Рустем Максудов, Михаил Флямер

Ювенальной юстиция: взаимодействие государства и общества в реагировании на правонарушения и отклоняющееся поведение несовершеннолетних (исторический экскурс и методологический анализ)¹

Ответ Российского государства на правонарушения несовершеннолетних не является проблемой только правоохранительных органов, судов, прокуратуры и даже правительства. Реагирование на правонарушения подростков определяет способ и траекторию социализации той части молодежи, поведение которой не соответствует социально одобряемым нормам и ожиданиям. Сегодня все больше отечественных исследователей и практиков осознает этот факт. Таким образом, мы в России вернулись к вопросу, впервые поставленному еще в XIX веке  - вопросу о детях-правонарушителях и институтах, обеспечивающих их социализацию. В XIX веке этот вопрос был осознан и получил свое решение в форме создания ювенальной юстиции (от англ. juvenile justice). Говоря о ювенальной юстиции, мы имеем в виду не уголовную, но особую, "детскую", юстицию. В составе последней, как и в обычной юстиции, есть уполномоченные государством судьи и суды, которые применяют судебную власть для разрешения правовых конфликтов и реагирования на криминальные ситуации. Однако существо ювенальной юстиции состоит в подчинении функционирования судебной власти решению задач, доселе судами не решаемыми, - задач социализации молодых людей и обеспечения их будущего в качестве законопослушных членов общества.

Тема настоящего пособия побуждает нас обратиться к некоторым аспектам истории ювенальной юстиции как истории поисков принципов и оснований реагирования на правонарушающее и более широко - отклоняющееся поведение молодых людей. В данной статье будет показано, что именно обращение к принципам восстановительного правосудия стало результатом этих поисков. Отметим, что такой вывод неизбежно влияет на наше отношение к самим институтам ювенальной юстиции и порядку ее становления в современной России. Если в странах с развитыми институтами ювенальной юстиции историческая укорененность последних способствует реализации восстановительного подхода к правосудию, по крайней мере в отношении несовершеннолетних, то в России, где "детской" юстиции сегодня нет², именно в развитии практик восстановительного правосудия видится важнейший источник ювенальной юстиции в ее современных формах.

Ювенальная юстиция: понятие и происхождение

Ювенальная юстиция представляет собой весьма сложное множественное целое - комплекс концепций и "схем" влияния на подростков, массу конкретно-практических ситуаций воздействия на человека, семью, первичные группы (непосред­ст­вен­ное окружение подростка), а также социальные институты. В основе такого видения ювенальной юстиции лежат две предпосылки.

Во-первых, ювенальную юстицию целесообразно рассматривать, не просто выделяя специфичных для нее действующих лиц (судей, социальных работников, пробаторов), но предполагая, что они своими действиями реализуют особые ("ювенальные") концепции, проекты и схемы работы. Эти концепции, модели работы и схемы нельзя рассматривать как нечто раз и навсегда сложившееся - они были и остаются предметом специального поиска и совершенствования. Изменение концепций и моделей приводит к соответствующим изменениям в практике.

Во-вторых, важно подчеркнуть момент множественности и разнообразия действующих лиц и обеспечивающих их концепций деятельности. Система ювенальной юстиции той или иной страны является уникальным комплексом, уникальной констелляцией концепций и форм организации (схем) деятельности, определяемой особенностями истории и правовой системы. В рамках каждой такой системы реализуется не только множественность, но и особая связь кооперации различных специалистов, позволяющая им взаимодействовать в относительном единстве. Сложность обсуждаемого целого внешне выражается в том, что системы ювенальной юстиции различных стран имеют довольно существенные различия.

Принципиальным для возникновения ювенальной юстиции стало соединение двух разнородных социокультурных образований - формально-юридически  организованной системы государственных судов и личностно определяемого попечения о детях. Именно соединение таких казалось бы взаимоисключающих образований привело к возникновению уникального способа работы с детьми-правонарушителями, под влиянием которого была фактически перестроена система уголовного правосудия  для несовершеннолетних.

Проблема, оказавшаяся ключевой для становления и развития всей этой области (неэффективность и социальная неприемлемость карательных мер в отношении несовершеннолетних правонарушителей), обозначилась в XIX веке в США, и там же оформилась первая попытка ее разрешения - в июле 1899 году в городе Чикаго на основании "Закона о детях покинутых, беспризорных и преступных и о присмотре за ними" [21, с.430]  штата Иллинойс был учрежден первый в мире суд по делам несовершеннолетних. Принятие Закона и создание ювенального суда было инициировано женщинами-реформаторами Люси Флауэр из Чикагского женского клуба, Джулией Латроп из общественной организациии "Халл Хауз", обществом патроната (Visitation and Aid society) [22], [23]. Надо сказать, что название Закона (почему-то не цитируемое современными российскими специалистами по ювенальной юстиции) достаточно точно отражает переворот в понимании проблем преступности несовершеннолетних, который произошел  в конце XIX века.

Этому предшествовала длительная история работы с подростками: в XIX в. организовывались приюты, а затем начали создаваться и повсеместно использоваться так называемые "ре­фор­­­матории" (исправительные заведения для несовершеннолетних). Одновременно  развивалась система попечительского присмотра, которая постепенно стала приоритетной в работе с детьми-правонарушителями и детьми группы риска.  

XIX век был временем крупных социальных и промышленных преобразований в Соединенных Штатах. Создавалась крупная промышленность, сельское население перетекало в города. "В ответ на связанные с этим проблемы бедности, преступности, неустроенности, безработицы возникло движение за благополучие детей, которое сосредоточило свои усилия на защите несовершеннолетних от нездорового, развращающего влияния городской жизни. . . На начальном этапе участники движения "За спасе­ние детей" ставили перед собой задачу установить в американском обществе светскую разновидность нравственности. . . Они видели свою миссию в исправлении нарушителей закона, а также возлагали на себя обязанность "учить беспризорников, бродяг и пьяниц более пристойному образу жизни"" [3, с. 154-155]. ((верстальщику: кавычки в кавычках!))

Приюты возникли как следствие реализации этой миссии. Их создание стало реакцией на ситуацию без­над­зор­ности и бес­призорности де­тей, на определенные отклонения в их жизни и по­ве­дении (по­про­шай­ничество, бездомность, использование для ноч­лега не предназначенных для этого мест и т.п.). Первые приюты были созданы в 20-х годах XIX века в трех крупных городах - Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне. "Эти заведения имели целью изолировать находящихся в опасности детей от раз­вращающей среды их домов и заведений для взрослых и отчасти заменить им семью и общину" [3, с. 155]. Однако достаточно быстро обнаружилась неэффективность приютов и воспитательных учреждений именно как воспитательных. Скорее, они оказывались временным пристанищем ребенка в экстремальных ситуациях.

В 70-х годах XIX века по почину граждан г. Бостона  Кука и Аугустуса была учреждена система попечительского надзора. Кук и Аугустус присутствовали на судебных процессах по делам несовершеннолетних, и если выяснялось, что ребенка можно исправить, просили судью не назначать наказание, а отдать правонарушителя под присмотр [21, с. 430]. Система попечительского надзора - личностно окрашенная забота о ребенка - постепенно приобретала важнейшее значение как способ изменения ребенка и его среды.

Заметим, что сама по себе организация приютов и попечительского надзора, их использование для помощи детям и удовлетворения общественной потребности в особых воспитательных учреждениях еще не означает появления ювенальной юс­ти­ции: параллельно с этими учреждениями существовал обычный уголовный суд, к ведению которого относилось реагирование на преступления детей и подростков. Создатели приютов и попечительского надзора в XIX веке в первую оче­редь имели дело с узким спектром отклоняющегося поведения и жизни подростков, куда подростковая преступность как особый объект поначалу не входила. Вместе с тем попечение и приюты начали проводить в жизнь особые - реабилитационные - подходы обращения с несовершеннолетними. В соответствии  с этими подходами общество берет на себя миссию обеспечения позитивной социализации по отношению к тем детям, кто не имеет заботящейся о них семьи. Формы работы по позитивной социализации должны были дать запущенному и заброшенному ребенку то, что другим детям давала семья. Специальные заведения предоставляли такому ребенку отсутствующий кров, включали в определенную среду и помогали восполнить своевременно не приобретенные или утраченные социальные навыки.

Ювенальная юстиция возникла в тот момент, когда попечительские (реабилитационные) схемы обращения с подростками были универсализированы и распространены на подростковую преступность. При этом они заняли то место, которое традиционно занимали карательные способы реагирования на преступления. Переход был связан с переворотом в мышлении, который состоял, в частности, в том, что понятие преступления в его классическом уголовно-правовом варианте (со времен Ч.Беккариа) - как нарушения уголовного закона - перестали относить к криминальным ситуациям с участием подростков. Подобное нарушение оценивалось теперь не как преступление, требующее наказания, а как отклонение, пусть иного вида, чем, к примеру, бродяжничество, но отклонение, вызванное сложившимися социальными обстоятельствами и требующее реабилитационного реагирования, а не тюремного заключения. Одновременно активисты движения искали практические способы некарательного воздействия на подростковую преступность (и не только на нее).

Идеологи движения "За спасение детей" руководствовались общим принципом: но­сители отклоняющегося поведения должны быть возвращены в русло позитивной социализации, т.е. реабилитированы, а не наказаны. Для рассмотрения дел о несовершеннолетних было введено новое понятие "правонарушитель" (dilinquent), отличающееся от понятия "преступник" (criminal). Возник формальный статус несовершеннолетнего правонарушителя - носителя отклоняющегося поведения, в рамках которого были объединены такие различные группы подростков, как нищенствующие, бродяги (т.е. беспризорные в широком смысле - основной контингент приютов), непослушные (недисциплинированные дети) и - собственно нарушители уголовного закона. Все эти группы, чья жизнь или поведение являли собой то или иное "отклонение", и образовали объект деятельности в ювенальной юстиции. В этом понятии - отклоняющегося поведения - оказались включены, сближены и приравнены друг к другу и нарушение уголовного закона, и недисциплинированность, и бродяжничество.

Как отмечает П.И.Люблинский, в ведение американских судов для несовершеннолетних начала ХХ века "передаются дела относительно подростков до 17, а иногда до 18 лет, находящихся в состоянии "преступности" (delinquency). . . "Делинквентами" назывались в более ранних законах относительно несовершеннолетних: 1) те, которые нарушили закон государства или обязательное постановление местной власти, и  2) те, которые являются неисправимо порочными. Позднейшие законы значительно расширили это понятие, присоединив к нему следующие категории: 1) подростков, сознательно общающихся с ворами и порочными людьми, 2) скрывшихся из дому без ведома родителей или опекунов или без уважительной причины, 3) проводящих время в праздности и преступлениях, 4) сознательно посещающих дома, пользующиеся дурной репутацией, 5) бродящих ночью по улицам, рельсовым путям или около складов, 6) входящих в вагоны без надлежащего права, 7) употребляющих бранные и непристойные выражения, 8) проявляющих безнравственность и бесстыдство" [22, с. 96].

Постепенно ювенальная юстиция стала оформляться как особая форма деятельности и знания³. Первое время, пока шел процесс утверждения ее статуса и определения "территории" по отношению к традиционному уго­ловному правосудию, преступность несовершеннолетних привлекала к себе внимание практически и идейно. Затем появилась необходимость в проведении концептуальной границы применения разных подходов. Это  "выяснение соотношений" между уголовным правосудием и ювенальной юстицией сопровождалось процессом обоснования и углубления  предмета ювенальной юстиции с привлечением социологического и криминологического знания.

Формирование корпуса знаний, обслуживающих ювенальную юстицию, было отчасти обусловлено тем, что развивающиеся криминологические и социологические исследования ре­гу­лярно обращали внимание на те аспекты жизни под­ростков, в свете которых их поведение рассматривалось как социально программируемое к антиобществен­ному исходу. Таким образом, автоматически возникал вопрос: "Зачем же ждать, когда подросток совершит фактическое преступление? Не правильнее ли будет работать с ситуациями тех подростков, кто не совершил никакого уголовного преступления, но чья социализация и психика уже сейчас реально разрушаются, тех, в поведении и жизни которых уже проявляется действие той же самой криминализирующей общество "социальной программы""? ((верстальщику: кавычки в кавычках!))

Такой взгляд стал следствием привнесенного из социологических и криминологических исследований осознания, что в ряде случаев поведение подростков (в том числе и преступное) программируется особыми социальными обстоятельствами, причины противоправного поведения стали обнаруживаться в процессах социализации. В 90-е годы XIX века эту идею следующим образом выразил Иллинойский совет общественной благотворительности:

Ребенок, воспитанный в невежестве и пороке и ставший в результате этого нищим или преступником, в свою очередь, скорее всего, станет родителем преступников"  американцы уже не искали в теологических постулатах греховности и врожденной порочности человека объяснения причин преступности. . . Получили распространение более социологические объяснения, авторы которых видели причины преступности в разрушении семейных устоев, выз­ванном нестабильностью жизни в Америке в период быс­трой индустриализации... Светский гуманистический характер эпохи проявился в том, что... реформаторы обратили внимание на внешние социальные силы, оказывающие воз­действие на ребенка, и попытались установить над ними контроль с целью предупреждения неправомерного поведения несовершеннолетних" [3, с.154-155].

За счет такого понимания обосновывалось объединение в одном понятии детей-правонарушителей и детей группы риска. Появился единый объект деятельности специалистов ювенальной юстиции - дети с отклоняющимся поведением - включающий обе группы. Можно сказать, что ювенальная юстиция получила свое начало и основание через представление о подростке и его взрослении как определяемом окружающей его социальной средой. В частности, семья рассматривалась как важнейшая социальная среда (и сила!), непосредственно формующая подростка в соответствии с социальными нормами.

В недавно переведенной на русской язык работе Патриции Ханиган прямо поддерживается этот взгляд:

В детстве и отрочестве человек учится соблюдать социальные нормы: это процесс социализации, посредством которой происходит социальное регулирование... Регулирование в психосоциальном плане осуществляется благодаря  совокупности ограничений и связей молодого человека со средой. Привязанность к среде и определенные обязательства по отношен...

Footnotes

¹ Авторы благодарят Людмилу Карнозову за огромную помощь в подготовке рукописи к печати.

² Недолгий период (1910-1918 гг.) ювенальная юстиция существовала и в России. Более подробно об истории и  тенденциях  отечественной уголовной (правовой) политики в отношении несовершеннолетних см.: Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция: Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. М., 2000. С. 53-64. - Прим. ред.

³ Новая область стала формироваться посредством связывания судебной и попечительской деятельностей  и оформляться через определенные структуры знаний. Такое оформление произошло, видимо, на Первом международном гуманитарном конгрессе, созванном Американской гуманитарной ассоциацией в 1910 г., где был проанализирован 10-летний опыт американской ювенальной юстиции.