В настоящей работе публикуется исследование,

выполненное в рамках проекта "Формирование женской

безработицы в России". Проект одобрен и финансирован

Советом Директоров Фонда Макартуров

Редактор - проф. Э.В. Клопов

В последние годы очень большую тревогу во всех слоях населения вызывают такие проблемы, как резкое и значительное вздорожание продуктов питания и потребительских товаров, разгул преступности, экономический кризис и спад производства, рост безработицы, слабость государственной власти, конфликты в руководстве страны и др. В каждый конкретный период времени "выстраивается" свой определенный ранжир проблем, где одни выступают как наиболее острые, тогда как другие уходят на второй план. Знаменательно, что в течение 1993-1994 гг. в расстановке проблем по степени их особенной тревожности все более высокое место занимали опасения по поводу начавшегося роста безработицы. Если весной-летом 1993 г. тревогу по этому поводу высказывали менее трети респондентов, опрошенных ВЦИОМ (а сама эта проблема занимала 5-6 места), уже к марту 1994 г. эту тревогу разделяла почти половина (49%) респондентов (4-е место), а в сентябре того же 1994 г. эта проблема заняла уже 3-е место - вслед за тревогой по поводу продолжавшегося роста цен и разгула преступности¹.

Казалось бы, умеренные масштабы безработицы, характерные для этого периода, не должны были давать особых оснований для усиления беспокойства по ее поводу. И тем не менее проблема становится одной из достаточно напряженных, скорее всего благодаря ее отягчающим последствиям. Потеря работы - это прежде всего нехватка денег, которая нередко оборачивается существованием на грани бедности, а то и за этой гранью. И это же, что не менее значимо, резкое изменение социального статуса, отчуждение от привычных социальных связей, ощущение невостребованности приобретенных профессиональных знаний и умений, да и бесполезность своей жизни в целом. При этом боязнь лишиться работы вырастает в особенно злободневную проблему у женщин. Угроза безработицы занимала у них 3-4 места среди прочих болезненных проблем, в то время как у мужчин на первый план выступают иные проблемы, а опасность потерять работу отодвигается на 6-7 места.

Уже эти данные свидетельствуют, что безработица представляет большую угрозу для работающих женщин, чем для мужчин. И очевидно, что дело не просто в особенностях их нервной организации и даже не в широко известных сведениях о более высокой доле женщин среди безработных, но также в реальном положении женщин в общественном производстве. Но это недостаточно констатировать. Проблема эта столь актуальна для понимания общих тенденций социально-экономического развития российского общества и столь серьезна в плане выработки стратегических решений для экономики и социальной сферы, что нуждается в специальном систематическом исследовании. Проделанный автором анализ некоторых аспектов этой проблемы представлен в данной работе, выполненной в рамках проекта "Формирование женской безработицы в России" (и финансированной Советом директоров Фонда Макартуров).

Основу для этого исследования составляют статистические материалы, публикуемые Федеральной службой занятости России, Госкомстатом РФ, результаты мониторинговых опросов, осуществляемых ВЦИОМ, итоги социологических исследований, в т.ч. проведенных автором.

Автор выражает глубокую признательность сотрудникам информационной службы ВЦИОМ, предоставившим большой объем данных, характеризующих, в частности, позиции женщин в ситуации с безработицей; работникам Департамента труда и занятости Южного округа г. Москвы ("Нагорное отделение"), оказавшим большую помощь в проведении социологического исследования и проявившим активное и заинтересованное участие в нем; моим коллегам - д.э.н. Л.С. Ржанициной и к.э.н. В.Е. Гимпельсону, с помощью которых в распоряжении автора появились многие статистические материалы. Особой признательности заслуживает друг и соавтор большей части работ, посвященных проблемам труда и быта женщин, к.э.н. Э.С. Чертихина, которая участвовала в проведении социологического обследования и последующей обработке его материалов и помогала своими советами и замечаниями по ходу работы.

Автор безмерно благодарна д.и.н. Э.В. Клопову, взявшему на себя труд редактировать настоящую работу.

В первых же контингентах безработных, реально ставших заметной общественной группой с 1992 г., явно преобладали женщины. И хотя их доля в 1993-1994 гг. несколько сократилась, но значительный женский перевес (почти 2/3 официально зарегистрированных безработных) все еще сохраняется (см. Табл.1).

Источник: Семья в Российской Федерации. Госкомстат РФ. М., 1994, с.236; Рабочая сила на рынке труда в 1994 г. Стат.бюллетень. ФСЗР. Отдел статистики занятости. М., 1995, с.35; Рынок труда в России в январе-июне 1994 года. ФСЗР. М., 1994, т. З, с. 5, 71, 102.

Конечно, при оценке численности и составе безработных в соответствии с методикой Международной Организации Труда (когда учитываются все фактически оставшиеся без работы - независимо от того, обратились они в поисках ее в государственную службу занятости или в коммерческую, использовали другие пути и способы трудоустройства: объявления в печати, личные связи, переговоры с работодателями и т.д.) в российской безработице не наблюдается женского преобладания (см. Табл.2).

Однако характерно, что среди женщин существенно больше тех, кто получил официальный статус безработного: получивших такой статус в службе занятости в 1992 г. составлял 16% общего числа безработных, но среди женщин этот показатель достигал 23%, а среди мужчин - 9%; в 1993 г. удельный вес зарегистрированных в службе занятости был равен 20% всех безработных, между тем у женщин он достигал 29%, а у мужчин - 13%; в 1994 г. "официальных" безработных насчитывалось 31% среди всех не имеющих работы и пытающихся ее найти, при этом среди женщин таковых было 42%, а среди мужчин - 22 %.

Источник: Россия в цифрах 1995. Краткий стат.сборник. Госкомстат России. М., 1995, с.44.

Как видно, оказавшись в новой и трудной жизненной ситуации, когда на смену гарантированному праву на труд пришла безработица, женщины чаще прибегают к помощи того единственного государственного учреждения, которое по статусу должно думать о них - искать работу и платить пособие. В свою очередь, среди мужчин относительно больше тех, кто намерен и надеются своими силами решить проблему заработка и трудоустройства. Уже это обстоятельство говорит о значительных различиях в положении безработных женщин и мужчин и в их отношении к этому положению.

О разрастании безработицы свидетельствуют также опросы общественного мнения. Так, в 1993 - начале 1994 г. в среднем около 1/5 опрошенных ВЦИОМ работников отмечали, что там, где они трудятся, происходили массовые сокращения персонала, а начиная с мая 1994 г. и на всем его протяжении такое суждение высказывали уже 1/4 опрошенных².

Ту же, в общем, тенденцию фиксируют ответы на вопрос, есть ли безработные среди родственников, друзей и знакомых работающих респондентов. С весны 1993 г. до осени 1994 г. удельный вес положительно ответивших на этот вопрос увеличился более, чем в 1,5 раза, с 2/5 до 2/3³.

Знаменательно, что женщин, отвечавших таким образом, было больше, чем мужчин (см. Рис.1).

Стоит ли удивляться, что вирус страха перед возможной потерей привычного рабочего места, а значит и неотвратимым расставанием с устоявшимся образом жизни, охватывает значительное большинство российских граждан?

Как показывают итоги массовых опросов работающего населения, на протяжении 1993 и 1994 гг. в среднем 4/5 респондентов воспринимают безработицу как реальную угрозу⁴ (см.Рис.2).

Правда, обеспокоенность по поводу вероятности оказаться в числе безработных заметно снижается по мере соотнесения оценок респондентов с конкретной ситуацией, характерной для их предприятий (см.Рис.3). Доля тех, кто считает, что увольнения на их предприятии в целом вполне вероятны, не превышала на протяжении 1993 г. 45-47%, а к концу 1994 г. даже снизилась в среднем до 35%⁵. "Примеряя же эту проблему к себе, реальную опасность лишиться работы ощущают в среднем около 2/5 опрошенных⁶ (см.Рис.4).

Подобное различие в настроениях не случайно, поскольку увольнения пока еще не приняли того масштаба, который привел бы к обвальному характеру безработицы. Многие предприятия продолжают практиковать "придерживание" рабочей силы, широко используя режим неполного рабочего времени или отпусков без сохранения содержания. Не вдаваясь в подробности, отметим, что такие отношения, скорее всего, отвечают интересам обеих сторон - как администрации, так и работников. По крайней мере, последние в этом случае пребывают в надежде на сохранность рабочего места и на то, что угроза безработицы обойдет их.

При этом во всех случаях без исключения - будь то объективные обстоятельства, касающиеся, к примеру, наличия безработных в родственно-дружеской среде, или субъективные ощущения, вызванные страхом потерять работу, - оценки женщин превосходят аналогичные ответы мужчин и отражают ожидания худшего исхода, чем у мужчин (см.Рис.1, 2, 3, 4).

Повышенные негативные ожидания женщин в ситуации с безработицей можно понять. Довольно широко распространенное представление об истинном предназначении женщины - рожать и воспитывать детей - нередко оборачивалось ущемлением их прав в сфере занятости при найме и увольнении,

Рис. 1.

назначении на должность, направлении на повышение квалификации и т.п. Весьма показательно, что при ответах на вопрос "Кому, по Вашему мнению, больше всего грозит сегодня остаться без работы?", сформулированном в анкете ВЦИОМ в июле 1991 г., т.е. накануне "знакомства" работающего населения с безработицей, на первом месте оказались женщины с маленькими детьми. Эту категорию работников отметили как первоочередную на сокращение 60% опрошенных женщин и 46% мужчин. Опрос, проведенный спустя 2 года среди людей, уже познавших опыт безработицы, подтвердил убежденность в том, что женщин чаще, чем мужчин поджидает опасность остаться без работы; так считали 57% респондентов-мужчин и 80% женщин⁷.

Разумеется, бесспорно и то, что существуют и определенные объективные причины, коренящиеся в уровне и структуре занятости женщин, благодаря которым женская рабочая сила оказывается наиболее уязвимой на формирующемся рынке труда.

2. ПРЕДПОСЫЛКИ МАССОВОЙ БЕЗРАБОТИЦЫ СРЕДИ ЖЕНЩИН

Таким образом, российская безработица в первую очередь "задела" женскую рабочую силу. И для этого оказался достаточным уже относительно небольшой ее уровень. Подобный ход событий не случаен. Он был предопределен самим характером формирования женской занятости в условиях социалистического уклада экономики, в основу развития которого была заложена чрезвычайно высокая потребность в рабочей силе, в том числе женской. Проблему участия в общественно-организованном труде женщинам в нашей стране, в отличие от ситуации в индустриально развитых странах Запада, не приходилось решать в длительной борьбе за рабочие места. Экстенсивные методы хозяйствования в довольно непродолжительные сроки привели к практически всеобщей включенности женщин в общественное производство (см. Табл.3). Такой уровень их занятости (84-85%), достигнутый на рубеже 60-70-х годов, в основном сохранялся на протяжении последующих лет. Если учесть, что 7-8% трудоспособных женщин являлись учащимися дневных средних специальных и высших учебных заведений, то уровень занятости женщин в 70-80-х годах достигал 91-92%.

Источник: Работающие женщины в условиях перехода России к рынку. М., Институт экономики РАН, 1993, с.4.

Как свидетельствуют данные переписей населения, трудовая активность женщин заметно нарастала уже с 20-летнего возраста, достигая наиболее высоких отметок (свыше 90%) после 25 лет, и так держалась вплоть до 50 лет и не очень резко снижалась в предпенсионном возрасте. И судя по уровню занятости в активном фертильном возрасте, можно утверждать, что рождение и воспитание детей совсем ненадолго отрывало женщин от участия в трудовом процессе. То есть на протяжении всех лет высокой жизненной активности труд, помимо, дома и семьи, составлял неотъемлемую и обязательную часть образа жизни подавляющего большинства женщин. При этом следует отметить, что какого-либо разнообразия режимов труда не существовало. Практически все женщины (может быть, за редким исключением) трудились на условиях полного рабочего времени. Из официальной статистики конца 80-х - начала 90-х годов видно, что доля работников, которые воспользовались режимом неполной рабочей недели или неполного рабочего дня, достигала среди женщин лишь 1%⁸. Подобных показателей занятости женщин нет ни в одной экономически развитой стране.

Немаловажным обстоятельством, осложняющим положение женщин на рынке рабочей силы, выступает их высокая потребность в труде в общественном производстве как средстве поддержания приемлемого материального достатка семьи. Именно этой причиной объяснили свою занятость в народном хозяйстве 82% российских женщин, опрошенных Госкомстатом в 1990 г.⁹

Закономерно, что стремительное и массовое вовлечение женщин в общественное производство, продиктованное запросами специфической экономики, определило особую структуру их занятости и сказалось на качественных характеристиках их труда. Известный принцип приоритетности, положенный в основу развития советской экономики, обернулся таким распределением рабочей силы по признаку пола, который привел к феминизации ряда сфера труда. При этом концентрацией женской рабочей силы отличались по большей части массовые профессии относительно несложного труда.

Пользуясь расчетами к.э.н. Г.П. Сергеевой по материалам последней переписи населения (1989), отражающей сложившуюся структуру занятости женщин накануне процессов, повлекших безработицу, отметим, что 23% занятых женщин трудились в тех видах деятельности, где их удельный вес не превышал половины всех работников, в то время как 77% из них были сосредоточены в сферах труда, где женская рабочая сила составляла более половины общего числа занятых. При этом 62,5% женщин сконцентрированы в занятиях по праву называемых "женскими", поскольку их доля здесь выше 70%. Подобное распределение труда женщин характерно для занятых как умственным, так и физическим трудом (см. Табл.4).

Источник: Работающие женщины в условиях перехода России к рынку, с. 10.

Далее...