Парадоксально, но факт: оказывая так мало реальной, конкретной помощи женщинам-матерям, проводя политику переноса ответственности за детей на семью, государство сохраняет стимулирование рождаемости как один из приоритетов своей политики. Вопиющей является также глухота части российского общества, активно радеющей за увеличение рождаемости, к тем огромным социальным издержкам и страданиям, которые связаны для миллионов женщин (разного возраста) с материнством, беременностью и родами.

Во многом это происходит потому, что материнство рассматривается сквозь призму "рождаемости". Меньше всего мы хотим подвергнуть критике методику статистичес ких вычислений за столь подробную детализацию. В данном случае мы всего лишь предлагаем взглянуть на статистику как на отражение определенных интересов государственной политики. Ибо интерес статистиков есть интерес государства.

Анализ демографических показателей с этой точки зрения позволяет сделать вывод о том, что государство интересуется женщиной прежде всего как потенциальной мате рью. Поэтому вне поля зрения статистики оказываются женщины тех возрастных групп, которые не достигли детородного возраста или уже вышли из него. Есть, конечно, сферы, где эти женщины фигурируют как предмет интереса статистики, но он находится за пределами раздела "Демографические показатели" .

Но более того: государство интересует не только "женщина детородного возраста", но прежде всего "беременная женщина" - предпочтение отдается женщине молодой (18-29 лет) - ибо число ожидаемых детей у женщин этой возрастной группы больше, чем, допустим, у 30-летних.

Обнаружив этот неприкрытый и откровенный интерес у государства к "рождаемости", можно с достаточной определенностью делать вывод, что женщина интересует его именно как потенциальная мать, которая может производить потомство, т. е. женщина в своей биологической определенности.

Это не означает, однако, что анализ статистики не имеет никакого отношения к пониманию социального положения женщин в связи с беременностью и родами. Совсем наоборот. Биологическое, природное в обществе не существует в чистом виде - оно проявляет себя в структуре социальных отношений и обнаруживается как гендерное неравенство. Поэтому анализ демографических показателей и иных данных статистики о беременности и родах в высшей степени важен.

Согласно имеющимся данным, за последние годы рождаемость в России снизилась. Суммарный показатель рождаемости (т.е., число родившихся на одну женщину) составляет сейчас 1,40 против 2,14 - необходимых для простого воспроизводства населения. Падение рождаемости характерно практически для всех регионов России. А в областях Центральной России и на Северо-западе рождаемость составляет на тысячу жителей не более 8 новорожденных (в целом по стране - 9) (47). "Если за уровень отсчета взять показатели начала перестройки (1986 г.), - пишет в этой связи И.А.Гундаров, - то к концу 1995 г. российская нация потеряла неродившимися более 8 миллионов человек" (48).

Контекст "демографической угрозы выживаемости нации" доминирует в демографических анализах и предопре деляет напряженность дискуссий специалистов и политиков по проблеме рождаемости.

Проблема беременности и родов, таким образом, в оценке подавляющего числа специалистов получает сугубо социально-демографические измерения. Такой подход не дает возможности понять, чем же обусловлено реальное репродуктивное поведение женщин. "По данным микроперепи си 1994 г. почти четвертая часть (24%) женщин в возрасте 18-44 года, не имевших на момент ее проведения детей, не намерена ими обзаводиться. 41% предполагали родить только одного ребенка, менее трети (31%) - двух, и всего 3% - трех и более детей. Среди женщин этого возраста, имевших одного или двух детей, соответственно 76% и 96% не планировали последующих рождений" (48). Аналогичные данные получены в ходе всероссийского опроса ВЦИОМ в 1994 году (49).

В то же время исследования социологов показывают, что ценность материнства у российских женщин достаточно велика, хотя в настоящее время они не склонны отказываться из-за материнства от работы и других форм социальной активности. По данным В.Бодровой, доля женщин, готовых полностью посвятить себя заботе о детях, о доме и не работать вне дома на оплачиваемой работе, "выросла с 16% в 1992 г. до 22% в 1993 г. и затем в 1994 г. опять снизилась до исходного уровня (49).

Как представляется, снижение рождаемости определяет ся и отношением женщины к материнству, и ее оценкой социальных условий материнства.

Важнейшим показателем для характеристики социальных условий материнства, беременности и родов является возраст вступления в брак. Данные статистики свидетельствуют о том, что, в отличие от стран Западной Европы, в России он снижается, вследствие чего снижается и возраст матери при рождении первенца. Так, с 1965 по 1991 год средний возраст матери сократился в России с 27,5 до 25,0 лет, т.е. на 2,5 года. Это снижение имело весьма характерную структуру: доля первых рождений у женщин от 20 до 30 лет падала, а доля первых рождений у самых молодых женщин - до 20 лет возрастала. "Следует отметить, - пишет исследовательница, - что на фоне стремительного снижения рождаемости в 1988-93 гг. по всем возрастным группам, лишь в группе 15-19 лет отмечается устойчивый рост коэффициентов" (36).

Снижение возраста вступления в брак и рождения первенца означает существенное изменение социальных условий материнства, ибо увеличивает число лет, отданных материнству в период, когда происходит социальное взросление молодой женщины. Кроме того, этим восстанавлива ется связь между сексуальностью и деторождением, что неминуемо скажется на положении женщины в обществе.

Рост числа беременностей и родов у женщин до 20 лет, помимо прочего, сказывается и на состоянии здоровья беременных, новорожденных, показателях материнской и младенческой смертности. По всем этим позициям статистика приводит удручающие данные.

Стремительно падает число беременных женщин, закончивших беременность родами в срок:

1985 г. - 1833 000 женщин ;

1994 г. - 1152 000 женщин.

За десять лет:

- более чем в три раза выросла численность беременных, страдающих анемией;

- более чем в два раза - болезнями мочеполовой системы;

- на 40% увеличилось число беременных женщин, страдающих поздним токсикозом.

Зарегистрированный уровень младенческой, детской смертности значительно выше, не только по сравнению со странами Западной Европы и США, но и большинством стран Центральной Европы.

Младенческая смертность составила в 1994 году 18,6 на 1000 родившихся; различные отклонения в состоянии здоровья имеют более 50% родившихся детей.

Несмотря на некоторые положительные тенденции, остается высоким уровень материнской смертности - 52,3 на 100 000 живорожденных. И, как это ни печально, но догнать по этому показателю страны Центральной Африки, где материнская смертность доходит до 150 на 100 000 живорожденных, нам будет гораздо легче, чем приблизиться к среднеевропейскому показателю - 15 на 100 000 (30). Нужно отметить, что показатели младенческой смертности и материнской смертности в СССР, к сожалению, нельзя использовать для сравнения с теперешними, как это иногда делают. Дело в том, что методология статистичес кого учета в Советском Союзе значительно отличалась от мировых стандартов, утвержденных ВОЗ. В частности, смерть женщины, последовавшая в течение беременности и 42 дней со дня прекращения беременности, квалифици ровалась как "материнская" только если на момент смерти длительность беременности была более 28 недель. Существовало также различение смерти, непосредственно связанной с беременностью, и смерти во время беременности, но непосредственно с ней не связанной. Согласно стандартам ВОЗ, материнской считается любая смерть, случившаяся в течение всего срока беременности и 42 дней после прекращения беременности, независимо от продолжительности и срока беременности (50).

Подсчет младенческой смертности в СССР также основывался на числе младенцев, оставшихся живыми после 28 недель беременности и в течение первого года со дня рождения. ВОЗовские стандарты, в свою очередь, учитывают число младенцев, оставшихся живыми независимо от периода беременности матери, предшествовавшей их рождению, и жизнеспособность новорожденного ставится в зависимость от других факторов - таких как количество сердечных сокращений, пульсация пуповины, наличие отчетливого произвольного сокращения мускулатуры, состояние пуповины и плаценты и др. (50). Практика показывает, что свыше 70% младенческой смертности в России происходит из-за недостаточной массы тела.

О социальных условиях беременности и родов много говорит и такой фактор, как уменьшение так называемого "протогенетического интервала" - промежутка времени между регистрацией брака и рождением ребенка.

"Если раньше регистрация брака, как правило, предшествовала зачатию, то сейчас она часто следует за ним", - пишет И.Н.Веселкова (13). Вследствие этого повышается вероятность стрессовых ситуаций у женщин в связи с беременностью, растет число недоношенных детей, жизнеспособность новорожденных уменьшается. Родив недоношен ного ребенка, женщина вновь попадает в стрессовую ситуацию, которая растягивается уже на долгие годы.

Таким образом, социальная цена материнства в России чрезвычайно высока. Она высока для женщин, ибо подразумевает, что женщины должны расплачиваться за материнство ценой здоровья и снижения социального статуса. Она высока для государства, ибо рождение и воспитание "нежеланных детей" требует дополнительных государствен ных вложений. Она высока для общества в целом, ибо низкий социальный статус материнства отрицательно сказывается на социальной безопасности и влечет за собой культ насилия и разрушение устоев общежития.

До недавнего времени государственная система оказания помощи женщинам в беременности и родах худо-бедно справлялась со своими задачами.

С началом экономических реформ и переходом от государственной системы здравоохранения к страховой положение значительно ухудшилось. Основная причина - сокращение финансирования. Тем не менее во многом благодаря самоотверженным усилиям медицинских работников в женских консультациях и родильных домах и отчасти благодаря действующей федеральной программе "Безопасное материнство", система оказания помощи женщинам в беременности и родах пока функционирует. Медицинская помощь во время беременности и родов доступна 99% женщин.

После выявления беременности каждая женщина ставится на учет в женской консультации и в дальнейшем, как правило, посещает врача с регулярностью полтора раза в месяц. Сокращение числа посещений в отдельных регионах связано не столько с изменением подхода врачей к необходимости таких посещений, сколько ограниченностью финансирования.

В настоящее время в системе государственного здравоохранения задействовано 5 акушеров-гинекологов на 10 000 женщин и существует тенденция к сокращению штатов. Из-за снижения количества рожениц закрываются родильные


дома. По данным 1995 года, число коек (врачебных и акушерских) для беременных женщин и рожениц составляло 29,1 на каждые 10 000 женщин 15-49 лет. В 1985 году их было - 32,4 на 10 000 женщин детородного возраста (51). В результате ухудшаются условия получения медицинской помощи в связи с беременностью и родами по месту жительства (13).

Многие родильные дома являются рассадниками перинатальной инфекции и подлежат закрытию по нормам санитарного надзора, но тем не менее продолжают работать.

Уровень врачебной помощи при беременности и родах оставляет желать лучшего прежде всего из-за отсутствия современного оборудования, элементарных гигиенических и лекарственных средств. Как сказала одна наша респонден тка, "врачи у нас работают прежде всего руками и головой - ничего другого у нас нет" (из интервью с врачом-гинеко логом Е.А.Малышевой, г.Рыбинск, 17 июня 1997 года).

На этом фоне довольно экстравагантно выглядят некоторые инициативы Министерства здравоохранения по оказанию медицинской помощи в беременности и родах и распространенные подходы врачей-гинекологов. Например, общераспространенным стало стремление врачей ограничить увеличение веса беременной женщины на том основании, что излишний вес и соленая пища якобы способству ют возникновению токсикоза второй половины беременности. Именно с этим, на наш взгляд, связано широкое распространение анемии у беременных, от которой страдает почти каждая вторая беременная женщина. В то время как исследования специалистов-диетологов показывают, что на токсикоз беременности оказывает влияние недостаток белков в структуре питания беременной женщины. Так, по данным Госкомстата, потребление белков в составе пищевых веществ потребляемых продуктов питания в 1995 году снизилась с 68 до 61 грамма в сутки, причем в городе с 65 до 57 грамм на человека, и главное место в структуре питания занимают углеводы (51). Кроме того, исследования показывают, что "калории, соль и увеличение объема жидкости в организме просто необходимы беременным женщинам и плоду и... некоторая отечность (лица, рук и ног) является нормой во время беременности"(52). Таким обра зом, предотвращение токсикоза второй половины беременности связано с обеспечением полноценного питания абсолютно всем беременным женщинам. Между тем, в настоящее время об этом в России и говорить не приходится, а в отдельных регионах (например, в Ивановской области) зарегистрированы случаи осложнений беременности от недоедания (53).

Далее...