Механизм наказания вменяет женщине постоянно возобновляемую вину. Он существует на символическом уровне и состоит в постоянном повторении (в прямой или косвенной форме) указаний на женскую дефектность. Агрессивной критике были подвергнуты "ложные" эмансипированные женщины: "она и мать, и хозяйка, она и мыслит, и управляет, а в итоге страдают мужчины". В таком контексте желание женщины иметь хорошо оплачиваемую квалифицированную работу выглядит как проявление эгоизма: она не просто хочет работать, она хочет отнять эту работу у мужа, брата, отца. Если женщина много зарабатывает, то ее упрекнут в том, что она "тешит свое тщеславие работой" и подрывает у мужчины веру в себя. Если женщина мало зарабатывает или не работает (то есть работает только в семье и бесплатно!), то ее упрекнут в том, что она "слишком много" или "неправильно" тратит деньги, которые сама не зарабатывает. В этой системе координат женщине никогда не удается "правильно", достойно исполнить предписанные ей роли.

Возможность не работать и быть "просто женщиной" при социализме была запретным плодом, который, как известно, сладок. В начале перестройки некоторые женщины действительно восприняли ее как освобождение от монотонного, унизительного в своей бессмысленности, малооплачиваемого труда. Сегодня образ счастливой жены - домохозяйки, полноценно и творчески (!) реализующей себя во владении множеством красивых, блестящих, удобных вещей,- один из основных рекламных типажей. "Я красива, всегда хорошо одета и прекрасно готовлю. Меня любит мой муж,- сообщает телезрителям очаровательная женщина, изящно раскладывая закуски на блюде,- в этом мне помогает мясокомбинат Царицино!"- сообщается в телевизионной рекламе. Реклама навязывает определенный жизненный сценарий не только тем, что представлено на экране, но и тем, чего там нет. Нет, например, рекламы стиральных порошков - "мечта молодого папы", нет рекламы бытовых приборов, необходимых работающей бабушке и так далее.

Какие стратегии используют женщины для преодоления чувства вины? Подробнее об этом - в главе "Осознание дискриминации". Здесь хотелось бы отметить, что первый шаг часто связан с осознанием: я не одинока. Не бойтесь говорить о своих трудностях; многие женщины испытывают то же самое беспокойство. Как-то, выступая по радио, мне пришлось ответить на вопрос слушательницы: что делать, когда муж-бизнесмен контролирует все (даже самые мелкие расходы) и постоянно считает: сколько пошло на жену, а сколько на другие "статьи бюджета"? "Я даже не домоХОЗЯЙКА, я кухарка и уборщица,- жаловалась женщина. Оправившись от первого изумления (все-таки с проблемами такого рода мы раньше не сталкивались), я посоветовала ей подсчитать, во сколько обошлись бы услуги повара, дизайнера, гувернантки и т.д. и показать мужу собственный "бизнес-план": как дорого на самом деле стоит работа, которая бесплатно делается в доме. Позже я познакомилась с Катериной, привлекательной и внешне очень благополучной женой бизнесмена. Оказалось, что она тоже слушала эту передачу и хорошо ее запомнила: в течение полугода Катерина скрывала аналогичную проблему от своих родителей и подруг и испытывала жестокую депрессию. Помог ей отнюдь не мой "рецепт", а сам факт: другая женщина не побоялась - на всю страну! - признаться в том, что составляло ее стыдную тайну.

Именно эту функцию - говорения, визуализации протеста несет женская литература. Конечно, современная российская проза - не иллюстрированное пособие к учебнику по правам женщин. Протест выражается в специфической форме: через открытое обращение к быту, к тому, что в традиционной культуре составляет темную, тайную, стыдную, грязную часть бытия.

Рецензируя сборник "Глазами женщины", Александра Козырева пишет: "В чем, как мне видится, принципиальное отличие в мировидении пишущих мужчин и женщин, так это в том, что первые, ставя справедливую задачу воссоздания в параллельной реальности искусства - целостности мира реального, зачастую в чем-то жертвуют изнанкой оного, которая, возможно, и есть его сердцевина. Так, пользуясь аналогиями обыденной жизни, бравые (и/или только кажущиеся таковыми?) мужчины падают в обморок в родильной палате, или, глумливо смеясь, допытываются о причине ранней женской седины: "Вы, что, в Афганистане были?" И неловко как-то ответить самодовольным молодцам, что в одном они неожиданно правы - жизнь женщины и есть непрекращающийся Афганистан.

Вот эта изнанка или сердцевина жизни (как кому будет угодно) и является, по сути, предметом рассмотрения авторов сборника. Следует, видимо, добавить, что речь идет не столько о маргинальной (хотя и о ней, конечно, тоже), сколько об экзистенциальной изнанке (о сборнике "Глазами женщины")
[22, с. 171].

ПРЕОДОЛЕНИЕ

ОСОЗНАНИЕ ДИСКРИМИНАЦИИ

Феминизм - это очень трудная и кропотливая работа. Это попытка изменить поведение и общественное мнение. Люди не любят, когда мы оспариваем их идеи, критикуем их традиционный образ жизни. Они всегда сопротивляются, когда мы им предлагаем новую модель поведения или способ мышления. Признать, что внутри тебя существует дискриминация - процесс
болезненный, долгий и трудный.

Шана Ханселл. "Каким я вижу
феминизм в США"

Осознание - первый шаг к преодолению. Сделать этот шаг в одиночку сложно, поэтому женщины собираются вместе. Группы взаимоподдержки, роста самосознания, работы коллективной памяти помогают преодолеть чувство униженности и обиды, подумать о своем самоопределении и выразить друг другу чувства близости и уважения. Такие группы действуют в Москве и Петербурге, начиная с конца 1980-х годов. Перед вами - опыт прочтения стенограммы одной из встреч женщин, которую можно назвать встречей группы роста самосознания.[[Встреча произошла на семинаре "Феминизм - третий глаз", который организовал Петербургский Центр гендерных проблем в июле 1993 г. в
Комарово.]] Давайте вместе вслушаемся в голоса женщин...[[* Высказывания участниц встречи выделены курсивом.]]

Почему дискриминация по отношению к женщинам так часто остается "невидимой"? Почему так часто женщины, униженные и оскорбляемые, отрицают само ее существование и считают себя благополучными?

"Отчего при разговоре о любых бытовых неурядицах мы не задаем себе вопроса: почему ты позволяешь, чтобы он ТАК с тобой разговаривал? Зачем ты делаешь то или это? Отчего ты так пытаешься сохранить себя в этой раковине? ОТЧЕГО ВО ВСЕХ СВОИХ НЕВЗГОДАХ ТЫ ВИНИШЬ ТОЛЬКО СЕБЯ? Почему мы страдаем каждая в своем одиночестве, возложив груз вины за то, что это ТЫ не "такая" , на свои плечи?"

Когда мы оглядываемся на собственную жизнь (такую же,как другие женские жизни!), сложно отделить себя "тогдашнюю "от себя "сегодняшней", от переинтерпретации опыта. Однако, факты свидетельствуют о несправедливости достаточно открыто. Перелистаем страницы наших личных историй...

"В детстве я всегда чувствовала себя подавленной физической силой и агрессивностью со стороны мужчин. Для того, чтобы получить защиту, я должна была иди к другому мужчине, то есть у меня должен был быть брат, отец и т.д. Меня все время подавляло это и было неприятно, но я думала, что это естественно, так как я - женщина. Ну, что делать..." - надо перетерпеть. Насилие - то, что для женщины нормально и естественно, нечего возмущаться.

"У меня был опыт постоянного насилия в семье, которое воспринималось нормально. Родители оба инженеры, оба одинаково получали. Но отец, напиваясь, почему-то считал своим правом отыгрываться на маме за все свои неудачи. Он ее избивал, а на следующее утро она его прощала".

А сколько раз нам запрещали что-то только потому, что мы родились девочками:

"В детстве бабушка говорила: как тебе не стыдно, ты бегаешь с мальчишками, как тебе не стыдно ! Ты - девочка, а делаешь то-то и то-то".

Вывод мы должны были сделать такой: Я - девочка, а значит, существо заведомо ограниченное в возможностях, ущербное, честно говоря.

"Я так хотела заниматься чем-нибудь, ну самым трудным. Это была Математика. Но мама сказала мне: Что, ты хочешь на физмат? Понимаешь, математиками становятся только великие люди. Ну что ж,- решила я,- я же не великая. С тех пор я терпеть не могу математику".

Тем не менее, мы учились, и учились неплохо. Даже лучше мальчиков. И в институты поступили, "на мужской факультет, где только тридцать процентов девочек. Мужики после армии, крепкие такие ребятки. И говорят: "Вы хуже". А на самом-то деле, мы лучше. Быстрее схватываем, идем на полкорпуса впереди них и по успеваемости, и по активности, и в институте и за его стенами".

Но нам говорили: "Вы женщины, вы пришли сюда получить корочки. А после этого займетесь детьми, мужем. Будете создавать духовную атмосферу". Приходилось доказывать, что "ориентация на профессиональную и интеллектуальную карьеру - это не девиантное поведение".

Но вот институт закончен.

"Встал вопрос о работе. Меня не брали на ту кафедру, на которую я хотела. Через месяц туда взяли двух молодых мальчиков, которые еще не закончили обучение". "Многие из моих подруг закончили университет с красным дипломом. Приходят куда-нибудь, а им говорят: Дайте нам любого мальчика с любым цветом диплома и мы его рекомендуем в аспирантуру".

"У меня заболел ребенок. Поэтому на предварительное заседание госкомиссии по распределению вместо меня пошел муж. Сколько заманчивых предложений он получил! И как менялись лица у предлагавших зарплату и карьеру, когда выяснялось, что молодой и перспективный специалист с красным дипломом - это женщина..."

На работу брали или не брали по признаку пола. А когда брали, то выяснялось, что твои возможности и твоя карьера ограничены тем, что ты женщина.

"В лабораторию мы пришли вместе. Не разбираясь, кто что может, ему предложили задачу трудную и важную, а мной "заткнули" дырку в плане. Выяснилось, что квалифицированные программисты (ими были мужчины) в лаборатории разрабатывают алгоритмы, а остальные (женщины) "творчески" заполняют их схемы стандартным набором команд. Могу ли я что-то сделать самостоятельно? - никто не спрашивал. Однако получилось так, что через полгода я решила и свои, и его задачу. Он не справился, а работа была срочная. Еще через месяц ему повысили зарплату, так как "мужчине надо содержать семью". Я вздохнула, подумала: "Работать надо не в два, а в три раза лучше, чем мужики",- и целеустремленно к этому приступила. Мне в голову не пришло, что я могу возмутиться".

"Я работала в очень мужском коллективе и когда, в связи с новой структурой пересматривали должностные оклады, выяснилось, что мне дают на десять рублей меньше, чем новичку-мужчине, который только что пришел в отдел. Я не выдержала, взяла весь план работы отдела и сама ужаснулась результатам анализа. На 80 процентов работа была выполнена мною! Я пришла к начальнику и говорю: "Илья, как это понимать?" Он отвечает: "Как ты не понимаешь, ведь он же мужик!" Это была не проблема денег, за эти десять рублей с коллеги налогов больше взяли. Меня возмутила сама постановка вопроса: он мужик, и ты должна это понять! Вот это была последняя капля".

Здесь мы задумались. Почему же в аналогичных ситуациях женщины делают столь разные выборы: смириться и работать еще лучше, тем самым усиливая несправедливость, или протестовать, даже мало надеясь на успех?

Оставляя за скобками все личностные различия, мы выделили важное: Несправедливость должна быть доказана, "объективирована", выведена за рамки личных переживаний. Анализируя план работы, наша подруга не только сделала свой успех видимым и получила основание для того, чтобы убедить в нем других. Она сама приняла свой успех!

За нашим согласием с несправедливостью - наша неловкость за собственную полноценность и компетентность (которых, согласно социальным установкам, не должно быть у женщины). Нашим лозунгом стало: "Мне не должно быть стыдно за собственные успехи! Только тогда мне не будет стыдно и за то, что меня оценили ниже, чем я заслуживаю; не будет стыдно за других!"

"Объективируя" собственную ситуацию, женщина может убе не только в своем равенстве с мужчинами, но даже убедиться в превосходстве. А если она сможет, сравнив свою зарплату с зарплатой коллег, взглянуть на общие статистические данные о женском и мужском доходе (за годы перестройки разница достигла 60%!), то со стыдом и неловкостью будет покончено. Возникнет ОСОЗНАНИЕ ДИСКРИМИНАЦИИ: "Это не я такая неполноценная. Меня такой сделали и делают".

Кстати, о статистике. Она опасна! - поняли мы вдруг. Недаром нет ее у нас. "Начиная свою диссертацию о женской занятости, я наивно верила, что у нас все решено, все освобождены. Но захотела убедиться, точно ли у нас 100-процентное равенство в доходах? Смотрю, по Штатам статистика есть, а у нас нет, а почему нет? - впервые я задумалась о дискриминации".

Мы говорили о работе в "мужском" и в "смешанном" коллективе. А в коллективе одни женщины?

"Я на работе не испытывала каких-то притеснений. Учителя - все, в основном, женщины. Но зато дома...

- Эта учительская манера говорить! Ну что за работа - болтать языком,- все время напоминал муж. Работа учительская считалась чем-то второсортным".

Получается, что дискриминированы целые (женские) профессии. Наша подруга - учительница не знала, что написаны целые книги о "женских" профессиях: о профессиях, которые становились второсортными тогда, когда женщин становилось в них большинство, и профессия начинала отождествляться с женским образом, а значит, с неполноценностью и непрестижностью.

Заметили ли вы, что в перечне унижений мы не упомянули о сексуальном насилии, о насилии над нашими телами и душами? Практически у каждой из нас есть своя такая боль, пережитая ситуация. Нам трудно было решиться лишний раз бередить раны. Но ведь, умалчивая, мы умножаем нашу беспомощность и нашу неготовность к правильному выходу из таких ситуаций. Нужно не бояться понимать и показывать, чем может обернуться ситуация. Нужно внести "прозрачность" в осознание механизмов насилия.

Но ведь это сфера, которую "объективировать" труднее всего. Поэтому так трудно перестать обвинять себя в том, что ты "неправильно поняла" его (или их) слова, "надела короткую юбку", "спровоцировав" насилие. Как перестать обвинять себя в том, что ты стала жертвой? В традиционной культуре первородная женская греховность и неспособность мужчины противостоять ей считаются естественной...

"Два человека пригласили меня послушать музыку, и мне не удалось уйти. Они "разбирались" со мной вдвоем. А когда я стала говорить:

"Ведь вы же обещали мне, что мы будем музыку слушать! - Они сказали (шутя, конечно):

Да брось ты. Будешь отпираться, мы тебя сейчас просто убьем и растворим в ванне с соляной кислотой.

Я вышла в шесть утра (надоела я им сразу после этого), добралась до дому, прилегла. И тут, думая взять меня удивлением (так рано я у Ваших ног!) появился влюбленный в меня тогда молодой человек. Я не выдержала, разрыдалась, рассказала ему всю историю.

Он задумался, посидел минут пять и сказал: Какой я дурак! После этого он перестал со мной общаться".

"Меня изнасиловали. И после этого пришло осознание всего.

Сначала мне казалось, что я сама во всем виновата, и эта мысль меня держала. А вроде бы почему? Мы живем в настолько мужском мире, что просто не можем делать каких-то вещей непонятно почему. Если я надела короткую юбку, значит, я "сама виновата?"

Первый наш шаг - понять, что я и ты, что мы не одиноки в своей боли и унижении, что они общее для всех женщин. Затем мы пытаемся разобраться, почему эти унижения воспроизводятся, и кто (или что) виноват в этом. Мы должны спросить себя, кто сочинил правило "Так Надо"? Кто нам его навязывает все это время?

"Когда я стала заниматься общественной деятельностью, я встретилась, казалось, с очень прогрессивными мужчинами. И когда я воспринимала их идеи, они говорили:

Ты хорошая, ты знающая, мы тебя уважаем.

Но как только я стала иметь свое мнение и стала каким-о образом независимо мыслить и собирать вокруг себя людей, мне вдруг все сказали:

Вообще-то ты женщина. Как ты можешь отдельно существовать?"

"С возрастом, пережив все эти слезы, я все время задавалась вопросом: Почему мужчины навязывают? Когда женщина говорит что-то в свою защиту, и она имеет свое слово, мужчины начинают ее или третировать, или ненавидеть, или угрожать или какими-то льстивыми вещами все делать так, что давление ощущается в любом почти коллективе, где преобладают мужчины".

Значит, в дискриминации женщин виноваты мужчины?

"Но ведь и там, где преобладают женщины, мы тоже бывали белыми воронами, если пытались не подчиниться общепринятым нормам".

А как же наши мамы и бабушки, которые воспитывали нас в подчинении общепринятому, учили "правильному" для девочки? Они-то точно не мужчины... Да и ведь и "мужчины также страдают от навязанных им традиционных половых ролей. Может, мужчина хочет ухаживать за ребенком, и он в этом эффективнее, как и женщина в том, чтобы зарабатывать деньги и делать карьеру. Может быть, они будут меняться ? На смену ролей, на разделение обязанностей в семье есть внутренний запрет как у мужчин, так и у женщин. Есть мужчины, которые хотят помочь своей жене, но жена сама им этого не позволяет".

Вывод, который мы сделали: "Бороться надо не с мужчинами, а за женщин, которые бы позволили мужчине тоже быть личностями"!

"Все стереотипы мышления про мужское и женское очень давят личность".

Третий наш шаг в осознании дискриминации - проанализировать несправедливости и унижения как явления социальной жизни, как результат навязанных и усвоенных культурных норм, стереотипов. Как результат ожиданий и требований, которые общество предъявляет к нам, как к "женщинам", не ожидая, что мы можем оказаться людьми.

"Единственное, что меня спасало в такой ситуации [сексуального насилия], это отделение ее от себя и анализ того, что со мной произошло. Не как моей ошибки и вины, а как результата давления стереотипов мужского и женского поведения".

"Главное, чтобы женщина сама все это проговорили и увидела, что все, что она сделала, это исправимо, что она - нормальный, хороший человек, полноценный. Это ее как раз давят и отвели ей место - через всю культуру, через все стереотипы - сиди вот тут, к ноге. Что есть пути, что все можно исправить".

"Мы воспринимаемся через определенные очки, определенный ракурс, как миф. Все говорят, например, женщина слабая по своей природе, ДОЛЖНА быть слабой. Даже если ты не слабая, ты должна показывать, что ты слабая. Это уже насильственное, вторичное, да еще от имени природы".

"Когда женщина появляется на свет, то общество формирует по отношению к ней свою политику".

"Женщина действительно постоянно обвиняется, постоянно существует вменение женской ущербности. Обычно считается, что женщина ущербна изначально и природно. Нет, не природно. Это вменение. А раз вменение, это можно вытащить и показать, и с этим можно работать. Если это придумали, значит, с этим можно что-то делать".

"Вменяется то, что социально выгодно и социально-политически работает. Мужчине вменяется агрессивность, а женщине пассивность. Это социальные техники, которые постоянно меняются". Еще шаг - выявить, в чем же состоят эти социальные техники, почему мы принимаем стереотипы, считая их личным выбором?

"Я начинаю понимать, что какие-то коридоры были проложены для меня моим полом. Я слепо по ним шла и думала, что это коридоры мои личные. А оказывается, они уже протоптаны. Выйти замуж как можно раньше - я и вышла замуж в 18 лет".

Хотим мы или не хотим, а идти по этим коридорам поощряют с детства. И коридоры построены таким образом, что при переходе от одного этапа социализации к другому, женщина должна что-то потерять. Это "завуалированные" механизмы, увидеть их достаточно трудно. Вспомним, "Девочка поступает в институт, на курсе 30 процентов выпускниц школы и 70 процентов крепких мужичков - рабфаковцев". Почему среди тех, кто поступил на льготных условиях, было так мало женщин? Да потому, что девочка вышла замуж в восемнадцать лет, что означало - отдала себя хозяйству и быту. Зарабатывая необходимый для рабфака стаж, потеряла ориентацию на личностное развитие. Ребята, уходя в армию, были твердо уверены, что рабфак станет их "калиткой" в высшее образование. Их ориентировали на это, все ожидали от них успеха. От девочек его не ждали. Преодолевали барьеры в системе "равных прав на образование" самые настойчивые и целеустремленные.

Про "отсев" на пути к перспективным рабочим местам мы уже писали. Получается, что "равенство" допускается только в относительно "безопасных", социально незначимых местах. Но на "переходах", которые определяют возможности развития, карьеры - отсев.

Еще один наш шаг в осознании и преодолении дискриминации - сказать о ней открыто. Сказать, чтобы девочки учились не на своих собственных ошибках, а на нашем опыте преодоления унижений. И - сделать ставку на себя!

"Я подумала, хватит себя жалеть. Я не жалкая и не убогая, а наоборот, полная сил, способная и много чего могу. Надо ставку на себя делать. Пора выходить из состояния жертвы, которой я себя постоянно чувствовала".

"Раньше я была фигурой в чужой игре. Теперь я хочу сама делать эти обстоятельства".

Но если мы просто поменяем роли, будем вести себя, "как мужчины", мы не станем свободными.

"Я писала диссертацию "Профессиональная карьера женщин" и обнаружила, что сегрегация и дискриминация и у нас очень сильно развиты, и никакого равенства, конечно, не было и быть не может. Я прослеживала жизненные пути тех женщин, которые следовали чисто традиционным женским нормативам и женщин, которые стремились соответствовать образу строителя коммунизма. Я обнаружила, что судьба и тех, и других была страшно трагичной. И кончалось все это плохо не только для них, но и для их детей".

Нужно искать новые пути!

"Мы должны обращаться за пределы нашего обычного понимания, к которому мы привыкли. Мы снимаем все стереотипы, все методы подхода к реальности. Это материал культурный. Новый тип этой культуры в том, что старый стереотип нельзя преодолеть путем нового стереотипа. Его можно преодолеть другим способом, более глубинным".

На семинаре звучали шутки:

"Есть такая замечательная картинка.

- За каждым выдающимся мужчиной стоит женщина. Нет, это перед каждой женщиной стоит выдающийся мужчина. Она им закрывает себе дорогу".

"Мальчик и девочка играют вместе. Он забирает себе машину, а ей протягивает куклу:

- На, возьми, будешь нянчить. А я пойду на работу.

Девочка прижимает к себе куклу (не вырывает у него машинку!) и говорит:

- Иди. А я буду нейрохирургом".

Попытавшись преодолеть дискриминацию и построить свое собственное существование, мы ставим задачу на тысячелетия. (А говорят, у женщин "приземленное" и "мелочное" мышление. Оно - космическое!) Но что для этого нужно, какие изменения вокруг себя мы должны и можем сделать, взявшись "за задачу, которая тысячелетиями не решалась, и против решения которой работает огромная машина день и ночь?" Если не определить, что мы сможем сделать для себя сейчас, "легче уйти обратно в привычное во что-то. Идея самосохранения сильна".

"Силы одного человека несоизмеримы с этой тысячелетней задачей. Но, после того, что мысль состоялась и слово сказано, нельзя сделать вид, что они не существуют. Стоит этой космической гипотезе переустройства мира попасть в в мир - пусть к ней как угодно относятся, она существует. И она, как магнит, вытянет каких-то определенных последователей и толкнет кого - то на развитие".

На семинаре мы говорили:"То, что мы пытаемся сейчас проявить, это - поведение. И в это поведении наше восстание. Мы все не удовлетворены, и для нас жизнь концентрируется вокруг этого нашего неприятия. И как только мы оказываемся в этом положении, мы тут же оказываемся одни. То есть, все идут в ногу, и все друг друга поддерживают. Там уже все понятно, что люди делают. А здесь человек один, и он уже сам отвечает за свое поведение".

Далее...