Каждый день слышим или читаем в метро: "Граждане, будьте внимательны. Уступайте места пассажирам с детьми, инвалидам и людям пожилого возраста". Как ни странно, по уступают места в общественном транспорте - старому ли, малому ли - теперь чаще всего женщины

. Они - самые внимательные граждане. Зато мужчины взяли себе в привычку помогать нести своим спутницам их маленькие дамские сумочки - смешная и нелепая галантность. Что за чудеса!

Экономическая независимость женщины, рост ее образования, социального и личностного самосознания, возвышение ее роли в семье и обществе - все эти великие социально-психологические приобретения делают вроде бы мелкотравчатым разговор о том, кто кому уступает место. Так-то оно так. Но все же нельзя не признать, что старомодная галантность служила женственности и утверждала ее. Она создавала ту нравственную атмосферу вокруг женщины, в которой ей сподручно было воспроизводить доброту, теплоту, нежность, изящество.

Атмосфера эта улетучивается. Но правильно ли будет воспринимать сие как процесс роковой и безостановочный? Правильно ли культивировать положение вещей, при котором беременная женщина даже стесняется попросить, чтобы ей уступили место, а тех, которых стесняются попросить, вовсе не стесняет, что их не просят? Беременная - не инвалид, не престарелый, и пока что не пассажир с детьми. Как тут быть? Вот где пригодился бы этикет, да он ныне в дефиците...

Что предлагаем? Подойти к делу рационально. Отказаться от расчета на эпизодическую доброту отдельных воспитанных людей и ввести доброту как бы обязательную, вроде правил уличного движения. Предположим, написать на каких-то вагонах метро: "Здесь уступают места женщинам".

Это предложение, наверное, смешно выглядит. Но в свое оправдание приведем заметку из журнала "За рубежом", 1978 г., № 40. Называется она "Женское метро". "В часы "пик" поезда метро в Мехико, как, впрочем, и во многих других крупных городах в различных странах, берутся штурмом. При этом многие мужчины ведут себя далеко не по-джентльменски, оттесняя от дверей вагонов женщин, на долю которых достается особенно много пинков и ушибов. Чтобы облегчить участь представительниц слабого пола, власти мексиканской столицы, сообщает газета "Интернэшнл геральд трибюн", решили в качестве эксперимента разрешать посадку в три головных вагона поездов метро, курсирующих по одной из городских линий, только женщинам. Многие жительницы Мехико с благодарностью восприняли такую заботу, однако другие выражают недовольство, указывая, например, на то, что полицейские, "сортирующие" пассажиров по признаку пола, разлучают на время поездки мужей с женами и детей с родителями".

Думается, эксперимент муниципальных властей Мехико, позаботившихся о создании "женских вагонов", заслуживает не только улыбки, но и серьезного внимания.

Разумеется, все эти рассуждения о транспортном этикете вписываются лишь в наши традиционные культурные представления. Пример с Мехико неожиданно удобен для нас, поскольку он может быть соотнесен с какими-то нашими привычками и нравами.

Во многих странах мира этический вопрос, поднятый в этой главе, не был бы понят читателями: подавляющее большинство жителей планеты этот вопрос не имеют в виду. Но русская национальная культура включала и до сих пор включает в себя рассматриваемую нами проблему. Всеволод Овчинников в своих очерках об Англии пишет: "В Москве, к примеру, положено уступать место женщине в метро или троллейбусе. Это не означает, что так поступают все. Но если мужчина продолжает сидеть, он обычно делает вид, что дремлет или читает. А вот в Нью-Йорке или Токио притворяться нет нужды: подобного рода учтивость в общественном транспорте попросту не принята".

Теперь попробуем сделать какие-то выводы.

Социальные психологи утверждают, что поведение человека во многом зависит от ожиданий других. Мы "смотримся" в других, как в зеркало. Так, американский социолог Т. Шибутани замечает: "Человеческое поведение является чем-то таким, что складывается в процессе взаимодействия с другими людьми, и его направление зависит от склонностей других не менее, чем от склонностей самого действующего лица". Еще: "Поскольку люди, живущие в ассоциации друг с другом, взаимозависимы, каждый должен считаться с тем, как его поступки скажутся на других людях" .

Итак, женственные свойства воспитываются или не воспитываются. Культивируются или не культивируются. В женственности от природы - на полтину, от воспитания и культуры - на рубль.

Меняются условия людской жизни - меняются требования к проявлениям тех или иных человеческих свойств. Меняются системы воспитания. Что-то выступает на первый план, что-то затушевывается и выпадает из активного этического оборота, как сошла сейчас на нет когда-то гревшая людские сердца готовность женщины услужить и подчиниться мужчине, ее "робкий взгляд и слезы без причины".

Вся история человечества, если посмотреть на нее в разрезе нашей темы, похожа на спектакль, в течение которого силой социально-исторических обстоятельств и неразрывно связанной с ними направленностью классового воспитания на сцену выводятся разные личностные свойства женщины. Когда не берем в счет силу обстоятельств и силу воспитания, становимся нелепы, приписывая женщине грехи и огрехи, в коих она виновата не более, чем человек, стоящий против солнца, в отбрасывании собственной тени.

Можно утверждать: эволюция женственности, равно как и эволюция ее соотнесенности с мужественностью, не есть завершенный процесс. Это процесс, находящийся в движении, в развитии. И сколь бы нежно и хрупко ни было взятое само по себе понятие женственности, оно всегда зависит не только от одной природы, но и от определенных и вполне конкретных исторических условий, места и времени своего проявления.

"В женственности от природы - на полтину, от культуры и воспитания - на рубль". Эта мысль, уже высказанная нами здесь и в одной из газетных публикаций, вызвала серьезные читательские возражения. "При чем тут культура и воспитание, когда женщина родится женщиной? Первое сведение о новорожденном - девочка или мальчик. С девочкой появляется на свет ее женственность, с мальчиком - его мужественность. Мудрить не надо: весь рубль женственности, до копейки - природный",-пишет инженер-электрик Б. из Львова.

Опять перед нами встает во весь рост это слово - "природа".

Амару, секретарю Робеспьера, принадлежит высказывание: "Каждый пол призван заниматься тем делом, которое ему свойственно. Его деятельность очерчена кругом, который он не может переступить. Разве допускает присущая женщине скромность, чтобы она появлялась в общественных местах, чтобы она боролась наравне с мужчинами?" Шометт, другой член Конвента, инициатор закона, запрещавшего женские клубы и собрания, сказал так: "Природа говорит женщине: "Будь женщиной!" Заботливый уход за детьми, сладкие тревоги материнства - вот твой удел. Твое усердие, твои старания достойны награды? Ну что ж, ты ее получишь. Ты будешь божеством домашнего алтаря, ты будешь царить над твоим окружением благодаря неотразимости своего обаяния, своей добродетели. Безрассудные женщины, стремящиеся стать мужчинами, разве вам мало вашей доли? Чего вы еще хотите?"

И в самом деле: не дошли ли мы до своего, означенного природой предела и не превратились ли в "безрассудных женщин, стремящихся стать мужчинами"? Но где тогда проходит этот предел, когда и кем он обозначен?

С одной стороны, можно, конечно, предполагать, что современная женщина в своем самоутверждении двинулась "против природы". С другой - что логика развития освободила в женщине все ее природные силы, силы интеллекта и духа. К тому же новое в женском поведении совсем не обязательно должно идти поперек старому, и мы уже говорили, что, скорее, спектр женственности расширился, сохраняя в своем арсенале и традиционные краски. Но даже если новое вступает в противоречие со старым, идет ему поперек, то по этому поводу можно заключить лишь одно: противоречий нет там, где нет развития. Как понимает читатель, мы за противоречия, против глади. Но сторонников глади, судя по читательской почте, много. Переубеждать их - труд непростой: закидают вопросительными и восклицательными знаками. Поэтому мы предусмотрительно запаслись мнением науки.

Итак, природа в женском поведении, или, говоря языком науки, "половые различия и дифференциация социальных ролей". Об этом - интервью с советским социальным психологом профессором И. С. Коном.

- Игорь Семенович, последнее время пресса уделяет большое внимание вопросу "женственность - мужественность". Раздаются голоса, что рыцари и Ромео перевелись, как перевелись и Джульетты. Наверняка мы, журналисты, допускаем какие-то неточности в освещении темы. Но тема волнует многих, о ней каждый рассуждает в меру своих возможностей, а мера эта у всех разная. Не поможете ли вы внести в проблему некоторую научную ясность?

- В спорах, часто возникающих на страницах массовой печати и, увы, почти не освещающихся в научных изданиях, постоянно смешиваются три разные вещи: 1) различия в психологии мужчин и женщин, в их способностях, интересах и т. п.; 2) исторически сложившиеся формы разделения труда - типичные социальные роли мужчин и женщин и 3) свойственные определенной культуре или некоторому кругу людей стереотипы представлений о типичных или желательных свойствах мужчин и женщин.

Эти три ряда явлений - психологические различия, социальные роли и стереотипы маскулинности-фемининности (условно: мужественности-женственности) - тесно связаны друг с другом. Разделение труда по признаку пола так или иначе базируется на природном половом диморфизме (различиях индивидов по полу) и, в свою очередь, порождает целый ряд психологических различий между мужчинами и женщинами, которые преломляются в соответствующих стереотипах массового сознания. А представления о том, какими должны быть мужчина и женщина, во многом определяют наши самооценки и поведение.

Однако взаимосвязь половых различий, социальных ролей и соответствующих им культурных стереотипов вовсе не означает их тождественности. В нашей стране свыше половины врачей - женщины, тогда как в США и во многих других капиталистических странах врачебная профессия остается преимущественно мужской. Ясно, что подобное распределение социальных ролей объясняется не психологией половых различий, не тем, что советские женщины обладают способностями, которых лишены американки, а различием социальных условий.

- Не значит ли это, что стереотипы нередко живут сами по себе, а индивидуальные свойства мужчин и женщин - сами по себе? То есть на словах мы утверждаем одно, на деле видим иное?

- Не так резко, но близко к этому. Индивидуальные свойства мужчин и женщин никогда не соответствовали полностью "половым" стереотипам. Смотрите: согласно традиционным представлениям, мужчина должен быть суровым и полновластным хозяином в своей семье. В социальном плане это закреплялось материальной и юридической зависимостью жены.

Но фактический процесс принятия решений в семейной жизни в значительной степени определяется соотношением супружеских характеров. А они не всегда соответствуют стереотипу.

Это хорошо иллюстрирует известный анекдот. На одной из дверей, ведущих в рай, написано: "Для мужчин, которыми помыкали их жены", на другой-"Для мужчин, которые были в своей семье полновластными хозяевами". У первой двери стоит длинная очередь, во вторую робко стучится единственный невзрачный мужичонка. Апостол Петр открывает и строго спрашивает: "Ты почему стучишься в эту дверь?" - "А мне жена так велела".

- Чем же все-таки объясняются психологические различия между полами? Идут ли они "от природы" или связаны с культурой, воспитанием, идеологией?

- В отличие от обыденного сознания, которое склонно считать все психологические различия между полами естественными и универсальными, или, как вы выражаетесь, идущими от природы, современная наука проявляет в этом вопросе сугубую осторожность. Эта осторожность обусловлена как сложностью предмета и методов его изучения, так и идеологическими соображениями. "

Сексизм", то есть идеология, абсолютизирующая социально-психологические различия между полами и выводящая их из биологических причин, точно так же оправдывает социальное неравенство мужчин и женщин, как расизм - неравенство рас и народов.

В обоих случаях разделить достоверно установленные психологические различия и различия, идущие от стереотипов обыденного сознания, довольно трудно. Разные науки подходят к данной проблеме с разных сторон.

- Какой же науке здесь первое слово?

- Первое слово, очевидно, принадлежит биологии. Советский ученый В. А. Геодакян, объясняя половой диморфизм с точки зрения теории информации, пишет, что процесс самовоспроизводства любой биологической системы включает в себя две противоположные тенденции: наследственность - консервативный фактор, который стремится сохранить неизменными у потомства все родительские признаки, и изменчивость, благодаря которой возникают новые признаки

. Самки олицетворяют как бы постоянную "память", а самцы-оперативную, временную "память" вида. Любой поток информации от среды (изменение внешних условий) сначала воспринимают самцы, которые реагируют на этот поток и преобразуют его в своем организме. "Инерционное ядро" популяции, представленное самками, несет в себе генетическую информацию, в которой устойчивые сдвиги уже отсеялись от временных, случайных. Поскольку самцы воплощают в себе принцип изменчивости, все новые признаки в развитии вида сначала закрепляются у самцов и лишь затем передаются самкам.

Теория Геодакяна привлекает своей логической стройностью и подтверждается солидными научными данными. Однако ответ на вопрос, какова функция полового диморфизма, еще не означает ответа на вопрос о степени выраженности и характере половых различий в тех или иных конкретных психических процессах и видах деятельности. Даже на уровне психофизиологических качеств далеко не все свойства организма дифференцируются по полу. Известно, что, хотя генетический код организма определяется уже в момент оплодотворения яйцеклетки, зародыш длительное время остается бисексуальным, способным развиваться как по мужскому, так и по женскому типу. Дальнейшая внутренняя дифференциация затрагивает не только репродуктивные органы, но и мозговые центры. При этом, как полагают ведущие специалисты в этой области (М. Даймонд, Р. Уэйлен, Ф. Бич и др.), бисексуальность центральной нервной системы является значительно более глубокой и длительной, то есть мозг может содержать механизмы как для мужского, так и для женского поведения, и степень их активности определяется лишь в процессе индивидуального развития, под влиянием среды и воспитания.

Еще сложнее выглядит проблема половых различий на уровне высших психических функций. С 1930-х годов психологи разработали целый ряд шкал для измерения различий в умственных способностях, интересах, эмоциональных реакциях и т. д. по признаку пола. В последние годы выяснилось, однако, что далеко не все психические качества можно расклассифицировать на "мужские" и "женские". Кроме того, показатели разных шкал в принципе не совпадают друг с другом - человек, имеющий высокую степень маскулинности (мужественности) по одним показателям, может быть весьма феминным (женственным) в других отношениях. Например, женщины-спортсменки обычно обнаруживали низкие показатели по традиционным измерениям женственности, и ученые были склонны приписывать их характерам скорее мужской склад. Однако недавнее (1978 года) исследование группы канадских теннисисток и гандболисток и сравнение их со спортсменами-мужчинами выявило ложность этого представления. Оказалось, что эти девушки прекрасно сочетают целый ряд мужских качеств (соревновательность, упорство, бескомпромиссность в борьбе и т. п.) с высоким уровнем женственности. То есть многие свойства маскулинносди и фемининности не являются альтернативными, но могут сосуществовать в одном лице, и их формирование и способы проявления в большой мере зависят от различий в воспитании и характера деятельности мужчин и женщин.

Решающее слово здесь принадлежит социологам, изучающим исторические изменения в содержании и структуре социальных половых ролей.

- Игорь Семенович, согласны ли вы, что в понятиях женственности и мужественности произошли серьезные изменения, нарушился прежний порядок? И именно потому мы так дружно и бросились обсуждать свойства мужчин и женщин, что на месте прежней ясности вдруг обнаружили беспорядок?

- Неудачные слова "порядок", "беспорядок". Уж если хотите, то лучше сказать, что был один порядок, становится другой. Раньше было так: 1) мужские и женские виды деятельности и личные качества мужчин и женщин различались весьма резко и казались абсолютно полярными; 2) эти различия освящались религией или ссылками на природу и представлялись нерушимыми; 3) мужские и женские функции были не просто взаимодополняющими друг друга, но и иерархическими - женщине отводилась зависимая, подчиненная роль, так что даже идеальный образ женщины конструировался с точки зрения мужских интересов.

Как писал еще древнегреческий историк Ксенофонт, "природу обоих полов с самого рождения... бог приспособил: природу женщины - для домашних трудов и забот, а природу мужчины - для внешних.

Тело и душу мужчины он устроил так, что он более способен переносить холод и жар, путешествия и военные походы, поэтому он назначил ему труды вне дома. А тело женщины бог создал менее способным к этому и потому, мне кажется, назначил ей домашние заботы". Это, продолжает Ксенофонт, закрепляется и обычаем, по которому "женщине приличнее сидеть дома, чем находиться вне его, а мужчине более стыдно сидеть дома, чем заботиться о внешних делах".

Сегодня положение в корне изменилось. Половое разделение труда потеряло свою былую жесткость, количество исключительно мужских и исключительно женских занятий резко уменьшилось, а взаимоотношения мужчин и женщин в семье и на производстве стали в принципе равноправными. Очень многие социальные роли и занятия вообще не разделяются на мужские и женские. Совместное обучение и общая трудовая деятельность мужчин и женщин в известной мере нивелируют также традиционные различия в нормах их поведения и психологии. Психологические исследования показывают, в частности, что женщины, занятые преимущественно "мужскими" профессиями, обнаруживают и более маскулинный стиль мышления и черты характера (хотя остается открытым вопрос, выбирается ли род занятий в соответствии со свойствами личности, или же свойства личности формируются под влиянием деятельности; происходит, конечно, и то, и другое. Но в каком соотношении?).

Эти необратимые и в целом прогрессивные социальные сдвиги вызывают перемены и в культурных стереотипах маскулинности-фемининности, которые стали сегодня менее отчетливыми и полярными. Некоторая неопределенность ролевых ожиданий (женщина ждет от мужчины рыцарского отношения в быту и в то же время не без успеха соперничает с ним на работе) часто вызывает у людей психологический дискомфорт и тревогу. Одни говорят об опасности

феминизации мужчин, другие - об угрозе маскулинизации женщин. Фактически же происходит лишь ломка традиционной системы половых ролей и соответствующих ей культурных стереотипов.

Идеалы маскулинности и фемининности сегодня, как никогда, противоречивы. Во-первых, потому, что традиционные черты в них переплетаются с современными. Во-вторых, они значительно полнее, чем раньше, учитывают многообразие индивидуальных вариаций. В-третьих, и это особенно важно, они отражают не только мужскую, но и женскую точку зрения. Идеал "вечной женственности" буржуазной морали XIX века был, в общем-то, довольно прост. Женщина должна быть нежной, красивой, мягкой, ласковой и, главное, пассивной, зависимой, позволяя мужчине чувствовать себя по отношению к ней сильным, энергичным, предприимчивым. Перечисленные выше женские качества и сегодня высоко ценятся, составляя ядро мужского понимания женственности. Но в женском самосознании появились новые черты: чтобы быть с мужчиной на равных, женщина должна быть умной, энергичной, мобильной, то есть обладать некоторыми свойствами, которые раньше составляли монополию мужчин (разумеется, только в принципе).

Иметь дело с такой женщиной гораздо интереснее, но, согласитесь, и труднее. В разных ролях она выглядит и чувствует себя по-разному, требуя дифференцированного к себе отношения.

Неоднозначен и образ мужчины. Раньше ему предписывалось быть сильным, смелым, агрессивным, выносливым, энергичным, но не особенно чувствительным (другое дело - проявление "сильных" чувств, вроде гнева). Эти качества и сегодня очень важны. Для мальчика-подростка важнейшие показатели маскулинности - высокий рост и физическая сила; позже на первый план выступает сила воли, а затем - интеллект, обеспечивающий успех в жизни. В подростковом и юношеском возрасте соответствующие нормативные представления особенно жестки и стереотипны; желая утвердиться в своей мужской роли, мальчик всячески подчеркивает свои отличия от женщин, стараясь преодолеть все, что может быть воспринято как проявление женственности. Соответствие стереотипу - главный критерий его самооценки и залог признания со стороны сверстников. У взрослых эта поляризация ослабевает. Мужчина начинает ценить в себе и других такие тонкие качества, как терпимость, способность понять другого, эмоциональную отзывчивость, которые раньше казались ему признаками слабости. Но эти качества весьма трудно совместить, скажем, с несдержанностью и грубостью. Иначе говоря, наборы социально-положительных черт мужчины и женщины перестают казаться полярными, взаимоисключающими, открывается возможность самых разнообразных индивидуальных их сочетаний. Человек, привыкший ориентироваться на однозначную жесткую норму, в этих условиях чувствует себя неуютно.

Подведем итоги. Понятие женственности, о котором идет столько споров, на самом деле является историческим. Содержание его меняется в ходе общественного развития, и понять его можно только в связи с эволюцией противоположного стереотипа - маскулинности. Наиболее общая, глубинная тенденция развития в этой области заключается в ослаблении былой поляризации половых ролей и связанных с ними социально-психологических стереотипов. Этот процесс часто протекает болезненно, но в целом он прогрессивен.

- В наших рассуждениях много теоретического начала, а как быть с практикой? В каких семьях супруги лучше ладят меж собой - где все традиционно или там, где не слишком придерживаются традиций?

- Социологические исследования показывают, что семьи, в которых супруги не придерживаются жесткого традиционного разделения мужских и женских обязанностей, в среднем более устойчивы и отличаются лучшим психологическим климатом.

- Но разве не связываются многие семейные драмы как раз с плохой осведомленностью супругов об особенностях противоположного пола? Видно, здесь любая крайность плоха: плохо чересчур "нажимать" на традицию, но и слишком уж предавать ее забвению тоже, наверное, не стоит...

- Согласен. Знание особенностей мужской и женской психологии имеет важное практическое значение. Немало семейных драм, действительно, связано с тем, что мужчины не знают самого элементарного о физиологии и психологии женщин. Женщины, со своей стороны, не всегда учитывают повышенную чувствительность мужчин ко всему, что связано с их представлениями о мужественности; слишком энергичная и напористая (особенно в любви) женщина невольно воспринимается как нарушительница мужского "суверенитета". При всей условности ритуала ухаживания его нельзя нарушать безнаказанно, и многие мужчины согласятся с Андре Моруа, что "нет ничего более раздражающего, чем настойчивость ненравящейся женщины" .

- Решаетесь ли вы на какие-то прогнозы в нашей теме?

- Многие американские и западноевропейские социологи и психологи предсказывают в будущем полное отмирание дифференциации мужских и женских социальных ролей и наступление психологической андрогинии, то есть такого состояния, когда индивидуальные различия будут восприниматься просто как таковые, не ассоциируясь с половой принадлежностью индивидов. Лично я в это не верю

Далее...