Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

РОДНЫЕ ПО КРОВИ

Я росла, училась и работала в Москве. Началась война, и ждать призыва в армию пришлось недолго: уже в начале июля пришла повестка из Таганского райвоенкомата, а 21-го числа я уже ехала со своими подругами медсестрой Зоей Истоминой и фельдшером Валей Тимошиной на фронт.

Недалеко от Москвы поезд остановился, и нам предложили выйти из вагонов. Над нами в сторону города шли тяжелые самолеты — это был первый авиационный налет на столицу. Сильно били зенитки, над горизонтом пылало зарево. После отбоя тревоги — снова в поезд. Доехали до станции Дорохово. Пути покорежены, вокзал и водокачка разбиты...

Мы были направлены в медсанбат 262-й стрелковой дивизии. 28 июля 1941 года приняли Присягу, после чего я почувствовала себя настоящим солдатом...

В начале августа дивизию перебросили на Северо-Западный фронт. Прибыли, развернули медсанбат, а дивизия сразу же вступила в бой. Раненых было очень много а медсанбат обстреливали минометным огнем. В первых же боях погибло много наших медсестер, почти половина...

Как-то ехали на машинах ночью по лесной дороге рядом с передовой. Фары не зажигали, только прикрепили к бортам белые тряпки для соблюдения дистанции. Наша машина "не вписалась" в габариты узкого деревянного мостика и упала в реку. Машина упала бортом, и мы отделались легким испугом, правда, у меня был сильный ушиб головы...

В районе Старой Руссы нужно было вплавь форсировать реку, а я плавать не умею. Стою и не знаю, что делать... Подошел комбат: "Почему не плывешь?" А как плыть — топором? Он сжалился и привел мне лошадь из обоза, так я верхом и "форсировала". Не успела я добраться до берега, как началась перестрелка... Кое-как добрались до леса, развели костер, стали сушить одежду — и тут прямо над нами самолеты! Мы — кто куда, прятаться. Но кто-то из бывалых нас успокоил: это, мол, наши "ястребки", охраняют нас с воздуха. На душе стало легче, теплее...

Под Ржевом скопилось много раненых, и комбат назначил меня сопровождать их в эвакогоспиталь. Организовали обоз из саней-розвальней на конной тяге. Доехали до эвакогоспиталя, а он свернулся, и мне пришлось подобрать оставшихся раненых и везти их в полевой госпиталь. Полевой госпиталь тоже сворачивался, но раненых врачи и сестры осмотрели, накормили, сделали назначения. Пополнили санитарную сумку медикаментами, перевязочным материалом и сухим пайком на всех, потом добавили еще несколько подвод с ранеными, и под моим командованием оказался громадный санный поезд, который я в течение нескольких дней сопровождала до санитарного эшелона...

Однажды оперировали раненого, он был очень бледен из-за большой кровопотери. Врач не хотел чтобы я давала свою кровь: раненых было много, и моя помощь постоянно требовалась у операционного стола. Однако и бойца надо было спасать, а у него была довольно редкая группа крови, такая же, как у меня. Переливание прошло успешно, и боец поправился.

А через некоторое время на полевую почту пришло письмо: "Здравствуй, сероглазая! Мы с тобой — родные по крови. Теперь твоя кровь во мне гуляет..."

Демобилизовалась я в победном сорок пятом и вернулась на прежнее место работы, где и проработала медицинской сестрой пятьдесят три года, таких долгих и таких коротких...