Тут и отношения в семье другие, чем у богатых, более эгалитарные, что связано с многолетней практикой занятости обоих членов семьи: "Муж предполагал в идеале, что он устраивается на очень хорошую работу, а я не работаю совсем. Он устроился, а сейчас, видя, что со мной происходит, он понимает, что на работу мне пойти бы надо, но опять более не в материальном смысле, а чтобы меня чем-то заинтересовать, чтобы я чем-то жила помимо дома".

Или: "Муж чувствует мой дискомфорт, и поэтому он понимает, что мне надо идти работать, чтобы быть на людях, приносить пользу обществу, нет, скорей самой себе....Это очень тяжело, когда четыре стены, дети".

Еще пример: "Когда мы об этом только мечтали, я думала, что меня это устроит, т.е. отсутствие работы. Теперь я уверена, что нет. Скучно, засасывает эта бездеятельность социальная, то есть я не могу найти себя в домашнем хозяйстве на сто процентов. Мне необходимо общение помимо дома. Мне необходимо применение каких-то своих сил и знаний. Это как ностальгия, то есть пока не выедешь, не узнаешь - будет она тебя мучить или нет".

Все эти выдержки из интервью демонстрируют, как "безработность" будит гендерное сознание. Оно крайне противоречиво, однако именно сейчас оно формируется. Безработица - это смена привычного образа жизни. Это тот шок, который становится лакмусовой бумажкой ценностей человека. Женщины осознают наконец, что они на самом деле думают о ролях в семье, о работе, чего же на самом деле хотят и какова цена прежним мечтам.

Еще примеры:

Противоречивые установки советской социализации усвоены и детьми. Из интервью: "Детям тоже надо, очень хочется, чтобы мама была на работе...Оли спрашивают: "Мама, а почему ты не работаешь? А ты совсем не работаешь, да, тебя что, сократили? И все? И ты больше ничего не будешь делать?" То есть детям тоже хочется, чтобы мама была блестящей, очень нужной. Хотя я помню, когда я собиралась на работу выходить, я с трудом выбила для дочки ясли, сына в сад, я пришла, счастливая, а сын заплакал и сказал: "Это папа должен работать, а мама должна дома сидеть". Вот так и получилось".

Респондентка описывает свое состояние через несколько месяцев безработицы: "В конце концов у меня такой невроз развился, я уже перестала спать по ночам, и у меня было такое совершенно жуткое ощущение, что я у пропасти, что я ничего не могу и никому абсолютно не нужна".

Последняя фраза крайне типична. Возникают комплексы ненадежности и невостребованности. Жизненная перспектива сужается.

Появляется поколение "лишних людей". Лишние люди - это женщины средних лет, с высшим техническим образованием, которым далеко еще до пенсионного возраста. По словам респондентки: "Есть целая категория женщин - очень большая, - я не считаю, что я предпенсионная (ей 47 лет, высшее техническое образование). Так вот мы выпадаем напрочь... Ведь совершенно необязательно, что те, кому тридцать пять, работают лучше, чем мы". Многие разделяют "состояние безысходности: в сорок пять лет начинать все сначала...".

Ощущается необходимость работы и не только как средства заработка, а как способа самоутверждения и самореализации. Работа нужна и "в плане самодисциплины, я очень мало успеваю, распускаюсь таким образом."

Или:

Еще:

Продолжим наш сюжет. Итак, они безработные. Они ищут работу. Как они это делают? Что им помогает и что мешает в поисках работы?

В целом в исследуемое время (до октября 1993 года) все респонденты фиксируют отсутствие безработицы как таковой. Приведу несколько выдержек из интервью: "В основном все устраиваются. Безработных практически нет".

В этом с респондентками согласны эксперты центров занятости и экономисты. Они говорят о том, что в настоящее время идет высвобождение и, соответственно, растет структурная безработица, но не абсолютная.

Признаются трудности или даже невозможность устроиться женщинам с высшим техническим образованием по прежней специальности. При этом часто они сознают, что во многих случаях их специальность оказывается невостребованной на рынке труда, рабочее место бесперспективно и с точки зрения оплаты труда, и сточки зрения эмоциональной удовлетворенности содержанием труда и отношениями в коллективе. Исключение составляют сокращенные высококвалифицированные специалисты из военно-промышленного комплекса.

Для данной возрастной группы, как показывает статистика и анализ объявлений рекламных изданий, существуют мощные ограничения при найме на работу. По словам респондентки: "Причина простая. Мне уже 45 лет. Во-первых, возраст, во-вторых, потому что женщина. В условиях найма пишут сразу: возраст". Кроме того есть еще одна причина, осознаваемая опрошенными: "В технических областях идет всегда дискриминация женщины, потому что она женщина". Таким образом, налицо дискриминация по возрасту и по полу при найме на работу.

Особое место в поиске работы занимает БИРЖА ТРУДА или Центр занятости. Известны государственные и коммерческие биржи, есть даже биржа женского надомного труда. Сами биржи не были предметом изучения в данном проекте, но важно то, как респонденты оценивают их помощь в поиске работы. Про коммерческие биржи известно, что они "обдирают": деньги берут за

тестирование и потом не гарантируют даже получение адреса предполагаемого места работы. На государственную биржу труда люди, попавшие под сокращение, обращаются вначале для получения выплат от предприятия, а затем пособия по безработице. Однако информация о возможностях центров занятости у наших респонденток явно недостаточна. У многих, как всякий государственный институт, они вызывают недоверие. Объясняя, почему она не пошла на биржу труда встать на учет по безработице, респондентка говорит: "Меня пугают эти очереди... Мне кажется, там всякие заморочки, бумажки..." или: "Если бы я туда пошла, то мне ничего не предложат, вот как соседке предложили бюстгальтеры шить за сорок тысяч в месяц". Бывают случаи, когда на бирже чиновники предлагают женщинам работу с предоставлением интимных услуг, что, конечно, должно быть запрещено как дискриминация по признаку пола.

Устойчиво мнение, что официальные структуры не помогают найти работу: "Я не верю в помощь официальных структур, биржа существует для фикции".

Еще один отзыв:

Те, у которых есть опыт взаимодействия с этой структурой, вспоминают: "Ничего из предложенного биржей труда не подходило. Либо мизерная зарплата с 8-часовым рабочим днем, либо я приходила, место было занято".

Известно, что у женщин возникают определенные ограничения в режиме работы. Это связано с тем, что они заняты в типичных женских практиках: уходе за больными членами семьи, заботе о детях и пр. Такую "работу с гибким режимом на бирже тем более не найдешь".

Из интервью:

Еще:

Итак, очевидно, что центр занятости не рассматривается как канал эффективного поиска работы. Результаты исследования показывают, что до сих пор основной ресурс помощи - это сеть контактов, знакомств, то, что называется связями. Независимо от эффективности, они используются прежде всего и считаются наиболее перспективными для поиска работы. Для такой позиции есть аргументы. Первый - это традиции общества, где все всегда делалось по знакомству, по блату. "Ну как не порадеть родному человечку". Система рекомендаций по знакомству и по родству действует в любом обществе, однако в России сегодня она имеет новое приложение: "Все вновь организуемые предприятия создаются среди своих "и туда берут только людей, которых знают". "Кроме того, если даже овладеешь новой специальностью, то после курсов сразу никто не возьмет: всем нужен человек со стажем, с опытом, который знает все нюансы". "Эффективный поиск работы?... Только через знакомых. Стучаться в незнакомые двери мне кажется бессмысленным, только если человек очень уверен в себе, в своих качествах, способностях". "Чтобы устроиться на работу, надо иметь большой круг знакомых. С улицы устроиться просто невозможно. Реклама в газетах всегда запоздалая. От биржи, кроме пособия, которое очень невелико, помощи никакой".

Однако очевидно, что возможности ближайшего круга исчерпываются и довольно быстро. Тогда на помощь могут прийти объявления в газете, реклама. Среди наших респондентов распространены пассивный и активный способы использования рекламы. Одно дело читать рекламу и выбирать, что тебе подходит (пассив). Совсем другое дело - самой сформулировать, что тебе нужно (актив). И это зачастую большая проблема - сформулировать, на что ты способна, если твоя старая профессия уже не поможет тебе работать, а твоя мобильность ограничена малолетством детей, старостью родителей, а часто и бытовой инфантильностью мужа. Ответ на вопрос о том: "А что я могу предложить на рынке труда?" связан с комплексом неполноценности, укорененном в советских женщинах.

Низкая самооценка характерна для многих женщин, у которых были взяты интервью. Она усиливается в ситуации безработицы и препятствует активному поиску.

Например:

Или:

Еще:

Неуверенность в себе пронизывает большинство интервью: "Это не мое" - говорит респондентка про все виды работы: о предпринимательстве, о своей профессии художницы. "Я не могу себя переоценивать. Все упирается в определенные черты характера, надо уметь себя предложить.. Вот если бы меня кто-то предложил, я бы этому человеку только спасибо сказала".

Неумение быть активной в новой непривычной ситуации разделяют многие. Из текста в текст встречается рефрен:

Существуют предрассудки против профессий, против тех мест работы, которые по шкале ценностей респонденток являются непрестижными. Наши интеллигентные безработные среднего возраста очень часто скептически смотрят на работу в частном секторе, экономике и в торговле, в особенности.

У женщин со стажем и у старшего поколения в ПОЧЕТЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ. Респондентка констатирует: "Отравлено наше поколение годами стабильной работы за маленькую оплату на государственном предприятии, Подсознательно я отдаю ему предпочтение. Мне оно представляется как что-то более стабильное, чем частные конторки из трех человек".

Женщины предпочитают государственное предприятие из-за старых своих представлений о стабильности, может быть, о законности, потому что слово "кооператив", например, вызывает недоверие. "Вот в торговле я просто не могла бы работать", - утверждает бывший инженер с пятнадцатилетним стажем. Или: "Все, что связано с торговлей, - грязь, пристает все это". Пытаясь рационализировать свое недоверие к частному сектору, женщины прямо указывают на то, что корни такого отношения - в социализации. "И потом это, наверное, воспитание - не хотелось работать на хозяина. Я пошла бы в государственный сектор, хотя я понимаю, что там гораздо меньше платят, но для меня сейчас государственная работа пока как бы увереннее". Другая причина - отсутствие социальных гарантий в новом секторе экономики: "Я не чувствую себя сейчас абсолютно социально защищенной. Перестройка меня лишила многого, того, к чему я привыкла. Я не могу сказать, чтобы я сожалела, но у меня были какие-то социальные гарантии. У меня было двое детей, поэтому меня не могли уволить с работы. Профсоюз бы за меня вступился. Меня бы и не пытались уволить. У меня был длинный отпуск, его предоставляли в летнее время, опять же потому, что я государству родила двух детей. Короткий рабочий день. Причем от начальника это не зависело, государство меня этим охраняло. Сейчас я не имею никаких социальных гарантий. Это, может быть, потому что я не работаю, если бы я работала, может быть я чувствовала бы". Исследование показало, что главным ресурсом успешного поиска работы является инициативное поведение. Респондентки в конечном счете приходят к осознанию того, что "тут не только умения нужны. Нужна, наверное, смелость". Женщина, нашедшая работу в совсем новой для себя сфере (инженер, ставшая гувернанткой) отмечает: "Человек сам хозяин своей жизни, поэтому меня поражает, когда люди сидят, плачут, что у них маленькая зарплата, и они не могут устроиться на работу. Да можно тысячу найти возможностей".

Как возможно помочь женщинам, ищущим работу?

И на этот вопрос отвечают мои умные женщины.

1. Прежде всего необходима психологическая помощь, способствующая смягчению адаптационного кризиса.

2. Необходимо требовать, чтобы государство стимулировало новые структуры таким образом, чтобы туда выгодно было принимать не только молодых и не только мужчин. Возможно льготное налогообложение для предприятий, создающих рабочие места для безработных, в том числе женщин. За это должны бороться женские организации, само государство не сделает ничего.

3. Должны быть биржи труда или центры занятости, которые действительно занялись бы трудоустройством женщин. Вот "неоформленные" мысли одной из респонденток: "...Пусть будет какой-то центр, в котором действительно будет оперативная информация, а не вечно запаздывающая: кому, сколько, чего надо. Причем еще: нужно по такой-то специальности, и можно эту специальность там-то получить... Должны быть такие центры занятости для женщин... пусть они будут как-то взаимосвязаны, потому что они незащищенные. Дети в любом случае остаются на женщине, ей в психологическом плане труднее, у нее дома вторая нагрузка. Мужчина, в крайнем случае, может бросить все и уехать куда-нибудь, он сам себя обеспечит. А женщина остается со своей семьей, которую она должна обеспечить. Я бы мыслила это так: для женщин отдельно, для рабочих отдельно, для, допустим, квалифицированных отдельно. Эти сектора могут

обмениваться информацией, и человек, не нашедший чего-то в одном, перетекает в другой уровень и так далее. И должны учитывать качества человека, это пусть опытные психологи решают. Не просто тестирование, а в беседе как-то, потому что тестирование как экзамены, многие вообще цепенеют перед компьютером, перед диктофоном, а просто разговор очень много значит. В общем, что-то такое я себе представляю."