Из тех женщин, которые имели фиксированную ежедневную сумму вознаграждения за труд (этот термин как-то плохо согласуется с мизерностью рыночных зарплат), больше всего получали торговавшие продуктами питания - 15 тыс. в день (около 3 долл.). Те. кто продавал непродовольственные товары, получали в основном по 10 тыс. руб. в день (около 2 долл.).

Все эти гроши трудно назвать зарплатой, ведь если заплатить за дорогу на работу и обратно (проезд стоил 1 тыс.) и еще что-то перекусить днем, то от 5 тыс. вообще ничего не останется (их даже не хватит на еду), а от 10-15 тыс. останется мизер. Но в городе, где уровень безработицы один из самых высоких по России (если смотреть реальные, а не "дутые" показатели, когда без проведения в городе каких либо мероприятий по сокращению безработицы, в 1997 г. она "вдруг", а вернее, только на бумаге, снизилась в несколько раз, см. об этом также гл. Н.Космарской и Е.Мезенцевой в наст. изд.) и где месяцами не выплачивают зарплату и социальные пособия, люди радуются даже этим мизерным деньгам.

Максимальную заработную плату на рынке получали те, кто имел процент с выручки. Проценты платят тоже разные, но в основном это 3-5%. Например, продавщица моющих средств, которой платили 3% в день, получала ежедневно около 30 тыс. рублей (5,5 долл.), что по местным рыночным меркам достаточно высоко. Продавцы одежды и обуви, а также продовольственных товаров, работающие за процент, имели зарплату еще выше.

"Я плачу 3% с выручки, кроме того, тем людям, которые работают долго и хорошо - добавляю 1-2% и разрешаю
иногда, когда много товара, продавать его на более выгодных условиях. Например, когда у меня много помидоров, я немного сбавляю цену, а продавцам разрешаю продавать с небольшой собственной накруткой, лишь бы товар уходил. Все, что сверх моей цены - им в карман. "Новички" получают в среднем 15-20 тыс. в день, а с удостоверением - 35-50" (Гиви).

У тех, кто получал месячный оклад, например, у продавщицы парфюмерии, он равнялся первый год 120 тыс. (5 тыс. в день, т. е. меньше 1 долл.), плюс 4% c дневной выручки, которая, по словам продавщицы, была очень маленькая. На второй год хозяин стал ей пратить 180 тыс. в месяц и тот же процент. В сумме месячная зарплата большинства продавщиц колебалась от 200 до 300 тыс (36-45 долл. в месяц). Это, конечно, очень мало, но хозяева не намерены платить больше:

"Зачем платить больше? Желающих много, всегда можно найти замену. Хороших продавцов мало, за три года их у меня перебывало с полсотни, а стоящих 2-3. Таким и платить не жалко, а остальные не очень ценные, можно и заменить" (Гиви).

Таким образом, сверхэксплуатация женского труда на рынке сочетается со сверхнизкой его оплатой. Это полностью соответствует неписаным "правилам" вторичного рынка труда, где у хозяев нет моральных обязательств в отношении нанимаемых, где людей не ценят и меняют, как сношенные перчатки.

Горизонтальная и вертикальная мобильность

Оба эти вида мобильности на рынке теоретически возможны, но практически затруднены. Продавщице, недовольной своей зарплатой или тем, что приходится таскать тяжелые сумки с товаром, не так-то просто найти другого хозяина, который бы больше платил или имел склад. Общение на рынке хоть и развито, но его "результатив ность" невелика. Чтобы сменить хозяина, нужны отношения другого уровня, чем просто торговля по соседству. Так что горизонтальная мобильность не очень развита, хотя похоже, что однажды попавшие на рынок с него уже не уходят, всячески стараются здесь удержаться или вернуться.

На вопрос, не хотели бы они сами заняться самостоятельным бизнесом, положительно ответили 3 из 11 продавщиц. Одна юная особа 18 лет уже фактически работает на себя (хоть и в долг):

"Я заняла 1000 долларов у знакомого и мы со своим парнем поехали в Москву за обувью. Лицензию и все остальные документы оформили на него, так как мне еще год учиться. После училища я собираюсь опять работать на рынке" (18 лет, учится в училище на повара-кондитера).

Дай-то бог, чтобы этот "свой парень" не превратил ся в ее хозяина, а остался, как это было прошлым летом, ее партнером! Эта девушка молода и полна оптимизма, она сразу начала с риска, заняв достаточно большие деньги (а по рыбинским масштабам просто огромные). Другие молодые продавщицы или не имеют знакомых, способных одолжить крупные суммы, или больше ориентированы на профессиональную карьеру, чем на работу на рынке (трое из проинтервьюированных; есть и те, которым работа на рынке не нравится (три человека) или их устраивает то положение, которое они занимают.

Иное дело женщины более старшего возраста. Многие из них прекрасно осознают, что перспектив работать по специальности у них нет. Возможности найти другую работу в их возрасте, хотя им всего лишь 35-40 лет, у них тоже нет, так как по неписаным правилам рынка труда женщин старше 35 лет на работу практически не принимают и переучиваться не посылают - слишком "стары". Поэтому они видят свою перспективу только в продвижении на рынке:

"Работа мне нравится. Не люблю сидеть дома. Есть перспектива открыть свое дело и работать на себя" (35 лет, не замужем, образование 10 классов, на рынке торгует моющими средствами).

Другая женщина постарше, которая работала на заводе инженером, сказала, что ей надоело работать на наглых и алчных дагестанцев и они (вместе с несколькими подругами) "сбросились" и наняли рефрижератор, чтобы самим привезти фрукты и овощи. Они надеются общими усилиями выбиться в самостоятельных предприниматель ниц. Свой выбор эти женщины сделали; хотя, вероятно, впереди у них нелегкая дорога, они верят, что справятся.

Завершая раздел о правах женщин, а вернее об их бесправии в неформальном секторе занятости, я хотела бы перефразировать вопрос, заданный в начале статьи: "Что
общего между рынком труда и просто рынком?" Ответ будет тот же - отношение к женщине. И на том, и на другом рынке женщины бесправны и подвергаются открытой дискриминации по признаку пола.

И еще несколько выводов, которые могут быть сделаны на основании приведенного выше краткого анализа отношений занятости на городском рынке. Как показывает мировой опыт, в условиях переходной экономики масштабы неформального сектора возрастают, при этом грани между первичным и вторичным рынками труда как бы размываются. Многие характерные черты неформальной экономики сейчас распространяются не только на легальный бизнес, но и на госсектор - это уход от налогов или их сокрытие, найм на работу "по знакомству" и т.п. В этих условиях правовая незащищенность человека на "просто" рынке не воспринимается работающими на нем как аномалия неформального сектора. Люди не видят противоес тественности в нарушении прав человека на рынке, поскольку ситуация незащищенности является общей для всей экономической жизни страны в целом. Вероятно, из главных парадоксов нашего времени состоит в том, что не только вторичный, но и первичный рынок труда не предоставляют работникам гарантий социальной защищеннос ти, профессионального продвижения, стабильной занятости и справедливости. В свою очередь это порождает другой парадокс: люди занятые на вторичном рынке труда, оказываются в настоящее время даже в более выгодных условиях, чем работающие в официальном секторе, поскольку они хотя бы регулярно получают зарплату за свой труд.

Если посмотреть на "просто" рынок со стороны спроса на рабочую силу, то можно заметить, что здесь к работникам предъявляются весьма специфические требования: подчинение, граничащее с абсолютной зависимостью, исполнительность, ответственность и т.п. Поэтому не случайно эту "экономическую нишу" заполняют именно женщины, которые способны и готовы выполнять эти требования. Что же касается предложения рабочей силы, то возникает вопрос, почему в настоящее время нет недостатка в женщинах, готовых выполнять именно такую работу? Вероятно, это связано не только с тем, что при социализме многие женщины работали служащими и характер их труда также был в основном не творческим, а чисто исполнительским. Но и молодые девушки, не имеющие подобного трудового опыта, довольно спокойно воспринимают свое подчиненное, второстепенное положение на рынке. Возможно, наша история (войны, революции) и культурная традиция (ответственность за выживание семьи) диктуют то, что рынок стал не просто местом торговли, а прежде всего "женской нишей" в экономике? Но это уже сюжет для другого рассказа...

Литература

Заславский И. К характеристике труда в современной России. - Вопросы экономики, М., 1997, № 2.

Куприянова З., Хахулина Л. Предпринимательская деятельность как основная и дополнительная работа.- Мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень ВЦИОМ. М., 1998, № 2.

Радаев В.В. Экономическая социология (курс лекций). М., 1997.

Рынок труда Ярославской области. Вып.2. Ярославль, 1997.

Трудовой мир. М.,1993, № 3.