В данном культурном контексте мать поставлена в эпицентр семьи, а потому при любых социальных катаклизмах она не теряет смысла своего существования. Ее способность зарабатывать деньги остается вторичной по отношению ко всем прочим ролям, выполняемым в доме. С мужчиной ситуация обстоит намного сложнее. Отцом в семье он себя чувствует только тогда, когда может приносить в дом деньги, потому что от него в первую очередь ожидается именно это, а уход за детьми и их воспитание все более втесняются на периферию.

Экономически несостоятельные мужчины часто не знают, что делать в доме. Не знают потому, что создаваемом сейчас в потребительском обществе одновременно преумножается и потребительское отношение к ним самим. Мужчина превращается в источник и средство реализации потребительских благ для всех членов семьи. Формула "мужчина - добытчик" доведена до своего логического абсурда. Как человек он существует преимущественно в ипостаси добытчика. Это стало возможно потому, что в патриархатном обществе мужчина отвечает за обустройство экономики, политики, производства и т.д. Если что-то не выходит, ответственность лежится на него.

Дискурс публичной ответственности, отождествляемый с мужественностью, в оптике прав человека может быть оценен как маскулинно-репрессивное давление общества, отчуждающее мужчину от гендерно нейтрального усвоения приватных ролей. Закрепление такого порядка вещей происходит с самых ранних этапов социализации и именно потому плохо поддается регулированию со стороны закона:

В основе отрицательного восприятия респонденткой потребительски прагматичного отношения к мужчине лежат моральные представления, и действовать они могут только в форме морального закона, не поддающегося юридическому оформлению. Юриспруденция в принципе не может заменить многие нравственные регулятивы. Поэтому рыночные преобразования становятся существенным испытанием в межличностном общении мужчин и женщин. К сожалению, эти преобразования идут далеко не лучшим образом. Распад экономики, рост безработицы и потеря чувства уверенности в завтрашнем дне делают моральный выбор особенно трудным.

Фактором, усугубляющим социальную дисбалансировку населения, является активная реклама, ориентированная на развитие потребления. При стабильных условиях жизни она играет роль стимула к интенсивному труду, но в условиях неуклонного сокращения рабочих мест и отсутствия возможностей заработков реклама развивает у мужчин комплекс экономической несостоятельности. Рост депрессивных состояний, ведущих к пьянству, нередко объясняется этим. Если в соответствии с патриархатной традицией мужчина приучен думать, что отцовская забота преимущественно выражается через материальное обеспечение, а жена вербально подкрепляет этот порядок, то роль отца сводится к его экономической функции. В таком случае равное родительство становится утопическим идеалом.

В одном из приходов мне удалось поговорить со священнослужителем о связи пьянства с неспособностью мужчины выполнять роль кормильца в семье. Ответ был таким:

Религиозный юноша у рыночной площади предлагал в качестве выхода из такой ситуации молиться Богу, но умудренный опытом священник отвечал иначе: "Сколько Богу ни молись, а нужно "грести к берегу". Я дословно передаю его слова. Думаю, что такое выражение не просто взято из мирской жизни. Дело в том, что верующий всегда знает, где берег.

Что касается вопроса об отношении к правам человека, то в приведенном случае ответ был весьма скептическим:

"Вы думаете, что они действительно могут быть реализованы в нашей жизни? Люди в это не верят. Не случайно они идут в церковь. Чем можем, мы помогаем. Если в семье возникла серьезная проблема со здоровьем, мы ищем своему прихожанину врача. Если возникает проблема с адвокатом - ищем адвоката".

Один из фрагментов интервью затрагивал вопрос об активности женщин о неадекватности требования "повиноваться" мужу, если муж не в состоянии решать жизненно важные проблемы. Здесь не возникло никаких расхождений во мнениях, но священник остался непреклонным по двум основным позициям, определяющим место женщины в обществе. Во-первых, категорически отрицалось, что она может, как и мужчина, принять священный сан и стать проповедником - "у нее другое назначение в этом мире". Во-вторых, право на аборт объявлялось греховным. Более того, факт привлекательности русских женщин для иностранцев был напрямую связан респондентом с их желанием рожать детей. Это замечание оказалось наиболее слабым местом в интервью. Статистика о резком снижении рождаемости в Рыбинске печально известна каждому жителю. Все знают, что смертность давно уже превысила рождаемость.

Не менее хорошо рыбинцы осведомлены о статистике, связанной с семейно-бытовыми конфликтами, заканчивающимися вызовом милиции. Она еженедельно публикуется в рубрике "02" в газете "Рыбинские известия". Как показывают цифры, таких конфликтов в среднем бывает около ста и более в неделю. Нетрудно прикинуть, что за месяц их набирается уже 400, а за год около пяти тысяч. Что является основной причиной бытовых конфликтов, в средствах массовой информации никогда не обсуждалось. Предполагается, что и так известно: пьянство, отсутствие денег в семье, плохие жилищные условия.

Здесь важно подчеркнуть, что обращение в милицию означает отсутствие внутренних ресурсов для разрешения конфликта. Семья апеллирует к государству, и в такой ситуации милиция чаще всего выполняет уже не функцию охраны порядка, а некие репрессивные действия: вынужденное задержание под стражу, составление протоколов и передача дела на судебное рассмотрение для взыскания штрафа или, того хуже, возбуждение уголовного дела. Никаких других структур, кроме милиции, которые сдерживали бы людей в критический момент, не создано. Нет ни службы социальных работников, ни социальных центров поддержки населения.

Постоянные материальные заботы и отсутствие надежды на будущее не оставляют места для душевного тепла и интимной близости. Даже имеющие большой брачный стаж супружеские пары признаются, что в сегодняшней ситуации они нередко испытывают отчуждение друг от друга. Чтобы пережить происходящее, каждый из них уходит внутрь себя. Нормальное общение нарушается. Вот отрывок из интервью, который вводит в мир семейного отчуждения:

Психологические срывы в семьях в значительной мере результат пренебрежения государства к тем обязательствам, которые оно несет по отношению к сохранению института родительства. Приведу маленький фрагмент из интервью, взятого на набережной у женщины с семимесячным ребенком.

"... Я еще пособие по случаю рождения ребенка не получала. Сначала подала документы в свою фирму, а они мне сказали: "Ты денег не увидишь". Это потому, что наша фирма обанкротилась. Тогда я пошла в собес сдавать справки. Объяснила, что муж у меня не работает, а на своей фирме я денег не увижу. А они мне ответили: "Тогда увольняйся, потому что мы платим только безработным.

Ситуация настолько типичная и массовая, что чиновники всех уровней относят ее к разряду заурядных, мало чем выделяющихся из других социальных последствий реформирования России. Их оптика видения происходящего замутнена отстраненностью от масштабов катастрофы. Утопическая надежда, что все утрясется каким-то образом, и люди сами "выкрутятся", оказывается удивительно живучей. Но люди уже не в состоянии выкручиваться. Под колеса современной истории ложится целое поколение детей, рожденных в глубинке России в годы перестройки Приведем свидетельства М.М.Васильева, заведующего отделом опеки и попечительства:

По свидетельствам респондента, детям, живущим в детдомах с точки зрения питания даже лучше, чем живущим в семьях. Матери просят забрать ребенка в детдом просто потому, что не могут уберечь его от голода. Но их страдания остаются "частной" проблемой, и, поскольку государство цивилизованным образом на них не реагирует, можно сказать, что происходит санкционированная государством деградация приватной сферы. Уже пять лет назад в нашей стране ежедневно 30 детей передавались в дом ребенка; 132 - под опеку и усыновление; 32 - отбирались у родителей [18, с.75]. Есть и другая, не менее впечатляющая статистика: в 1995 году из числа всех семей с одним ребенком 44% не имели среднедушевых доходов, превышающих прожиточный минимум; в семьях с двумя детьми - 61%; в семьях с тремя детьми - 83%. В 1996 году денежные доходы в этих семьях были гораздо ниже прожиточного уровня и меньше, чем их денежные расходы. То есть семьи брали в долг или заимствовали из своих сбережений, поддерживая таким образом уровень потребления. Расхождение между расходами и доходами составляло 2,4 раза [19, с. 46-47].

Обвал социальной сферы был неминуем. И причина вовсе не в дефиците бюджетных средств, как утверждают политики, а в патриархатном дискурсе правящего режима, который выводит за рамки большой политики все, что связано с организацией частной жизни человека. Законодательство по правам человека и даже сама конституция в таких условиях работать просто не могут. То же относится и к программе действий президента в области защиты прав семьи и детей. Она изначально была лишь констатацией благих намерений и никакого потенциала для реализации не имела. Приоритеты государственной политики изначально выстраивались без учета последствий для населения или его отдельных социальных групп. Поэтому называть такую политику "большой" можно только имея недюжинную долю цинизма.

Практика разрешения каждодневных людских проблем более, чем любая другая, обнаруживает нецивилизованный характер нашего развития. Так, разрешение проблем детей, ставших сиротами при живых, обнищавших родителях, происходит не путем целенаправленного выделения полноценных субсидий семье, а путем строительства новых детдомов и интернатов. В Рыбинске их было три, а стало пять. Но мест все равно не хватает:

Из-за отсутствия рабочих мест и постоянных невыплат зарплаты возникает другая драма детей:

Заключительная нота данного интервью звучит алармистски. Но сказанное принадлежит человеку, который является экспертом в своей области. Он занимает те позиции в административной структуре города, которые позволяют делать реальные заключения относительно сегодняшнего состояния населения:

С точки зрения гендерного анализа проблемы приватности и прав человека очень ценно то, что драматический вопрос, прозвучавший в конце интервью, поставлен мужчиной. Мы привыкли к тому, что отделы опеки и попечительства возглавляют женщины, что проблемы детей, не государственные, а женские. Так приучают думать с самого детства в силу патриархатных традиций и стереотипов. Но поздно или рано, все равно наступает прозрение. Пока еще оно оформляется в виде протеста по отношению к нечеловеческим условиям экономического реформирования страны. Следующий этап, который за ним последует, пусть даже на исходе другого столетия, будет протестом против примата патриархатных ценностей, под давлением которых прогресс цивилизации определяется более техническими и военными достижениями, нежели психическим и эмоциональным состоянием людей, не говоря уже об их физическом здоровье.

В периоды больших социальных потрясений любое государство и пересматривает заново границы гендерной детерминации, предопределяя возникновение новых механизмов нарушения или защиты прав человека (будь то мужчина или женщина). Если эти потрясения сопровождаются экономическими депрессиями и спадами, как в современной России, то неизбежно происходит ужесточение гендерных ролей и соответствующее деление политики государства на большую и малую. В условиях развитого гражданского общества такое деление снимается за счет активизации общественных неправительственных организаций, социальных центров, политических клубов и т.д. Но когда оно еще не сложилось, классические гендерные схемы разделения ролей и сфер жизнедеятельности не находят себе альтернативы.

Если попытаться синтезировать основные взгляды респондентов на их собственное положение в семье, а также на положение семьи в целом, то общим для всех будет утверждение, что люди поставлены в условия выживания. Поэтому проблема неравных статусов и неравных возможностей супругов отодвинута на второй план. Предложенные перед началом исследования гипотезы 3, 4 и 9 о профессиональных притязаниях женщин, внутрисемейных нормативных препятствиях и о рационализации семейной этики оказались совершенно неадекватными. Экономическое положение людей настолько тяжело, что на практике они готовы меняться гендерными ролями, выполняя то роль добытчика, то роль няни или воспитателя для ребенка, только бы дожить до завтрашнего дня. Но в идеале все респонденты мечтают о возвращении мужчине статуса главы семьи и основного кормильца. В настоящих условиях эта традиционная модель видится как выход из кризиса.

Подводя итог можно сказать, что российская провинция отброшена реформами в прошлое настолько, что идеология равенства полов в приватной и публичной сфере здесь будет востребована очень нескоро.

1. Geraldine Van Bueren. The International Protection of Family Members' Rights as 21st Century Approaches, in Human Rights Quarterly, vol. 17, N 4, p.732-765.
2. Irwin Cotler. Human Rights as the Modern Tool of Revolution, in Human Rights in the Twenty-First Century: a Global Challenge (Katheleen Mahoney & Paul Mahoney eds., 1992).
3. Материалы Всероссийской конференции по положению женщин "Женщины и развитие: права, реальность, перспективы". 27 мая, 1998 года. Социально-экономическое положение населения России: основные тенденции последних лет.
4. Joe Oloka-Onyango & Sylvia Tamale. "The Personal is Political", or Why Women's Rights are Indeed Human Rights: An African Perspective on International Feminism", in Human Rights Quaterly, vol.17, N 4, p. 691-731.
5. Международный билль о правах человека. Организация Объединенных Наций. Нью-Йорк. 1995 год.
6. Michael Haralambos & Martin Holborn. Sociology. Themes and Perspectives. London, Collins Educational. 1991.
7. Энциклопедический социологический словарь. Отв. ред. Осипов Г.В. ИСПИ РАН, 1997.
8. Sonia Andermahr, Terry Lovell, Carol Wolkowitz. A Glossary of Feminist Theory. London, Arnold, 1997.
9. Соловьев В. Чтения о богочеловечестве. Соч. в двух томах. М., 1989, т.2, с.7.
10. David Jary & Julia Jary. Collins Dictionary of Sociology. Glasgo. Harper Collins Publishers. 1991.
11. Convention on the Rights of the Children, preamble & art.20, adopted 20 Nov. 1989, G.A.Res 44/25, 44 U.N. GAOR Supp (No. 49) at 165, U.N. Doc. A/44/736 (1989), reprinted in 28 I.L.M. 1448(1989) [hereinafter Children's Convention]. See also African Charter on the Rights and Welfare of the Children, preamble, reprinted in Geraldine Van Bueren, International Documents on Children 33 (1993) {hereinafter African Children's Charter].
12. Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. 1996, изд-во МГУ, раздел IV, с. 237- 282.
13. Дармодехин С.В. О научных исследованиях проблем семьи и семейной политики. В: Семья в процессе развития. Материалы международной научно-практической конференции. Москва, 18-19 ноября 1993 г.
14. Королев Ю.А. Кто в России защитит семью. В: "Правозащитник", 1998, N 2, с. 7-11.
15. Королев Ю.А. Российская семья: правовые проблемы. В: Семья в России, N1, 1996, с. 46-58.
16. Ржаницина Л.С. Социально-защитная функция государства и ее реализация. В: Семья в России, N 1, 1998 с. 82-98.
17. Simon J. Basic Research Methods in Social Science. N.Y.: Random House. 1969.
18. Ермаков В.Д. О концепции совершенствования законодательства о браке и семье. В кн.: Семья в процессе развития. Материалы международной научно-практической конференции. Москва, 18-19 ноября, 1993 г.
19. Фролова Е.Б. Благосостояние семьи и дети. Материалы конференции "Защита прав семьи и детей в программе действий президента Российской Федерации на 1996-2000 годы. Россия: человек семья, общество, государство. М., 1998.