Вывод о фактическом бесправии наемных работников подтвердился и при рассмотрении конкретных ситуаций, связанных с защитой трудовых прав. В частности, респондентам задавался вопрос о том, что они намерены предпринять в случае задержки с выплатой заработной платы. В ответах лидирует позиция "буду экономить и ждать, пока заплатят" (52,1% мужчин и 65,5% женщин). Но наряду с этой моделью пассивной адаптации респонденты проявили сильную ориентацию и на активные способы выхода из этой ситуации. Так, 47,3% мужчин и 43,6% женщин предполагают искать дополнительную работу (естественно, не увольняясь с основного места работы). Около 30% респондентов готовы присоединиться к забастовке, хотя потенциальных организаторов забастовок среди респондентов оказалось немного - 1,7% мужчин и 0,8% женщин. Остальные намерены защищать свои права более традиционными правовыми способами: обращаться в профсоюз, в суд и, реже, в вышестоящие органы, доверие к которым стремительно падает. Радикально настроенных респондентов, готовых уволиться с предприятия и искать другую работу, весьма немного - 7,8% мужчин и 5,3% женщин. Это и понятно, если учесть крайне тяжелую ситуацию с трудоустройством в г. Рыбинске.

Какие же трудовые права респонденты считают наименее соблюдаемыми? Очевидный лидер в списке несоблюдаемых прав - это право на своевременное получение заработной платы (81,3% мужчин и 85,5% женщин), вслед за ним идут такие права, как право на трудоустройство в случае потери работы (48,0% и 60,5% соответственно), равная оплата за равный труд (35,0% и 34,9% соответственно), и, наконец, замыкают список лидеров право на получение работы, соответствующей квалификации, право на получение пособия по безработице, набравшие чуть больше 20% голосов респондентов. Почти не высказывались претензии к соблюдению таких прав, как право на продвижение в должности, на повышение квалификации, на получение оплачиваемого отпуска и на выходное пособие в случае увольнения по инициативе администрации. Иными словами, наиболее высокие требования высказываются опрошенными в отношении прав-гарантий, в то время как права-возможности (квалификационный и должностной рост, соответствие работы квалификации и пр.) остаются фактически за пределами интересов респондентов.

Достаточно противоречиво (по крайней мере, на первый взгляд) выглядит позиция респондентов в отношении прав, которые должны быть гарантированы безработным. Первые места в "наборе прав безработного" принадлежат праву на предоставление работы в соответствии с профессией и праву на отказ от неоплачиваемой работы (эти требования разделяют 35-50% респондентов, как мужчин, так и женщин). Следующее по значимости требование (эта позиция разделяется примерно четвертью респондентов) - право на работу, соответствующую квалификации и оплачиваемую не ниже, чем на последнем месте работы. И наконец, последним по важности является требование о том, чтобы работа находилась недалеко от дома.

Как же расценить эти требования на фоне реальной ситуации с трудоустройством, сложившейся в г. Рыбинске? На наш взгляд, выполнить задачу подбора подходящей работы в сегодняшнем г. Рыбинске практически невозможно.

На фоне исключительно высокой напряженности на рынке труда естественно ожидать, что респонденты будут резко занижать требования к работе и чаще выбирать вариант "безработные должны соглашаться на любую работу". Однако это подтвердили менее 20% опрошенных, причем сюда вошли в основном те, кто не имеет работы в настоящее время или имел опыт ее поиска в прошлом.

Следует отметить, что позиция женщин в отношении прав безработных выглядит более противоречивой, чем позиция мужчин. Несмотря на то, что и по официальным данным Городского Центра занятости населения, и по результатам интервьюирования, именно женщины сталкиваются с наибольшими трудностями при устройстве на работу, во всех возрастных группах они реже, чем мужчины, выбирали вариант "безработные должны соглашаться на любую работу". В качестве объяснения этому можно указать несколько факторов. Во-первых, женщины, как правило, все-таки ощущают себя вторыми работниками в семье и, если муж более-менее прилично зарабатывает, могут позволить себе не соглашаться на малопривлекательные варианты. Во-вторых, именно женщинам чаще предлагаются малопрестижные и неперспективные рабочие места, причем независимо от их квалификации и образования, что также может оказывать влияние на формирование их позиции. И наконец, в-третьих, можно предположить и "семейное" объяснение: на женщинах лежит львиная доля семейных обязанностей, и необходимость сочетать профессиональную и семейную нагрузку заставляет их более требовательно подходить к оценке вариантов трудоустройства.

Именно семейная загруженность женщин вышла на первое место в числе причин, которыми респонденты объясняют нелюбовь работодателей к женской рабочей силе. Вариант ответа "мужчины реже берут больничный и не сидят дома с больными детьми" оказался абсолютным лидером рейтинга - его указали 63,8% мужчин и 73,5% женщин. Следующая позиция принадлежит ответу "у женщин слишком много семейных обязанностей" (соответственно 39,5% и 41,0%). Наконец, на третьем месте ответ "мужчина должен содержать семью" (соответственно 30,7% и 28,3%). Как видим, первые три позиции примерно в равной степени разделяются представителями обоих полов. Однако по другим вариантам ответа есть существенные различия. Это касается, прежде всего, ответа "мужчины лучше работают", который отметили 20,3% мужчин и всего 8,8% женщин. Также разошлись позиции мужчин и женщин и в отношении ответа "женщины сами не любят брать на себя много обязательств на работе" (8,2% мужчин и 6,9% женщин).

В ноябре 1997 года Россия ратифицировала Конвенцию Международной организации труда (МОТ) № 156 "О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящихся с семейными обязанностями". Положения Конвенции касаются трудящихся мужчин и женщин, имеющих обязанности в отношении находящихся на их иждивении детей (и ближайших родственников - членов их семей, которые нуждаются в уходе и помощи), когда эти обязанности ограничивают их возможности подготовки, доступа, участия или продвижения в любой деятельности.

Защита прав работников, обремененных семейными обязанностями, не является в нашей стране чем-то абсолютно новым. В России в 70-80-е годы был сформирован своеобразный аналог системы мер по защите этих прав. Этой системой предусматривались, в частности, оплата декретного отпуска в полном объеме заработной платы, независимо от продолжительности трудового стажа у женщины; запрет увольнения беременных женщин и женщин, имеющих детей до трех лет, по инициативе администрации предприятия; гарантия сохранения рабочего места для работника после использования им отпуска по уходу за ребенком до 3 лет; оплата до 7 дней больничного листа по уходу за ребенком до 14 лет.

И надо отметить, что подавляющее большинство "льгот" не носило декларативного характера, а соблюдалось на практике. Переход страны к рыночной экономике, экономический

кризис, сопровождающийся ростом неформальной занятости, привели к обострению противоречия между мерами семейной политики, закрепленными в трудовом законодательстве и регулирующими труд женщин, и новыми рыночными отношениями. И вследствие этого, с одной стороны, работающие женщины, "нагруженные льготами", стали наниматься работодателями как второстепенные работники, а с другой - повсеместными стали нарушения основных гарантий, закрепленных в трудовом законодательстве, для работников, обремененных семейными обязанностями, и в первую очередь для женщин, имеющих малолетних детей.

Сегодня уровень материального положения большинства российских семей таков, что даже доходы двух родителей обеспечивают только физическое выживание ее членов. Анкетный опрос показал, что материальное положение подавляющего большинства рыбинцев можно обозначить как "кризисное". Но семьи с малолетними детьми находятся в особом положении: в г. Рыбинске самый низкий уровень душевого дохода в семьях с детьми до трех лет - 162 руб.; в семьях с детьми 3-16 лет - 235 руб.; самый высокий душевой доход - 326 руб. - имели семьи, где на иждивении нет детей до 16 лет. Крайне незначительные по своему размеру детские пособия, которые государство должно предоставлять семьям с малолетними детьми, в г. Рыбинске выплачиваются с задержкой на 2-18 месяцев.

Тяжелое материальное положение является основной причиной того, что практически все матери, находящиеся в отпуске по уходу за ребенком, хотели бы досрочно выйти на работу. Однако осуществить эти намерения по разным причинам трудно.

Права женщин на сохранение рабочего места в периоды декретного и послеродового отпуска и аналогичные права работника, находящегося в отпуске по уходу за ребенком, закреплены в КЗоТ. В социалистической России эти права соблюдались, нарушения были единичны. Сегодня проверки, проводимые органами Рострудинспекции, показывают широкое распространение по всей России незаконных увольнений женщин в период их нахождения в отпусках по беременности и родам, по уходу за детьми. Чаще всего такие правонарушения допускаются при реорганизации предприятий или при смене их собственника.

И г. Рыбинск в этом плане не составляет исключения - в гарантию возвращения на рабочее место после отпуска по уходу за ребенком верит только 64% работающих женщин, а каждая седьмая считает, что таких гарантий сегодня не существует. Однако треть женщин, занятых на частных предприятиях, считает, что такая гарантия на их предприятиях есть, а это в 2 раза меньше, чем среди занятых на государственных, муниципальных и акционерных предприятиях.

Женщины же, занятые по найму у частных лиц, отмечают полное отсутствие каких-либо гарантий вообще. То есть нет не только гарантии возвращения на рабочее место, но и оплаты больничных листов, отпусков и пр. Схема такой занятости проста: работник выходит на рабочее место, отрабатывает рабочий день и получает свою дневную заработную плату. Но если он по каким-либо причинам на работу не выходит, то, соответственно, денег не получает. В г. Рыбинске эта форма занятости чаще всего практикуется в рыночной или лоточной торговле. Причем работодатели почти не принимают на эту работу мужчин. Несмотря на все видимые негативные стороны такой работы, она является желанной для некоторых женщин, поскольку в городе практически только такая форма занятости гарантирует оплату труда "живыми деньгами" и без задержек.

Что касается гарантий возвращения на рабочее место после отпуска по уходу за ребенком на государственное, акционерное и муниципальное предприятие, то оказывается, что эта гарантия - пустая формальность. Интервьюирование женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, показало, что широкое распространение получила вполне легальная схема увольнения: сразу после возвращения женщины на работу из такого отпуска ее увольняют. Ведь согласно ст. 170 КЗоТ не допускается увольнение по инициативе администрации только беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет.

"До трех лет я имею право на рабочее место, а после трех лет? Вот у нас одной девушке уже сказали, выходишь на работу после трех лет, отрабатываешь два месяца и идешь гуляешь" (Валя, 23 года, ребенку 1 год 7 месяцев).

"Куда я выйду? Мою единицу скорее всего сократят. До трех лет не имеют права выгонять. А когда я выйду после трех лет, меня просто выгонят. И у меня есть много знакомых, с кем так сделали. На заводе так сделали с теми, кто вышел из декрета. Кто смог, тот нашел другую работу" (Ира, 25 лет, ребенку 1 год 2 месяца).

Кто же на предприятиях помогает работникам, обремененным семейными обязанностями, отстаивать свои права? Как показал опрос, работающие родители достаточно часто сталкиваются на предприятиях с нарушением своих трудовых прав - это отметили 41,3% опрошенных работающих женщин.

Кто же помогает родителям отстаивать трудовые права? Из ответов всех женщин, вне зависимости от того, где они работают, следует, что помощь чаще всех оказывают профсоюзные организации (28% опрошенных женщин). Еще один ответ: "никто" (25% ответов). Крайне редко источником помощи в отстаивании трудовых прав родителей является суд (4% опрошенных). Реже всего, по мнению женщин, помощь можно получить от женсоветов.

Женщины, занятые на предприятиях с различной формой собственности, указали и разные источники помощи в отстаивании трудовых прав работников, имеющих детей. На государственных, муниципальных и акционерных предприятиях роль профсоюзов в решении проблем родителей с детьми, естественно, значительна, поскольку эти предприятия содержат профсоюз. А вот на частных предприятиях (которые невелики по размерам и занятые на них работники не являются членами каких-либо профсоюзов) работник и работодатель борются один на один. Родители, как правило, решают свои проблемы самостоятельно. Особенностью частных предприятий является и то, что здесь слабее, по сравнению с предприятиями иных форм собственности, поддержка коллектива, но сильнее "другие" методы защиты прав.

К сожалению, в г. Рыбинске, даже если за работником, находящимся в отпуске по уходу за ребенком, предприятие сохраняет рабочее место, это не решает его проблем после выхода из такого отпуска. Без содействия развитию государственных или частных учреждений по уходу за детьми говорить о каких-либо правах на труд этой категории работников не приходится. В городе по-прежнему существует проблема устройства детей в дошкольные учреждения. Однако по сравнению с социалистическим периодом эта проблема модифицировалась: ушла проблема нехватки мест в яслях-садах - пришла проблема дороговизны услуг этих учреждений.

За период экономических реформ в г. Рыбинске ликвидированы или перепрофилированы детские дошкольные учреждения. В первую очередь это касается ведомственных яслей и детских садов. Предприятия, находящиеся на грани остановки, не могут больше содержать свои детские дошкольные учреждения и избавляются от них разными способами. В то же время горуно не всегда имеет возможность принять их на свой баланс. И эту ситуацию можно считать достаточно типичной для России. В то же время, несмотря на сокращение числа детских дошкольных учреждений, в городе сегодня нет очередей за местами в них, что, очевидно, связано с падением уровня рождаемости.

Проблема устройства ребенка в детское дошкольное учреждение состоит в ином: в установлении чрезвычайно высокого уровня оплаты за услуги этих учреждений. Если предприятия отца и матери будут перечислять детскому саду, например, по 200 руб., то семья должна будет платить еще "только" 200 руб. Однако, как показало исследование, отнюдь не всякое предприятие готово платить за ребенка сотрудника. Такую оплату отказываются производить не только частные предприятия (или отказываются платить совсем), но и акционерные и даже государственные. "Оставшиеся" 200 рублей оказываются для родителей подчас слишком высокой суммой, так как имеющей ребенка женщине с любым уровнем образования трудно найти в городе работу с зарплатой, превышающей 300 рублей (опрос показал, что средняя заработная плата женщин в возрасте до 30 лет - менее 300 рублей в месяц). Такое соотношение заработной платы и стоимости услуг детских дошкольных учреждений делает экономически бессмысленным выход молодой мамы на работу.

Система мер по защите прав работников, обремененных семейными обязанностями, полностью распространяется и на матерей-одиночек. Заметим, что одинокие матери ребенка до 14 лет (ребенка-инвалида до 16 лет) имеют ряд льгот и повышенных гарантий. Среди них: предоставление увеличенного оплачиваемого периода по уходу за больным ребенком и увеличенное ежемесячное пособие на ребенка до 16 (в случае учебы до 18) лет.

Если учесть, что одинокая мать (в большинстве случаев - единственный кормилец в семье) нерегулярно и не всегда полностью получает вознаграждение за труд на своей работе, то без государственной помощи, какой бы мизерной она ни была, невозможно поддерживать нормальный уровень жизни ребенка.

Статья 8 Всеобщей декларации прав человека гласит: "Каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случаях нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом".

К сожалению, в нашем обществе до сих пор остро стоит проблема правовой информированности о законодательстве в интересах детей и семьи: где и у кого получить консультацию, что и кому написать, как себя вести?

Самые первые жалобы на собес о долговременной невыплате гарантированных Законом пособий на детей поступили в Рыбинский народный суд зимой 1996/97 года. Суд принял положительные решения в пользу истиц о возмещении всей задолженной суммы пособий, но из-за отсутствия у города денег выплаты произведены не были.

При попытке выяснить, что еще можно сделать, чтобы изменить положение, одна из опрошенных одиноких матерей получила обескураживающий ответ: "Сами рожали, сами и думайте о своих детях". Другая одинокая мать решила довести дело до конца. Первое заявление в суд было ею подано в феврале 1997 года. С ее слов, она "прошла все круги ада": депутат, прокурор города, областная прокуратура, суд, кассационная жалоба. Наконец в октябре 1997 года она имела на руках решение о перечислении на новый счет в Сбербанке всей причитающейся на ее ребенка суммы. "Но деньги не дошли, так как счет по чьему-то указанию был отозван" (хотя решение суда отменено не было).

Таким образом, судебная власть в лице Рыбинского народного суда, которая должна осуществлять судебные разбирательства в интересах граждан, в действительности, как и в прежние времена, защищает интересы государственных структур.

Бездействие местных структур в условиях, когда одиноким матерям нерегулярно выдают заработную плату по месту работы и не выплачивают гарантированные законом государственные пособия, можно расценивать как посягательство на минимальные жизненные стандарты, дающие возможность хоть как-то поддерживать существование и выживать в сложных экономических условиях переходного периода, а наша правоохранительная система не в состоянии защитить права матерей-одиночек и их детей.

Переходный характер современной российской правовой культуры с неизбежностью обусловливает ее внутреннюю противоречивость, одновременное сосуществование в ней разнонаправленных тенденций. С одной стороны, простой человек не меньше, чем в советские годы, ощущает свою зависимость от государства и его чиновников, а с другой - явно стремится повысить свою правовую информированность и достаточно активно осваивает новые инструменты защиты своих прав.

О внутренней противоречивости процесса становления нового типа правовой культуры свидетельствует и тот факт, что в массовом сознании одновременно сосуществуют как минимум две нормативные системы: "закон для других" и "закон для себя". Так, отвечая на открытый вопрос о том, что такое права человека, немалая часть опрошенных определила их как закон и его исполнение (по частоте упоминаний такое понимание прав человека занимает второе место). Однако подобного "законопослушания" респонденты ожидают только от государства или других людей. Для себя же три четверти опрошенных считают возможным пойти на нарушение закона в связи с различными обстоятельствами.

Несформированность в России гражданского общества, усиливающийся адаптационный стресс, вызванный просчетами либеральных реформ, и массовая ориентация людей на цели выживания ведут к вытеснению проблемы прав человека на периферию общественного сознания. Этот вывод справедлив в отношении большинства опрошенных нами респондентов как мужчин, так и женщин. Однако, переходя к более конкретному анализу ситуации в сфере защиты прав человека, можно увидеть многочисленные проявления гендерной асимметрии, выраженной как в общественном сознании (в частности, в стереотипах восприятия прав человека), так и в реальном поведении людей.

Асимметричное восприятие прав мужчин и женщин выступает, на наш

взгляд, закономерным продолжением гендерной асимметрии, пронизывающей все сферы жизни общества, начиная от повседневной частной жизни людей и кончая областью высокой политики. В российском обществе продолжают сохраняться жесткие гендерные стереотипы, закрепляющие за каждым полом определенные социальные роли, и гендерное правовое неравенство в сфере прав человека выступает лишь частным проявлением присущего российскому обществу традиционализма. Это неравенство очень ярко проявилось, например, при ответе на вопрос о наиболее важных для мужчин и женщин правах. Ни один из 897 опрошенных жителей города не оценил право на равенство как важное для женщин!

Проведенное нами исследование является одним из первых, посвященных гендерному аспекту формирования правовой культуры в условиях реформируемого общества. Мы надеемся, что дальнейшее продвижение России в направлении построения гражданского общества сделает подобные исследования не только актуальными, но и действительно востребованными в обществе.