Глава IV

Степень влияния семейного статуса женщины на ее профессиональную карьеру - это вопрос о шансах, которые имеют ориентированные на профессиональный рост замужние и незамужние женщины, имеющие детей. Учитывая специфику данных нашего исследования, мы будем говорить о женщинах, имеющих детей-дошкольников. Разумеется, последнее обстоятельство само по себе представляет препятствие для профессионального роста.

Исследования показывают, что профессиональный цикл женщины строится иначе, чем профессиональный цикл мужчины. У мужчин наиболее интенсивный профессиональный рост наблюдается в первые 5 лет после вступления в брак (у рабочих) или во вторые 5 лет (у служащих). У женщин более высокие темпы профессионального роста приходятся на второе десятилетие после вступления в брак [21]. Эта разница напрямую связана с наличием маленьких детей в семье. Таким образом, наши респондентки находятся в наиболее неблагоприятной для реализации своих карьерных планов фазе профессионального цикла. Вместе с тем, как и большинство людей, они связывают личный успех с профессиональными достижениями и семьей, и, как для большинства женщин, эти две составляющих успеха становятся для них знаком конфликта.

Один из способов, которым советское общество, семья и сама женщина пытались разрешить этот конфликт, был связан с возникновением особого типа "женщины-работника", которая существует в условиях заниженных профессиональных критериев и не ориентирована на профессионализм, достижения и успех. В то время как желание делать карьеру связывалось с "мужским" самоутверждением в обществе и "допускалось" для незамужних женщин, как бы оправданное тем, что они не достигли "главного" в своей жизни.

Таким образом, негласно утверждалась идея двух женских карьер, одна из которых - семейная - связывалась со статусом замужней женщины. Другая - профессиональная - со статусом незамужней женщины.

Возникает вопрос, насколько люди в действительности разделяют эти культурные нормы. Мы предположили, что возможны различные следствия воздействия семейного статуса на профессиональную карьеру женщины:

1. Женщины, имеющие детей, значительно меньше ориентированы на профессиональную карьеру, чем женатые мужчины.

2. Замужние женщины с детьми ориентированы на профессиональную карьеру меньше, чем незамужние женщины с детьми.

3. Существуют особые препятствия, связанные с профессиональным продвижением незамужних женщин.

4. Ориентированные на профессиональное продвижение замужние и незамужние женщины, имеющие детей, по-разному адаптируются к условиям нынешнего переходного кризисного периода в России.

Проверим эти предположения, опираясь на материалы нашего исследования.

Статистика свидетельствует: начиная с 60-х годов и вплоть до настоящего времени женщины преобладают в общей численности рабочих и служащих России. Характерный для России исключительно высокий уровень женской занятости породил массу проблем, которые многократно исследовались советскими социологами.

На протяжении многих лет, вопрос о том, захотят ли российские женщины оставить работу, если будут полностью обеспечены материально, оставался предметом дебатов и спекуляций. Например, по одним данным [22], 95% опрошенных женщин, занятых преимущественно малоквалифицированным трудом, отвечали, что "не согласились бы оставить работу ни в коем случае". По другим данным [23], от 60% до 80% женщин в разных регионах страны "отвечают решительным "да" на вопрос о том, хотели бы они работать при условии материального достатка". Социологический опрос Российского комитета по статистике в 1990 году показал, что среди работающих женщин только 18,1% оставили бы работу при "более высоком заработке мужа", а 54,4% домохозяек "хотели бы трудиться вне дома" [24]. По данным исследования на КАМАЗе, только 4% инженеров и 3% работниц намерены были оставить работу вообще при условии, что "у мужа значительно увеличится заработок" [25].

Таким образом, несмотря на значительную разницу в цифрах, можно утверждать, что в советское время выбор между профессиональным и домашним трудом подавляющим большинством женщин решался в пользу первого. В то же время, вопрос о мотивах профессиональной Деятельности и удовлетворенности работой оказывался далеко не таким ясным. Так, по данным З. Янковой, "для заработка" работали только 20% респонденток, а более половины хотели "участвовать в общественно-полезном труде". Но по данным А. Харчева, более половины женщин, работающих на предприятиях Ленинграда, "обычно связывают свою работу с необходимостью дополнительного заработка" и только 13,6% - с интересом к самой работе [26].

Хотя на самостоятельную значимость работы для женщины и в дальнейшем указывали многие исследователи, они же предоставляли все больше данных о реальном распределении ролей в жизни работающей женщины в "пользу" семьи и о препятствиях профессиональному росту женщин. Характерно, что этот вопрос, как правило, не ставился в связи с ответами мужчин-респондентов, хотя приводимые данные позволяли предположить, что их проблемы в значительной степени были аналогичны.

В социологическом исследовании, проведенном в 1989 году на крупнейшем в России производственном объединении КАМАЗ, был сделан вывод, что "современное промышленное производство мало привлекательно для женщин": 61% респонденток "не испытывали удовлетворения от того, что они делают на работе", 71% не были довольны профессиональными отношениями в коллективе, 81% не были удовлетворены зарплатой, 81% не считали свою работу интересной, 72% не считали ее творческой, около 90% не были удовлетворены тем, как на предприятии решаются социальные вопросы (обеспечение жильем, медицинское обслуживание, устройство детей в дошкольные учреждения). Наконец, 99,7%(!) респонденток "не видели никаких возможностей своего продвижения по службе" [27]. Любопытно, что именно среди этих респонденток оказалась ничтожная доля тех, которые хотели бы оставить работу при условии очень высокого заработка мужа (см. выше). В сопоставлении с другими приведенными результатами разных по времени исследований это показывает, что во времена "всеобщей женской занятости" возможность не работать воспринималась как крайне абстрактная и вряд ли рассматривалась женщинами в качестве реальной альтернативы профессиональному труду. Именно этим объясняется, в первую очередь, неизменно высокий процент женщин, не желающих оставить работу при условии полной материальной обеспеченности. З. Янкова приводит высказывания выпускниц средней школы на диспуте на тему "Твое место в жизни". Если снять пафос, обусловленный атмосферой конца 70-х годов, то суть высказываний сводится к следующему: "Все работают, и ты должна" [28]. Этот настрой оставался неизменным вплоть до начала 90-х годов.

Парадокс состоит, однако, в том, что при столь однозначной ориентации на профессию - пусть даже и вынужденной - женщины, как показывают многолетние социологические исследования, довольно редко ориентировались на профессиональное продвижение, особенно в терминах "делать карьеру". Так, по данным исследования на КАМАЗе, среди целей, которых женщины хотели бы достигнуть, сменив место работы, только 8,4% респондентов отметили "получить возможность расти профессионально", 1,4% респонденток хотели бы участвовать в управлении производством", 0,34% - "получить возможность сделать карьеру". Характерно замечание авторов, что исследование выявило "невысокий уровень ориентированности на руководящую работу как у мужчин, так и у женщин". Авторы делают вывод: "в целом, привлекательность руководящих работ в нашем обществе невелика, подавляющее большинство мужчин и женщин предпочитают быть исполнителями" [29].

Подобная установка, вероятно, была естественна в условиях экономики застоя и политики и идеологии уравнительности, под знаком которых социализировались, по меньшей мере, два поколения. Эта политика выразилась, например, в эффекте инверсионной оплаты труда:

"чем больше трудовой вклад, тем меньше заработок". Соответственно, разница в оплате работников разного уровня квалификации была крайне незначительной [30]. Это не только разрушало связь между оплатой труда и образованием, но и подрывало основу стремления к профессиональному росту. Среди же тех, кто все-таки желал делать карьеру (их, по данным исследования на КАМАЗе, оказалось 11% среди мужчин и 3% среди женщин), но так и не сумел этого добиться, мужчины, возможно, оказывались в худшем положении, чем женщины - поскольку семья никогда не являлась для них поприщем "альтернативной" карьеры, вполне допустимой для женщин.

Сами авторы исследования объясняют этот отказ женщин от профессионального продвижения особенностями патриархальной системы воспитания в обществе и регламентированностью традиционных ролей мужчины и женщины. Как кажется, это объяснение, по крайней мере, неполно и скорее уводит нас от понимания специфики советской культурной модели, включавшей в себя особое отношение к профессионализму вообще и профессиональной карьере в частности. Это отношение выразилось в утрате трудовых навыков, способностей к интенсивному, систематическому труду, депрофессионализации, в нарастании апатии к труду, отвращении к нему или прямом уклонении от него" [31]. Таким образом "заниженный Я-образ", в котором видят иногда лишь результат патриархального воспитания женщин, - отнюдь не только женская проблема. И все-таки, как показывают результаты исследований, заниженная самооценка возникает у большинства женщин, прежде всего, в связи с нереализованностью в "естественной женской роли". Об этом ясно свидетельствует, например, иерархия представлений женщин о "счастливой жизни", полученная в результате опроса 2,5 тысяч женщин России, проведенного в 1990 г. под руководством г. Силласте [32].

Среди 28 "слагаемых счастья" первые три места заняли "дети", "семья", "устроенный быт, жилье". Дальше идут "любовь", "муж", "любимый человек", "уверенность в себе", "любимая работа". "Высокая зарплата" оказалась на тринадцатом месте, а "карьера" - на последнем. двадцать восьмом. Эта иерархия показывает не только то, насколько, в реальности, различен ценностный вес "женского" и профессионального успеха для респонденток, но и то, насколько важное значение имеет для женщин семейный статус. Такое "состояние сознания" отражало реальные особенности профессионального продвижения женщин.

В уже упоминавшемся исследовании на КАМАЗе была разработана классификация типов трудовых биографий мужчин и женщин. Оказалось, что для мужчин отмечается существенно большее разнообразие типов трудовых биографий, чем для женщин; при этом преобладает восходящее направление квалификационной мобильности. Доля трудовых биографий восходящего типа составляет для мужчин почти 50%, в то время как среди женщин она не достигает и 30%. В то же время, среди женщин однозначно преобладающим является стабильный межпрофессиональный тип трудовой биографии - он представлен у 60% всех обследованных женщин [32].

Таким образом, если говорить о "патриархатом Ренессансе" - тенденции, которая, по мнению многих исследователей, характеризует нынешнее положение российских женщин и - о чем упоминается значительно реже - нынешнее положение мужчин, то, вероятно, следует датировать ее начало отнюдь не Перестройкой или постсоветским периодом. Скорее, справедливо утверждение, что эта тенденция всегда была "тенью" всеобщей женской занятости и в известной степени была спровоцирована именно ею. Это достаточно ясно выявилось в представлениях российских респондентов, опрошенных в ходе европейского исследования 1991 года.

Респондентам были заданы два взаимосвязанных вопроса:

1. Достигли ли Вы в своей профессии того, о чем мечтали?

2. Желаете ли вы профессионально расти, делать карьеру?

Результаты опроса представлены в таблицах IV.1. и IV.2.

Мы обнаружили весьма своеобразную картину.

Разница между ответами замужних женщин и женатых мужчин оказалась самой большой в Западной Германии, что естественно, если иметь в виду, что среди респондентов там был самый большой процент домохозяек и, соответственно, больше реализуется модель семьи, в которой именно мужчина обеспечивает жену и детей материально.

В постсоциалистических странах разница между мужчинами и замужними женщинами не столь велика. Причем в Восточной Германии, Венгрии и особенно Польше больше удовлетворены своими достижениями в профессии женщины. В России, как у мужчин, так и у женщин, оказался самый низкий уровень оценки достигнутого в профессии.

таблица IV.1. Достигли ли Вы в профессии того, о чем мечтали? (ответы мужчин и женщин, в % к числу ответивших)

Что касается незамужних женщин, то в России и Польше они удовлетворены достигнутым в профессии больше, чем остальные российские и польские респонденты, хотя меньше, чем незамужние женщины в остальных странах, за исключением Западной Германии.

Результаты ответа на этот вопрос достаточно ясно показывают, что "достижительная" ориентация у мужчин существенно выше, чем у женщин, но особенно значительны различия в России и Западной Германии. Обращают на себя внимание доли колеблющихся (ответ "может быть") респондентов, которые примерно равны у мужчин и женщин во всех странах, но выше всего - в Восточной Германии. Ответ "нет такой , возможности на моем рабочем месте" чаще всего встречается в Польше и Восточной Германии (в данном случае это может объясняться особыми трудностями 1991 года в этих странах, когда и в Польше, и в Восточной Германии кризис был в самом разгаре) по сравнению с Венгрией, в которой ситуация была более благополучной и Россией, у которой кризис был еще впереди.

таблица IV.2. Хотите ли Вы расти профессионально, делать карьеру? (в к числу ответивших)

Самое высокое "стремление достигать" оказалось у российских мужчин, среди же женщин это характерно, прежде всего, для польских респонденток. Соответственно, и разрыв между желаемым и достигнутым оказался самым большим у российских мужчин - это может служить подтверждением как важности профессионального роста для соответствия "мужскому имиджу", так и препятствий, которые связаны со стремлением "достигать".

Незамужние женщины оказались более ориентированы на профессиональный рост, чем замужние женщины в России, Западной и Восточной Германии, и примерно так же, как замужние Женщины в Венгрии и Польше.

Если разница в ответах российских замужних и незамужних женщин наводит на мысль о сосуществовании "двух женских карьер", которые формируются в соответствии с особенностями семейного статуса, то в остальных странах это различие просматривается меньше. При этом обращает на себя внимание, что в России именно среди незамужних женщин - самая большая доля ответивших, что на их рабочем месте "нет шансов для профессионального роста". Последнее можно интерпретировать как наличие особых трудностей для профессионального продвижения незамужних женщин. В то же время, в сравнении с остальными странами доля этих ответов не так уж велика (самое значительное их число в Польше).

Если же в сопоставлении с ответами всех замужних и незамужних женщин в ответах мужчин еще обнаруживается большая ориентированность на карьеру, то при сопоставлении ответов мужчин и профессионально-ориентированных женщин это выглядит иначе.

На вопрос "достигли ли Вы в профессии того, о чем мечтали?" - "Да" ответили 16,3% мужчин (18,1% профессионально-ориентированных замужних респонденток и 20% профессионально-ориентированных незамужних респонденток). "Нет" - 32,7% мужчин (28,9% и 29% профессионально-ориентированных женщин соответственно).

Как видно, профессионально-ориентированные женщины считают, что они достигли чуть большего, чем мужчины, для которых профессия является все еще единственной социально признанной сферой самореализации.

"Желаете ли Вы делать карьеру?" - "Да" ответили 45,4% мужчин (39,4% замужних и 41,2% незамужних женщин), "может быть" ответили 25% мужчин (27% замужних и 27% незамужних женщин).

Таким образом, результаты очень близки - и установка на карьеру отнюдь не является элементом "исключительно мужского" самоутверждения в обществе. В реальности, разумеется, ориентация на карьеру у мужчин реализуется чаще - об этом говорят и статистические данные? и результаты социологических исследований. Но если говорить о "желаемом", то, по крайней мере, профессионально-ориентированные женщины мало отличаются в своих предпочтениях от мужчин и не подтверждают представлений о "заниженном Я-образе женщины".

Обычно "женское" отношение к карьере противопоставляют "типично мужскому". Такое противопоставление, как кажется, упрощает действительное положение дел. Результаты ответов мужчин и женщин заставляют еще раз задуматься над этим ставшим стереотипным представлением. Характерно, что хотя "внутри" российских результатов мы можем обнаружить довольно отчетливую разницу влияния семейного статуса женщин на их профессиональное продвижение и самоощущение в профессии, тем не менее в контексте сравнительных данных скорее бросается в глаза отсутствие существенной разницы между тремя группами российских респондентов в сравнении, например, с западными немцами и венграми. Российские результаты дают основание предположить, что наиболее типичное рассуждение всех респондентов по поводу своей профессиональной карьеры звучит примерно так: "Я способен (способна) достигать и двигаться по служебной лестнице. Но, к сожалению, для этого придется много работать. К тому же я вовсе не добиваюсь власти и влияния - это совсем не так важно. Мне дороже хорошие отношения в семье и с коллегами".

Учитывая разницу между желаемым и достигнутым и степень несоответствия между стремлением делать карьеру и препятствиями, которые с этим сопряжены, то самыми "ущемленными" выглядят мужчины в Польше и в России, замужние женщины в России, незамужние женщины в Западной Германии и Польше. В Восточной Германии "достигших" значительно больше во всех трех группах, а в Венгрии бросается в глаза разница между ответами состоящих в браке респондентов и незамужних женщин в пользу первых.

Что касается желания делать карьеру и отсутствия такой возможности на данном рабочем месте, то в России меньше всего респондентов заявили об этом препятствии. Совсем иная в этом отношении ситуация в Польше и Восточной Германии. Можно предположить, что в этих странах люди видят прежде всего внешние препятствия своему профессиональному росту, а в России это чаще связывается с некими внутренними, личностными ограничениями.

Сравнивая ответы российских респондентов на вопросы о преимуществах и "негативных последствиях" профессионального роста, мы получили результаты, которые позволяют говорить о том, что для большинства мужчин и женщин "карьера", скорее, некая абстракция, что "власть и влияние", связанные с ней, для большинства тех и других имеют, скорее, негативный оттенок, что профессиональная ориентированность часто в действительности существует "отдельно" от установки "делать карьеру". Об этом говорят более высокие значения такого преимущества, как "интересная работа", по сравнению с "властью и влиянием", но главным образом разделяемое более чем половиной российских женщин и 36% российских мужчин мнение о том, что ради "карьеры" пришлось бы слишком много работать.

Как выглядят эти результаты в контексте сравнительных данных?

Заметно, что российские мужчины более, чем остальные, хотят самостоятельности, власти и интересной работы. Российские женщины отличаются, прежде всего, тем, что хотят иметь интересную работу. В то же время, для всех респондентов профессиональное продвижение связано с возможностью большей самостоятельности - причем везде, кроме Восточной Германии, это более характерно для мужчин, чем для женщин.

Что же касается влияния и власти - этих почти непременных составляющих "карьеры", - то здесь опять отличаются восточные немцы, среди которых нет существенной разницы между мужчинами и женщинами и которые одинаково мало хотят влияния и власти. Больше же

таблица IV.З. Распределение ответов женатых мужчин (о.) и замужних женщин (м.) на вопрос: "В чем Вы видите преимущества того, что Вы стали бы "делать

таблица IV.4. Распределение ответов женатых мужчин (о.) и замужних женщин (м.) на вопрос: "Каковы были бы негативные последствия того, что Вы стали "делать карьеру"?"

всего "властных амбиций" демонстрируют именно российские и западногерманские мужчины.

Тем не менее, результаты ответа на вопрос о препятствиях профессиональному росту сразу же ставят "карьерные амбиции" российских мужчин под сомнение - на фоне западногерманских ответов и особенно восточногерманских, польских и венгерских. Характерна также достаточно высокая доля среди них тех, кто не связывает карьеру с ростом зарплаты (хотя это заметно также в ответах венгерских респондентов).

Российские женщины "солидарны" с мужчинами в невозможности (или нежелании) много работать ради карьеры, но среди них обращает внимание большая доля тех, которые заявили, что "муж был бы против" - она сопоставима с соответствующей долей семейно-ориентированных венгерских респонденток и западногерманских женщин, среди которых много неработавших в момент опроса женщин. У западногерманских респонденток, работающих в режиме полного рабочего дня, соответствующий показатель значительно ниже (5%).

В соответствии с логикой поставленных вопросов, российские респондентки распределились на группы. Группы были получены на основании результатов ответов на два вопроса. Первый - вопрос о желании делать карьеру, второй, ставший уже классическим: "Если бы Вы имели достаточно денег, какой режим Вы бы предпочли?"

Возможные ответы: 1 "Я предпочла бы работать полный рабочий день"; 2. "Я предпочла бы работать неполный рабочий день"; 3. "Я хотела бы совсем не работать"; 4. "Не знаю".

В зависимости от различного сочетания ответов сразу на оба эти вопроса респондентки (283 замужних женщины и 52 незамужних) разделились на четыре группы-

- "карьерные женщины" - ответившие "да" на опрос о карьере и желавшие при этом работать полный рабочий день. Их оказалось 15 человек среди замужних и 3 человека среди незамужних в процентном отношении эти группы оказались почти равными. 5,3% и 5,8% соответственно;

- "профессионально-ориентированные женщины" - желающие делать карьеру, работая при этом неполный рабочий день. Их оказалось 74 человека среди замужних матерей и 25 человек среди незамужних, что составило 26,1% и 48% соответственно;

- "работающие матери", то есть респондентки, не желающие делать карьеру и выбирающие режим неполного рабочего дня. Их оказалось 100 человек среди замужних женщин и 20 человек среди незамужних. Это составило 35,3% и 38,5% соответственно;

- "домашние хозяйки" - женщины, которые не хотят делать карьеру и предпочли бы не работать вообще. Их оказалось 94 человека среди замужних матерей и 4 человека среди незамужних матерей. Это составило 33,3% и 7,7% соответственно.

Таким образом, собственно "карьерных женщин" мало как среди замужних, так и среди незамужних матерей. Зато значительно различаются группы профессионально-ориентированных женщин: их почти в два раза больше среди незамужних респонденток. Но самое большое : различие - среди потенциальных домохозяек. Их в четыре раза больше

среди замужних женщин

Оказалось, таким образом, что треть замужних респонденток ? и более половины (!) незамужних можно отнести к профессионально-ориентированным женщинам, желающим "делать карьеру". В то же время две трети замужних респонденток и меньше половины незамужних продемонстрировали семейную ориентацию. При этом третья часть замужних женщин желали бы полностью посвятить себя семье.

Результаты ясно показывают, что работающие женщины, "сочетающие" семью и профессию, отнюдь не представляют собой однородной группы. Сказалось и влияние семейного статуса: незамужние женщины значительно больше ориентированы не только на работу вообще (что уже было отмечено в предыдущей главе), но и на профессиональное продвижение. При этом "карьерно-ориентированных" женщин оказалось крайне мало и среди замужних, и среди незамужних респонденток - большинство тех и других предпочло карьеру в сочетании с неполным рабочим днем, что само по себе уже является весьма существенным ограничителем профессионального роста.

И все-таки среди респонденток есть те, которые вполне сознательно ориентированы на профессиональный рост и карьеру. Среди российских респонденток это гораздо чаще незамужние матери. При этом нельзя не отметить того, что отличает ответы российских незамужних матерей в сравнении с ответами респонденток этой группы в других странах: с одной стороны, незамужние матери в России оказались самыми ориентированными на карьеру (см. таблицу), а с другой, именно среди них самая большая доля тех, которые согласились с утверждением "Я работаю от сих до сих, выполняю на работе лишь то, что необходимо" (62% ответов российских незамужних матерей против 42% респонденток этой группы в Западной Германии, 22% в Восточной Германии, 46% в Польше, 55% в Венгрии). Соответственно, среди российских респонденток самая незначительная доля тех, которые заявили, что "многим жертвуют ради работы". Сопоставление этих ответов вряд ли свидетельствуют о "завышенных" желаниях и простом неумении (или нежелании) их реализовать. Результаты показывают, что российские незамужние матери сталкиваются - в сравнении с респондентками других стран - с более серьезными жизненными трудностями, которые заставляют их "ежедневно выживать". Так, 75% из них (против 19% в Западной Германии, 47% в Восточной Германии, 62% в Венгрии) отметили "особенную обремененность" денежными проблемами, 42% (против 23% в Западной Германии, 35% в Восточной Германии, 39% в Польше, 35% в Венгрии) не удовлетворены своими жилищными проблемами. Оказалось также, что российские незамужние матери наиболее "одиноки" в буквальном смысле этого слова: 68,7% из них, по их собственному признанию, не имеют партнера совсем, 21% "встречаются с ним время от времени", 3% определили свое семейное состояние как сожительство. У них самые конфликтные отношения с отцом ребенка (на это указали 56% респонденток), которого большинство из них (и большинство в сравнении с респондентками из других стран) считают "совершенно безответственным". Чаще, чем респондентки в других странах, они отвечают, что "отношения с отцом ребенка вообще прерваны".

Иначе говоря, хотя положение незамужних матерей, как свидетельствуют данные, достаточно сложно во всех странах, именно российские респондентки чувствуют себя наиболее ущемленными. Возможно, профессионально-ориентированные респондентки этой группы находятся в лучшем положении?

Кроме присущего всем респондентам нежелания демонстрировать "властные амбиции", за которым скрывается целый пласт социальных обстоятельств и специфических культурных норм (коллективизм и страх выделиться, отождествление стремления достигать с карьеризмом, особенное, отчужденное и неприязненное отношение к власти и руководителям), в ответах респонденток, ориентированных на профессию, безусловно, проявились и ограничения, связанные с семейным статусом. Результаты исследования показали, что в обеих группах профессионально-ориентированных респонденток (среди замужних женщин и незамужних матерей) оказались как те, которые видят в профессии важный для себя смысл, так и женщины, которые в силу разных обстоятельств, были вынуждены ориентироваться на профессию. Интересны в этом отношении ответы, которые дают респондентки на вопрос о том, насколько они включены в работу.

Среди тех, которые считают, что полностью "отдаются работе" и "многим жертвуют ради нее", оказалось 33% замужних профессионально-ориентированных женщин и 27% незамужних матерей, сделавших выбор "в пользу" работы. Среди тех, которые заявили, что работают "от сих до сих" - 42% замужних женщин и 47,3% незамужних этой группы (эти результаты, как мы видим, аналогичны результатам, представленным в таблице II.2.2., с. 43 и характеризующим всех замужних и незамужних респонденток).

Разница не так велика, и все-таки более вероятно, что хотя именно незамужние женщины чаще демонстрируют профессиональную ориентацию и желание делать карьеру, среди них же больше тех, которые просто не могут сделать иного - более приемлемого и желаемого - выбора в пользу семьи. Они действительно много работают, чтобы обеспечить себя и ребенка (детей), они могут любить свою работу (большинству опрошенных она кажется, по крайней мере, интересной), но они чувствуют "неполноценность" своего образа жизни. Точнее, их заставляют чувствовать эту неполноценность и компенсировать ее с помощью профессии. Общественное мнение все еще достаточно репрессивно по отношению к незамужним женщинам и склонно поддерживать единственную "нормальную" форму образа жизни. Вспомним, что практически 100% российских респондентов "очень позитивно" относятся к зарегистрированному браку, при этом треть замужних женщин и 23,6% незамужних "очень негативно" настроены по отношению к сожительствам, а 33,3% замужних респонденток и 21,8% незамужних матерей столь же "негативно" воспринимают образ жизни женщины, воспитывающей ребенка без мужа (см. главу I.1.). Любопытно также, что почти треть замужних женщин не считают, что в ситуации, когда рабочих мест недостаточно, незамужние матери должны иметь преимущества перед остальными кандидатами. При этом четвертая часть незамужних респонденток сами признали, что "окружающие их осуждают".

Чувство отверженности присутствует, вероятно, и у незамужних женщин, ориентированных на профессиональный рост. В связи с этим очень интересен вывод, сделанный Е. Мезенцевой, проводившей в 1992 году опрос руководителей - мужчин и женщин - в нескольких крупных городах России: "Отсутствие семьи воспринимается респондентами не столько как положительный момент, дающий возможность женщине сосредоточить интересы на работе, сколько как отрицательный. Выяснилось, что по мнению руководителей предприятий, женщина, не имеющая мужа, не в состоянии сконцентрировать свои интересы на работе, главной ее целью является создание семьи, а интересы производства приносятся в жертву этой цели. Такие женщины, считают респонденты, только и делают, что звонят по телефону, общаются со своими подругами и друзьями, либо же пытаются соблазнить своих коллег-мужчин. Они выступают как фактор дестабилизации отношений в коллективе" [33].

Приведем выдержку из интервью с женщиной, которая несколько лет назад развелась с мужем: "У меня почти не осталось замужних подруг. Даже среди тех, с которыми я училась в школе и в университете. Они не любят, когда я прихожу в гости - они как будто видят во мне опасность, угрозу их семье. Их раздражает, что я свободна. Постепенно у меня образовался свой круг знакомых - из таких же, как я, незамужних женщин".

Эта атмосфера неприятия, или, по крайней мере, предубеждения общественного мнения против незамужней матери чувствуется и в ответах российских незамужних респонденток. Так, среди отрицательных последствий своего профессионального роста незамужние профессионально-ориентированные женщины чаще, чем замужние респондентки этой группы, называют "неприятности со стороны начальства и коллег" (27% против 18% у замужних женщин). 35% респонденток не удается сохранить баланс семьи и работы (27% у замужних женщин). Удовлетворены "жизнью в целом" 31% незамужних женщин и 38% замужних - число неудовлетворенных тоже меньше, чем у замужних женщин (22% и 20% соответственно). Но особенно показателен ответ на вопрос о себе в роли матери: 58% незамужних профессионально-ориентированных женщин и только 9% замужних (группа профессионально-ориентированных) считают себя недостаточно хорошими матерями. Это, вероятно, наиболее важный показатель самоощущения незамужних профессионально-ориентированных женщин в обществе.

В этом смысле интересно сравнить их ответы с ответами семейно-ориентированных незамужних женщин, среди которых лишь 3% не удовлетворены собой в материнской роли. При этом все остальные показатели в этой группе незамужних женщин значительно хуже (удовлетворенность жизнью, отношение к работе и ее общая оценка, представление о перспективах жизни в России, отношение к изменениям). Профессионально-ориентированные женщины, несомненно, лучше справляются с "этой жизнью", но ощущают постоянный дискомфорт в материнской роли, как будто расплачиваясь таким образом за свой профессиональный выбор. Они как будто разделяют предубеждение по поводу своего семейного статуса, переживая его как постоянное чувство вины перед ребенком.

Итак, влияние семейного статуса обнаружилось в формировании семейной и внесемейной ориентации женщины: среди незамужних женщин больше демонстрирующих профессиональную ориентацию, чем среди замужних женщин.

Профессиональная ориентация незамужних женщин ближе к "мужской установке" на карьеру.

Как замужним, так и незамужним женщинам приходится преодолевать сопротивление общества идее личной карьеры вообще и женской карьеры в частности. Статус незамужней женщины является при этом "отягчающим обстоятельством".

Влияние семейного статуса на профессиональную карьеру женщины состоит еще и в том, что замужняя женщина имеет возможность выбирать между семейной и профессиональной ролями. Незамужняя женщина часто вынуждена приспосабливаться к роли профессионально-ориентированной женщины, поскольку "семейная карьера" для нее практически закрыта.

В сравнении с профессионально-ориентированными замужними женщинами незамужние профессионально-ориентированные респондентки в целом не хуже справляются с изменениями последних лет.

Кое-что им даже удается лучше: воспитывать детей в соответствии со своими собственными представлениями, жить в условиях конкуренции, самостоятельно планировать свою жизнь (распределение ответов респонденток из всех четырех групп представлено на графиках IV.6.12.- IV.6.22.).

Оказалось, что влияние семейного статуса на процесс адаптации профессионально-ориентированных женщин к условиям жизни в период кризиса оказалось не столь сильным, как мы предполагали, приступая к исследованию. Интересно другое: то, что по степени "успешности" и самочувствию в кризисном обществе респондентки распределились следующим образом: спокойнее и увереннее всего чувствуют себя семейно-ориентированные замужние женщины, в жизни которых мало что изменилось; более тревожно - профессионально-ориентированные женщины независимо от их семейного статуса; наконец, семейно-ориентированные незамужние женщины-матери пребывают в глубокой депрессии. Видимо, именно к ним, главным образом, относится вывод Л. Прокофьевой, проводившей исследование неполных семей в нескольких крупных городах Европейской России летом 1992 года. "На вопрос, как семья предполагает решать свои материальные проблемы в сложившихся условиях, более половины женщин из неполных семей ответили, что единственный выход для них - экономить на всем".

Хорошо видно также, что профессионально-ориентированные женщины, имеющие различный семейный статус, ближе друг к другу по своим оценкам, предпочтениям и отношению к происходящему, чем замужние и незамужние семейно-ориентированные женщины. Именно среди этих респонденток и оказалось больше всего тех, которые, по их собственному признанию, сравнительно легко приспосабливаются к изменениям. Они составили сравнительно небольшую группу, но можно предположить, что именно среди них формируется один из возможных вариантов современной успешной женщины.

Далее...