска отделение Ефимовой выезжало устанавливать связь в только что отбитую у врага Вязьму, на одну из станций под Смоленском, возле которой шли упорные бои, на станцию Шаховскую, в Клин.

Весной 1944 года отделение Ефимовой было отправлено на станцию Завидово, где располагался зенитный полк. На этой станции, вместе с тагильчанкой Дусей Густомесовой, защищавшей ранее Уваровку, Можайск и Гжатск, Галя Ефимова и закончила войну.

Еще на Кутузовке Галя служила с машинисткой первоуральской городской газеты Аней Рыбкиной. Аня стала связисткой потому, что умела печатать на машинке.

Впрочем, печатать ей приходилось немного. Аня тянула линии связи между командным пунктом и пулеметными взводами, сутками дежурила у телефонов, после бомбежки ликвидировала обрывы. Летом 1942 года бомба повредила связь на куполе Киевского вокзала. Ане Рыбкиной и Гале Ефимовой пришлось лезть на этот купол. Конечно, девчата не были верхолазами, но приказ есть приказ. Связь была восстановлена.

Вскоре Аню Рыбкину назначили старшиной роты — это была первая в Москве девушка-старшина. А затем ее перевели в оперативный отдел штаба Особой Московской армии противовоздушной обороны — там нужны были комсомолки, работавшие раньше в газетах.

В оперативном отделе молодая коммунистка Аня Рыбкина прослужила до конца войны.

Одной из лучших штабных связисток 20-го зенитно-пулеметного полка стала тагильчанка Тоня Попова, выпускница Свердловского горно-металлургического техникума, которая работала до армии химиком в горноспасательном отряде тагильского рудника имени III Интернационала.

В Нижнем Тагиле Тоне Поповой приходилось спускаться под землю. Это была ее работа. В Москве Тоне приходилось тянуть связь по заводским крышам. Девушка всю войну провела на Кутузовке, и не было, наверно, на просторной заводской территории такого цеха, по крыше которого Тоня Попова не тянула бы связь с пулеметными точками. Это была ее воинская служба.

И как в Тагиле Тоня Попова была одним из лучших горноспасателей, так и в Москве она не могла стать просто средним бойцом. Она стала образцовым. Бойкая, веселая, никогда не унывающая темноглазая комсомолка сержантское звание получила в числе первых девушек-воинов полка.

В 1943 году Тоня Попова окончила курсы радиотелеграфистов и с тех пор до конца войны работала на рации в штабе 29-го зенитно-пулеметного полка.

В связи пулеметных рот на западной и юго-западной окраинах Москвы служило также немало комсомолок из Первоуральска и Билимбая. Их служба была вроде бы незаметной, но значение ее было очень велико. Самоотверженные девчата, нередко рискуя жизнью, обеспечивали необходимую в боевых условиях четкую и безотказную связь.