ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

ГЛАЗАМИ ЖЕНЩИНЫ: ПОЛИТИКА ВО ИМЯ ЖИЗНИ

КУЛЬТУРА И ТРАДИЦИЯ

У ИСТОКОВ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ФЕМИНИЗМА

ПРЕОДОЛЕНИЕ

ТЕОРИЯ. КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ ДЛЯ ЖЕЛАЮЩИХ

ПРЕДИСЛОВИЕ

ГЛАЗАМИ ЖЕНЩИНЫ: ПОЛИТИКА ВО ИМЯ ЖИЗНИ

Наверное, политика, управление и власть - сегодня самые популярные и беспокоящие темы. Именно с рассуждения о них начинается эта книга, посвященная культуре и положению женщин.

Мы хотим, чтобы мир, в котором будут жить наши дочери и сыновья, был устроен на началах любви и ответственности, а не на началах власти и насилия, опустошающих природу и душу человека. Сегодня каждый день из повседневного опыта, из газет и телевизионных новостей мы узнаем все новые факты нищеты, коррупции, убийств (в том числе убийств под флагом "национальных интересов" и "войны за Родину"). Зачастую это порождает отчаяние и чувство безысходности, стремление защититься от информации и безразличие, обусловленное страхом.

Но в то же время мы знаем, что многие люди в самых разных странах сегодня стремятся к активным и совместным действиям во имя жизни. Вместе они преодолевают ощущение бессилия каждого отдельного человека перед лицом "власть имущих", которые постоянно говорят о необходимости военных действий и торговли оружием, об отсутствии денег на социальные пособия и новые технологии очистки промышленных отходов. В рамках совместных социальных действий возникают новые этические системы, такие, например, как глубинная экология; крепнут ростки философии ненасилия. Ценности понимания, доверия, налаживания связей, свободы и ответственности постепенно завоевывают более широкое признание, в том числе в новых концепциях лидерства и управления, методах и опыте разрешения конфликтов.

Надежду на преодоление кризиса власти дает то, что социальные движения постепенно получают свое представление в управлении и политике. Это принципиально новая политика: политика от лица общественности, "сквозь призму общественности". Речь идет не о том, чтобы продвинуть как можно больше активистов-общественников в коридоры власти, а о том, чтобы создать механизмы интеграции предложений общественности в процессы принятия решений как на национальном уровне, так и на международном; о том, чтобы сделать правительства и межправительственные организации "прозрачными" и подотчетными тому самому народу, который они представляют. Выработаны даже некоторые механизмы интеграции общественности в процессы принятия решений, например, практика обязательного проведения Форумов неправительственных организаций перед официальными конференциями Организации Объединенных Наций.

И вот именно здесь, при обсуждении высокой политики, я хочу произнести крамольное слово "феминизм". Во-первых, именно феминистки и международное женское движение внесли значительную лепту в формирование нового подхода к политике. Ни одна конференция ООН не проходит без предложений и инициатив женских неправительственных организаций, в последнее время (особенно при подготовке IV Всемирной конференции по положению женщин в Пекине - (1995)) - и российских женских организаций.

Во-вторых, вся тысячелетняя работа по охране и поддержанию жизни, которую делали женщины - выхаживание, забота, понимание, сочувствие, налаживание эмоциональных связей, разрешение конфликтов - сегодня приобретает новый статус. Это новые ориентиры общества в целом и новые ценности развития. Политика с позиции силы показала свою несостоятельность и в отношении к человеку, и в отношении к природе.

Сегодня женщины и мужчины по-разному видят пути улучшения экономической ситуации в нашей стране. Один из социологических опросов работников управления федерального и регионального уровней должен был определить приоритеты реформ. Выяснилось, что мужчины и женщины имели согласованные позиции по налоговой политике. Однако женщины отдали приоритет проблеме защищенности граждан во всех ее аспектах (преступность, бедность). Способы улучшения экономической ситуации для женщин - это, прежде всего, законодательное обеспечение, интеллектуальное обеспечение реформ и развитие связей между регионами; для мужчин - стимулирование инвестиционного процесса и усиление государственного регулирования перехода к рынку.

На вопрос "Какими способами следует отстаивать свои интересы во властных структурах?" мужчины ответили: установление контактов и внедрение своих представителей в органы власти и управления; участие в подготовке и проведении предвыборных кампаний для нужных кандидатов. Женщины действовали через лоббирование, профессиональное консультирование, экспертизу законодательных проектов; предоставление информации для обоснованного принятия решений; создание различных консультационно-совещательных органов при властных структурах.[[Пашинский В., Окунев Ю. Социологическая служба "Кассандра". "Затрудняюсь с ответом" - стиль жизни?// Атлантида.- 1994.- No1.- C. 14-15.]]

Выбор "непрямого" пути связан в том числе и с тем, что женщинам намного труднее непосредственно оказаться в структурах принятия решений. Однако женщины явно предпочитают сложные, интеллектуально наполненные формы управления, которые предусматривают интеграцию различных точек зрения и позиций. Согласитесь, такой выбор более эффективен в современных сложных ситуациях, чем решение "в лоб".

Ориентация женщин на интеллектуальное управление может быть неожиданной для общественного мнения. Вряд ли кто удивится, узнав что приоритет "социальная защита малоимущих" является более значимым для женщин, чем для мужчин (36% женщин и 22% мужчин в вышеупомянутом опросе). Но почти такая же разница мнений и по приоритету "интеллектуальное обеспечение" (27% и 17%)! Подсчитаем теперь, каковы шансы повысить интеллектуальный уровень управления в стране при условии, что среди депутатов Федерального Собрания 11% женщин, среди руководителей федеральных министерств и ведомств - две женщины, среди первых руководителей хозяйственных органов от 0,7% до 11% в зависимости от отрасли.[[* IV периодический Доклад о выполнении в Российской федерации Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, 1994 г., C. 24.]]

"Женский" опыт должен быть востребован для того, чтобы предотвратить военные конфликты и техногенные катастрофы, чтобы обеспечить современные гуманистические и интеллектуальные решения проблем экономического развития.

В-третьих, связи между трансформацией власти, преобразованием общества и ликвидацией дискриминации, несправедливости по отношению к женщинам - одни из самых глубоких и сущностных в человеческой истории и культуре. Преодолеть дискриминацию по отношению к женщине, установить партнерское взаимодействие между мужчинами и женщинами - значит заложить фундамент глубинного преобразования общества на принципах равноправия и справедливости. "При чем здесь разделение по признаку пола?",- могут спросить читатели. Безусловно, выступая за права женщин, феминистки поддерживают инициативы, направленные против любых других форм дискриминации: по признаку этнической принадлежности, религии, наличия физических недостатков и т.п. Однако, "пол" - это не только биологическое определение, но и уникальная категория в культуре.[[Чтобы отличить биологические представления от социальных и культурных, используется специальный термин - гендер (род). Он применяется для обозначения пола в совокупности его социальных характеристик и культурных значений. Более подробно с представлениями о гендере и теории гендерной схематизации, автором которой является Сандра Бем, можно познакомиться в разделе "Теория" (см. также статью Н. Ходыревой и Е. Забадыкиной в альманахе "Все люди - сестры", No 4/95). С полом связана ни с чем не сравнимая по своей разветвленности и богатству сеть ассоциаций. Эта сеть включает как прямые (анатомия, репродукция, разделение труда, личностные установки), так и непрямые, метафорические (например, угловатые - "мужественные" - и округлые - "женственные" - формы) ассоциации. Именно на основе категорий пола культурная традиция устанавливает множество различий в отношениях, нормы, табу в поведении и т.п. Таким образом "пол" становится схемой для интерпретации реальности, с которой не может сравниться по значимости никакая другая социальная категория. Эта схема фактически навязывает структуру мировосприятия, хотя многие сферы человеческого опыта этого не требуют. Установки и представления сортируются на "мужские" и "женские", несмотря на то, что существуют другие способы определить их различие. Так, например, слова "милосердный" и "соловей" помещаются в категорию "женственных" (фемининных), а слова "утвердительный" и "орел" в категорию "мужественных" (маскулинных). Как правило, власть, состоятельность, самореализация связаны в традиционной культуре с набором "мужественных" ассоциаций и понятий.]]

Когда дети получают представление о том, как должны вести себя мальчик и девочка, они обучаются и социальным отношениям, связанным с полом. Это включает в себя не только характеристики "настоящего мужчины" и "настоящей женщины", но и более глубинные уроки о том, что сами характеристики по-разному применяются в отношении в разным полам. В детских сказках дети узнают о принцах - героях и спасителях и принцессах, которых нужно спасать. Утверждается, что"мальчик должен быть сильным" и поощряется соответствующее поведение мальчика. В традиционной культуре, построенной на принципе доминирования ("Кто кого переборет"), это означает, что "сила" в измерении "сильное - слабое" исключается из схемы, которая применяется по отношению к девочкам, и которую они должны применять к себе. Верно и обратное: взрослые похвалят за заботливость и самоотверженность маленькую девочку, но редко заметят эти качества у маленького мальчика.

Таким образом самооценка становится заложницей схемы, связанной с полом. Сила, интеллект и компетентность женщины могут восприниматься как свидетельство ее "отклонения от нормы" (одна из статей об эмансипации называлась, например, "Эти ложные женщины"), как болезненная угроза мужской состоятельности; а такие прекрасные качества как заботливость, эмоциональность, умение понимать и улаживать ссоры - как недостойные "настоящего мужика". А ведь именно компетентность, интеллект, понимание (в том числе понимание эмоциональное), умение разрешать конфликты нужны человеку на рубеже двадцать первого века. Именно эти качества, а отнюдь не стремление к доминированию и контролю, агрессивность способны обеспечить мир, благополучие и экологический баланс. Получается, что стереотипы "мужского" и "женского" не только мешают самореализации каждого или каждой, но и препятствуют развитию общества в целом.

В условиях коренной трансформации общества нужны интеллект и умение разрешать конфликты. Наша страна переживает сейчас именно такой период, самое время использовать женский потенциал в управлении и политике. Однако, кризис спровоцировал обратную реакцию: изначальная простота стереотипов "мужского" и "женского" оказалась прекрасной базой для политической (в широком смысле этого слова) манипуляции. Массовое сознание инъецируется образами, которые представляют "современное" прочтение традиционного разделения полов. Отождествление с "женским" означает снижение социального статуса. Вот некоторые примеры из политической жизни прошлых лет: "Экономическая политика правительства подверглась беспрецедентной критике. "Пора менять девочек",- произнес академик, глядя на сидящего в первом ряду вице-премьера Е. Гайдара.

Анализу положения женщин в нашей стране и критике дискриминации посвящено уже много работ. Сейчас важно сказать о позитивном, о том самом "женском опыте", который нужен для политики во имя жизни, представить образы женщин - инициаторов перемен. Однако эта задача - сама по себе проблема. Тысячелетиями "женский опыт" не признавался важным. Матери передавали дочерям знания о том, как сочетать эмоции и разум, однако летописи и научные книги молчали об этом. У "женского опыта" нет культурных форм репрезентации, поэтому книга - сама эксперимент, начало, росток новой культуры. В ней говорится о разном: о политике и истории, деньгах и классической литературе, женских журналах и демократии. Это своеобразная мозаика, все темы в данном случае равноправны. Книга - рассказ об путях преодоления дискриминации, которые пройдены женщинами, об их инициативах. Именно поэтому она названа "Обретение силы".

Первая часть книги посвящена традициям. Культурные традиции несут в себе заряд энергии, огромный потенциал противостояния дискриминационной, анти-женской идеологии. Реконструкция истории в главе "Куда исчезла Лыбедь?" - это рассказ о ярких, политически активных женщинах, о традициях женской самостоятельности и гражданственности, об идеях отечественного феминизма, которые вызрели, окрепли и приобрели влияние в обществе до 1917 года. Культурные изменения невозможны без создания нового символического ряда - образов, воплощающих новые ценности и опыт разрешения проблем. Именно художественные образы, сочетая эмоциональное и рациональное начало, обладают полнотой воплощения идеала "новой женщины". Глава "Опыты феминистской критики" - встреча с героинями Н.Чернышевского, А.Вербицкой, Е.Нагродской. Она завершается анализом того, как быт (а точнее, способы его показа, обращения к нему в массовой культуре) стал вопросом политики.

Вторая часть книги - знакомство с опытом преодоления дискриминации, который буквально по крупицам накапливают сейчас женские группы. Темы столь же разнообразны, сколь разнообразны их интересы: способы осознания дискриминации на работе, поиски языка, свободного от лингвистического сексизма, переосмысление своего телесного опыта и другие. Особое внимание уделено независимым женским изданиям, которые объединены стремлением дать женщине голос, способствовать обмену опытом женского лидерства и демократического решения социальных проблем. Завершается книга еще одним рассуждением о политике и об одной глубокой культурной проблеме, связанной с изживанием тоталитаризма, которую невозможно решить без ликвидации дискриминации в отношении женщин. В этом смысле независимое женское движение имеет особую миссию в формировании демократии. Заключительная часть книги посвящена теории, способам представления пола в науках о культуре.

Глубокая благодарность всем женщинам, чей опыт и чья сила нашли отражение в этой книге. Во многом это результат коллективных усилий и коллективных размышлений. На страницах книги - голоса женщин. Все вместе - это наш общий женский голос и наше общее женское видение.

КУЛЬТУРА И ТРАДИЦИЯ

КУДА ИСЧЕЗЛА ЛЫБЕДЬ?...
У истоков отечественного феминизма

- Исследования общественного мнения показывают, что калька западной эмансипации абсолютно не устраивает русских женщин...

-...Наше основное отличие в том, что в русской культуре женщина традиционно не работала вне дома. А в Европе женщина начинает
работать с XIV века. Одна из женских
профессий - проституция. Такого ремесла в России не было. Это свидетельство того, что женщина была очень зажата, очень подавлена, даже этим ремеслом не могла заниматься. ...Если в Европе женщина правила через сексуальность, то в России женщина правила через материнское начало. Это все могло проявляться в самых разных чертах,
например, в образе сестры милосердия."

Жиляева и Корчагина "Душечка,
укротительница коней и царевна-лягушка
как русские национальные героини",

"Московский комсомолец", 18 августа 1995

Неужели униженность, забитость, затворничество, материнство как проявление асексуальности - "национальные" черты русской женщины, традиции русской культуры ?.. Этот вопрос можно сформулировать и в более общем плане: что такое традиции сегодня, как складывается политический аспект прочтения традиций, и как эти прочтения влияют на статус женщин в обществе?

КУЛЬТ САМООТВЕРЖЕННОСТИ

Обращение к традиции, поиск исторических корней - характерная примета сегодняшнего дня. Восстановление историчности существования вполне оправдано после десятилетий крупномасштабных социальных экспериментов. В то же время, как известно, обращение к "традиции" может стать таким же инструментом в руках политика, как и обращение к "инновации". Наиболее активны в обращении к традициям сегодня национал-патриоты, предлагающие узко понимаемую патриархальную интерпретацию "истинных русских традиций". В том числе "так называемой эмансипации по-советски" и "западному феминизму" они противопоставляют Домострой, "изначально присущие" русской женщине терпение, покорность, самопожертвование. Именно последнее качество интерпретируется как коренная национальная добродетель, в первую очередь достойная возрождения. В этом с национал-патриотически настроенными авторами выразили полную солидарность люди, вполне демократически настроенные (скажем, Михаил Горбачев не раз и не два говорил о самоотверженности наших женщин, о их готовности жертвовать собой; этот тезис повторялся многими реформаторами и центристами). "Сколько у русской женщины терпения и самоотверженности! Отними их - пропадет ее очарование, не сбудется самозабвение любви",- утверждала "Ода русской женщине", впервые прозвучавшая в декабре 1994 г. на общероссийской конференции навстречу Четвертой Всемирной Конференции по проблемам женщин.

Похвала самоотверженности оборачивается против самих женщин. Самоотверженность, от есть само-отвержение, отсутствие собственных интересов и собственного дела предлагают считать залогом любви, счастья, женской состоятельности; этот "рецепт" будто бы проверен тысячелетней русской историей. Тем самым не только сфера жизненных устремлений и самореализации женщин резко ограничивается, но само это ограничение делают необыкновенно привлекательным - кто же не хочет любви?.. Усилившаяся в ходе реформ последнего десятилетия дискриминация в отношении женщин как бы освящается историческими и культурными традициями.

В то же время, если обратиться к истории, станет очевидным, что российские женщины далеко не ограничивались служением семье и близким. Образ "теремной затворницы", во всем подчиненной мужу и вплоть до ассамблей Петра I не имевшей права показываться на людях,- недопустимое упрощение. Тем самым вычеркиваются целые пласты истории, прежде всего, истории киевской и новгородской Руси, истории революционного подполья и женского освободительного движения "равноправок" XIX - начала XX.

Самый характерный пример - княгиня Ольга. Она известна только как жена князя Игоря, отомстившая за убийство своего мужа, хотя по праву может считаться устроительницей, родоначальницей русской государственности. Княгиня Ольга ввела в Киевской Руси систему сбора налогов, перепись населения, очертила четкие границы. Князь Игорь был убит, когда вернулся за повторной данью к древлянам, одному из подвластных Киеву племен. Ольга изменила практику взимания дани "въсхыщая и грабя", установила фиксированные размеры дани ("уроки") с каждого племени согласно его размерам и благополучию, построила "погосты" на границах с целью охраны и сбора той же самой дани в установленных местах. Наконец, Ольга продемонстрировала триумф средневековой дипломатии - во время ее правления (945-964 г.г.) Русь практически не воевала ни с одним из сопредельных государств, решая конфликты путем посольств и переговоров. Примечательно, что в составе ее посольств были женщины. Когда княгиня Ольга в 954 г. приехала для переговоров в Константинополь, с нею были 6 родственниц и 18 приближенных особ. В аналогичное посольство князя Игоря в 944 г. входили только мужчины [41, с. 17]. Княгиня Ольга добилась пересмотра некоторых условий договора 944 г., неблагоприятных для русской торговли. Княгиня пользовалась уважением в Византии и получила титул "дщери" императора. Ее крещение было не эпизодом личной жизни, частным вопросом благочестия - но продуманным и далеко рассчитанным политическим шагом [41, с. 19].

Другая знаменитая женщина в русской истории - княгиня Волконская - известна как жена декабриста, последовавшая за ним в сибирскую бессрочную ссылку после неудачного восстания декабристов в декабре 1825 года. Впервые увидев князя на каторге, Мария Волконская упала на колени и поцеловала его оковы. Этот жест явно читается политически: не только как выражение любви и преданности мужу, но и как символический акт гражданского неповиновения, подтверждающий значимость идеалов и ценностей декабристов.

В то время женщины не только не могли открыто выразить свои политические взгляды, они даже не имели "места", где это можно было бы сделать. Культура аристократических семей была жестко сегрегирована по признаку пола. Все социальные события, на которых встречались будущие декабристы и завязывались первые споры, формировались идеи, были исключительно "мужскими" (гусарские вечеринки, клубные обеды и т.д.) Однако, как показала М. Нечкина, некоторые жены и родственницы декабристов разделяли их взгляды. "Видимым" это стало только после поражения восстания, когда русское высшее общество раскололось на два лагеря: вчерашние братья превратились в следователей и подозреваемых, судей и преступников. Ничьи голоса не раздавались в защиту арестованных, кроме голосов женщин, которые дерзали поддерживать связи с родственниками и говорить в салонах о несправедливом характере следствия, несмотря на гнев царя и страх и негодование собственных семей. Царь и Священный Синод дали специальное разрешение на развод с "преступниками", однако многие предпочли вытерпеть полицейские угрозы и уехать в сибирскую ссылку.

Это был акт гражданского неповиновения, который, однако никогда не интерпретировался в терминах "достоинства", "противостояния несправедливости", "свободного выбора личности". Ключевые слова при описании поступков жен декабристок - это "служение долгу", "жертвование собой", "моральный долг", "религиозные обязанности". Историки, вслед за Н.А. Некрасовым и Ф.М. Достоевским, считали "жертвами долга", "нежными страдалицами", отказавшимися от благополучия, семьи и даже детей во имя морали самопожертвования.

История России изобилует подобными интерпретациями, которые оставляют невидимой общественно значимую деятельность женщин. В благотворительности, например, известны преимущественно имена мужчин - меценатов (Третьякова, Рябушинского, Морозова и других). На деле же чисто мужская благотворительность (кроме ряда меценатов, действующих самостоятельно) практически не существовала, в отличие от женской. Женщины так или иначе участвовали в деятельности всех 4000 благотворительных организаций, зарегистрированных на начало двадцатого века. 342 организации возглавлялись женщинами или были направлены непосредственно на помощь женщинам [6]. В смешанных организациях мужчины обычно занимали руководящие посты и были "на виду", а женщины занимались "рутинной" работой - посещением бедных и сбором пожертвований. Например, в одной из крупнейших московских благотворительных организаций, Обществе попечения нуждающихся детей, женщины составляли одну треть членов, включая четырех из двенадцати основателей Общества, более половины сборщиков средств, но не участвовали в принятии решений: все руководители были мужчинами [62, p. 597].

Далее...