Практически все женщины, с которыми нам пришлось общаться, тяжело пережили факт потери работы. При этом одни были сдержанны и, тяжело вздыхая, констатировали, что сокращение, под которое они попали, обусловлено объективными обстоятельствами и прошло на вполне законных основаниях, тогда как других, несмотря на то, что они, по их словам, ожидали подобного исхода, поскольку вся ситуация на предприятиях предвещала его, и все было сделано по закону, не покидало ощущение обиды и совершенной по сношению к ним несправедливости.

"Законно - справедливо - это двоякое понятие, - говорит мастер швейного производства, 18 лет проработавшая в этой должности. - С одной стороны, законно, с другой, на предприятии остались работать пенсионеры. Наверное, это справедливо, что их оставили, кому-то из них надо детям помогать, кому-то квартиру получить... А я что? У нас с мужем детей нет, если и пострадала, то только я. Я реально мыслю: если не я, то кто-то другой был бы уволен. А сам факт, конечно, обиден: осталась за бортом ненужным человеком, потеряла коллектив. И больно, и горько, и обидно". - Подобное же состояние переживает инженер-механик с 19-летним стажем работы: "Сокращена в связи с уменьшением объема работы. Сокращение было поэтапным, сначала пенсионный возраст и т.д. Но по отношению ко мне считаю его несправедливым, хотя все было оформлено по закону. Мне ведь до 20 положенных для женщин лет только год осталось поработать". - "Попала под массовое сокращение, - рассказывает руководитель службы быта на текстильной фабрике, где она проработала большую часть жизни. - Когда фабрика осталась без сырья, содержать социальную сферу стало не под силу. Пережила увольнение так тяжело, что 2 месяца болела. Без работы находиться дома было так трудно, что уходила и бродила по улицам". - А вот другая горькая исповедь: "После долгих проб и ошибок устроилась на работу в банк. Банк потерпел крах, а я осталась без работы. Состояние ужасное. У меня ощущение, что я вылетела из жизни".

Эта последняя фраза показательна. Она раскрывает основной смысл трагедии. Труд составлял главную, во всяком случае, неотъемлемую часть образа жизни. Принадлежность к общественно-организованному труду свидетельствовала о полноте и насыщенности жизни. Высоким уровнем занятости женщин, как одним из достижений социалистического уклада, гордились и общество, и сами женщины. Сегодня это достижение обернулось для последних потерей работы. И естественной реакцией на это выступает ощущение потери смысла жизни.

Между тем это не мешает значительной части женщин вполне трезво оценивать безработицу как социальное явление. Довольно четко сформулировала отношение к безработице выпускница Менделеевского института, большую часть жизни проработавшая министерским чиновником, которая после ликвидации министерства оказалась в одной из коммерческих структур, а вскоре в связи с ее банкротством стала безработной: "Безработица - нормальное явление, без нее обойтись нельзя, так как рынок есть рынок". С ней согласна, но только с некоторым уточнением, инженер-проектировщик, руководитель группы, переехавшая в Москву и ищущая работу: "Считаю безработицу нормальным явлением, но тяжело, когда это касается именно тебя". Более критическую оценку дает инженер-строитель, успевшая в течение жизни сменить не одну инженерную должность и проработавшая во многих организациях: "Безработица - нормальное явление. При том перепроизводстве инженеров, которое всегда было, при том как нас "стряпали", при том, что на инженерных должностях нередко сидели люди без высшего образования, сколько можно было это терпеть? Надо было увольнять людей".

Однако есть и иные мнения по поводу нынешней безработицы. "Конечно, безработица - неотъемлемая часть рыночной экономики, - считает гид-переводчик английского языка. - Но у нас нецивилизованная безработица, она должна идти рядом с социальными программами".

Разумеется, существуют и резко отрицательные мнения о безработице. Их можно разделить, условно говоря, на конструктивные и эмоциональные. Уже упоминавшаяся нами мастер швейного производства убеждена, что безработицы необходимо было избежать. При этом она предлагает свою концепцию решения проблемы: "На том же предприятии можно сделать несколько других направлений работы, чтобы только не лишить людей рабочего места, не разогнать свой коллектив. Это может быть и производство ширпотреба, выпечка хлеба, работа в подсобном хозяйстве, в пионерском лагере, надомная работа..." На вопрос, кто должен все это организовать - руководство или инициативные работники - прозвучал ответ: "скорее руководство, если оно заинтересовано в своих кадрах и хочет сохранить их". Бывший работник одного НИИ, сокращенная с должности инженера, хотя такого образования не имеет, думает, что безработицы не должно быть вообще: "Очень тяжело оказаться в таком положении, унизительно и морально, и материально. Постоянно чувствуешь себя незащищенной".

По-иному оценила эту ситуацию инженер-проектировщик по теплогазоснабжению, которая по семейным обстоятельствам покинула крупный энергокомбинат, переехала в Москву и столкнулась с нелегкой проблемой поиска достойной работы. "Безработица - закономерный процесс нашего времени. Человек должен сам искать выход из этой ситуации. Конечно, государство помогает нам, выплачивая пособие: это дает возможность хоть как-то продержаться в течение года". Характерно все же, что подобный подход, когда основная ответственность за свою судьбу переносится на себя, не имеет широкого распространения среди безработных женщин. По крайней мере из 31 человека, с которыми мы беседовали, такое мы услышали только от одного.

Это не случайно. Многолетняя государственная опека приучила людей вверять государству все заботы своей жизни. Стремительных перемен в сознании ожидать трудно. Остается надеяться, что острота ситуации сможет постепенно внести свои коррективы в устоявшийся стиль поведения и заставить людей активизировать собственные усилия с тем, чтобы поддержать себя в нужный момент.

В процессе интервью нам хотелось также уточнить отношение потерявших работу женщин к различным вариантам неполной занятости, способной смягчить последствия безработицы. Напомним, что в ответах на соответствующий вопрос анкеты поддерживающие этот выход из положения оказались в меньшинстве. А вот среди наших собеседниц большинство (23 чел.) положительно отнеслись к режиму неполного рабочего времени. Вот, к примеру мнение ведущего инженера, 19 лет проработавшей на одном предприятии и попавшей под сокращение в результате ликвидации отдела; в 43 года она осталась без работы, поиски которой осуществляет уже год. "В данном случае, когда у меня совсем нет заработка, неполный рабочий день или неделя были бы для меня выходом из положения. Я бы согласилась работать полдня, пусть меньше зарплата, но я бы работала. Я не могу сидеть дома, сложа руки. Дело не в том, что на пособие, которая я сейчас получаю, а это 20 тысяч рублей, ничего не возможно, и я не живу на него, нас с дочерью содержит муж. Но я еще хочу быть полезной обществу. Меня учили, государство затратило на меня средства, и я хочу отдать свое умение и опыт". Ее поддерживает 48-летняя женщина-экономист, уволенная по сокращению штатов, которая тоже в течение года не может найти работу: "Неполная занятость необходима, она может смягчить безработицу. Ею нужно шире пользоваться, а не выгонять людей на улицу".

Однако даже при положительном отношении к такой организации рабочего времени в условиях безработицы не обошлось без различного рода оговорок, касающихся оплаты труда, профессионального продвижения и т.д.

"Неполная занятость смягчает безработицу, - убежденно заявляет 48-летняя инженер-специалист по ракетной технике (22 года стажа по специальности, уволена по сокращений штатов, не работает уже почти год), - если только устраивает зарплата". А вот еще одно суждение: "Неполная занятость - это выгодно в материальном плане по сравнению с сидением дома, но для профессии и для карьеры - это плохо". В общем, сложилось впечатление, что одобряя в целом неполную или частичную занятость в условиям безработицы, многие женщины не явно поддерживали этот режим организации труда как наиболее удобный для семейных женщин с детьми, а не как выход из положения в ситуации массовых сокращений. Да они и подчеркивали эту мысль постоянно: "Неполная занятость вообще благо для женщины, особенно семейной". Между тем пользоваться этим благом в стабильное экономическое время женщины отнюдь не стремились, ссылаясь на необходимость их семье полного, а не частичного заработка.

Были, конечно же, и отрицательные суждения по этому вопросу. "Неполная занятость не ведет к достойному существованию!" - эмоционально реагирует на наш вопрос 40-летняя женщина, одна воспитывающая двух подростков, инженер по образованию, сменившая массу работ в поисках заработка и в последний раз "потерпевшая крах" вместе с банком, где она работала. Ее хорошо понимает и солидарна с ее позицией другая безработная, тоже в одиночку "поднимающая" двух сыновей: "Неполный рабочий день меня не устраивает. У меня старший сын на 5-м курсе института, второй в 10-м: классе. Я должна их прокормить, а значит, зарабатывать".

Едва ли не самый больной, но и важный для ситуации безработицы вопрос, который нам предстояло задать женщинам, касался их подходов к поиску работы. Доверили ли они свою судьбу полностью службе занятости и регулярно отправляются по ее направлениям, или же предпринимают также собственные усилия?

Естественно, что со службой занятости имеют дело все - просто по статусу. Однако для некоторых биржа труда - единственный, по их убеждению, источник обеспечения их работой. Это в основном женщины старше 50 лет.

Вместе с тем существуют и иные мотивы контактов только со службой занятости. Так, некоторые, хоть и переживают (скорее уже пережили) болезненно потерю работы, но хотят использовать освободившееся время с пользой для себя и своей семьи. Так, 37-летняя лаборант оптического производства, живущая с мужем и подростком-сыном, поведала нам. "Хожу только по направлениям биржи труда, так как мне еще пособие полагается. Работу мне предлагают, но я сейчас не хочу работать, хочу домом заняться. Надо мне ходить по направлениям, я и хожу. То, что мне здесь предлагают, я в этом не заинтересована". - Похоже, теми же намерениями, но только менее откровенно, руководствуется переехавшая из другого города 42-летняя инженер-проектировщик: "Имею депо только со службой занятости, особенно поиски работы сейчас не форсирую, так как биржа платит пособие по безработице. Варианты, которые предлагает биржа, рассматриваю, но пока не было ничего подходящего. Я согласна только на работу по специальности, и буду искать ее, пока позволит семейный бюджет". - Еще одну позицию такого же рода высказала выпускница МВТУ, работавшая 22 года инженером. Она попала под сокращение и считает, что немалую роль в этом сыграли частые перерывы в работе в связи с болезнями ребенка, ей 46 лет, живет с мужем и 12-летним сыном, без работы уже год. "Сама работу не ищу, но то, что предлагает биржа, для меня не приемлемо либо по зарплате, либо - это предприятие такого же типа, как то, в котором я работала. Я наперед знаю, что меня уволят в первую очередь".

Среди женщин, которых мы интервьюировали, таких оказалось трое, думается, однако, что на самом деле их больше, по крайней мере, об этом говорили данные анкетного опроса. Это позволяет надеяться (о чем мы уже упоминали), что в нынешних условиях какую-то часть женщин безработица - при наличии материальной и моральной поддержки со стороны других членов семьи - избавит от "вируса" всеобщей занятости общественно-организованным трудом. Это вовсе не означает, что им навсегда будет закрыт доступ к профессиональной деятельности. При желании они смогут вернуться к труду, как только спадет напряженность на рынке рабочей силы. Не говоря уже о том, что они могут в любое время реализовать свое стремление работать, прибегнув ко всякого рода альтернативным видам трудовой деятельности.

И все же подавляющее число женщин, с которыми нам пришлось беседовать, ведут активный поиск работы, наряду с предлагаемой службой занятости. 46-летняя экономист рассказывает: "Помимо предложений службы занятости, сама тоже продолжаю искать работу. Но, как оказалось, мой возраст служит препятствием для трудоустройства. Я и дело свое знаю, и иностранный язык не забыла, но специалисты моего профиля требуются не старше 35 лет. Все равно буду сама искать работу по специальности!" - Другая, на вид молодая, энергичная женщина, говорила с трудом, мешали слезы: "После того, что я пережила, оставшись не у дел, нашла в себе сипы и снова стала искать работу. Сначала обращалась к знакомым с просьбой что-либо подыскать, смотрела объявления. И так 2 месяца, и никакого результата. Возмущает, что основным препятствием в моем трудоустройстве является мой возраст. Мне 40 лет! Разве в этом возрасте можно говорить о каких-то ограниченных возможностях?! Дети уже выросли, не надо к ним бежать, сломя голову, здоровья, слава Богу, хватает, есть опыт, жизненная мудрость. А мне говорят: нужны более молодые. Наконец, не выдержала и 10 дней назад обратилась в службу занятости".

Многие активизируют свои усилия в поиске работы, особенно не надеясь на биржу. Так, 45-летняя инженер-архитектор достаточно категорично оценивает возможности этой организации: "Не надеюсь на службу занятости, помощи здесь никто не окажет. Предприятия, которые подают заявки, - это те, которые не могут сами найти работников. Состою на учете на бирже труда год. Конечно, ищу работу сама - по старым связям, через газеты и пр." - Того же мнения о возможностях государственной службы занятости и 43-летняя женщина, бывший инженер-технолог: "Биржа предлагает работу, но это часто не по профилю, а часто и так: приезжаешь, а вакансия, уже занята. На бирже устаревшая информация, надо почаще ее менять. По моему профилю вообще очень мало вакансий. Вот и хожу сама, ищу работу, может быть, где-то я потребуюсь. Хотя надежд мало - производство сейчас везде разваливается, людей отпускают в вынужденные отпуска, т.е. скрытая безработица. Я спрашиваю знакомых, сам хожу по предприятиям". - И снова: "На биржу надежд мало. Работу по моей специальности найти невозможно из-за общего спада, - говорит бывшая инженер-конструктор, 38 лет. - Буду искать работу по новой специальности - бухгалтер - через знакомых, по объявлениям в газетах, по радио и проч. Буду сама давать объявления. Может быть, по новой специальности поможет и биржа".

На наш вопрос: "Не приходилось ли сталкиваться с альтернативными службами во время активных поисков работы?" - все ответы были отрицательными: "В альтернативные службы занятости не обращалась, там в основном занимаются людьми моложе 40 лет, а для тех, кто старше, имеются только определенные специальности" (инженер-химик, 46 лет). "В альтернативную службу не обращалась, т.к. там нужно платить" (телефонистка, 33 года). - "В альтернативные службы занятости на обращалась, т.к. там занимаются с людьми, имеющими высшее образование, или теми, кто ищет какие-то особые места работы" (секретарь-референт, 39 лет). - Кстати сказать, требования к рабочей силе альтернативных служб занятости, действительно, очень высокие (правда, и оплату труда они обещают адекватную). Вот, к примеру, 2 вакансии, в разное время опубликованные в газете "Известия", на должность секретаря-референта, предлагаемые негосударственной биржей труда "Триза": секретарь-референт, женщина, до 35 лет, высшее образование, английский язык свободный, программа компьютера "Ворд", машинка русско-латинская, опыт работы от б месяцев, зарплата 2700 тыс. руб.; секретарь-референт, женщина до 35 лет, высшее образование гуманитарное, английский язык свободный, компьютер, делопроизводство, оргтехника, опыт работы от 2 лет, зарплата 2300 тыс. руб.

В ходе интервью задавался и вопрос об отношении к смене профессии. Половина тех, с кем нам пришлось беседовать, отказались от подобного варианта сразу. Комментарии сводились в основном к бессмысленности переобучения в позднем возрасте, отсутствию гарантий трудоустройства после переобучения, недостаточностью образовательной базы, наконец, усталостью, плохим настроением и слабым здоровьем.

Другие позитивно отнеслись к этой идее. Так, специалист по патентной экспертизе, 45-летнего возраста, сказала: "Вообще-то у меня появилось ощущение, что моя специальность теперь не нужна. Я поняла, что необходимо переквалифицироваться, хотя это мне не по душе Хочу через службу занятости устроиться на курсы по ценным бумагам и банковскому делу". - Ей вторит 46-летняя женщина-инженер: "К переобучению отношусь положительно, считаю, что для меня это единственный выход. Поэтому хочу, чтобы биржа отправила меня на переквалификацию по финансовой специальности, так как самой платить за учебу нечем". И с грустью заканчивает: "Вот так, окончить МВТУ и стать бухгалтером - и то под вопросом!" - Можно положительно отнестись к тому, что они сумели реально оценить ситуацию и придти к непростому, на наш взгляд, решению - попробовать сменить профессию. Только не стоит забывать, что речь идет о профессии, которую они в свое время выбрали сознательно, основательно готовились, чтобы стать квалифицированным специалистами, немало лет проработали, накопили опыт, испытывали уважение к себе как к работникам, а теперь поняли, что ни они, ни их профессии сегодня не нужны. Не их вина, а их беда, что они оказались в свои сорок с лишним лет заложницами кризиса той экономической системы, которая стремилась из всех домохозяек сделать инженеров, экономистов, врачей, учителей и т д.

Острота ситуации сильнее ностальгии по прошлому. Не случайно для ряда наших собеседниц вопрос о переобучении оказался уже практически решенным. "Заключила договор на повышение квалификации внутри своей профессии - буду обучаться работе на компьютере", - сообщает экономист-финансист, окончившая в свое время Плехановский институт, 28 лет проработавшая по полученной специальности: она испробовала разные пути, чтобы обрести работу, без которой находится уже год, и вот решила "осовременить" свою профессий, хотя опасается, что возраст (48 лет) может послужить препятствием для последующего трудоустройства. - Другая, в прошлом инженер-конструктор, 38 лет, поняла, что надо освоить что-то новое: "Пришла на биржу, чтобы поступить на курсы переквалификации по финансовому делу. Начала самостоятельно изучать бухгалтерский учет, купила специальную литературу, читаю!"

А некоторые из интервьюированных безработных женщин уже успели сменить профессию. К сожалению, среди тех, с кем мы общались, "удачников" не оказалось. Так, инженер-технолог, которая уже второй год состоит на учете в службе занятости, переобучилась на бухгалтера, а на работу ее не берут, говорят, что нет опыта: "А как мне без практики набраться опыта? Хотя я сама чувствую, что, если взяться, то я бы с работой справилась". - Та же участь постигла другую из дававших интервью женщин. Патентовед по профессии, она после сокращения "наскребла кое-какие деньги и закончила бухгалтерские курсы", - но с грустью завершает: "Я и в этом качестве тоже никому не нужна".

Если в прежние годы в крупных размерах готовили, к примеру, инженеров, экономистов, то сегодня на конвейер поставили подготовку финансистов, бухгалтеров, но если первых худо-бедно учили 4-5 лет, то последних выпускают скоропалительно. Отсюда и результат, о котором говорили работники службы занятости: новоявленные бухгалтеры, имея минимальную теоретическую подготовку и не имея ни дня практики, претендуют на работу в коммерческих структурах, где их профессионального уровня явно недостаточно, а посему они вновь возвращаются на биржу труда и начинаются новые поиски работы. Подобная ситуация обусловлена рядом обстоятельств. С одной стороны, низка эффективность системы переобучения; она не дает должного уровня подготовки по "новым" профессиям и не гарантирует трудоустройства. С другой стороны, крайне медленно развивается процесс создания новых рабочих мест. С третьей стороны, сами безработные отличаются весьма слабой ориентацией на рынке рабочей силы.

В свое время в работах, посвященных положению занятых в народном хозяйстве женщин, утвердился термин "двойная занятость", под которой подразумевалась их чрезмерная трудовая нагрузка - как в сфере общественного производства, так и в домашнем хозяйстве. Это создавало трудности в смысле их физического отдыха, духовного развития, мешало нормальному общению с детьми, препятствовало их профессиональному совершенствованию и росту. Безработица волей-неволей уполовинила эту тяжелую ношу. Свободного времени стало значительно больше. Было поэтому интересно узнать, как используют его женщины. Как мы и предполагали, основной объем освободившегося времени женщины заняли всевозможными делами по дому. Пожалуй, наиболее образно обрисовала этот сюжет бывший министерский чиновник с 36-летним стажем работы: "Когда женщина дома, это столько домашних дел! Тем более, когда работала, то многое упускала. Времени все равно не хватает. Тем более, что денег не особенно, так что ходишь по магазинам и ищешь, где подешевле. Полдня проходишь, придешь - надо приготовить, погладить, подшить и т.п." Ей вторит другая женщина, ей 45 лет живет с мужем и сыном, в прошлом инженер-архитектор: "Время уходит на домашние дела. Их за годы работы накопилось много. Сейчас сама делаю полный ремонт квартиры. Чтение и телевидение как были раньше, так и остались сейчас. Покупаю книги, собираю библиотеку. Преподаю на безвозмездных началах польский язык детям. Сотрудничаю для души с Центром польской культуры, делаю для них переводы". С каждой из женщин мы встречались один на один, но как же совпадали ответы многих из них:

- "Первое - домашние дела, ведь столько накопилось недоделанного. Все привела в порядок, даже сама сделала ремонт в квартире. Читаю больше, чем раньше".

- "Свободное время посвящаю ремонту. Делаю сама. Пять лет живем в квартире, все руки не доходили, ведь после работы некогда, а летом - участок!"

- "Время уходит в основном на домашние дела, сейчас делаю ремонт в квартире. Занимаюсь спортом, хожу на выставки, общаюсь с друзьями, читаю".

- "Занимаюсь домашним трудом, читаю, смотрю телевизор по вечерам, встречаюсь с друзьями и родственниками. Купили участок, построили дом, с удовольствием работаю в саду".

И не было ни одной, которая бы не сказала, что посвящает себя труду для семьи.

В семьях, где есть дети, практически все женщины подчеркивают, что много времени уделяют детям или внукам. Разумеется, в каждом из высказываний есть упоминание о поиске работы.

Знаменательно, что тема свободного времени в интервью проходила наиболее легко. И лица женщин светлели, и разговор строился как-то особенно доверительно, и чувствовалось, что они удовлетворены тем, что в доме чисто, и все дела переделаны, и дети обласканы, и можно отдохнуть, почитать, пообщаться с друзьями.

Неизбежно встает вопрос: а может быть, так жить и надо? Ведь в той жизни, о которой рассказывали наши собеседницы, есть и труд (и очень нелегкий!), и уютный дом, и радость общения с детьми, родственниками, друзьями, и любимые занятия и отдых, и т д. Конечно, поиск работы тоже есть, иногда даже с оговоркой: очень много времени уходит на поездки по направлению биржи труда. Понятно, далеко не все женщины могут позволить себе отказаться от работы: одни по материальным соображениям, другие в силу сложившихся традиций. Может быть, нынешняя ситуация сама расставит акценты в судьбах женщин в соответствии с поговоркой "нет худа без добра" и часть из них (одни на время, а другие и навсегда) выйдет из этого тягостного маргинального состояния и посвятит себя семье, детям и самой себе. В конечном счете, при переходе России к более эффективной рыночной экономике понижение уровня женской занятости неизбежно.

Напомним, что согласно анкетному опросу, самые большие трудности, причиненные безработицей, касались резкого ухудшения материального положения семьи. Не случайно 22 из 31 интервьюированных нами женщин отозвались о доходах семьи как крайне низких. Вот некоторые их высказывания:

- "Живем на пределе нищеты, хватает только на еду";

- "Материальное положение очень трудное. Все, что было отложено, уже кончилось";

- "Материальное положение семьи очень тяжелое: у меня двое ребят. Сын окончил ПТУ и пока не может устроиться на работу, дочь хочет учиться дальше, а денег нет";

- "Материальное положение очень тяжелое. Муж месяцами не получает зарплату, а в семье еще дочь-студентка";

- Материальное положение тяжелое. Ощущение полной незащищенности".

Пять женщин оценили материальное положение семьи как состояние средней тяжести. Из них две прилагают для этого собственные усилия: одна сама обшивает своих детей, другая поддерживает семью продуктами огорода и сада.

Только четверо сказали, что положение их семей в материальном отношении вполне терпимое и даже нормальное, благодаря заработкам мужа или взрослых детей.

Как видим, сегодняшняя жизненная обстановка диктует жесткие и непривычные для наших людей правила: хочешь выжить, устоять, не потерять достоинство - позаботься о себе сам, в противном случае будешь прозябать в унижении и нищете.

В беседах у нас была возможность убедиться и в том, что женщины в состоянии поддержать себя материально (да и морально тоже), хотя бы от случаю к случаю:

- "Немного подрабатываю на домашнем телефоне, но эта работа эпизодическая, поэтому и заработки эпизодические";

- "Подрабатываю уроками, у меня 5 учеников, но я не могу брать с них столько, сколько берут сейчас, совесть не позволяет";

- "Подрабатываю, разношу рекламные газеты".

Список подобных откровений можно было бы продолжить. Вполне возможно, что среди безработных есть люди, которые занимаются более регулярными и доходными видами трудовой деятельности. И оценивать это обстоятельство можно по-разному: скрытая занятость, сокрытие налогов от доходов, возможность выжить и т.д. Скорее всего здесь и первое, и второе, и третье. Однако можно ли судить их строго: если при слабой социальной политике безработные женщины, получая мизерное пособие, пытаются порой нелегким трудом поддержать семью, их не то чтобы следует защищать, поскольку нарушений, действительно, много, но, во всяком случае, относиться к подобному способу выживания с пониманием. Особенно, если послушать суждения наших собеседниц относительно материального положения их семей.

Вместе с тем, хотя многие из опрошенных женщин обладают множеством различных талантов, таких, к примеру, как умение шить, вязать, заниматься с детьми, производить ремонтные работы, выращивать продукцию сада и огорода и т.д., но далеко не все из них готовы воспринимать такого рода занятия как профессиональные в привычном для них понимании. И все же сегодняшние жизненные трудности заставляют их превращать вчерашнее "хобби" в источник поддержания более или менее приемлемого достатка семьи. "У меня практически нет свободного времени, - говорит длительное время неработающая инженер-строитель, мать двоих детей. - Я шью и таким образом одеваю себя и детей. Шить заставляет жизнь, но делать это своей профессией не хочу. Так, шью изредка кому-нибудь. Это поддерживает семью материально. Но я все-таки хочу найти работу, пользуясь услугами биржи труда". Того же мнения придерживается другая собеседница, по профессии экономист: "У меня есть педагогические способности, я могу и люблю заниматься с детьми. Много помогала дочери, подготовила ее в институт, сейчас занимаюсь с племянником. Но как я это сделаю своим делом? А "пристегнуться"в не к кому. Буду и дальше искать работу по специальности".

Далее...