Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

ОТЧАЯННАЯ ДЕВЧОНКА

В жизни многое определяет случай. Он меня свел с интересным человеком, инвалидом войны Октябриной Никитичной Лобановой. Хотелось больше узнать о ней, о ее трудном боевом пути разведчицы. Я напросилась в гости. После настойчивых просьб, на столе появились пачки писем однополчан, военные документы и фотографии. Красивое, но вместе с тем озорное лицо.

Октябрина встретила войну в Ленинграде. 16-летней девушке пришлось проявить большую настойчивость, чтобы уйти на защиту Москвы с отрядом спецназначения. В письме к Д. И. Батову она вспоминает:

"Когда отряд вышел из Пулково в направлении Тихвина и Новгорода, вся территория была забита вражеской техникой, особенно танками. В задачу отряда входило: точные данные о количестве, дислокации немецких частей, наличии у них техники, железные дороги, узловые станции.

В районе Новгорода отряд столкнулся с сильно укрепленным немецким заслоном, нам пришлось отклониться от заданного маршрута и уйти в направлении Пскова, а оттуда — в сторону озера Ильмень. Нам нужно было выйти на железную дорогу Великие Луки — Москва. На Истринском водохранилище должны были влиться в крупный отряд, действующий в этом районе.

На озере Ильмень нас в упор разбили, остатки отряда ушли в леса. Что мы пережили, трудно описать. Как мы опять попали в направлении Великих Лук — не помню. Знаю, что шли параллельно железной дороге, переправлялись ночью через реку Межу. Уже не было сил, -голодные в рваной одежде, а уже начались ранние морозы и был снег. Углубились в лес, шли с трудом, среди нас были больные и раненые. Помню, что не дошли несколько километров.до Сычевки. Остановились на привал. Сквозь сон слышу, кто-то меня поднял и начал будить, а открыть глаза сил не хватило. Куда-то повезли на повозке. Все было как во сне. Это было в середине ноября 1941 года.

Потом выяснилось, нас шестерых подобрали кавалеристы Доваторскогя корпуса. Через 40 лет я узнала, а вернее нашелся тот ездовой, что вез меня на повозке — это был Иван Иванович Ванеев. На замороженных буханках хлеба меня привезли в штаб корпуса. Л. М. Доватор, увидя меня, сказал: "Эту девочку в наш тыл, и только в тыл, но вначале срочно в санчасть". И только те ребята, что были со мной, убедили в штабе, что я проверенный боец отряда и на выносливость и на характер. Так я осталась в группе Л. М. Доватора.

Тихо, без шума я выполняла те боевые задания, которые мне доверяли. Посылали туда, где нужно было пройти незаметно, как маленькой девчонке, пройти сквозь немецкие охранения, получить шифровки, планы для командования Красной Армии через командование партизанскими отрядами. Моей первой разведкой был путь в Ново-Петровск. Маленький рост, рваная одежда дали мне возможность влиться в кучу дерущихся ребят на окраине деревни и с ними пройти через немецкие посты в Ново-Петровск. Отсчитала дом, развалюха, видимо, бывшая парикмахерская, и пароль был: "Дядя, можно отстричь косы?" Ответ: "Ножниц нет, нечем стричь". Я должна была получить шифровку и вернуться к назначенному месту. А кто должен был передать и что должен передать, меня не касалось. Уже начало темнеть. Ходила, ходила вокруг дома, боясь в него зайти, а зайти надо. Вхожу, дом пустой, крыша провалена, снег на полу, а в углу кто-то сидит. Подхожу ближе, дряхлый старик, грязный. Посмотрела на него, вышла, и снова в дом: по приметам, вроде бы, он тот. Спрашиваю старика: "Можно косы.отстричь?", а он мне: "Иди, иди, дочка, отсюда". Я ему опять пароль. Тут он схватил меня своими ручищами и шепчет: "Ты как сюда попала, Октябренок?" Я и опешила. Смотрю и не узнаю. Только один человек меня так называл — "Октябренок" — мой учитель по математике. Я в рев, а он ругается. Нашли кого послать. Просидели мы с ним до рассвета. Многое мне он рассказал о том, как надо быть осторожной, и, самое главное, сказал: "Береги себя, трудная дорога войны тебя ожидает". Этого человека трудно забыть. Зашил мне в телогрейку шифровку, проводил по огородам и с рассветом я была уже в лесу, где меня ждали. Сколько лет я искала, уже после войны, своего учителя, не нашла. Я мысленно представляю ему памятник до небес, чтобы он видел его и думал о той ночи, что дал мне настоящий урок, как надо идти правильно в жизни".

О. Н. Лобанова вспоминает, как в одну из январских ночей, в сильную пургу, группа разведчиков вышла в направлении Ржева. Не доходя нескольких километров до города, группа рассредоточилась по два-три человека. Мой сопровождающий указал мне направление и, выбрав момент, я вышла на большак. По большаку двигались то в одиночку, а то и несколько саней с награбленными немцами вещами. Я попросила возницу посадить меня на сани, а немец даже не обратил внимания на меня, маленькую, замерзшую девочку. Доехали до окраины Ржева. Возница спросил меня: "Куда нужно?" "До кладбища". "Не боишься?" И указал путь. Уже стало темнеть, когда я вышла на кладбище. Надо было искать связного, сидящего на могиле. Сидящим оказался мальчик, который весь промерз. Чувствую, что он засыпает. Давай его тормошить, чтобы проснулся. Я поняла, что это и есть мой связной. Кое-как разобрались с паролем, мальчик пошел впереди, и я за ним на расстоянии. Вдруг мой сопровождающий пропал. Каково же было мое удивление, когда я услышала из-под земли тихое: "Иди сюда". Куда-то нырнула, и только слышу: "Не бойся, это склеп, мертвяки не трогают". Ужас охватил меня. Посадил меня мальчик на что-то и велел ждать и не подавать ни звука. Ждать пришлось долго. Очень хотелось есть и спать. С трудом превозмогая сон, стала прислушиваться. Слышу скрип по снегу, и кто-то нырнул в склеп. Спрашивает пароль и кто я. Зажгли фонарик тусклый, зашили мне" в телогрейку, что надо было передать, велели ждать, когда можно будет выйти из склепа. Голод все больше сказывался, и живот болел от пустоты. Взошла луна, и видно было ее свечение над могилами. Пришел мальчик и сказал, что его звать Ванюша. Принес кусок хлеба и бутылку теплой воды. Перекусив и дождавшись, когда луна скрылась, Ванюша стал меня выводить из склепа. Тут выяснилось, что я потеряла варежки. Ванюша снял свои, большие, в заплатках из дерюжки и отдал мне. Спустились мы с ним с горки и какими-то тайными путями, известными только ему, Ванюша повел меня ближе к большаку. Перейдя большак, и, пока не рассвело, я все твердила: "Скорей, скорей от страшного места". Сколько прошла, не помню. На краю леса меня ждал мой сопровождающий. Вернувшимся разведчикам удалось выяснить, что у фашистов на исходе бензин. Танковые части простаивают из-за этого. Во время налетов советской авиации было уничтожено много вражеской техники. Авиации помогали подпольщики, подавая световые сигналы, армейская разведка очень вовремя получила от подпольщиков Ржева ценные данные о противнике.

Уже после войны, много лет спустя, стали узнавать о героическом подполье, из которого, в основном, все погибли, были расстреляны или повешены, в 1942 году. 29 марта были казнены руководители подполья Алексей Телешов, Владимир Новоженов и другие. Вечная им память...

Летом второй гвардейский кавалерийский корпус вел тяжелые бои с карателями Брянской области. При прорыве корпуса из окружения в конце августа 1943 года в районе поселка Жуковка Октябрина была вторично контужена и тяжело ранена, стала инвалидом. Так пришлось возвратиться к мирной жизни. Мирная жизнь совсем была не легка, но у Октябрины и не было легких дорог. Испробовала много профессий, изъездила почти всю Россию. При этом работала, растила троих детей. Она постоянно помогала и помогает своим друзьям-ветеранам.

Я благодарна случаю, познакомившему нас. Рада прийти в гостеприимный теплый дом. Он согреет душой и талантом хозяйки. На стенах картины. Октябрина рисует, искусно вышивает, шьет, вяжет. Можно еще многое перечислить, что она умеет делать. А самое главное, она умеет жить достойно и дарить людям тепло. Разговаривая с ней, не замечаешь ее возраста. Так и хочется от души сказать ей: "Будь здорова, Октябрина!"