(И.): Это когда Вы ездили одна и что-то искали?

(Р.): Да. Еще вот такой пример приведу. Вот вселили нас в дом. Если муж рассчитывается, уезжает, значит, нас тоже надо выгнать (имеются в виду респондентка и ее сын - Н.К.).

(И.): А почему Вы так думаете?

(Р.): Это кто нам жилье предоставляет, они так и говорят. Если муж рассчитается, то вы тоже освободите жилье.

Выше уже описывались те трудности, которые могут возникнуть у женщин с "неопределенным" семейным статусом при прохождении формальных процедур прописки или регистрации в качестве вынужденного переселенца. Приведенные отрывки показывают, насколько "невыигрышно" для женщин может обернуться дело в значительно более разнообразных нерегламентированных документами ситуациях, основанных на неформальном контакте с чиновником, работодателем и вообще любым человеком, от которого что-то зависит.

Проблемы различных групп женщин, оказавшихся фактически главами своих семей, к сожалению, не исчерпываются столкновением с патриархатными предрассудками и настолько серьезны, что заслуживают специального рассмотрения.

Когда во время бесед с экспертами заходила речь о "специфических" для женщин проблемах вынужденных переселенцах, сразу назывались проблемы одиноких женщин. Это понятно с точки зрения житейской логики.

Как заметил, например, Вячеслав Игрунов, в тяжелейшей ситуации переселения, как и в любой сложной жизненной ситуации, лучше оказаться вдвоем, чем одному (одной), но, увы, в силу известных социально-психологических обстоятельств в огромном большинстве случаев "одной" c детьми остается именно женщина.

При подобном широком подходе к "одиноким" женщинам таковыми должны считаться все женщины реальные главы семей, несмотря на формальные различия в их семейном статусе. Закон же и миграционная политика относятся к ним дифференцированно, исходя как раз из формальных критериев, и это, на мой взгляд и по мнению многих экспертов, совершенно неправильно.

С официальной точки зрения "одинокой" считается лишь мать-одиночка (по современной терминологии, "одинокий родитель"). Как указывается, например, в Постановлении Правительства РФ от 16 июня 1997 г. "О размерах единовременного денежного пособия и порядке его выплаты..." (ст. 1), пособие в увеличенном размере, равном 1,5 минимальной зарплаты на одного члена семьи, выплачивается "малообеспеченным лицам", в группу которых входят: одинокие пенсионеры, одинокие инвалиды, семьи, состоящие только из пенсионеров и/или инвалидов, одинокий родитель (или заменяющее его лицо) с ребенком или детьми до 18 лет; многодетная семья с тремя и более детьми в возрасте до 18 лет. По словам Ольги Воробьевой, "официальные матери-одиночки самая льготная что ни на есть категория; с ними носятся, им очень быстро все, что можно, делают вплоть до квартиры. Если она мать-одиночка, детишки, за нее вступаются все фонды, общественники...".

Конечно, нужно отдавать себе отчет в том, что вырастить ребенка в современной России тяжелейшее испытание даже для никуда не переезжавшей благополучной семьи с отцом, родственниками и т.д., не говоря уж о матерях-одиночках. Помощь, на которую могут рассчитывать такие матери-вынужденные переселенцы, совершенно недостаточна (единовременное пособие размером в 1,5 минимальной оплаты труда мизерная сумма), но у них есть хотя бы какие-то основания требовать и добиваться внимания к себе. А вот разведенные женщины (и вдовы) с несовершеннолетними детьми, находясь в абсолютно таком же тяжелом положении, считаются категорией более благополучной, хотя совершенно очевидно, что в ситуации вынужденного переселения, когда бывших супругов разделяют государственные границы и пр., шансы получения регулярной помощи от бывшего мужа ничтожны.

Есть еще одна категория одиноких матерей формально замужних, но фактически оставшихся без поддержки мужа. Эта далеко не редкая жизненная коллизия обсуждалась подробно в моей беседе со Светланой Ганнушкиной, имеющей огромный опыт помощи самым незащищенным группам беженцев и переселенцев:

(С.Г.): Мы достаточно часто встречаемся с такой ситуацией, когда отцы по дороге как-то рассеиваются.

(Н.К.): Что Вы имеете в виду?

(С.Г.): Они не выдерживают трудностей.

(Н.К.): Они могут не хотеть переезжать?

(С.Г.): Я думаю, дело не только в том, чего они хотят и чего они не хотят. Они не выносят жизненных трудностей. Мужчины очень часто менее стойки, к сожалению. Женщина не считается в таком случае одинокой, хотя ее муж находится в другом государстве и фактически отсутствует...

(Н.К.): То есть она может быть официально с ним не разведена?

(С.Г.): Бывает и неразведенная, бывает и разведенная, но не считающаяся социально незащищенной. Она не мать-одиночка, потому что у ребенка есть второй родитель, а его роль ничем не подтверждается, он неизвестен. У нее может быть четверо детей, но она не считается матерью-одиночкой. У таких женщин возникают проблемы выживания и юридические проблемы, о которых мы говорили (в частности, это рассмотренная выше проблема получения детьми российского гражданства - Н.К.). Юридический статус таких женщин должен быть каким-то образом прописан. Но при этом в законе совершенно не обязательно говорить: "женщина, оставшаяся....". Пусть это будут одинокие родители в каком-то широком смысле, но реально, в 99% случаев, это окажется, конечно, женщина.

К этой фактически уже сформулированной С. Ганнушкиной рекомендации законодателям добавлю лишь два замечания. Начну с небольшого социологического комментария к ее словам о том, что "мужья по дороге рассеиваются". Да, они часто не выдерживают трудностей, но есть и определенные социально-психологические и демографические факторы, способствующие разрыву семей в обстоятельствах вынужденной миграции.

Во-первых, в странах Центральной Азии и Закавказья весьма распространенным явлением были межнациональные браки русских и русскоязычных женщин с мужчинами-представителями титульных этносов (см., напр.: Волков 1991: 82-84). Во-вторых, по моим наблюдениям в странах выезда, решение о репатриации далеко не всегда является совместным и поддерживается обоими супругами, что потенциально подрывает стабильность семьи.

Весьма актуальным является вопрос о доле одиноких (в широком смысле) матерей среди вынужденных переселенцев. Имеющиеся немногочисленные оценки очень разноречивы. Например, по официальным данным Ярославской миграционной службы, среди зарегистрированных в области вынужденных переселенцев "одиноких родителей" всего 1% данные явно заниженные, поскольку фиксируют лишь официальных матерей-одиночек (О вынужденной миграции в Ярославской области...1997:6). По наблюдениям С.Ганнушкиной, женщин-глав семей около 20% не исключено, что это несколько завышенная цифра, т.к. среди обращающихся за помощью к правозащитникам обычно высока доля социально незащищенных групп. Видимо, определенным ориентиром могут стать данные обследований вынужденных переселенцев в различных регионах России, любезно предоставленные мне Галиной Витковской: по ее мнению, женщины с несовершеннолетними детьми составляют примерно 11-13% всех переселенческих семей. Хочется надеяться, что в случае перехода ФМС на гендерно-дифференцированную систему статистического учета ситуация прояснится.

Как показывает проведенный нами анализ, перспективы улучшения положения женщин-переселенцев (да и всех переселенцев вообще) лишь ограниченным образом могут быть связаны со шлифовкой законодательных актов. Если уж говорить о правовых аспектах, главное состоит в том, чтобы законы исполнялись. Но и здесь, в силу ограниченности финансовых ресурсов, возможности основанной на действующем миграционном законодательстве государственной политики очень невелики, тем более что львиная доля репатриантов обустраивается в России самостоятельно и вообще не является объектом государственной поддержки. По единодушному мнению большинства экспертов, основные надежды переселенцев могут связаны лишь с общим улучшением социально-экономической и политической ситуации в стране, с прогрессом на пути становления в России гражданского общества.

Чтобы не заканчивать на этой слишком общей и достаточно грустной ноте, хочу присоединиться к мнению Натальи Айрапетовой, призывающей женское движение в провинции обратить внимание на женщин-переселенцев: "хотя в стране нет мощного женского движения, способного ставить важные для страны вопросы, в провинции оно оживляется, и вообще народ там добрее, отзывчивее. Женским организациям нужно активнее сотрудничать с переселенческими организациями, и тогда этот холодный фронт можно будет потеснить".

Abadan-Unat N. Implications of Migration on Emancipation and Pseudoemancipation of Turkish Women. "International Migration Review", 1977, vol. 11, № 1.

Витковская Г. Путешественницы поневоле. Женщины-мигранты. "Российское обозрение", 1995, № 9.

Волков А. Этнически смешанные семьи и межнациональные браки. "Семья и семейная политика", М., 1991.

Вынужденные мигранты из стран СНГ и Балтии в России. Население и общество. Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, М., 1997, № 18.

Ганнушкина С. Беженцы и вынужденные переселенцы. Доклад. Правозащитный Центр "Мемориал", М., 1997.

Decimo F. Living in the City. The Urban Integration of Somali Women in Naples. Доклад, представленный на III Европейскую Феминистскую конференцию "Пересекая границы: женщины, мобильность и гражданство в Европе", Коимбра, Португалия, 8-12 июля 1997.

Escriva A. Control, Composition and Character of New Migrations to South-West Europe: the Case of Peruvian Women in Barcelona. Доклад, представленный на II Международную конференцию "Новая миграция в Европе: общественное восприятие и социальные реалии", Утрехт, Нидерланды, 18-20 апреля 1996. Интервью с Татьяной Регент. "Независимая газета", 1998, 5 мая.

Интервью с Татьяной Регент. "Независимая газета", 1996, 2 апреля.

Комарова О. Социально-демографическая характеристика и основные проблемы вынужденной миграции в России. "Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение", под ред. В.В. Тишкова. М., 1997.

Компас беженца и вынужденного переселенца. Краткий справочник. М., 1995.

Компас беженца и вынужденного переселенца. Краткий справочник. М., 1998.

Kosmarskaya N. Inter-Ethnic Relations in Present-Day Kirghizia: a Women's View. "Women Against Fundamentalism", 1994, № 5, London.

Kosmarskaya N. Women and Ethnicity in Present-Day Russia: Thoughts on a Given Theme. "Crossfires. Nationalism, Racism and Gender in Europe", ed. by H.Lutz, A.Phoenix and N.Yuval-Davis, 1995, London, Pluto Press.

Kosmarskaya N. Russian Women in Kirghizia: Coping With New Realities. "Women's Studies International Forum". Special Issue: "Links Across Differences: Gender, Ethnicity, and Nationalism", 1996, vol. 19, №№ 1/2, Chicago.

Kosmarskaya N. 'I Have a Feeling of Being Exiled Here'. Women-Migrants in Central Russia. "Gender and Catastrophe", ed. by R.Lentin, 1997, London, Zed Books.

Kosmarskaya N. Post-Soviet Ethnic Migration: Women-Migrants' Experiences Viewed Through the European Debate. "Engendering Forced Migration: Theory and Practice", ed. by D.Indra, 1998, University of Oxford and Berghahn Press (в печати).

Morokvasic M. `Birds of Passage Are Also Women...'. "International Migration Review", 1984, vol. 18, № 4.

Мукомель В. Правовые основы и практика регулирования миграции в субъектах Федерации. "Миграция", М., 1997, № 3. Население России 1996. Четвертый ежегодный демографический доклад. М., 1997.

О вынужденной миграции в Ярославской области и ходе выполнения областной миграционной программы (аналитическая записка), Ярославль, 1997.

Организация юридических консультаций для беженцев и вынужденных переселенцев в городах и регионах России. Материалы первого семинара, проведенного ПЦ "Мемориал" по программе "Организация сети юридических консультаций в России для беженцев и вынужденных переселенцев", М., 1997.

Панарин С., Космарская Н., Вяткин А. Ситуационный анализ "Этнические миграции в Россию из республик бывшего СССР: причины, следствия, возможности регулирования (9 декабря 1997 г.). Институт востоковедения РАН, М. 1998.

Рафаилов Г. Переселенческие организации Петербурга. "Миграция", М., 1997, №3.

Решение проблем беженцев и вынужденных переселенцев через законодательную, судебно-правовую и административную системы. Материалы второго семинара, проведенного ПЦ "Мемориал" по программе "Организация сети юридических консультаций в России для беженцев и вынужденных переселенцев", М., 1997. Русские. Этно-социологические очерки. М., 1992.

Saharso S. 'Gender, Ethnicity and Public Identity'. Migrant Women in Dutch Policy on Women and Minorities. Доклад, представленный на II Международную конференцию "Новая миграция в Европе: общественное восприятие и социальные реалии", Утрехт, Нидерланды, 18-20 апреля 1996.

Социально-экономическое положение России в 1997 г. Госкомстат России, М., 1998. Staff and Programme Policies On Gender Issues. International Organization for Migration, 71st Session. Geneva, 1995.

Филиппова Е. Адаптация русских вынужденных мигрантов из нового зарубежья. "Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение", под ред. В.В.Тишкова. М., 1997.

Численность и миграция населения Российской Федерации в 1996 г. Госкомстат России, М., 1997.

Приложение 1

Составлено по: Население России 1996. Четвертый ежегодный демографический доклад, Центр демографии и экологии человека, М., 1997, с. 143; Численность и миграция населения Российской Федерации в 1996 г., Госкомстат России, М., 1997, с. 32; Социально-экономическое положение России в 1997 г., Госкомстат России, М., 1998, с. 295.

*) Число на 1 января соответствующего года. Регистрация беженцев и вынужденных переселенцев началась в России с 1 июля 1992 г., со времени создания ФМС.

Источник: Население и общество. Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, №18, апрель 1997.

Составлено по: Численность и миграция населения Российской Федерации в 1995 г., Госкомстат России, М., 1996, с. 23; Численность и миграция населения Российской Федерации в 1996 г., Госкомстат России, М., 1997, с. 32; Социально-экономическое положение России в 1997 г., Госкомстат России, М., 1998, с. 295.

Подсчитано по: Вынужденные переселенцы в России. Статистический бюллетень No.3, Федеральная Миграционная Служба Российской Федерации, М., 1994, с. 32-35; Численность и миграция населения Российской Федерации в 1996 г., Госкомстат России, М., 1997, с. 73-75.

Далее...